Блокадный хлеб в домашних условиях. Хлеб блокадный рецепт

Блокадный хлеб в домашних условиях | Екабу.ру

Эксперимента ради, один парень решил выпечь в домашних условиях хлеб наподобие того, что ели жители блокадного Ленинграда. Все необходимые ингредиенты он достать не смог, однако, сходства с блокадным хлебом он все же добился.

Сложности моему эксперименту добавляет тот факт, что самих рецептур во время блокады было огромное множество. Кто-то говорит о 10 различных рецептах. Какие-то ресурсы заканчивались, и придумывались заменители. В данном посте я попытался воспроизвести рецепт блокадного хлеба 1941 года, с некоторыми примесями 1942. Не все ингредиенты я смог воссоздать, так что пришлось заменить современными аналогами.

У каждого ингредиента есть своя история.

1.Пшеничная обойная мука

Разовый помол зерна. Грубо говоря, даже не мука, а просто измельченный зерна злаков. Вот такая вот мука и была основой рецепта блокадного хлеба.

2.Овсяные отруби

Пока были запасы на складах, к хлебу добавлялась ржаная мука. Позже стали добавлять муку из фуражного овса, которым кормят лошадей. Потом стали заменять овсяными отрубями.

3.Подсолнечный жмыхКорм для животных, который получался после отжима растительного масла. Но именно этот жмых содержит очень много белка - от 15 до 40 процентов. А в условиях блокады-это реально очень много. Очень питателен.

4. Кукурузная мукаБрали, что оставалось на заводах, вытряхивали из мешков.

5.Мука из соснового лубаНе самый популярный ингредиент, добавлялся не всегда и то под конец блокады. Но из такой муки действительно можно печь хлеб.

6. Белковые дрожжиГидролизные кормовые дрожжи делали из древесных отходов.

После всех приготовлений, я преступил к готовке блокадного хлеба. Расчет ингредиентов шел исходя из итоговой массы хлеба около 500 гр. и процентной рецептуры. На такое блюдо мне понадобилось:

1. Пшеничная мука - 40-50%, 250 гр.2. Овсяная крупа - 20-30%, 100 гр.3. Кукурузная крупа - 10%, 50 гр.4. Жмых - 10%, 50 гр.5. Дрожжи - 5 гр. На пакетике было написано, что необходимо 11 гр на 1 кг. продукта, так что я взял лишь половинку.6. Мука из соснового луба - 10%, около 30 гр.Сначала я залил дрожжи и оставил их "подниматься".

Пока они готовились, я ссыпал имеющиеся ингредиенты в миску для будущего теста.

Где-то через 30 минут, я залил дрожжи в миску с ингредиентами и замесил тесто. Вот он, почти готовый блокадный хлеб.

Не могу сказать, что полученное тесто хорошо "лепилось". Придать ей форму такой привычной нам буханки мне не удалось. Так что я аккуратно уложил массу на противень и отправил в духовку.

Через час я вытащил вот такое "чудо". Оно хорошо пропеклось и заимело съедобный вид.

Чтобы понять, сколько это - 125 гр хлеба, на один день, я отрезал кусок от буханки и взвесил на пищевых весах.

Конечно, порция хлеба очень мала. Говорить о том, что этим можно наестся или о том, что он вкусный - не приходится. Разве что действительно продлить существование на несколько часов или дней, лелея надежду на спасение. Но тем не менее, люди пытались им на протяжении нескольких лет. Попробовав хлеб, я, хоть и не в голодные времена, ощутил насколько тяжело приходилось людям в то время.

ekabu.ru

Блокадный хлеб в домашних условиях (14 фото) » Триникси

У каждого ингредиента есть своя история.

1.Пшеничная обойная мука

2.Овсяные отруби

4. Кукурузная мукаБрали, что оставалось на заводах, вытряхивали из мешков.

6. Белковые дрожжиГидролизные кормовые дрожжи делали из древесных отходов.

Пока они готовились, я ссыпал имеющиеся ингредиенты в миску для будущего теста.

Через час я вытащил вот такое "чудо". Оно хорошо пропеклось и заимело съедобный вид.

Чтобы понять, сколько это - 125 гр хлеба, на один день, я отрезал кусок от буханки и взвесил на пищевых весах.

Отсюда

trinixy.ru

Хлеб блокадного Ленинграда. - для минипекарен & домашних пекарей & кондитеров

И сквозь остывшую планету на Ленинград машины шли: он жив еще. Он рядом где-то. На Ленинград, на Ленинград! Там на два дня осталось хлеба, там матери под темным небом толпой у булочной стоят, и дрогнут, и молчат, и ждут, Из поэмы Ольги Берггольц

Всего в блокадном Ленинграде работало шесть хлебозаводов.Возглавлял хлебопечение Н. А. Смирнов.

Во время блокады выпечку хлеба производили сначала из муки с примесью сои, овса, солода. 8 тыс. т солода, хранившегося на пивоваренных заводах, перевезли на мельницы, размололи и использовали как примесь к хлебу.

На складах интендантства имелось 5 тыс. т овса. На территории ленинградского порта обнаружили 4 тыс. т хлопкового жмыха. Провели несколько опытов и установили, что госсипол (ядовитое вещество) при выпечке хлеба от высокой температуры разрушается.

На мельницах за многие годы на стенах, потолках наросла слоями мучная пыль. Ее собирали, обрабатывали и использовали как примесь к муке.

Хлебных суррогатов было найдено, переработано и съедено 18 тыс. т, не считая солодовой и овсяной муки. То были главным образом ячменные и ржаные отруби, хлопковый жмых, мельничная пыль, проросшее зерно, поднятое со дна Ладожского озера с потопленных барж, рисовая лузга, кукурузные ростки, выбойки из мешков.

Как бы ни было тяжело в городе с топливом, транспортом, электроэнергией, хлебозаводам помогали, чем только могли. И все же на плечи людей, работающих в хлебопечении, ложились огромные заботы.<

В ноябре 1941 год было принято постановление - "О снижении норм хлеба".

"Во избежание перебоев в обеспечении хлебом войск фронта и населения Ленинграда

установить следующие нормы отпуска хлеба:

частям первой линии и боевым кораблям 500 г

лётно-техническому составу ВВС 500г

всем остальным воинским частям 300 г

рабочим и ИТР 250 г

служащим, иждивенцам и детям - 125г

ФОТО ДОКУМЕНТОВ ИЗ МУЗЕЯ ХЛЕБА (Санкт-Петербург)

При голодной норме особенно важно, чтобы хлеб был хорошего качества. А как этого добиться, если к муке примешивали (в отдельные периоды) до 40% различных суррогатов и примесей, а припек довели до 68%, да и можно ли назвать припеком столь высокую влажность хлеба.

В конце ноября перед хлебопекарной промышленностью возникла еще одна важная проблема — использовать новый вид суррогата хлеба — пищевую целлюлозу.

Но как ее применение скажется на качестве хлеба, никто еще не знал.

Вскоре Н. А. Смирнов принес в Смольный буханку хлеба, выпеченную с примесью долгожданной целлюлозы.

На вид хлеб был привлекательным, с румяной коркой, а на вкус горьковато-травянистый. Съев кусок хлеба, чувствуешь во рту горечь.

— Сколько целлюлозной муки в хлебе? — спросил А. А. Кузнецов.

— Десять процентов, — ответил Смирнов. Помолчав какое-то время, он сказал: — Этот суррогат хуже всех тех, что мы использовали ранее. Пищевая ценность целлюлозной муки крайне незначительна.Было решено оставить рецептуру c 10%целлюлозы.

Для тысяч ленинградцев это было спасением.

Работники хлебозаводов блокадного Ленинграда рассказывали своим близким, что помнят только аромат блокадного хлеба.
Вкус-не помнят. Они, как и все, несли свой паек детям.

Источники: ВИКИПЕДИЯ; Вечерний Петербург Фото: из музея хлеба в Санкт-Петербурге

t-kudelina.livejournal.com

Блокадный хлеб

О. В. Воробьева «Химия и жизнь» №5, 2015

Блокадный хлеб, каким он был?

8 сентября 1941 года немцы захватили Шлиссельбург, взяли под контроль исток Невы и блокировали Ленинград с суши. После этого подвоз продуктов в город стал невозможен. К тому же в начале сентября сгорели Бадаевские склады, где хранились крупные запасы муки, сахара и других продуктов. Возник вопрос: чем кормить людей? По заданию Государственного комитета обороны был организован учет всех продовольственных запасов, как в гражданских организациях, так и в военном ведомстве. На 12 сентября результат был следующим: зерно, мука — на 35 суток; крупа и макароны — на 30 суток; мясо — на 33 суток. В городе практически не было запасов картофеля, овощей, фруктов.

В начале октября 1941 года заведующий отделом пищевой промышленности А. П. Клеменчук созвал в Смольном совещание. Приглашенным на него специалистам поставили задачу: организовать производство пищевых продуктов и их заменителей из непищевого сырья. Задача сложная, ведь можно было использовать только то, что еще оставалось в осажденном городе и пригородах, при этом основную часть промышленных предприятий эвакуировали.

На совещании присутствовал Василий Иванович Шарков (1907–1974) — профессор, доктор технических наук, заведующий кафедрой гидролизных производств Ленинградской лесотехнической академии и заместитель директора Всесоюзного научно-исследовательского института гидролизной и сульфитно-спиртовой промышленности (ВНИИГС). Было ему тогда 34 года. Именно он предложил использовать в качестве пищевых добавок гидроцеллюлозу (во время блокады ее чаще называли пищевой целлюлозой) и белковые дрожжи.

Гидроцеллюлоза — продукт гидролиза целлюлозы под действием кислот; ее легко измельчить в порошок, и она частично растворима в воде. Открыл процесс получения гидроцелллюлозы и придумал этот термин французский химик и агроном Эме Жирар в 1875 году. А вот как словарь Брокгауза и Ефрона описывает эффектный опыт по ее получению: «Очень демонстративно протекает эта реакция с соляной кислотой, если несколько изменить условия опыта, а именно: к насыщенному раствору хлористого кальция, нагретому до 60–80°С, прибавляют 15–20% обыкновенной соляной кисл. в 21°Боме (в этих единицах измеряют плотность жидкостей и крепость растворов. — Примеч. ред.). Насыщенный раствор хлористого кальция, как вещество гигроскопическое, быстро отнимает воду от соляной кислоты; HCl в этом растворе находится как бы в газообразном состоянии и действительно частью выделяется из раствора. При опускании в этот последний какой-нибудь хлопчатобумажной ткани она как бы тает и почти моментально распадается в мельчайший порошок». В воде порошок гидроцеллюлозы набухает и дает тестообразную субстанцию.

В научной работе «Производство пищевой целлюлозы и белковых дрожжей в дни блокады» В. И. Шарков писал, что на разработку режима получения гидроцеллюлозы и приготовления опытного образца для испытания его в Центральной лаборатории Ленинградского треста хлебопечения сотрудникам ВНИИГСа дали только одни сутки! Через сутки образец гидроцеллюлозы весом около килограмма передали для испытаний пекарям. Еще через сутки были испечены и испробованы образцы хлеба с целлюлозой. Дмитрий Васильевич Павлов (уполномоченный ГКО по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда с начала блокады города и до конца января 1942 года) в своей книге «Стойкость» писал так: «На эту муку мы возлагали большие надежды. Но как ее применение скажется на качестве хлеба, никто еще не знал. Трест хлебопечения получил задание использовать этот суррогат. Вскоре Н. А. Смирнов, он в это время возглавлял хлебопечение в городе, принес в Смольный буханку хлеба, выпеченную с примесью долгожданной целлюлозы. Это было событие. Собрались члены Военного совета, секретари горкома партии, ответственные работники Ленгорисполкома — всем хотелось знать, что же получилось. На вид хлеб был привлекательный, с румяной корочкой, а на вкус горьковато-травянистый.

— Сколько целлюлозной муки в хлебе? — спросил А. А. Кузнецов, тогда первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии.

В самые тяжелые дни блокады содержание гидроцеллюлозы в хлебе доходило и до половины.

Конечно, образец гидроцеллюлозы невозможно было бы получить за сутки, если бы этому не предшествовала многолетняя научно-исследовательская работа. В 30-е годы в СССР интенсивно развивалось производство синтетического каучука по методу академика С. В. Лебедева; в качестве сырья использовали этиловый спирт. Его требовалось много, поэтому нужна была технология получения технического этанола из непищевых видов сырья, в частности из древесины.

Первые опыты по гидролизу древесных опилок разбавленной серной кислотой в нашей стране как раз и провел в 1931 году В. И. Шарков с коллегами из ленинградской Лесотехнической академии. Их работа стала основой для создания отечественной гидролизной промышленности. В результате гидролиза древесины содержащиеся в ней полисахариды превращаются в простейшие моносахариды: глюкозу, маннозу, ксилозу, галактозу и прочие — образуется гидролизат. При его сбраживании получают этиловый спирт; добавляя к гидролизату питательные соли — сульфат аммония, суперфосфат — выращивают белковые дрожжи.

Одним из предприятий, на которых во время блокады было организовано производство гидроцеллюлозы, стал пивоваренный завод им. Степана Разина (ныне этот завод входит в группу компаний «Heineken» в России). Здесь пищевую добавку получали в варочном и бродильном цехах. В 110 деревянных баках емкостью около 10 кубических метров каждый ежедневно перерабатывали до 20 тонн целлюлозы. Производство было прекращено зимой 1942/1943 года после прямого попадания снаряда, от которого пострадали и люди, и оборудование. Делали пищевую целлюлозу и на бумажной фабрике Гознака (ныне филиал ФГУП «Гознак»).

Одним из самых крупных изготовителей пищевой целлюлозы в осажденном городе стал Ленинградский гидролизный завод. Значительную часть оборудования и его рабочих эвакуировали, завод находился всего лишь в двух-трех километрах от линии фронта. В. И. Шарков вспоминал: «Основной неприятностью был артиллерийский обстрел. Как только начала работать котельная, из большой трубы повалил дым, который никак не удавалось замаскировать. В отдельные дни на территории завода разрывалось до 270 снарядов, их осколки ранили и убивали работников». А заведующий производством гидролизного завода Дмитрий Иванович Сорокин так описал продукт: «Мы получали массу немного серого цвета. После того как отпрессуешь на фильтрах, получится пласт вещества с влажностью сорок процентов».

Пищевую целлюлозу в количестве от 5 до 10% добавляли в блокадный хлеб только в самом тяжелом 1942 году, а всего за блокаду было выпущено около 15 тысяч тонн. В сущности, это не еда, а наполнитель, поскольку не усваивается организмом человека, но, вызывая насыщение, притупляет чувство голода. Сейчас пищевую целлюлозу из-за такой особенности применяют при лечении ожирения.

В блокаду древесная щепа и опилки были не только сырьем для пищевой целлюлозы и белковых дрожжей, но стали «деликатесом» для обитателей зоологического сада. Так, 36 из 40 килограммов ежедневной порции корма для бегемота Красавицы — самого крупного на тот момент животного — составляли распаренные опилки. Невероятно, но Красавицу удалось спасти: она прожила до 1952 года.

Выращивание белковых дрожжей

В отличие от пищевой целлюлозы белковые дрожжи, полученные на основе древесного сырья, — ценный пищевой продукт; в его состав входят белки (44–67%), углеводы (до 30%), а также минеральные вещества — 6–8%. Один килограмм дрожжей с влажностью 75% по содержанию белка почти соответствует килограмму мяса. В дрожжах много витаминов, особенно группы В, — больше, чем в овощах, фруктах и молоке. Эти витамины благотворно сказываются на состоянии нервной системы, мышц, пищеварительного тракта, кожи, волос, глаз и печени. А как всё это было нужно ленинградцам в блокаду!

Для промышленного производства белковых дрожжей ученые ВНИИГСа и Лесотехнической академии разработали технологию, которая включала такие основные операции: получение гидролизата при горячей обработке древесных опилок разбавленной серной кислотой, подготовка его к выращиванию дрожжей, собственно выращивание, выделение биомассы дрожжей и концентрирование ее до товарной продукции. Сырьем служили древесина сосны и ели, измельченная хвоя сосны — отход витаминного производства, опилки и стружки с деревообрабатывающих станков. Для размножения выбрали культуру дрожжей, способных усваивать сахара из древесины, а именно Monilia murmanica. Эту культуру длительное время акклиматизировали на опытном заводе в Верхнеднепровске, и она хранилась в музее культур ВНИИГСа под названием «Монилия днепровская».

В промышленных условиях белковые дрожжи начали производить на Ленинградской кондитерской фабрике им. А. И. Микояна (с 1966 года фабрика стала головным предприятием Ленинградского производственного объединения кондитерской промышленности им. Н. К. Крупской, а с 1992 года это АОЗТ «Азарт»). Почему из шести кондитерских фабрик, работавших в Ленинграде до войны, выбрали именно ее? Возможно, потому, что фабрика находилась рядом с Лесотехнической академией, где работал В. И. Шарков и его сотрудники. А. Д. Беззубов (во время блокады Ленинграда он начальник химико-технологического отдела Всесоюзного научно-исследовательского института витаминной промышленности и консультант санитарного управления Ленинградского фронта) в своих воспоминаниях писал: «По моему предложению первое дрожжевое производство организовали на кондитерской фабрике им. А. И. Микояна. Здесь я работал три года главным инженером и знал высокую квалификацию инженерных работников. Производство гидролизных дрожжей — процесс сложный, многостадийный, капризный, и быстро наладить его могли только грамотные инженеры. А кроме того, при этой фабрике имелся большой ящичный цех, и с древесным сырьем не было проблем».

В конце 1941 года остановились многие предприятия города, так как прекратилась подача электроэнергии. Лишь отдельные коллективы, в том числе и кондитерская фабрика им. А. И. Микояна, продолжали работать. Под руководством директора Л. Е. Мазура и главного инженера А. И. Изрина установили газогенераторные двигатели, которые приводили в движение динамомашины. Цех выдал первую продукцию в середине зимы 1941/1942 года, в самый тяжелый период блокады.

Второй в городе цех по производству дрожжей ввели в эксплуатацию на ликеро-водочном заводе №1 весной 1942 года. Начали строительство еще 16 дрожжевых цехов (всего 18 — по числу районов города), в их числе был цех на заводе лимонной кислоты, а также цех на гидролизном заводе, где производство дрожжей организовали в 1943 году.

Поваренная книга блокады

Согласно принятой в период войны технологии, дрожжи получали с влажностью 75–78%, и назывались они «прессованными дрожжами». Их горький вкус отчасти исправляли промывкой.

В. И. Шарков часто спрашивал раненых в госпитале, находившемся в одном из зданий Лесотехнической академии, съедобны ли продукты с добавлением белковых дрожжей. «Съедобны, но только горчат», — отвечали они. При замораживании дрожжи сохраняли полезные свойства, и это их качество стало особенно важным зимой, когда мороз в Ленинграде доходил до тридцати градусов и ниже.

Есть прессованные дрожжи в сыром виде было нельзя; они вызывали расстройство кишечника, поэтому их варили в кипятке. Тогда к горечи добавлялся неприятный запах. Чтобы сделать эту еду более привлекательной, дрожжи дополнительно обрабатывали. Например, сушили и потом добавляли в суп по столовой ложке — повышали содержание белков. По другому способу дрожжи смешивали с поваренной солью и получали жидкую массу, напоминающую по вкусу сыр, а по консистенции сметану. В таком виде дрожжи либо добавляли в суп, либо использовали как подливку ко второму блюду.

Пережившие блокаду никогда не забудут горького вкуса дрожжевого супа, пожалуй, самого доступного блюда в столовых города-фронта. Тарелка такого супа нередко бывала для ленинградцев единственным блюдом в течение дня. Карл Ильич Элиасберг, единственный симфонический дирижер в блокадном Ленинграде, ежедневно пешком добирался с 10-й линии Васильевского острова до Дома радио на Малой Садовой линии. «Однажды, возвращаясь домой с дрожжевым супом для жены, от слабости уже не ходившей, он на Дворцовом мосту упал и разлил суп, и это было страшно» (из книги С. М. Хентовой «Шостакович в Петрограде — Ленинграде»). В 1942 году при исполнении легендарной Седьмой симфонии Шостаковича в блокадном Ленинграде оркестром дирижировал Элиасберг.

Чтобы приготовить паштет, дрожжи жарили с солью, луком, перцем и жиром до густоты теста и смешивали с немного поджаренной мукой. Дрожжи теряли специфические для них запах и вкус, приобретали запах жареной печенки и приятный мясной или грибной вкус. Такой паштет можно было намазывать на хлеб. По аналогичному рецепту делали котлеты, но только массу еще перемешивали с готовой гречневой, рисовой или чечевичной кашей и мукой. К жареным котлетам готовили специальный луковый соус, также с добавлением жареных дрожжей.

На фронте защитникам города выдавали брикеты с дрожжами для приготовления супа и каш. Брикет супа весом 50 граммов размешивали в литре кипятка и кипятили 15 минут. Брикет каши весил 200 граммов, перед употреблением его нужно было разломать, смешать с водой и варить 15–20 минут. Такие брикеты делали на кондитерской фабрике им. А. И. Микояна. Дрожжи использовали также при приготовлении плова, жаркого — всего в 26 блокадных блюдах!

Когда была получена первая партия белковых дрожжей, их в первую очередь испытали в одной из больниц для лечения дистрофии и получили хорошие результаты. В детской больнице им. Г. И. Турнера даже после одного приема 50 граммов белковых дрожжей дети быстро освобождались от избытка воды в организме, и состояние их улучшалось, ребятишки просто оживали на глазах. Затем дрожжи стали применять для лечения во всех больницах и госпиталях города.

За организацию в блокадном Ленинграде производства пищевой целлюлозы и дрожжей профессор В. И. Шарков в ноябре 1942 года был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В том же году его эвакуировали в Свердловск, куда перевели и Лесотехническую академию. Она вошла в состав Уральского лесотехнического института, а Шарков стал заведовать кафедрой гидролиза древесины. Под его руководством в Свердловске на Уралмашзаводе начала работать производственная установка, рассчитанная на ежедневный выпуск 500 кг дрожжей.

Для обобщения горького блокадного опыта В. И. Шарков написал две научные работы: «Производство пищевых дрожжей из древесины» и «Производство пищевых дрожжей из древесины на установках малой мощности в Ленинграде (1941–42 гг.)». Эти работы были изданы в 1943 году. Несомненно, обе книги помогали тем, кто в военные годы запускал в эксплуатацию новые установки для производства дрожжей. После войны В. И. Шарков вернулся в родной город и в родной вуз, стал заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, лауреатом Государственной премии, с 1964 по 1973 год был ректором Лесотехнической академии.

Профессор Г. Ф. Греков вспоминал, что, когда он поступил в Лесотехническую академию после войны, рацион питания в столовой был скуден, но в неограниченном количестве студентам бесплатно выдавали «пирожные» из пищевой целлюлозы. Были они с привкусом древесины, но с голодухи вполне съедобны. Так и после войны пищевая целлюлоза профессора В. И. Шаркова спасала студентов его вуза от голода.

Через много лет в Лесотехнической академии прошло торжественное собрание с ветеранами войны в День снятия блокады Ленинграда. На собрании всем сотрудникам института, пережившим тяжелые военные годы, вручили стодвадцатипятиграммовые кусочки хлеба, испеченные по блокадному рецепту.

elementy.ru

Мука, вода и молитва

Это был эксперимент от начала до конца: достать ингредиенты — абсолютно идентичных нет, найти хлебопеков, готовых взяться за этот труд, выпечь буханки, принести их детям. И — самое главное — объяснить им: зачем? Почти сорок лет назад Юрий...

«Время, в которое мы живем, можно ощутить кожей, а прошлое — труднее… история обкатывает время, как море — голыши, стирая острые сколы и царапины. События становятся круглыми, образы — без деталей… чтобы пальцы не скользили по обработанной поверхности и ощутили реальность бывшего, нужны частности, шероховатые на ощупь. Пусть все, как есть, со шрамами и рубцами, чтобы мог зацепиться за свое прошлое рецепторами памяти…

Нет, конечно, вины в том, что не мы, а отцы и деды держали в кулаке блокадный кусок, не знаем его вкус. Но, гордясь их победами, тяготами и страданиями, как своими, мы обязаны кожей ощущать неровный срез хлебного пайка. Все было так недавно…»

«Недавно» настолько же мало отдалено от «давно», как вчера от сегодня.

Вчера еще на бывшем хлебозаводе Московского района (в войну его переименовали в хлебозавод № 12, а сейчас — в ОАО «Хлебный дом») из печи № 6 — той самой, которая нередко в блокаду единственная работала на заводе, — выходили горячие «кирпичи» и круглые булки. В ней же в 1979 году, впервые в мирное время повторив опыт, испекли блокадный хлеб. Сегодня в «Хлебном доме» опускают руки: «Печи давно заменены, и невозможно создать такой продукт на современном производстве».

Нет тех условий, что в военные годы. Нет компонентов (соевые шроты, корьевая мука, гидроцеллюлоза и др.) или их очень сложно найти (мука обойная, жмых, солод, грубые отруби и пр.). Почти не осталось людей, знающих и помнящих настоящий рецепт блокадного хлеба. Этот рецепт на 12-м хлебозаводе в начале войны изучала пекарь и тестодел Анна Николаевна Горохова. Его не забыла до сих пор пекарь и технолог Анна Алексеевна Капустина. Гороховой давно уже нет, Капустина (ей скоро 84) и сегодня трудится на том же хлебозаводе. Она и вела меня на прошлой неделе по цехам, на ходу поправляя неровно легшие на конвейер булки.

Двух Анн — старшую (Горохову) и младшую (Капустину) — судьба свела у блокадного хлеба в блокадном Ленинграде.

Пекарь блокадного Ленинграда Анна Горохова

(Отрывок из очерка Юрия Роста «Хлебом едины»)

«Голод в Город пришел не сразу. Только со 2 сентября впервые после введения карточ-ной системы было произведено сокращение продажи хлеба гражданскому населению. 8 сентября город был блокирован. 12 сентября произошло второе сокращение хлебной нормы. С 15 сентября хлеб стали выпекать из смеси ржаной, овсяной, ячменной, соевой и солодовой муки. С 20 октября к ржаной муке стали добавлять льняной жмых, отруби, солодовую, соевую и муку из затхлого зерна. В конце ноября хлеб выпекался из такой смеси: целлюлоза, хлопковый жмых, обойная пыль, мучная сметка, вытряска из мешков, кукурузная и ржаная мука…

Этот хлеб пекла Анна Горохова… Тесто было слабое, хлеб горький, но это все-таки был хлеб, и он давал людям жизнь…

Она пекла хлеб, но в обязанности ее входило и то, что ни до войны, ни после пекарю делать не приходилось: таскать по обледенелым лестницам на четвертый этаж кипяток к 600-литровым дежам, грузить мешки с мукой, стоять на часах у складов, заготавливать торф, разбирать на дрова деревянные дома, которые пожирала печь… И кроме этого, 12 часов смена…»

Последний пекарь блокадного Ленинграда — Анна Капустина

«Смены длились и по 16, и по 18 часов, — вздыхает Анна Алексеевна. — В цеху — морозно. А чтобы тесто поднялось — нужно тепло. Носили ветошь, доски, ветки и жгли костры прямо в цеху — следы от них сохранились надолго. Снимали ватники с себя и укутывали тесто…

Печи должны были работать беспрерывно. Дров не хватало. Случалось, что из шести печей топились лишь две, и даже — одна, но полностью завод никогда не останавливался.

Едва ли ни через каждые полчаса объявляли воздушную тревогу. Немецкие самолеты летели в три ряда, будто птицы на юг, и сбрасывали бомбы на хлебозавод. А в это время шел хлеб — и НИКТО из женщин не уходил от печей: вытащить хлеб, чтобы не сгорел, достался людям, было важнее, чем выжить самому. Очень многие погибли…

Несколько бомб упало на здание. Одна — в лабораторию на верхнем этаже и пропорола все четыре. Внизу были жидкие дрожжи. Люди сбегали в подвал по лестнице. Лестницы вмиг не стало. Дрожжи окрасились кровью…»

Капустина качает седой головой:

— Страшная и сложная жизнь…

Прежде чем попасть на хлебозавод, 13-летняя Аня Капустина очутилась зимой 41-го года на военном аэродроме. Наравне со взрослыми чистила снег, возила тяжелые сани, подтаскивала к самолетам бомбы.

— На хлебозаводе, — вспоминает последний пекарь блокадного города, — было как в сказке: те же артобстрелы и бомбы — зато под крышей, раз в десять теплее и рядом — хлеб. Запах его помню до сих пор — сейчас хлеб так не пахнет. А вкус не помню.

Рецепт «Блокадный»

Блокадный хлеб — по архивным рецептам — воссоздали в специальной лаборатории петербургского филиала Института хлебопечения (с 1930 года размещается на территории хлебозавода № 12). В той самой лаборатории (тогда она называлась Центральная лаборатория Первого Ленинградского треста хлебопечения), где этот хлеб и родился — в сентябре 1941 года, когда город сжало блокадное кольцо.

Сейчас над тестом колдовали две Ольги и Наташа. Научные сотрудницы института в заранее вычисленных пропорциях и в строго определенном порядке смешивали: муку ржаную обойную и овсяную, отруби, солод, жмых и воду. Контролировала многочасовой процесс по телефону ведущий микробиолог института (уже на пенсии) Ольга Афанасьева. Мама Ольги Вольдемаровны — микробиолог Зинаида Шмидт — 70 лет назад была одним из трех авторов рецепта блокадного хлеба вместе с биохимиком Михаилом Княгиничевым и технологом Павлом Плотниковым.

— 8 сентября в Ленинграде сгорели Бадаевские склады, где хранились крупные запасы продовольствия, после этого подсчитали, что сырья для хлеба осталось в городе на 35 дней, — рассказывает Ольга Афанасьева. — Кинулись искать заменители. Каждый из них — солод, жмых, шрот, гидроцеллюлозу… — предварительно следовало проверить: можно ли его вносить в хлеб и сколько.

— Рецепт блокадного хлеба, который мы взяли (II квартал 1942 года), еще не самый жестокий, — объясняет Наталья Лаврентьева, заместитель заведующей лабораторией технологий. — В нем — около 50% муки. В ноябре 41-го ее в хлебе содержалось не больше 20%. Об этом рецепте создатель нашего института Павел Плотников сказал: «Мука, вода, молитва».

…Подготовка, замес, брожение, растопка, разделка, выпечка. К 17 часам Оля (младшая) белыми рукавицами выхватила из раскаленной печи ровные буханки:

— Какое чудо получилось!

Чтобы поняли и чтобы помнили

Поймут ли младшеклассники, для чего перед ними на столе разложены аккуратно нарезанные кусочки темного, почти черного хлеба? Перед уроком в питерской школе Ольга Вольдемаровна и Анна Алексеевна переживали.

Капустина говорила тихо, и дети в классе замолчали, чтобы расслышать:

— Понимаете, мы хотели жить. И победить хотели, но прежде — выжить. Мертвым победа — ни к чему. А чтобы жить — надо есть. Мы ели хлеб. Он превратился для нас из продукта питания в символ жизни.

Ольга Афанасьева:

— Мне было 6 лет. Мама жила на заводе — на казарменном положении. Бабушка часто уходила из дома. Мою блокадную пайку (125 граммов) она делила на пять равных частей. Я еще не умела определять время по часам, но бабушка показала мне, и я запомнила, в каком положении должны встать стрелки, чтобы можно было взять очередной кусочек. Я знала: если съесть его хотя бы чуть раньше, то следующий придется ждать невыносимо долго. И никогда не нарушала этот порядок…

Ольга Вольдемаровна учила сегодняшних школьников правильно пробовать хлеб: вдохнуть запах, потрогать влажную и липкую мякоть, почувствовать, как скрипят на зубах отруби и жмых…

Несколько десятков ртов медленно жевали. Но съели все лишь по полкуска: оставшуюся половинку унесли мамам и папам.

P.S. Благодарим за помощь ОАО «Хлебный дом», Санкт-Петербургский филиал ГОСНИИХП, ОАО «РЖД».

www.novayagazeta.ru

Сто двадцать пять блокадных грамм

В Санкт-Петербурге, а до этого в Ленинграде, всегда было особое отношение к хлебу. Всего лишь 125 грамм хлеба в сутки получали дети, служащие и иждивенцы в самые суровые дни Блокады, сковавшей город во время Великой Отечественной войны. Хлебопеки города восстановили рецепты военных лет и испекли хлеб, близкий к тому, что получали по карточкам ленинградцы в годы Блокады.

Ежегодно в памятные блокадные даты на Пискаревском мемориальном кладбище проходит акция «Блокадный хлеб Ленинграда». Ее проводит Международный благотворительный фонд «Защитников Невского плацдарма». К этим датам в городе выпекают несколько десятков буханок блокадного хлеба. В первый раз акция прошла в 2009 году: тогда использовали рецепт 1942 года. В нынешнем году ко Дню защитника Отечества испекли хлеб по рецепту сентября 1941 года.В начале Блокады хлеб пекли из смеси ржаной, овсяной, ячменной, соевой и солодовой муки. Через месяц к этой смеси стали добавлять льняной жмых и отруби. Затем в ход пошла целлюлоза, хлопковый жмых, обойная пыль, мучная сметка, вытряски из мешков кукурузной и ржаной муки, березовые почки и сосновая кора. В течение всей Блокады рецепт хлеба менялся в зависимости от того, какие ингредиенты были в наличии. Всего было использовано 10 рецептов. Весной 1943 года начали использовать муку с затопленных барж. Ее высушивали, а для избавления от затхлого запаха использовали природный ароматизатор – тмин. В пролежавшем какое-то время в воде мешке муки середина оставалась сухой, а по краям мука слипалась и при высушивании образовывала крепкую корку. Эту корку перемалывали и получавшуюся так называемую коревую муку добавляли в хлебную смесь.

125 грамм хлеба по рецепту 1941 года (фото автора)

Хлебные карточки на декабрь 1941 года.

Блокадный Ленинград.

Акция «Блокадный хлеб Ленинграда» на Пискаревском мемориальном кладбище (online47.ru)

Дневник Тани Савичевой, один из самых страшных символов Блокады Ленинграда.

‹

›

В 1946 году на основании распоряжения Совета народного хозяйства СССР и приказа Главхлеба Народного Комиссариата пищевой промышленности СССР было создано Ленинградское отделение ВНИИХП, ныне СПбФ ГОСНИИХП (Государственный научно-исследовательский институт хлебопекарной промышленности, Санкт-Петербургский филиал). Организатором филиала и его первым директором был Павел Михайлович Плотников, человек, под руководством которого в Центральной лаборатории 1-го городского Треста хлебопечения и создавались рецепты блокадного хлеба. Сегодня филиал возглавляет доктор технических наук Лина Ивановна Кузнецова, благодаря которой и удалось восстановить рецепты.Блокадное кольцо замкнулось 8 сентября 1941 года. Через четыре дня, 12 сентября, сгорели Бадаевские склады, самое крупное хранилище продовольствия в городе. После пожара оказалось, что сырья для хлеба осталось на 35 дней. Хлебопеки тут же бросились искать заменители муки. «Вода, мука и молитва», – говорил о рецепте блокадного хлеба Плотников.125 грамм, самая минимальная дневная норма хлеба, продержалась с 20 ноября по 25 декабря 1941 года и привела к резкому скачку смертности от голода: за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек. После этого нормы были повышены до 350 граммов рабочим и до 200 граммов остальным жителям города.«Перед ленинградскими хлебопеками стояла задача обеспечивать хлебом не только население, но и бойцов Ленинградского фронта, – рассказывает Лина Ивановна. – Требовалось найти заменитель ржаной и пшеничной муки, количество которой было ограничено. Такими заменителями стали овсяная, ячменная, кукурузная, соевая мука, хлопковый, кокосовый и подсолнечниковый жмых, отруби, рисовая мучка. Это все пищевые заменители, которые использовались, а были еще и непищевые, например гидроцеллюлоза, над созданием которой работали в НИИ Гидролизной промышленности. В ноябре 1941 года гидроцеллюлоза уже была создана и в начале 1942 года была введена в рецептуру хлеба. Никакой питательной ценности она не имела и использовалась только для увеличения объема. С той же целью тесто делали очень жидким, выход хлеба из 100 кг муки был не 145-150 кг, как это положено по нормативам, а 160-170. Чтобы тесто поднялось, увеличивали время расстойки и продолжительность выпечки, но все равно мякиш получался очень влажным и липким». А чтобы хоть как-то снабдить жителей города витаминами и полезными микроэлементами, добавляли муку из луба сосны, ветвей березы и семян дикорастущих трав.

Хлебопекам повезло, что в их распоряжении оказалась хорошая коллекция заквасок, созданная еще в 30-е годы XX века в Центральной лаборатории 1-го городского Треста хлебопечения. Она сохранилась до сих пор и ее используют на территории всего бывшего СССР и в некоторых странах дальнего зарубежья. Еще один технологический прием, который позволял увеличить выход хлеба, – приготовление заварки. Ржаная мука и ржаной солод заваривались кипятком, и получался клейстер. Затем под действием собственных ферментов муки крахмал разрушался, и хлеб в итоге получал легкий сладковатый привкус и очень сильный аромат. Это позволяло увеличить и объем хлеба.

Чтобы хлеб вышел из формы, ее нужно смазывать маслом. Растительные масла быстро стали дефицитом, и перед технологами встал вопрос о заменителях. Были разработаны особые эмульсии, в которые входили растительное масло, вода, поверхностно-активные вещества и разнообразные отходы производства. Все эти ингредиенты взбивались на специальном оборудовании, разработанном в Институте жиров. Растительного масла в составе эмульсии становилось все меньше и тогда стали использовать минеральные масла ¬– авиационное, турбинное, веретенное. Оказалось, что минеральные масла высокой вязкости обладали вполне удовлетворительными свойствами для использования их в хлебопечении. Корка хлеба не приобретала посторонних запахов, а в формах, смазанных эмульсиями на основе минерального масла, можно было выпекать хлеб несколько раз. Конечно, по вкусу этот хлеб сильно отличается от того, что мы покупаем в магазине. Но зная его историю, невкусным назвать его невозможно.

www.nkj.ru

Блокадный хлеб - Я не ем тех, кто на меня смотрит.

Всех с праздником! С ДНЕМ ПОБЕДЫ! Мира всем нам... Он черен был и липок...

Сегодня просто для памяти хочется вспомнить о хлебе блокадного Ленинграда.

Блокада, как известно, продолжавшаяся 900 дней и ночей, не знала "легких" периодов. В начале декабря 1941 вместе с зимней ленинградской темнотой в город врывались холод и голод. Жизнь словно шла вниз, и каждый следующий день был хуже и труднее предыдущего. Обычный кусок хлеба на глазах становился драгоценностью.

Нормы хлеба снижали в пять раз. "Во избежание перебоев в обеспечении хлебом войск фронта и населения Ленинграда установить с 20 ноября 1941 г. следующие нормы отпуска хлеба: - рабочим и ИТР 250 г; - служащим, иждивенцам и детям 125 г; - частям первой линии и боевым кораблям 500 г; - летно-техническому составу ВВС 500 г. - всем остальным воинским частям 300 г." Так родились "сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам", которые вошли как символ нечеловеческих испытаний в память и сознание миллионов людей, стали основой для споров, версий и легенд. В блокаду существовали нормы на крупу, мясо, масло, сахар. Но карточки почти не отоваривались, выдачи этих продуктов стали "разовыми", они зависели от ничтожного завоза и от изобретательности ленинградских пищевиков ("студень из субпродуктов в счет мяса"). И только хлеб, хотя и с некоторыми сбоями, выдавался регулярно. Кусочек хлеба на протяжении многих блокадных дней оставался для человека единственным источником жизни и единственной надеждой.

Так же героически, как и служба "скорой помощи", в блокадном Ленинграде работали шесть хлебозаводов. Производство не останавливалось ни на один день. Долгое время технологию изготовления хлеба скрывали, на документах пекарей стоял гриф "для служебного пользования" и даже "секретно". Муки не хватало, в хлеб добавляли мякину, отруби и даже целлюлозу. Осень 41-го и зима 42-го - самое тяжелое время.

Люди, пережившие войну, берегут каждую крошку и никогда не выбросят даже маленький кусочек пищи в мусорное ведро.

К началу блокады запасы продовольствия в Ленинграде оказались весьма незначительными. Муки и зерна на 35 дней, мяса — на 33, жиров — на 45, крупы и макарон — на 30, сахара и кондитерских изделий — на 60 дней. С 23 ноября по 1 декабря 1941 г. удалось завезти всего 800 тонн муки, что меньше двухдневного расхода. Норма выдачи хлеба по карточкам, введенным через месяц после начала войны, неуклонно снижалась — в ноябре 1941 года рабочим полагалось 250 граммов хлеба, а всем остальным — по 125 граммов.

Почти сразу же начался поиск всевозможных пищевых заменителей. Ученые Лесотехнической академии под руководством профессора Шаркова разработали технологию и организовали производство гидроцеллюлозы как пищевой добавки в хлеб и пищевых дрожжей. Во всем Ленинграде прекратилось производство пива, а 8 тыс. тонн солода, хранившегося на пивоваренных заводах, перевезли на мельницы, размололи и использовали как примесь к хлебу. На эти же цели были переданы 5 тыс. тонн овса, предназначенных для корма лошадей, 4 тыс. тонн хлопкового жмыха, обнаруженных на территории Ленинградского порта. Со стен мукомольной фабрики «Невская мельница» начали соскребать мучную пыль.

На «Ливизе» был освоен выпуск бутылок с зажигательной смесью, а также пищевых дрожжей и витаминов из хвои. На «Степане Разине» приступили к производству противотанковых бутылок с горючей жидкостью, гильз для снарядов, а также гидролизата целлюлозы — наполнителя для производства хлеба, хвойного витаминного напитка, уксуса, квашеной капусты. Сушильное отделение в этот период было использовано под сушку продуктов, извлеченных со дна Ладожского озера.

Работники предприятия «Красный пекарь» вынуждены были разработать рецепт «блокадного хлеба»: пищевая целлюлоза — 10%, хлопковые жмыхи и обойная пыль — 14%, кукурузная и ржаная мука — немного более 60%, остальное — добавки. С 1943 по 1945 г. хлебозавод был частично законсервирован, работал лишь кондитерский цех, который занимался выпуском сухарей, галет и продукции для госпиталей.

В дни блокады работники самого передового в то время предприятия отрасли — хлебозавода имени Бадаева (ныне ОАО «Каравай») перешли на круглосуточную работу и казарменное положение. Хлеб выпекали с примесью солода, овса, масляных жмыхов. Специалисты центральной лаборатории, создавая рецептуры для выпечки, включали в них целлюлозу, березовые почки, сосновую кору. До сих пор хранятся датированные запаянные колбы, содержащие компоненты, составлявшие основу блокадного «хлеба».

Использовалась и так называемая коревая мука (от слова корка). Когда на Ладоге тонули машины, доставлявшие муку в осажденный город, специальные бригады фиксировали места затопления, а потом под покровом ночи, чтобы не попасть под обстрел, по установившемуся льду добирались до места и крючьями на веревках поднимали мешки. Иногда это удавалось сделать через день-два, но бывало, что мука лежала под водой до двух недель.

В середине мешка какое-то количество муки оставалось сухим. Внешняя же, промокшая часть, высыхая, схватывалась, как цемент. Вот эти «цементные» корки и отправляли на хлебозавод. Отработав 12 часов на производстве, рабочие еще 2—4 часа раскалывали на куски большими палками «цементные» корки, затем их измельчали и перемалывали. Коревая мука давала возможность уменьшить вклад совсем малосъедобных компонентов до 50 процентов.

lactovegetarian.livejournal.com