«Роман Дудинцева «Не хлебом единым»». Не хлебом единым роман
Не хлебом единым. Трагическая судьба писателя и его романа
Труд-7 №136 - 26.07.2001НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМТРАГИЧЕСКАЯ СУДЬБА ПИСАТЕЛЯ И ЕГО РОМАНАДомрачева Т., Водопьянова З.Старшее поколение думающих россиян помнит, какой огромный резонанс вызвала публикация в журнале "Новый мир" романа Владимира Дудинцева "Не хлебом единым". Вскоре после его выхода в свет - 22 октября 1956 года - в Центральном Доме литераторов на заседании секции прозы Московского отделения Союза писателей состоялось обсуждение романа. Зал не мог вместить всех желающих, обсуждение проходило бурно. Многие выступавшие высоко оценили роман. В заключительном слове автор сообщил, что его книга вскоре выйдет в издательстве "Молодая гвардия" и в "Роман-газете"....Однако отдел культуры ЦК КПСС расценил обсуждение как проявление беспринципности писателей, неправильных настроений в их среде. Тревога партийной верхушки подогревалась тем, что уже было известно о передаче Борисом Пастернаком рукописи романа "Доктор Живаго" итальянскому издателю. Партийное руководство прилагало максимум усилий, чтобы не допустить издания романа за рубежом. К тому же на все наложили отпечаток венгерские события октября 56-го года.Прозвучавшая во время обсуждения критика номенклатурно-бюрократической системы вызвала резкую реакцию со стороны официальных партийных органов. В записке отдела культуры ЦК КПСС были выявлены "факты неправильных настроений среди писателей", намечены "меры" для устранения имеющихся недостатков.Из записки отдела культуры ЦК КПСС :1 декабря 1956 г."...Одним из наиболее острых в литературной среде является сейчас вопрос об отношении к роману Дудинцева "Не хлебом единым". Среди руководителей Союза писателей высказываются резко противоположные суждения о романе. Одни считают его значительным произведением, написанным в духе решений XX съезда КПСС, другие - явлением вредным, идейно-порочным......Тяжелые, подчас трагические перипетии травли новаторов изображены сильно, а победа Лопаткина описана бегло, невыразительно и выглядит случайной. Все это дает возможность нездоровым элементам использовать роман для клеветнических измышлений о том, что якобы социалистическая система не способствует творчеству и новаторству, порождает косность и бюрократизм. Эти элементы пытаются доказать, что выведенные в романе отрицательные герои будто бы воплощают в себе типичные черты руководящих кадров всего нашего государственного и партийного аппарата.Тон такому клеветническому истолкованию задал на обсуждении в Союзе писателей К. Паустовский, заявивший, что роман зовет в бой против чиновников, которые захватили управление всей нашей жизнью и душат все честное, смелое и творческое... Выступление Паустовского послужило как бы сигналом для различных нездоровых и озлобленных элементов, которые пытались в таком же духе комментировать книгу Дудинцева в выступлениях на дискуссиях и читательских конференциях. Показательно, что выступление Паустовского было полностью перепечатано в стенгазете физического факультета МГУ, что способствовало разжиганию нездоровых настроений среди студенческой молодежи.Д. Поликарпов, Б. Рюриков, И. Черноуцан"Опасаясь, как бы история с "Не хлебом единым" не повторила "Доктора Живаго" Бориса Пастернака, отдел культуры в декабре 1956 года все же рекомендовал Дудинцеву дать согласие на издание его книги за рубежом.10 декабря 1956 г."Советское торгпредство в Швеции сообщает, что три шведских издательства обратились с просьбой разрешить им издание романа Дудинцева "Не хлебом единым". Торгпредство высказывает мнение, что следовало бы разрешить издание романа Дудинцева прогрессивному издательству "Арбетар культур", чтобы лишить этой возможности буржуазные издательства, которые могут издать роман и не получив разрешения, сопровождая, однако, издание антисоветскими комментариями.Принимая во внимание, что реакционные шведские издатели могут использовать издание романа "Не хлебом единым" в своих интересах, отдел культуры ЦК КПСС считает возможным рекомендовать т. Дудинцеву согласиться на издание его книги в прогрессивном издательстве, написав к ней соответствующее предисловие, в котором автор выступил бы против тех, кто пытается использовать его книгу в антисоветских целях...Зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. ПоликарповИнструктор отдела Е. Трущенко".Не просто обстояло дело и с изданием романа на родине.Из записки отдела культуры ЦК КПСС:22 января 1957 г."...Роман готовится к печати Государственным издательством художественной литературы в "Роман-газете" тиражом 500 000 экз., а также издательством "Молодая гвардия". Гослитиздату было рекомендовано отказаться от издания романа В. Дудинцева в связи с идейными недостатками этого произведения. Издательству "Молодая гвардия" было разрешено выпустить этот роман тиражом 30-50 тысяч экземпляров с тем, чтобы лишить демагогических элементов поводов для утверждений о том, что роман В. Дудинцева "запрещен"...Отдел культуры ЦК КПСС считает, что выпуск романа В. Дудинцева небольшим тиражом с верным по направлению предисловием автора был бы целесообразен. Издательство еще в августе 1956 г. заключило с автором договор, провело работу по редактированию произведения, роман набран. Передача романа для выпуска в другое издательство вызвала бы новые нежелательные разговоры.Зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. ПоликарповЗам. зав. отделом Б. Рюриков".Секретарь ЦК КПСС П. Поспелов не согласился с рекомендацией отдела культуры - издать роман в "Молодой гвардии". Но книга была уже напечатана. Малая часть тиража попала в продажу. Остальное было уничтожено в типографии. В. Дудинцеву предложили заключить договор с издательством "Советский писатель". Была переделана обложка, а набор взяли прежний - из "Молодой гвардии", сменили фамилию редактора, не указав того, который редактировал роман. Книга вышла в 1957 году тиражом всего в 30 тысяч экземпляров. Мизерный для огромной страны тираж...В марте 1957 года состоялся пленум правления Московской писательской организации, посвященный проблемам развития прозы. Среди прочих в прениях выступил и Владимир Дудинцев. Позднее он вспоминал: "Я выступил и сказал откровенно, с детской такой открытостью, все что думал, что предполагал, когда писал роман. ... Я проговорил раза в три больше, чем положено. Кончилось тем, что объявили перерыв до следующего дня".А через несколько дней выступление писателя прокомментировали в записке отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР:"Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР считает необходимым доложить ЦК КПСС о политически вредном выступлении писателя Дудинцева 6 марта т.г. на пленуме правления Московского отделения Союза писателей СССР...Выступление Дудинцева показало, что он не только не согласен с критикой в его адрес, но и стремился доказать, что народ положительно оценивает книгу и сама жизнь доказывает правоту выступления писателя с этим романом, что роман по сравнению с теми процессами, которые происходят в жизни советской страны, показывает значительно смягченной картину нашей действительности...В своем выступлении Дудинцев очень много места уделил тому, что у нас отсутствует свобода выражения мысли писателем. Он неоднократно вопрошал аудиторию, почему не печатают положительные статьи его друзей о романе "Не хлебом единым". Подобное отношение к роману он расценивал, как вредное и пагубное действие, в особенности на молодежь. По его мнению, это и порождает в людях чувство протеста, непонимание происходящего...Дудинцев признавал, что он предвидел как бывший работник прокуратуры то, что вызовет его роман. По его мнению, советская жизнь настолько перенасыщена недостатками, что он стремится не усиливать эти недостатки в своем произведении, а смягчить. По его заявлению, он получил ворох доказательств своим мыслям.Дудинцев заявил под аплодисменты присутствующих, что он чувствует себя гордым, глубоко убежден в правоте своих действий и нисколько не чувствует себя одиноким, как это пытался показать один из выступавших на пленуме...Дудинцев заявлял, что не следует бояться бюрократизма, ибо бюрократизм будет уничтожен, если мы этого не сделаем, сделают наши дети, они готовятся к этому...Выступление Дудинцева неоднократно прерывалось аплодисментами и возгласами одобрения...Пленум заканчивает свою работу 8 марта. На пленуме будут продолжены прения.Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР считал бы необходимым, чтобы на данном пленуме выступил писатель Симонов, который опубликовал роман Дудинцева "Не хлебом единым" в журнале "Новый мир".Зав. отделом науки, школ и культурыЦК КПСС по РСФСР Н. КазьминИнструктор отдела М. Колядич".Владимир Дудинцев не стал каяться, зато Константина Симонова вынудили это сделать.Записка отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР:9 марта 1957 г."8 марта на заключительном заседании пленума правления Московского отделения Союза писателей СССР в связи с политически вредной речью Дудинцева выступил писатель К. Симонов.К. Симонов начал свое выступление с заявления, что он не выступил бы на данном пленуме, если бы не было речи писателя Дудинцева. Редколлегия журнала "Новый мир" обменялась мнениями, и в своем настоящем выступлении он выражает общее мнение редколлегии.Симонов охарактеризовал выступление Дудинцева одинаково тяжелым и вредным, как в свое время было выступление Паустовского, назвал выступления Дудинцева и Паустовского далекими от понимания подлинных задач советского писателя и ответственности перед обществом...Симонов признал, что редакция журнала "Новый мир" не проявила твердости в подходе к напечатанию этой книги, не увидела однобокости в изображении советского общества... Дудинцев встал над романом и пытается сделать из этого произведения "программный документ эпохи", призывает сравнивать жизнь и его роман, хотя в литературе имеются лучшие произведения как, например, Николая Островского, действительно отражавшие характер эпохи...Необходимо отметить, что т. Симонов в своем выступлении признал по существу ошибки, которые он допустил как редактор журнала "Новый мир", поместив роман Дудинцева "Не хлебом единым" и защищая его в предыдущих выступлениях.После Симонова выступили писатели Евтушенко и Дудинцев. Евтушенко (которого всегда поддерживал Симонов) пытался смягчить впечатление от речи т. Симонова и обелить Дудинцева. Евтушенко утверждал, что Симонов выступил односторонне, говорил, что Дудинцев не хочет буржуазной свободы и демократии, что Симонов пытался представить Дудинцева чуть ли не борцом против диктатуры пролетариата. На самом же деле Дудинцев выступает против бюрократии...В конце пленума второй раз было предоставлено слово Дудинцеву. Дудинцев отверг критические замечания в его адрес. Его выступление показало, что он не отказывается от своих порочных взглядов...Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР считает необходимым рекомендовать:- обратить внимание секретариата Союза писателей СССР на необходимость особенно тщательной подготовки предстоящего пленума правления Союза писателей СССР, проведение которого предполагается в апреле текущего года.Зав. отделом науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР Н. КазьминИнструктор отдела М. Колядич".Пленумы правления Союза писателей стали готовить "более тщательно". Официальные мероприятия по укреплению Московского отделения были продолжены. Но покаянных речей писателя никто так и не услышал. Владимир Дудинцев замолчал. Следующий роман писателя "Белые одежды" вышел через 30 лет.
www.el-history.ru
Роман Дудинцева «Не хлебом единым» (Не хлебом единым Дудинцев)
Рабочий поселок в Сибири. Первый послевоенный год. Учительница Надежда Сергеевна Дроздова, Надя, высокая, молодая, красивая женщина с постоянной грустью в серых глазах, слышит от мужа о некоем полусумасшедшем Лопаткине. Этот чудак, видите ли, изобрел машину для отливки чугунных труб и пытается внедрить ее в производство, не понимая, что время гениев-одиночек прошло. Мужа Надя слушает с доверием, — Леонид Иванович Дроздов является директором комбината, он гораздо старше и опытнее жены. Но вскоре, проведывая свою ученицу, Надя оказывается в доме-землянке простого рабочего Петра Сьянова и здесь неожиданно встречает Дмитрия Алексеевича Лопаткина, высокого, худощавого человека с военной выправкой и серыми глазами страдальца. Он живет в крохотной комнатке без окон, проводя дни и ночи у чертежной доски. Лопаткин рассказывает ей, как родилась у него, выпускника физико-математического факультета, бывшего фронтовика, потом — учителя, идея машины. И машина удалась.
Проект одобрили в Москве и пригласили Лопаткина для разработки. УВОЛИВШИСЬ с работы, он приехал в столицу, но через два месяца услышал от министерских чиновников: на разработку денег нет. Но Лопаткин знает, что это неправда, — проект его зарубил московский профессор Авдиев, который пытается внедрить собственную машину. Лопаткин не пал духом, он продолжает работу и борьбу — пишет в разные инстанции жалобы... Надя понимает, что перед ней не сумасшедший, а настоящий герой. Вскоре усилия Лопаткина приносят плоды — после вторичного рассмотрения вопроса в министерстве принято положительное решение. И Лопаткин едет в областной город, где в конструкторском бюро будет дорабатываться его проект. В это же время Дроздов, получив пост в министерстве, переезжает с женой в Москву.
В конструкторском бюро Лопаткин сотрудничает с инженерами-конструкторами Урюпиным и Максютенко, но вскоре обнаруживает, что конструкторы пытаются спроектировать собственную машину, воспользовавшись его идеями. Лопаткин разбивает их планы. Перед отъездом в Москву он получает письмо от Нади, из которого узнает, что на заводе начали изготавливать модель Авдиева. Лопаткин понимает, что борьба предстоит нелегкая. И действительно, на заседании технического совета в центральном институте «Гипролито» его проект с треском проваливают приспешники Авдиева — Фундатор и Тепикин. Лопаткин привычной рукой пишет жалобу в министерство. Бесполезно. Жалоба попадает к его врагам: Дроздову и заместителю министра Шутикову. И снова Лопаткин начинает свою борьбу — пишет письма и жалобы. Случайно Лопаткин знакомится с седым изнуренным стариком — гениальным, но таким же непризнанным и гонимым изобретателем профессором Бусько. Бусько предлагает кров и помощь. Два изобретателя начинают вести аскетичную жизнь героев-одиночек.
Встают строго по режиму, завтракают чаем с черным хлебом и принимаются за работу, ровно в двенадцать Лопаткин выходит из дома и проходит свой ежедневный восьмикилометровый маршрут, размышляя и дыша свежим воздухом; ровно в три он уже дома, и его ждет их совместный обед — чугунок вареной картошки и соленый огурец. Иногда в дверь раздается звонок, и соседи по коммунальной квартире передают пакет из какой-нибудь высокой инстанции с очередным отказом. Небрежно глянув на бумагу, изобретатели продолжают свой труд. Деньги зарабатывают разгрузкой вагонов и тратят их предельно экономно. Но однажды почтальон вручил им пакет с плотной пачкой сторублевок и запиской без подписи: «Деньги ваши, используйте на свое усмотрение». Теперь, когда таинственный доброжелатель дал им возможность работать, не отвлекаясь на быт, Лопаткин услышал внутренний голос, напомнивший ему, что нужно жить.
Он начал ходить в театр и консерваторию. Музыка Шопена, а потом Баха помогла ему сформулировать важные жизненные установки: человек не рожден для жирной пищи и благополучия, это радость червей. Человек должен быть кометой и светить. «Вот моя разгадка!» Однажды в консерватории Лопаткин увидел молодую, красивую, полненькую девушку с замшевой родинкой и узнал в ней Надю.
Взгляды их столкнулись, и Дмитрий Алексеевич почувствовал приятное удушье. Из разговора с Надей он узнал, что с мужем у нее нет ничего общего, героизм Лопаткина вызывает у нее восхищение, дарителем денег была она и готова помогать дальше. Для нее нашлось постоянное дело — писать на машинке и рассылать сразу в несколько инстанций заявления и жалобы изобретателей... И вот, наконец, многомесячный труд закончен — новый вариант машины готов, и Лопаткин решает, что пора снова появиться на поверхности. Знакомая секретарша устраивает ему встречу с министром. А тот, выслушав Лопаткина, распорядился направить проект на отзыв научному врагу Авдиева. На новом заседании технического совета проект Лопаткина прошел на «ура». Закипела работа по подготовке к внедрению. И именно в этот момент с завода привезли трубы, отлитые машиной Авдиева. Работа останавливается. Но на помощь приходит давний доброжелатель Лопаткина кандидат наук и директор завода Галицкий.
Лопаткина приглашают для разговора в некий институт, директор которого в генеральской форме предлагает работу над секретным заказом. Лопаткин может использовать свое новое, сделанное в соавторстве с Надей изобретение. Работать он продолжает в «Гипролите», но в закрытой лаборатории. И снова, на завершающем этапе работ, появляются зловещие фигуры Авдиева и Урюпина. Пишется донос, в котором Лопаткин обвиняется в преступной халатности: допустил к секретной документации постороннего — Дроздову. Лопаткина судят, приговор: восемь лет заключения. Бумаги лаборатории решено уничтожить. Но честный инженер Антонович спасает часть документов. Благодаря этим документам дело пересматривают и Лопаткина досрочно, через полтора года, освобождают. Лопаткин снова в Москве и узнает, что по просьбе Галицкого инженеры, работавшие под руководством Лопаткина, воссоздали уничтоженные чертежи и машина уже построена, она успешно дает продукцию. Авдиев, Шутиков, Урюпин и прочие, упоенные своей победой, еще ничего не знают. У них другие заботы: обнаружились серьезные недостатки изготовленной под руководством Авдиева машины, она перерасходует металл. И перерасход этот принес стране солидный ущерб. Урюпин предлагает Шутикову ходатайствовать об изменении стандартов расхода металла, то есть узаконить брак. В тот момент стало известно о существовании экономичной машины Лопаткина.
У обиженного изобретателя появилась возможность не только доказать свою правоту, но и обвинить Шутикова, Дроздова и прочих в сознательном вредительстве. Дроздов и компания решают перехватить инициативу. Появляется приказ по министерству, в котором вина за случившееся возложена на Урюпина и Максютенко, которые даже пытались через изменение стандартов скрыть брак и преступную убыточность своей машины. К ответственности также привлекаются Фундатор и Тепикин. Победа Лопаткина полная. Министр предоставляет ему возможность работать в «Гипролите» и гарантирует поддержку.
На торжественном банкете в институте Лопаткин встречает своих до конца не поверженных врагов, Авдиева, Шутикова, Фундатора, Тепикина, и слышит от них предложение выпить мировую. «Нет, — с боевым задором отвечает он. — Мы еще с вами драться будем!» Лопаткин и Надя вышли на балкон, занесенный снегом. «О чем ты думаешь? — спросила Надя. «О многом», — ответил Дмитрий Алексеевич, внутренним взором видя в темноте бесконечную дорогу, которая манила своими таинственными изгибами и суровой ответственностью. «Если я скажу тебе: «Пойдем дальше...»?» Надя не ответила. Только приблизилась...
www.allsoch.ru
Краткое содержание книги Не хлебом единым (изложение произведения), автор Владимир Дудинцев
Рабочий поселок в Сибири. Первый послевоенный год. Учительница Надежда Сергеевна Дроздова, Надя, высокая, молодая, красивая женщина с постоянной грустью в серых глазах, слышит от мужа о некоем полусумасшедшем Лопаткине. Этот чудак, видите ли, изобрел машину для отливки чугунных труб и пытается внедрить её в производство, не понимая, что время гениев-одиночек прошло. Мужа Надя слушает с доверием, — Леонид Иванович Дроздов является директором комбината, он гораздо старше и опытнее жены. Но вскоре, проведывая свою ученицу, Надя оказывается в доме-землянке простого рабочего Петра Сьянова и здесь неожиданно встречает Дмитрия Алексеевича Лопаткина, высокого, худощавого человека с военной выправкой и серыми глазами страдальца. Он живет в крохотной комнатке без окон, проводя дни и ночи у чертежной доски. Лопаткин рассказывает ей, как родилась у него, выпускника физико-математического факультета, бывшего фронтовика, потом — учителя, идея машины. И машина удалась. Проект одобрили в Москве и пригласили Лопаткина для разработки. Уволившись с работы, он приехал в столицу, но через два месяца услышал от министерских чиновников: на разработку денег нет. Но Лопаткин знает, что это неправда, — проект его зарубил московский профессор Авдиев, который пытается внедрить собственную машину. Лопаткин не пал духом, он продолжает работу и борьбу — пишет в разные инстанции жалобы… Надя понимает, что перед ней не сумасшедший, а настоящий герой.
Вскоре усилия Лопаткина приносят плоды — после вторичного рассмотрения вопроса в министерстве принято положительное решение. И Лопаткин едет в областной город, где в конструкторском бюро будет дорабатываться его проект. В это же время Дроздов, получив пост в министерстве, переезжает с женой в Москву.
В конструкторском бюро Лопаткин сотрудничает с инженерами-конструкторами Урюпиным и Максютенко, но вскоре обнаруживает, что конструкторы пытаются спроектировать собственную машину, воспользовавшись его идеями. Лопаткин разбивает их планы. Перед отъездом в Москву он получает письмо от Нади, из которого узнает, что на заводе начали изготавливать модель Авдиева. Лопаткин понимает, что борьба предстоит нелегкая. И действительно, на заседании технического совета в центральном институте «Гипролито» его проект с треском проваливают приспешники Авдиева — Фундатор и Тепикин. Лопаткин привычной рукой пишет жалобу в министерство. Бесполезно. Жалоба попадает к его врагам: Дроздову и заместителю министра Шутикову. И снова Лопаткин начинает свою борьбу — пишет письма и жалобы. Случайно Лопаткин знакомится с седым изнуренным стариком — гениальным, но таким же непризнанным и гонимым изобретателем профессором Бусько. Бусько предлагает кров и помощь. Два изобретателя начинают вести аскетичную жизнь героев-одиночек. Встают строго по режиму, завтракают чаем с черным хлебом и принимаются за работу, ровно в двенадцать Лопаткин выходит из дома и проходит свой ежедневный восьмикилометровый маршрут, размышляя и дыша свежим воздухом; ровно в три он уже дома, и его ждет их совместный обед — чугунок вареной картошки и соленый огурец. Иногда в дверь раздается звонок, и соседи по коммунальной квартире передают пакет из какой-нибудь высокой инстанции с очередным отказом. Небрежно глянув на бумагу, изобретатели продолжают свой труд. Деньги зарабатывают разгрузкой вагонов и тратят их предельно экономно. Но однажды почтальон вручил им пакет с плотной пачкой сторублевок и запиской без подписи: «Деньги ваши, используйте на свое усмотрение». Теперь, когда таинственный доброжелатель дал им возможность работать, не отвлекаясь на быт, Лопаткин услышал внутренний голос, напомнивший ему, что нужно жить.
Он начал ходить в театр и консерваторию. Музыка Шопена, а потом Баха помогла ему сформулировать важные жизненные установки: человек не рожден для жирной пищи и благополучия, это радость червей. Человек должен быть кометой и светить. «Вот моя разгадка!» Однажды в консерватории Лопаткин увидел молодую, красивую, полненькую девушку с замшевой родинкой и узнал в ней Надю. Взгляды их столкнулись, и Дмитрий Алексеевич почувствовал приятное удушье. Из разговора с Надей он узнал, что с мужем у нее нет ничего общего, героизм Лопаткина вызывает у нее восхищение, дарителем денег была она и готова помогать дальше. Для нее нашлось постоянное дело — писать на машинке и рассылать сразу в несколько инстанций заявления и жалобы изобретателей… И вот, наконец, многомесячный труд закончен — новый вариант машины готов, и Лопаткин решает, что пора снова появиться на поверхности. Знакомая секретарша устраивает ему встречу с министром. А тот, выслушав Лопаткина, распорядился направить проект на отзыв научному врагу Авдиева. На новом заседании технического совета проект Лопаткина прошел на «ура». Закипела работа по подготовке к внедрению. И именно в этот момент с завода привезли трубы, отлитые машиной Авдиева. Работа останавливается. Но на помощь приходит давний доброжелатель Лопаткина кандидат наук и директор завода Галицкий. Лопаткина приглашают для разговора в некий институт, директор которого в генеральской форме предлагает работу над секретным заказом. Лопаткин может использовать свое новое, сделанное в соавторстве с Надей изобретение. Работать он продолжает в «Гипролите», но в закрытой лаборатории. И снова, на завершающем этапе работ, появляются зловещие фигуры Авдиева и Урюпина. Пишется донос, в котором Лопаткин обвиняется в преступной халатности: допустил к секретной документации постороннего — Дроздову. Лопаткина судят, приговор: восемь лет заключения. Бумаги лаборатории решено уничтожить. Но честный инженер Антонович спасаетчасть документов. Благодаря этим документам дело пересматривают и Лопаткина досрочно, через полтора года, освобождают. Лопаткин снова в Москве и узнает, что по просьбе Галицкого инженеры, работавшие под руководством Лопаткина, воссоздали уничтоженные чертежи и машина уже построена, она успешно дает продукцию. Авдиев, Шутиков, Урюпин и прочие, упоенные своей победой, еще ничего не знают. У них другие заботы: обнаружились серьезные недостатки изготовленной под руководством Авдиева машины, она перерасходует металл. И перерасход этот принес стране солидный ущерб. Урюпин предлагает Шутикову ходатайствовать об изменении стандартов расхода металла, то есть узаконить брак. В тот момент стало известно о существовании экономичной машины Лопаткина. У обиженного изобретателя появилась возможность не только доказать свою правоту, но и обвинить Шутикова, Дроздова и прочих в сознательном вредительстве. Дроздов и компания решают перехватить инициативу. Появляется приказ по министерству, в котором вина за случившееся возложена на Урюпина и Максютенко, которые даже пытались через изменение стандартов скрыть брак и преступную убыточность своей машины. К ответственности также привлекаются Фундатор и Тепикин. Победа Лопаткина полная. Министр предоставляет ему возможность работать в «Гипролите» и гарантирует поддержку.
На торжественном банкете в институте Лопаткин встречает своих до конца не поверженных врагов, Авдиева, Шутикова, Фундатора, Тепикина, и слышит от них предложение выпить мировую. «Нет, — с боевым задором отвечает он. — Мы еще с вами драться будем!» Лопаткин и Надя вышли на балкон, занесенный снегом. «О чем ты думаешь? — спросила Надя. «О многом», — ответил Дмитрий Алексеевич, внутренним взором видя в темноте бесконечную дорогу, которая манила своими таинственными изгибами и суровой ответственностью. «Если я скажу тебе: «Пойдем дальше…»?»
Надя не ответила. Только приблизилась…
pereskaz.com
