Хлеб жизни. Хлеб жизни

"Я есмь хлеб жизни" - Проповедь

Что мы сегодня имеем в своей жизни и ценим ли это?.. Вот, например, мы живем в красивом, живописном месте. Как часто вы вспоминаете об этом? Лично я только тогда, когда к нам приезжают гости из других регионов. То есть в наших жизнях есть вещи, которые мы ценим, а есть вещи, которые мы ценим прямо сейчас. Но, к сожалению, есть и то, что мы обесцениваем. Помните, в Библии сказано, что во времена Соломона «серебро считалось ни за что».

Самое ценное в жизни человека – его жизнь. Ради этой ценности человек способен на многое – недоедать, работать, терпеть нужду, а если придется, то и совершить преступление. Но вот пришел на Землю Христос, скажите, насколько это было ценно для людей?

Иоанна 6:47-51

47.Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную.

48.Я есмь хлеб жизни.

49.Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли;

50.хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет.

51.Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

Иисус говорит, что у тебя есть ценности, благодаря которым ты думаешь, что будешь жить. Что говорит твой опыт? Если я хочу кушать, я должен поесть, иначе я умру. Если мы не будем питать плоть – она угаснет. Наши глаза, плоть, разум говорят – люди от этого умирают. Опыт учит нас, тем самым скрывая истинное положение вещей. Между тем, Иисус говорит: «Я есть хлеб жизни». Что это значит? Иисус говорит о том, как было в самом начале.

Бытие 2:7

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою».

Бог сказал Адаму – живи! Можешь есть, можешь не есть. С Адамом было интересно: когда он первый раз поел – это его убило! А мы едим, и нас это питает, дает жизнь. Безумец, ты думаешь, что твоя жизнь в твоих руках, а не в Божьих? Ты вдохновляешься не от Бога, а от своих усилий. Вы думаете, что вы живете тем, что едите, тем, что зарабатываете, а не тем, что Бог вдохнул в вас. Мы не питаемся Им и думаем, что наша жизнь не зависит от Него. Это очень напоминает пример с воздушным шаром. Ты сам себя накачиваешь, но забываешь, что резиновые стенки шара пропускают молекулы воздуха и со временем ты опять сдуешься, опять окажешься в нужде. Ты не даешь места Духу Божьему в твоей жизни и говоришь, что твоя жизнь зависит от чего-то другого. А Бог говорит: «Я хлеб живый, сшедший с небес». Вы от Меня питаемы. Настоящее, вечное – могу дать только Я. Мы стали душою живою не благодаря мясу, хлебу, траве, а по причине божьего слова, Его дыхания. Почему же сегодня мы думаем, что будем живы благодаря бутерброду?

Я хлеб, дающий жизнь миру. Я могу поддерживать тебя в наполненном состоянии вечно! Помните: «Лазарь, иди сюда!» Жизнь – в Божьем слове, Его духе. Иисус говорит: «Я есть воскресение и жизнь». Если вы не будете питаться этим, вы не будете иметь жизни вечной. Божьего дуновения Адаму хватило на 900 лет жизни! Однако Бог сократил дни жизни человека: «Они не ценят того, что Я даю им. Пусть дни жизни их будут 70 лет, при большей крепости – 80, чтобы не пренебрегали Мной». Не забывай, твоя жизнь в руке Божьей: «В эту же ночь могу отнять ее». Если позволите Богу питать вас, то будете жить вечно.

Иоанна 6:51-60

51.Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

52.Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою?

53.Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.

54.Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.

55.Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие.

56.Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем.

57.Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною.

58.Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек.

59.Сие говорил Он в синагоге, уча в Капернауме.

60.Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?

Слова Христа иудеи называют безумием, потому что весь наш житейский опыт кричит нам, что мы живы благодаря булочке, пельменям и прочему, но не Богу. И мы живем во тьме этой лжи. Но Бог возражает и говорит – это не правда! Вы будете живы тем, что исходит прямо от Меня. Однако на Иисуса люди смотрели и не видели Его аппетитным.

Как вы думаете, чем жил Адам в Эдеме? Я не исключаю возможности, что для него еда вообще была развлечением, она могла не быть для него жизненно необходимой. Наша жизнь не зависит от мирского изобилия! Иудеи смотрели на Иисуса и говорили – не можем есть. Кровь и плоть? Что за вампиризм? Ты говоришь слова, которые нас отталкивают.

А что питало Иисуса? Помните Его слова: «Моя пища – творить волю пославшего Меня». Само Слово от Бога сегодня послано к вам, чтобы служить вам, питать, вдохновлять, благословлять – а вы не принимаете его, оно бесценно для вас, что за надмение и гордость? Ученики Иисуса тоже говорили: «Какие странные слова…» Сегодня и среди нас в церкви есть люди, которые не верят в то, благодаря чему живы. Но не превращайте в прах то «золото», которое оценено Богом выше всякой цены. «Я дал тебе все для жизни и благочестия»!

Во сколько оценил Христа Иуда?.. Во сколько оценил свое первородство Исав?.. А во сколько сегодня ты оцениваешь то, что дал тебе Бог?.. Помните, ваш хлеб жизни есть сам Бог, а не зарплата, не работа, не сады и огороды, не ваши усилия и изнеможения. Он не иссякает вовеки! Божьи слова суть дух и жизнь. Позвольте Богу вдохновлять вас и не погибнете вовек.

hvemiass.ru

Хлеб жизни

Арина, закутавшись в яркий плед, неторопливо шла к беседке.Хорошо все-таки на даче! Особенно в те весенние дни, когда горожане, сердясь на моросящий дождь, вынуждены спешить на работу. Интересно, кто придумал, что лучшее время для отпуска – лето?Арина с этим утверждением была абсолютно не согласна, и каждый год старалась уехать на дачу осенью или даже весной. На удивленные расспросы коллег женщина только пожимала плечами:

— Летом мне и в городе хорошо. Солнышко, птички поют. На выходных можно пикник на природе устроить. Зиму я тоже люблю, особенно бродить в преддверии Рождественских праздников под неоновым светом вечерних огней города. А вот весной… Весной так не хочется  ходить на работу из-за противной вязкой слякоти под ногами.Нет уж! Лучше я буду спать до обеда, а потом смотреть на просыпающуюся природу через окно своей веранды. В отпуске хотя бы на время можно забыть о том, как по утрам, перепрыгивая через растаявшие сугробы, вынужденно штурмуешьпереполненный транспорт.

Огорода у Арины не было, поэтому летние хлопоты дачников ей были неведомы. Даже за газоном она не ухаживала, не желая портить маникюр. В общем, отдыхать Арина любила и умела. Вот и сейчас, она, уютно устроившись в крохотной деревянной беседке, разложила перед собой книги. Потрепанный томик Чехова так и просился в руки, и она уже потянулась за ним, как вдруг зазвонил мобильный телефон.

— Здравствуйте, — раздался в трубке хриплый женский голос, — мне ваш телефон дали в отделе кадров.

— Я слушаю, — взволнованно поторопила она собеседницу.

— Ваша дочь просила меня найти вас и кое-что рассказать.

Ну, да. Конечно. Как она сразу не сообразила, что нарушить ее покой может только Катька! Интересно, что она придумала на этот раз?

— Передайте ей, что деньги я высылать не буду, — спокойно ответила Арина, собираясь положить трубку.

— Она в тюрьме и хочет, чтобы вы забрали внучку к себе, — также спокойно и без особых эмоций произнесла женщина.

Арина резко встала, больно ударившись коленкой о стол, и зачем-то выскочила из беседки:

— Что вы говорите?! Какая тюрьма? Какая внучка?

Она кричала, словно криком можно было, спугнув дурную весть, заставить ее исчезнуть навсегда.

— Да не орите, мамаша, — начала раздражаться незнакомка, — если хотите поговорить, то я вас встречуна пригородном вокзале. У главного входа есть небольшой магазин сувениров. За два часа доберетесь?

— Да, конечно! Только, не кладите трубку! –старалась держать себя в руках Арина, — объясните толком, что произошло!

Но в трубке вместо ответа раздались гудки. Она опустилась на крыльцо и, сжимая в руке телефон, заплакала от обиды. Господи, ну за что ей такое наказание?! Почему Катька не может жить как все нормальные люди? Почему она такая бестолковая? И, что это еще за глупость про тюрьму и какого-то ребенка… Нашла чем шантажировать мать, бессовестная!

Успокаивая себя мыслями о том, что этот звонок – лишь очередная забава беспутной дочки, Арина вытерла рукавом свитера глаза и побрела в дом. Естественно, никуда она ехать не собиралась. Сколько раз Катька ее обманывала! Она врала, что лежит в больнице и ей срочно нужны деньги на лекарства. Сочиняла, что порвала с плохими компаниями и, наконец, собирается поступить в институт на платное отделение. Придумывала, что устроилась в магазин продавцом, а ее подставили и теперь нужно срочно «погасить» недостачу… В общем, с фантазией у девчонки было все в порядке. Каждый раз Арина говорила: «Возвращайся домой, разберемся. Или скажи, где ты сейчас находишься, и я сама приеду». После такого ответа Катька начинала уже не просить, а требовать деньги, но когда понимала, что мать не верит ей на слово, бросала трубку.

— Это очередное вранье, — сказала Арина вслух и принялась искать пульт от телевизора.

Мысли помимо ее воли возвращались к телефонному разговору с  незнакомкой. Ишь, какая наглая, даже ничего объяснять не стала, сразу встречу назначила! Наверное, просто свою ложь до конца не продумали!

Она со злостью сбросила на пол диванную подушку. Под ней пульта тоже не оказалось. Тогда Арина села в кресло и стала вспоминать, сколько она уже не видела Катьку. Кажется, лет семь… Так многое могло произойти за это время. Вот она, например, добилась повышения в должности, купила этот маленький домик в дачном поселке. Наладила быт. Даже за границу несколько раз съездила. А, Катька?.. Могло ли с ней случиться то, о чем говорила звонившая женщина?..

Злясь на саму себя, Арина достала из шкафа пальто.

— Это последний раз, — прошептала она сквозь зубы, — самый последний раз…

На вокзале она почувствовала легкую тревогу. Что если придет сама Катька? Сердце учащенно забилось в груди, а руки судорожно стиснули ручки дорогой лаковой сумочки.

— Это вы Арина?- раздалось у самого ее уха.

Она обернулась и увидела перед собой женщину лет сорока. На ней была выцветшая красная куртка и потрепанная вязаная шапочка.

— Объясните мне, что происходит, — мгновенно взяла себя в руки Арина.

— Прямо здесь болтать будем? – усмехнулась женщина, небрежно поправив головной убор.

— Почему бы и нет?

— Ладно, — пожала плечами незнакомка, — тогда слушайте.

И Арину оглушил поток очень странных слов, которые, складываясь в предложения, выворачивали ее душу наизнанку. Да, она понимала, что из Катьки, которая ушла  из дому в семнадцать лет, ничего путного уже не выйдет. Впрочем, теперь вся молодежь такая… Она рвалась в столицу, туда где «настоящая жизнь». Хотя их родной город только малообразованный человек мог назвать глушью, Катьке, наверное, здесь было тесно. Зато в Москве она устроилась на работу и, снимая с подружками квартиру практически за чертой города, кажется, чувствовала себя по-настоящему счастливой. Денег,судя по всему, ей не хватало, и девушка то и дело звонила матери, упрашивая выслать хоть что-нибудь. Сначала Арина помогала дочке, чем могла, а потом ее стало это раздражать. Наконец, она жестко поставила искательницу красивой жизни на место:

— Ты считаешь себя уже взрослой, чтобы жить отдельно, так вот и учись зарабатывать себе на модные тряпки и косметику! А если не можешь, то признай, что совершила глупость, уехав в Москву, и возвращайся домой.

Катька лишь злобно прошипела:

— Вернуться?! Для того чтобы снова стать частью интерьера в твоей квартире? Или, может быть, для того, чтобы ты хвасталась своим знакомым, какая ты хорошая мать?Я же безразлична тебе, ты никогда не интересовалась, что у меня в душе!

Арина от возмущения бросила тогда трубку. Видите ли, не интересовалась она Катькиной душой! Да какая еще душа, если нужно думать, как одеть и обуть ребенка… Она, как и любая мать, все делала, как положено: водила Катьку на кружки, проверяла домашнее задание, кормила и поила, старалась модно одевать. Чего еще этой пигалице не хватало?!

Потом, конечно, они помирились, но отношения стали другими. Катька и раньше-то ей особо не доверяла и не рассказывала свои секреты, а теперь и подавно отдалилась, продолжая жить собственной жизнью. Как-то так получилось, что они совсем перестали видеться. Созванивались часто, Арина постоянно звала дочку домой, но та лишь вежливо отказывалась. Катька меняла работы как перчатки, переезжала с квартиры на квартиру, и времени на родную мать у нее совершенно не было. Она регулярно звонила и просила денег, но Арина отказывала со спокойной совестью, потому что понимала: если девчонке станет действительно тяжело, то она вернется домой.

Теперь же эта незнакомая женщина говорила какие-то страшные вещи. Может быть, она что-то перепутала? Может быть, они говорят о разных Катеринах? Ну не могла же ее любимая дочь родитьодна в чужом городе и не сообщить об этом матери!

Или… Или все-таки могла?

— Сколько моей внучке? – Арина приложила неимоверное усилие, чтобы задать этот вопрос.

Ей хотелось просто сбежать. Развернуться и что есть сил припустить к остановке. Хотелось юркнуть в переполненный автобус…  Совсем чуть-чуть потерпеть и она снова сидела бы в своей любимой беседке, грея руки о чашку с ароматным чаем.

— Настьке то? – словно не замечая, что происходит с Ариной, протянула женщина, — Да, вроде, шесть лет уже.

— Сколько?!

Арине показалось, что земля уходит из-под ног. Почему-то теперь она поверила. Вот еще секунду назад весь этот нелепый разговор казался ей совершенно нереальным. Даже мелькнула мысль:«Может быть, Катька устроила какой-то глупый розыгрыш?» А, теперь появилась уверенность в том, что никто ее не обманывает.

— В общем, мне с вами разговаривать некогда, — было видно, что собеседнице Арины становится скучно, — просто жалко ребенка, вот и обещала Кате найти вас и передать ее просьбу.

— Объясните, за что она попала в тюрьму! – Арина едва сдерживала слезы, — И где сейчас ребенок?

— Да по дурости попала, — принялась нехотя рассказывать женщина, — Денег у нее постоянно не хватало, но она мечтала, что однажды заживет красиво, вот и ходила вечно на разные курсы. На одних из них она познакомилась с какой-то аферисткой, пообещавшей ей высокооплачиваемую работу. Как оказалось, нужно было всего лишь зарегистрировать на свое имя небольшую фирму, но руководили всем, конечно, другие люди. Очень скоро Катя поняла, что ее друзья-бизнесмены самые настоящие мошенники, но было уже поздно. Дали ей полтора года. А Настя… Ее сразу забрали в детский дом.

Следующие полчаса показались Ариненастоящим адом. Ольга – так звали ее новую знакомую, рассказывала подробности Катькиной жизни, о которых она даже не подозревала. Так случилось, что ее дочь вместе с этой женщиной просидела несколько дней в одной камере. Как они сумели найти общий язык, для Арины было настоящей загадкой. Лично ее от одного вида Ольги передернуло бы, а Катька… Почему она открыла душу совершенно постороннему человеку?! Почему не сообщила матери о своих проблемах? Как вообще можно было скрывать дитя от родной бабушки? На эти вопросы, к сожалению, сейчас никто не мог ей дать ответы.

— Что же она, дуреха, не позвонила мне? Почему не написала? – шептала Арина.

— Ну, вы даете, мамаша, — Ольга тихо засмеялась, — она же не знала ваш адрес, только домашний телефон! Даже названияриэлтерской фирмы, в которой вы работаете, и того не помнила… Хорошо, таких агентств в вашем городе не так уж и много… Мне пришлось звонить в каждое из них! Кстати, на домашний телефон Катя и сама вам звонила, вот только никто не снимал.

Арине показалось, что придумать что-то более ужасное и нелепое было невозможно. Да, действительно, за те годы, что они не виделись, она продала квартиру и переехала поближе к центру города. Поменяла работу. Конечно, дочке она оставила номер домашнего телефона. И адрес новый хотела продиктовать, но Катерина тогда отмахнулась: «Сейчас нет бумаги под рукой, позже запишу. Все равно я сейчас к тебе в гости не собираюсь». Да, и мобильного оператора она сменила несколько месяцев тому назад… Господи, да как же так?! Получается, ей хватало этих коротких разговоров с дочерью по домашнему телефону, чтобы спать спокойно? У нее, естественно, был номер Катерины, но Арина сама звонить не любила. Зачем? Все равно услышит в трубке: «Мам, у меня все хорошо! Ты извини, я сейчас занята, наберу тебе, когда время будет, ладно?»Ее это обижало. И злило. Злило то, что дочка справляется без нее.

— Ладно, мне пора, — стала переминаться с ноги на ногу Ольга, — А, вы поторопитесь забрать поскорее Настеньку из детского дома. Все-таки она там уже месяца три.

И Ольга растворилась в толпе также мгновенно, как и появилась. Арина даже не успела возмутиться. Значит малышка уже столько времени совсем одна! Надо же скорее ехать за ней! Дальше она действовала «на автомате»:договаривалась на работе о продлении отпуска, снимала деньги со счета в банке (накоплений было не слишком много, но теперь значение имела каждая копейка), делала необходимые звонки в органы опеки и попечительства.Отдушиной в этой суете для Арины стал рейд по детским магазинам, где она судорожно пыталась сообразить, что купить для Настеньки.Наконец, с огромной сумкой подарков она села в поезд и стала представлять, что скажет внучке, когда увидит ее. Образ малышки никак не складывался в голове, и Арина то и дело начинала вспоминать Катерину… Она была девочкой шустрой и при этом какой-то замкнутой. Все из нее клещами приходилось доставать. Бывало, спросишь, почему плачет, а Катька только кулачком слезы вытрет и, задрав подбородок, шепчет: «Я уже не плачу». Вот и весь разговор! Неужели и Настенька такая?.. Из раздумий ее вывел голос попутчицы:

— Угощайтесь! – женщина лет пятидесяти улыбалась, раскладывая на красивой льняной салфетке бутерброды.

— Спасибо, я не голодна.

— Берите, берите! Они постные!

Арина удивленно вскинула брови. Надо же, оказывается, и бутерброды постными бывают. Чего только эти «церковники» не придумают! Ах, ну да. Сейчас же у них  Великий Пост… Любопытство взяло верх, и она принялась разглядывать предложенное угощение. С виду оно было похоже на обычный мясной паштет…

— Что это? – Арина старалась, чтобы голос звучал как можно безразличнее.

— Вы, попробуйте! – засмеялась женщина, — может быть, отгадаете! Кстати, меня Машей зовут.

— Очень приятно. А, я – Арина Анатольевна.

Еда была невероятно вкусной. Оказалось, никакой мистики в постном бутерброде не было: фасоль, прокрученная через мясорубку, чеснок да зелень.

— Мне казалось вы в пост только картошкой да кашами питаетесь, — честно призналась Арина.

Так завязалась их необременительная беседа. Маша казалась женщиной простой и открытой. Отчего-то Арине захотелось с ней поделиться. Неожиданно для себя она произнесла:

— А я в Москву еду дочку выручать. Она у меня, бестолковая, захотела столичной жизнью насладиться. Связалась с мошенниками, теперь вот в тюрьме сидит…

— Ой! – Маша даже руками всплеснула, — горе-то какое! Вы к ней на свидание едете, да?

Арина замешкалась. Непонятные чувства переполняли сердце, и она решила уйти от прямого ответа:

— Узнала вот, что туда передать можно. Купила часть вещей, остальное на месте приобрету. Мне сейчас главное внучку забрать!

— А сколько ей? – участливо поинтересовалась Маша.

— Шесть лет.

И тут она заплакала. Всхлипывая и вытирая растекающуюся по лицу тушь, Арина выплескивала обиду, копившуюся в ней долгие годы:

— Вот скажите, чего Катерине не хватало в этой жизни? Я ради нее крутилась, словно белка в колесе! А она… А она меня бросила! Да еще вон ребеночка родила, матери ни слова не сказав! Разве так поступают с родителями?!

Маша хмурилась и качала головой. Когда же Арина немного успокоилась, она решилась спросить:

— Сколько же лет вы не встречались?

— Не помню я, — стала злиться Арина, — Она всегда жила своей жизнью, в которой для меня места не было! Ну, позвонит, скажет, что все хорошо, и все – снова несколько недель, а то и месяцев тишины. Разве это уважительное отношение к матери?!

Маша ответить не успела. В ее кармане зазвонил телефон, и она мгновенно изменилась в лице. Арина поняла, что ей звонила дочь. Они долго что-то обсуждали, потом говорили о какой-то несущественной ерунде… Арина ждала, когда же они наговорятся, но устав слушать чужой разговор, отвернулась к окну и закрыла глаза. Теперь ей казалось, что зря она обо всем рассказала первому попавшемуся человеку. Что эта «церковница» знала о современной жизни?! Ее-то дочь, наверняка, ходила в длиннющей юбке да старомодном платке. «Такие» точно не попадают в передряги. Катерина же, к сожалению, выросла совсем другой…

— Да благословит тебя Господь! Я тебя очень люблю, родная. До встречи! – сказала Маша и положила трубку.

Эти слова показались какими-то странными. Словно из другой жизни. Вдруг, ей нестерпимо захотелось вспомнить, когда она в последний раз говорила собственной дочери, что любит ее. Но, память, как назло молчала. Нет, она не могла этого вспомнить…Арина решила, что теперь ни за что на свете не откроет глаза. Пусть Маша думает, что она спит. Пусть вообще люди думают о ней, все, что им заблагорассудится – она ни перед кем не должна отчитываться!

Москва встречала ярким апрельским солнцем.Преодолевая чувство стыда, Арина передала для Катерины посылкуи короткое письмо, а затем поспешила за Настенькой. Она ожидала чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле:

— Бабуля! – ей навстречу неслась кудрявая девчушка со вздернутым носиком и серыми глазами-блюдцами.

Что-то дрогнуло внутри. Дрогнуло, потом надломилось и, наконец, совершенно сломалось. Арина поняла: жить, как прежде уже не получится. Они обнимались и плакали. Долго-долго хлюпали красными носам и рассматривали друг друга, стараясь насладиться каждым мгновением встречи. Маленькая ручонка, которая изо всех сил сжимала ее ладонь, придавала Арине сил. И, когда родная внучка была отвоевана у бюрократической системы, новоиспеченная бабушка стала торопиться увезти свое кудрявое чудо из чужого города.

— У меня очень много вещей, — деловито сказала Настенька.

— Оставь, я куплю тебе все, что необходимо, — рассмеялась Арина.

— Нет, — округлила глаза малышка, — это нельзя оставить! Это – подарки маме!

Пришлось тащить с собой целый пакет поделок из пластилина, кипу рисунков и большущую стопку писем. Еще у Настеньки был календарь. Скорее всего, его подарил ребенку кто-то из взрослых. Вычеркивая наступивший день, малышка радовалась, что встреча с мамой стала ближе…

— Что она тебе про меня говорила? – с замирающим сердцем спросила Арина во время их первого совместного ужина.

— Что ты умная! – не раздумывая ответила Настенька.

— А, еще что?

— Еще мама говорила, что ты нас очень любишь, — доверчиво прошептала девочка и преданно посмотрела ей в глаза.

Арина ждала, что сейчас внучка спросит, почему же она так долго не приезжала. Но, Настенька молчала. Казалось, она верила маме на слово и никакие доказательства бабушкиной любви ей были не нужны… Шли дни, и Арина начала понимать, что не все так просто, как казалось на первый взгляд. Во-первых, надо было увидеться с дочерью, а этого ей совершенно не хотелось. Она была готова сделать для Катерины все что угодно, только бы… Только бы не смотреть ей в глаза. Во-вторых, она с ужасом осознала, что ревнует внучку. Да, именно так! Ее раздражало, что получив новую игрушку в подарок, Настенька искренне признавалась:

— Очень красивая Барби! Спасибо тебе, бабуля! А ты знаешь, каких кукол мама умеет шить из лоскутков? Нет, не знаешь? В сто раз красивее магазинных!

И так во всем! Разумеется, Настенька была ей за все благодарна, но получалось, что Катерина и готовит вкуснее, и читает сказки интереснее, и даже корову рисует лучше. Арина только диву давалась, как ее беспутная дочь могла стать такой хорошей мамой… Был еще один момент, который очень пугал Арину – Настенька каждый вечер прятала под подушку хлеб. На вопрос, зачем она это делает, девочка, как когда-то Катерина, задирала подбородок и молчала, словно партизан на допросе.

— Солнышко, ты что, не покушала, как следует? Хочешь, принесу тебе еще чего-нибудь? Ты только скажи, чего ты хочешь!

— Спасибо, я сыта, — бормотала Настенька и прятала глаза.

— Вас что, плохо кормили в детском доме? Ты голодала?!

— Нет, — также тихо отвечала малышка и после этого не говорила больше ни слова.

Арина решила оставить все как есть и не донимать девочку расспросами. Каждое утро она доставала из-под подушки хлеб, и сердце ее обливалось кровью. Наконец, знакомая, работающая психологом в школе, объяснила, что такая привычка может появиться у ребенка, как защитная реакция. Настенька могла и не голодать, но она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать: мама едва сводит концы с концами. Вот девчушка и прятала самое дорогое – хлеб. Чтобы в случае необходимости, поделиться с мамой своей «добычей»…

Арине хотелось, чтобы внучка ни в чем не нуждалась, чтобы у нее было все самое лучшее, поэтому она завалила всю квартиру игрушками, а холодильник до отказа набила продуктами.

— Настенька, родненькая, чего бы тебе еще хотелось? – суетилась бабушка.

— Ничего… Бабуля, а когда ты отведешь меня в дом к Богу?

Эту просьбу Арина слышала постоянно. В последний день, когда Настенька видела маму, они вместе ходили в храм. Зачем ее неверующая Катерина решила туда отправиться, да еще и ребенка с собой взяла, было не ясно. Настенька рассказывала, что в «Доме Бога» они очень долго стояли, а потом мама подошла к большой картине, на которой нарисован Иисус Христос, стала на колени и заплакала. Арине все эти религиозные причуды дочери казались непонятными:

— Настенька, а почему она плакала?

— Я не знаю, может быть, у нее что-то болело, — внучка смотрела на Арину своими огромными глазищами и губки ее начали подрагивать, — я тогда тоже заплакала, потому что мне стало мамочку очень жалко! Но, она меня поцеловала и сказала, что все будет хорошо, потому что Бог нас никогда не бросит… Бабуля, так мы скоро пойдем к Нему?

Если говорить откровенно, то Арина решила отвести Настеньку в храм только по одной причине – она боялась потерять доверие внучки. Поэтому в один из ясных погожих дней, она сказала:

— Собирайся, солнышко! Пойдем в дом к твоему Богу!

Настенька прыгала от радости, суетилась и пыталась выбрать самые красивые заколки из того многообразия, которое теперь хранилось в ее шкатулке.

— Зачем тебе банты?! –хохотала Арина, — их же все равно под косыночкой видно не будет!

— Значит, мы их сверху приколем, — улыбнулась внучка.

Они шли, перепрыгивая через маленькие весенние ручейки, и радовались этому чудесному дню.Настенька щебетала без умолку, рассказывая, как мама водила ее в зоопарк, как учила плавать на речке, как покупала ей мороженое и совсем не ругалась, если у Настеньки не получалось кушать его аккуратно и она пачкала платье…

— Бабуля, а ты тоже водила маму в зоопарк?

— Конечно! – отозвалась Арина.

Она лгала. Никуда она Катерину не водила. Да, регулярно давала деньги на карманные расходы – надо же ребенку в кино ходить и в тот же зоопарк… Но, чтобы вместе куда-то выбраться – нет, такого она не помнила.

— А я знаю, что ты маму научила плавать, когда ей было тринадцать! Она говорит, что я молодец, потому что уже в пять лет сама научилась «по-собачьи» плыть!

Арина до боли закусила губу. Не было и этого. Тут уж сама Катерина соврала дочке.Честно признаться, Арина до сих пор не знала, когда и где ее чадо научилось плавать… И вот, вдалеке показались величественные купола храма. Настенька умолка, о чем-то сосредоточенно думая.

Она собиралась просто постоять в сторонке, но увидев, с каким восторгом внучка бросилась к иконе Спасителя, не удержалась и тоже подошла.

— Это Он! – шептала радостно Настенька, — Это Бог, я узнала Его!

И она опустилась на коленки, прямо в грязь, принесенную с улицы чужими ботинками:

— Иисус Христос, я знаю, что Ты нас никогда не бросишь! Пожалуйста, помоги моей мамочке, чтобы у нее все хорошо было, чтобы ее никто не обижал, и чтобы у нее было, что кушать! Я буду терпеть столько, сколько нужно, Ты только защити ее, пожалуйста, и, если можно, сделай так, чтобы ее отпустили поскорее…

Потом она обернулась, поглядела на Арину и стала шептать совсем тихо:

— Помоги, пожалуйста, и бабуле! Она, наверное, очень переживает, что мама в тюрьме!

Больше Арина не могла этого слышать. Она упала рядом с внучкой, как подкошенная. Слова слетали с ее губ, а вместе с ними уходила из сердца горечь, обида и боль. Она просила у Господа прощения за то, что не смогла стать хорошей матерью своему ребенку. За то, что предпочла спокойную и размеренную жизнь проблемам Катерины. За то, что не смогла и, по правде говоря, не пожелала отдать ей столько своего времени, сил и внимания, сколько нужно было.

— Во мне нет любви! Прошу Тебя, помоги мне стать человеком! Помоги мне стать такой же любящей мамой для Катерины, какой она сумела стать для Настеньки! Господи, умоляю Тебя, не отвергни мою уродливую душу, ведь… Ведь, мы все верим в то, что Ты нас никогда не бросишь…

Домой они возвращались молча. Прижимая к груди небольшой пакет, Арина торжественно несла икону Христа. Вместе с Настенькой они бережно поставили образ на полку в гостиной, и теперь, казалось, воздух наполнился ощущением праздника…

— Родная, ты приготовь свои лучшие рисунки, я завтра узнаю, когда мы сможем поехать к маме на свидание, — сказала Арина и удивилась тому чувству, которое наполнило ее сердце. Это была любовь. Она в этом совершенно не сомневалась.

Конечно, она очень боялась этой встречи. Все переживала, сможет ли Катюша простить ее за каменное сердце. Им с Настей разрешили приехать на свидание в Пасхальное Воскресенье… Нет, в такие совпадения Арина не верила. Господь все видит! И это Он так устроил, что в этот день они втроем должны встретить первую в их жизни Пасху.

Томительное ожидание в лабиринтах казенного дома и…

— Мама! – одновременно закричали Катерина и Настенька. В этом крике не было боли, не было отчаяния. Это была настоящая пасхальная радость трех родных людей, внезапно обретших друг друга.

На следующее утро, когда бабушка с внучкой вернулись домой, Арина облегченно вздохнула, увидев, что малышка больше не прячет хлеб под подушкой. Теперь на его месте лежала икона Спасителя. «Я есмь хлеб жизни» — вспомнились слова Евангелия. Такое счастье – начать, наконец, жить! А, Катеньку они обязательно дождутся…

Арина, улыбаясь, зачеркнула еще один день в календаре Настеньки.

Наталья Климова

Возможно, Вам будет интересно:

Читать православные притчи 

Читать православные рассказы 

Читать православные сказки для детей 

Перепечатка материала возможна только с указанием автора работы и активной ссылки на сайт http://elefteria.ru/

Мы также подготовили для вас:

elefteria.ru

Азбука Спасения - Хлеб Жизни

Я есмь хлеб жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.

 Иисус Христос

ЕВАНГЕЛИЕ

Иисус Христос (Спаситель)

Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес, ядущий хлеб сей будет жить вовек, хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин.6:50,51). 

Апостол Иоанн Богослов

Иисус хлеб жизни

На другой день народ, стоявший по ту сторону моря, видел, что там, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было, и что Иисус не входил в лодку с учениками Своими, а отплыли одни ученики Его. Между тем пришли из Тивериады другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем. Итак, когда народ увидел, что тут нет Иисуса, ни учеников Его, то вошли в лодки и приплыли в Капернаум, ища Иисуса. И, найдя Его на той стороне моря, сказали Ему: Равви! когда Ты сюда пришел? Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий, ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог. Итак, сказали Ему: что нам делать, чтобы творить дела Божии? Иисус сказал им в ответ: вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал. На это сказали Ему: какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь? Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть. Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб. Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете. Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон, ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Возроптали на Него Иудеи за то, что Он сказал: Я есмь хлеб, сшедший с небес. И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? Иисус сказал им в ответ: не ропщите между собою. Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня и Я воскрешу его в последний день. У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне. Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную (Ин.6:22-47).

Разделение среди учеников

Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? Но Иисус, зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде? Дух животворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь. Но есть из вас некоторые неверующие. Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его. И сказал: для того‑то и говорил Я вам, что никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним (Ин.6:60-66).

Исповедание Петра

Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго (Ин.6:67-69).

Святой Макарий Великий 

Небесная жизнь души

Как в теле жизнь не от него самого, но от того, что вне его, то есть, от земли и без существующего вне его невозможно ему жить: так и душа, если еще ныне не возродится в оную землю живых и не будет там духовно питаться и духовно возрастать, преспевая пред Господом, и не облечет ее Божество в неизреченные ризы небесной лепоты, то без оной пищи невозможно ей самой собою жить в услаждении и упокоении. Ибо естество Божие имеет и хлеб жизни, — Того, Кто сказал: «Аз есмь хлеб животный» (Ин. 6:35), и «воду живу» (Ин. 4:10), и «вино, веселящее сердце человека» (Пс. 103:15), и «елей радости» (Пс. 44:8), и многообразную пищу небесного Духа, и светоносные небесные одежды, даруемые Богом. В этом и состоит небесная жизнь души. Горе телу, когда оно останавливается на своей природе, потому что разрушается и умирает. Горе и душе, если останавливается на своей природе, и уповает на свои только дела, не имея общения с Божественным Духом, потому что умирает, не сподобившись вечной Божественной жизни. Как отчаиваются в больных, когда тело их не может уже принимать пищи, и плачут о них все близкие, друзья, родные и любимые ими: так Бог и святые Ангелы достойными слез признают те души, которые не вкушают небесной пищи Духа и не живут в нетлении. И это, повторяю еще, не просто произносимые слова, но самое дело духовной жизни, дело истины, совершаемое в душе достойной и верной.

Итак, если соделался ты Божиим престолом, и воссел в тебе небесный Браздодержец, и душа твоя стала вся духовным оком, и вся светом; если напитан ты оною небесною пищею Духа, и напоен живою водою; если облекся в одежды неизреченного света; если внутренний человек твой опытно и несомненно изведал все сие: то вот живешь ты подлинно вечною жизнию, и душа твоя даже ныне упокоевается с Господом; вот действительно приобрел и приял ты сие от Господа, чтобы жить тебе истинною жизнию. Если же не сознаешь в себе ничего такого: то плачь, скорби и сетуй, потому что доныне не приобрел еще ты вечного и духовного богатства, доныне не приял еще истинной жизни. Поэтому, сокрушайся о нищете своей, день и ночь умоляя Господа, потому что находишься в страшном греховном обнищании. И о если бы приобрел кто, хотя скорбь сию о нищете своей! О если бы не проводили мы времени в беззаботности, как пресыщенные! Кто скорбит, и ищет, и неотступно просит Господа, тот скорее получит избавление и небесное богатство, как сказал Господь, заключая слово о неправедном судии и о вдовице: кольми паче Бог сотворит «отмщение вопиющих к Нему день и нощь? Ей, глаголю: сотворит отмщение их вскоре» (Лк. 16:7,8). Ему слава и держава во веки! Аминь.

Преподобный Исаак Сирин

Небесный хлеб есть Христос, сшедший с небесе

Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами, - где блаженный Павел напитался преестественною пищею и, как скоро вкусил там от древа жизни, воскликнул, сказав: «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). От древа сего был отстранен Адам советом диавольским. Древо жизни есть любовь Божия, от которой отпал Адам, и с тех пор не встречала уже его радость, но работал и трудился он на земле терний. Лишенные любви Божией, если и по правоте ходят, едят тот хлеб пота в делах своих, какой повелено было есть первозданному по отпадении от любви Божией его. Пока не обретем любви, делание наше - на земле терний, и хотя сеяние наше бывает сеянием правды, однако и сеем и пожинаем мы среди терний и ежечасно уязвляемся ими и, что бы ни делали к своему оправданию (сколько бы ни совершили дел правды), живем в поте лица. А когда обретем любовь, тогда станем питаться хлебом небесным и укрепляться в силах без работы и труда. Небесный хлеб есть Христос, сшедший «с небесе и даяй живот миру» (Иоан. 6:33), и это есть пища ангельская. 

Кто обрел любовь, тот каждый день и час вкушает Христа и делается от сего бессмертным, ибо сказано: «кто снесть от хлеба сего, егоже Аз дам» ему, смерти не узрит во веки (Иоан. 6:51:58). Блажен, кто вкушает от хлеба любви, который есть Иисус. А что вкушающий любви вкушает Христа, сущего над всеми Бога, о сем свидетельствует Иоанн, говоря: «Бог любы есть» (1 Иоан. 4:8,16). Итак, живущий в любви пожинает жизнь от Бога и в этом еще мире, в ощущаемой здесь, обоняет оный воздух воскресения. Сим воздухом насладятся праведные по воскресении. Любовь есть царство, о ней Господь таинственно обетовал Апостолам, что вкусят ее в царстве Его. Ибо сказанное: «да ясте и пиете на трапезе царствия Моего» (Лук. 22:30), что иное означает, как не любовь? Любви достаточно для того, чтобы напитать человека вместо пищи и пития. Вот вино, веселящее сердце человека (Пс. 103:15). Блажен, кто испиет вина сего! Испили его невоздержные, и устыдились; испили грешники, и забыли пути преткновений; испили пияницы, и стали постниками; испили богатые, и возжелали нищеты; испили убогие, и обогатились надеждою; испили недужные, и стали сильны; испили невежды, и умудрились. 

Как невозможно переплыть большое море без корабля и ладии, так никто не может без страха достигнуть любви. Смрадное море между нами и духовным раем можем переплыть только на ладии покаяния, на которой есть гребцы страха. Но если эти гребцы страха не правят кораблем покаяния, на котором по морю мира сего преходим к Богу, то утопаем в этом смрадном море. Покаяние есть корабль, а страх - его кормчий, любовь же - Божественная пристань. Поэтому страх вводит нас на корабль покаяния, переправляет по смрадному морю жизни и путеводит к Божественной пристани, которая есть любовь. В сию пристань приходят все труждающиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш свершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец, Сын и Дух Святый. 

Неизвестный Афонский Исихаст 

ТРЕЗВЕННОЕ СОЗЕРЦАНИЕ

Слово четвертое

О том, что тот, кто желает удостоиться дара умной молитвы, должен просить его у Бога с сердечной теплотой, проводя жительство высокое, чистое, безукоризненное и претрудное, упорствуя в молитве к Богу, доколе не сподобится вкусить этого дара свыше, от Отца светов. Ибо часто Бог не сразу дает просимое, чтобы было явлено терпение до конца и человек стал более теплым в молитве, нежели прежде.

Благослови, отче

Господь сказал: «Узок и прискорбен путь, ведущий в Царство Небесное». Этот узкий и прискорбный путь есть именно деятельная и претрудная жизнь по Богу, которая ради Царства Небесного проводится добровольно в этом мире. Ибо эта деятельная и претрудная жизнь рождает в человеке умерщвление страстей, умерщвление же страстей рождает отчуждение помысла от мирских вещей и неприязнь к диаволу. Потому что когда умертвит кто-либо свои страсти провождением аскетической жизни, тогда воссияет в его душе некий божественный луч, который отчуждает помысл от мира и поднимает его на войну с диаволом. А отчуждение помысла от мира и вражда и ненависть по отношению к диаволу порождают надежду на Бога и уверенность. И с того часа человек просит у Бога помощи, чтобы победить диавола. Он ищет у Бога всегдашней помощи. Ибо, как диавол не перестает бороться с человеком до самого часа его смерти, так и человек просит Бога о такой силе и помощи, чтобы смочь противостоять всем нападениям диавола и сохраниться невредимым от его приснодвижимых, тайных, страшных и разжженных стрел.

Потому Бог подает ему всегдашнюю помощь, согласно с его просьбой, ибо сказано: Просите, и дано будет вам. А всегдашняя помощь, которую человек просит у Бога, чтобы во всякое время побеждать неусыпного диавола, это не что иное, как всегдашнее поучение в умной и сердечной молитве. Если оно будет дано человеку от Вседержителя Господа, то укоренится в его чистом сердце, как укореняется семя, упавшее на хорошо удобренную землю. Это семя умной молитвы услаждает ум, согревает сердце и утешает душу божественной благодатью. Потому душа начинает приносить плоды умной молитвы, сначала в тридцать, потом в шестьдесят и наконец во сто крат.

Это происходит так потому, что умная молитва не дается человеку сразу в совершенстве. Ведь и святым апостолам благодать Святого Духа была дана не сразу. Сначала Христос даровал ее в малой мере, когда прежде Своих страстей и распятия сказал им: Се, даю вам власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь. Во второй раз им дана была большая благодать, когда после Своего воскресения Он дунул на них и сказал: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. А в третий раз они получили благодать Святого Духа в совершенстве, когда Сам Святой Дух сущностно опустился с неба на головы святых апостолов в виде огненных языков в день Пятидесятницы.

Бог и сейчас подобным образом дает человеку благодать умной молитвы. Ибо сначала малым подаянием предобучается и приуготовляется человек для большего дара умной молитвы. И снова, бoльшим подаянием и силой умной молитвы человек предобучается и приуготовляется для дара совершенного. Потому что когда человек достигнет меры исполнения Евангелия Иисуса Христа и станет способным принести Богу достойный этого божественного дара плод, как сказано: еже плод свой даст во время свое,– тогда, говорю, Бог дает ему совершенное подаяние и совершенный дар умной молитвы.

Но поскольку этот совершенный дар, сходящий от Отца светов, высок и честен, то требует и жительства высокого и честного, потому что подобное любит подобное. Для большей убедительности приведем в пример одного святого.

Святой Максим Кавсокаливит вожделел научиться умной молитве и всегда просил Божию Матерь об этом даре. И вот даровал ему Бог по сердцу его и исполнил желание его по намерению его, как написано: Даст ти Господь по сердцу твоему и весь совет твой исполнит. Явилась ему Госпожа Богородица и сказала: «Поднимись, Максим, на вершину Афона, чтобы получить дар умной молитвы».

Посему святой поднялся на вершину Афона и получил желаемое. Он поднялся – но как он поднялся? Он поднялся, будучи алчущим, жаждущим, удрученным телом, поднялся после ночного бдения, поднялся босой, поднялся с теплейшей верой, поднялся с чрезвычайным смирением и огромным благоговением, поднялся с чистым сердцем и очищенным умом. Он поднялся с живой надеждой и расположением сердца. Он поднялся на вершину и оросил пол храма теплейшими и обильнейшими слезами. Он поднялся, но не сразу получил желаемое. Поэтому он спустился вниз к божественному храму Богородицы, огорченный, но не отчаявшийся, ибо снова поднялся с большей верой, с большим благоговением, с большим смирением, с большей молитвой, с большей теплотой, с большим алканием и двойной жаждой души вместе и тела и с большими и теплейшими слезами. И он решил в себе: если не удостоится желаемого, не уходить с вершины Афона, ничего не есть, не пить, не давать очам своим сна и векам – дремания, как сказано: «Преподобне отче, не дал еси сна очима твоима, ни веждома твоима дремания, дондеже душу и тело от страстей свободил еси; прииде бо Христос со Отцем, обитель у тебе сотвори».

И это были видимые подвиги преподобного, но об умопостигаемых подвигах, которые он подъял для борьбы с невидимыми демонами, кто расскажет? Потому что демоны, как только поняли, что святому предстоит получить дар умной молитвы, тут же собрали свои полчища чуть не со всей вселенной, чтобы испугать и устрашить святого, дабы он от страха вернулся ни с чем. Они изображали, будто набрасываются на него в великом множестве, создавая сильный шум и грохот.

И другие мириады различных устрашений они представляли преподобному в уме, чтобы убежал он от страха. Но он остался непреклонным, как неподвижный столп, доколе не получил желаемого следующим образом.

На вершину Афона спустилась Госпожа Богородица, держа на святой Своей руке прекрасного Младенца Иисуса. Ее сопровождала стража бесчисленных Ангелов. Вершина же Афона показалась преподобному просторнее неба – и справедливо, потому что туда сошла Ширшая Небес вместе с невмещаемым небесами Своим Сыном и Богом. А святой, увидев въяве Госпожу Богородицу, упал тут же и поклонился Ей трижды, на каждое поклонение говоря: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословена Ты в женах, и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших».

И тогда Матерь Эммануилова пречистой Своей рукой дала Максиму хлеб, который, приняв с великим благоговением, святой тут же съел. Тогда Госпожа Богородица стала невидима, а Максим сразу почувствовал в своем сердце бурное кипение умной молитвы.

И с того часа, бодрствовал ли преподобный или спал, молитва бурлила в его сердце, согревая его, услаждая душу и просвещая умные его очи. Потому, просветившись, он своими просветленными очами видел в облачное и темное ночное время так хорошо, как будто сияло яркое солнце. И, подобно крылатому орлу, он часто летал телом по воздуху. Но все это произошло со святым Максимом Кавсокаливитом, а мы вернемся к своему слову.

Это слово свидетельствует о том, что дар умной молитвы дается тому, кто поднимается на вершину Афона. То есть получает от Бога совершенный дар умной молитвы тот, кто проводит житие высокое, житие непорочное и чистое, кто проводит для тела житие претрудное и безутешное, а для души усладительное и утешительное, возвышающее ум к небу подобно вершине Афона, уходящей в облака.

Потому что этого высокого и небесного жительства желают не только чистые Ангелы и Покровительница чистоты, их Владычица, Матерь Христова, но такового жительства желает и Сам небесный и непостижимый Отец Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому Он насаждает в сердце человека росток умной молитвы, который, напояемый присными токами слез, вырастет и расширится подобно кедрам ливанским, и охладит прохладным ветерком божественных словес всех опаленных зноем греха, и накормит прекрасным и сладким плодом тех, кто умирает от недостатка деятельности по Богу. Труды, сказано, плодов твоих снеси: блажен еси, и добро тебе будет. То есть, трудами, стараниями, тяготами и другими подвигами, которыми ты испытываешь себя, день и ночь борясь со своими страстями, доколе не выкорчуешь их из своего сердца, чтобы свыше было насаждено в твоем сердце растение умной молитвы, умного поучения, умного и божественного созерцания, – всем этим, говорю, в твоей душе приуготовляется плод небесный, плод нетленный, плод умопостигаемый, плод вечный и плод духовный, который слаще меда и многочисленней песка морского. Вкушающий от этого плода поистине блажен и счастлив, потому что не взалчет во век, живя во Христе, и Христос будет жить в нем. Ему же слава и держава всегда. Аминь.

Преподобный Максим Исповедник 

Всем просящим дает Себя Хлеб

Молящийся получить насущный хлеб, конечно, не весь приемлет его, как он есть сам в себе хлеб, но как может приять приемлющий. Всем просящим дает Себя Хлеб – животный (жизни) – (Ин.6:35), как человеколюбивый, не всем, однако же, поровну, но сделавшим великие дела правды больше, а тем, кои скудны такими делами, меньше: каждому, сколько может приять достоинство (или благонастроение) его ума.

Преподобный Иоанн Кронштадский 

Господь, дающий нам в пищу и питие и Плоть и Кровь Сына Своего, тем более подаст хлеб естественный, одеющий душу нашу во Христа, тем более пошлет нам одежду вещественную, соизволяющий Сам обитать в нас не лишит нас жилища тленного.

Бог есть Жизнь

Он даровал всему бытие и жизнь, Он есть Сущий и Вседержитель, ибо от Него все и Им все поддерживается, Его единого Сущего и да знаем. Диавол есть смерть, потому что произвольно уклонился от Живота-Бога, и как Бог есть Сущий, так он, диавол, по причине совершенного отпадения от Сущего, есть виновник не сущего, виновник мечтания, прелести, ибо истинно не может ничего привести в бытие словом, он есть ложь, как Бог есть истина.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) 

Насущный хлеб христиан — Христос

Насущный хлеб христиан — Христос. Ненасытное насыщение этим хлебом — вот пресыщение и наслаждение спасительное, к которому приглашаются все христиане. Ненасытно насыщайся Словом Божиим, ненасытно насыщайся исполнением заповедей Христовых, ненасытно насыщайся трапезою, уготованною сопротив стужающих тебе, и упивайся чашею державною (Пс. 22:5).

azbukaspaseniya.ru

Хлеб Жизни | Литератор

В то время как над маленькой общиной впервые нависла реальная угроза со стороны властей, проповедь Иисуса достигла наибольшего успеха. Его постоянно сопровождали жители Галилеи и Декаполиса, Иудеи и Иорданского округа и даже Финикии. Молва о Нем "прошла по всей Сирии". Никогда раньше такие толпы не стекались к Учителю. Хотя неизвестно, сколько из этих людей вошло позднее в первую Церковь, но та весна бесспорно принесла Евангелию обильную жатву. Когда Иисус скрылся из Капернаума, народ стал разыскивать Его. Невзирая на близость Пасхи, многие галилеяне, вместо того чтобы собираться в Иерусалим, отправились в обход озера к Вифсаиде, надеясь встретить там Учителя. И вновь Иисус увидел "овец дома Израилева", бредущих, как стадо без пастуха. Среди пустынных холмов Он казался им новым Моисеем, который поведет их по дороге свободы. "Сжалившись над ними", Иисус долго беседовал с людьми и исцелял приведенных к Нему больных... Незаметно спустился вечер, и скоро ночь должна была окутать побережье. Ученики забеспокоились: - Пустынно это место, и час уже поздний,- сказали они Иисусу.- Отпусти их, чтобы они пошли в окрестные деревни и селения и купили себе поесть. - Вы дайте им поесть,- ответил Он. - Не пойти ли нам купить хлебов динариев на двести и дать им есть? - спросил один из апостолов. Ведь община имела свои сбережения, а некоторые из пришедших, вероятно, взяли с собой деньги. Филипп, впрочем, выразил сомнение, будет ли и этого достаточно. Тогда Иисус спросил: - Сколько у вас хлебов? Идите, посмотрите. - Есть тут мальчик,- сказал Андрей,- и у него пять хлебов ячменных и две рыбки. Но что это для такого множества? Вместо ответа Учитель велел им рассадить собравшихся рядами на зеленой весенней траве и, взяв хлебы, произнес над ними молитву благодарения. Торжественным жестом Он преломил их и роздал ученикам. Смущенные, они стали разносить по рядам скудную пищу, но скоро, к своему изумлению, убедились, что хватает на всех... На первый взгляд может показаться, что Христос в этом случае как бы уступил искусителю, который некогда предлагал Ему превратить камни в хлеб. Но на самом деле в том, что Он совершил, не было компромисса. Слова "не хлебом единым жив человек" оставались в силе. Учитель хотел, чтобы толпа шла к Нему прежде всего за духовной пищей. Если люди будут искать Царства Божия, "все остальное приложится им".

Предание сохранило знаменательные слова Христа: "Просите о великом, и Бог даст вам сверх того и малое". Мы никогда не узнаем, как именно произошло умножение хлебов, но важно совсем не это. Накормив народ, Иисус показал, что подлинная живая вера и единение душ в благодати могут стать залогом не только небесного, но и земного благословения. Не случайно, что это событие описано у всех четырех евангелистов, а ранние христиане любили изображать его на стенах катакомб. Мистерия праздничной трапезы братьев явилась предвосхищением Евхаристии, таинства Благодарения, которое Сын Человеческий сделал средоточием Своей Церкви. В тот вечерний час окрестности Вифсаиды стали свидетелями первых шагов к открытому признанию Царства. Вера, хоть и на короткое время, победила. Лжепророк и святотатец, по мнению богословов, опасный возмутитель черни в глазах политиков, Иисус был восторженно встречен тысячами людей, которые провели с Ним предпасхальные дни и участвовали в священном Преломлении хлеба. Когда спустилась ночь и огни костров зажглись в долине, людям было трудно заснуть. Всех охватило радостное возбуждение. "Воистину Он - Пророк, который грядет в мир!" - раздавались повсюду крики. Хотя Иисус не требовал для Себя царских почестей, галилеяне были уже готовы увести Его силой и провозгласить своим повелителем. Их мысли приняли обычный оборот. Свет Царства, евхаристический "знак" богообщения вновь заслонились ожившими иллюзиями... Энтузиазм толпы мог передаться ученикам, что было опаснее всех гонений Ирода. И снова нужно скрываться, бежать. Иисус не медлит ни минуты. Он приказывает Двенадцати сесть в лодку Симона и плыть вдоль берега к Вифсаиде. Не понимая причины такой поспешности, они молча повинуются, а Он, не замеченный никем, под покровом ночи, один уходит на гору, откуда в свете луны Ему видна лодка, которая борется со встречным ветром. Ученики ждали, что Иисус скоро спустится к берегу, однако Он не покидал Своего убежища. К трем часам ночи их отнесло почти на середину озера. Теперь приходилось думать только о том, чтобы лодка не опрокинулась. Внезапно апостолы увидели нечто, заставившее их вскрикнуть. Прямо среди волн двигалась фигура человека, который, как им казалось, хотел пройти мимо. Рыбаки, оцепенев, побросали весла. Все ужасы народных поверий припомнились им. Не предвещает ли этот призрак близкую гибель? И в этот момент из темноты раздался знакомый голос: "Это Я, не бойтесь"... Они еще не знали, радоваться им или страшиться, как порывистый Петр, всмотревшись во мглу, крикнул: "Господи, если это Ты, повели мне пойти к Тебе по воде!" Что толкнуло его? Детское любопытство? Или желание, прикоснувшись к Учителю, избавиться от страха? Скорее всего рыбак не отдавал себе отчета в своих побуждениях, когда, услышав: "иди", смело шагнул за борт. И случилось невероятное. Несколько мгновений сила веры действительно удерживала Петра на воде. Но тут же он, ощутив волны под ногами, в испуге осознал, что происходит, и начал тонуть. - Господи, спаси меня! - отчаянно закричал Симон. - Маловерный, почему ты усомнился? - сказал Иисус, протягивая ему руку. Ученики лежали на дне лодки, не смея шевельнуться. Теперь они окончательно поняли: судьба связала их с Кем-то нездешним. Никто из них не успел заметить, как лодка коснулась прибрежных камней... Между тем утром народ, узнав, что Двенадцать отплыли одни, без Учителя, терялся в догадках и недоумевал: куда Он мог исчезнуть? Группы галилеян растерянно ходили вдоль берега. Некоторые вышли в море на лодках и перекликались с рыбаками Тивериады. Наконец кто-то подал мысль отправиться в "Его город". И в самом деле они нашли Назарянина в Капернауме. Какие причины побудили Его вернуться в тетрархию Антипы? Хотел ли Он еще раз попытаться найти там понимание и не потому ли медлил покинуть Галилею? Это наиболее вероятное предположение. Иисус как бы закрывал от Самого Себя грядущее. В этом заключался непостижимый для нас трагизм Его жизни. Пусть семена Евангелия часто падали на бесплодную почву, Сеятель продолжал трудиться "для спасения многих".

В капернаумскую синагогу явились тем временем книжники из Иерусалима. На сей раз они обвиняли Иисуса не в колдовстве, а в неуважении к "преданиям старцев". Как может Он, претендующий на роль наставника, так легко относиться к обрядам, заповеданным отцам? Ведь все видели, что, садясь за стол, Его ученики не совершали ритуальных омовений. Иисус не стал оправдываться перед ними. "Хорошо пророчествовал Исайя о вас, лицемерах,- заметил Он,- как написано:

Этот народ устами Меня чтит, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно воздают Мне почитание, уча учениям, предписаниям человеческим.

Оставив заповедь Божию, вы держитесь предания человеческого". Велика ли цена обрядам, если главное в Законе забыто? Учитель тут же привел пример фальшивого благочестия этого рода. Нередко люди, завещавшие свое имение Храму, отказывали на этом основании в помощи родителям. Воображая, что проявили набожность, они впадали в грех против одной из первых заповедей Моисея. Спор был прерван галилеянами, прибывшими из окрестностей Вифсаиды. Они окружили Учителя, взволнованные и удивленные: - Равви, как Ты сюда пришел? Но встреча с ними уже не радовала Христа. - истинно, истинно говорю вам, вы ищете Меня не потому, что видели знамение, а потому, что поели хлебов и насытились. Трудитесь не для пищи тленной, но для пищи, пребывающей в жизнь вечную, которую даст Сын Человеческий. Ибо Его запечатлел Отец, Бог. В их душах "знамение", чудо Богоприсутствия, явленное за трапезой, потускнело в сравнении с тем, что Иисус смог накормить их в пустынном месте. Однако галилеяне все же старались уяснить, чего ждет и требует от них Учитель. - Как нам поступать,- спросили они,- чтобы делать дела Божии? - В том дело Божие,- был ответ,- чтобы вы верили в Того, Кого послал Он. Но разве они не верили? Разве не хотели сделать Его царем за то, что Он, подобно Моисею, дал им новую небесную манну? - Не Моисей,- возразил Иисус,- дал вам хлеб с неба. Ибо хлеб Божий есть Тот, Кто сходит с неба и дает жизнь миру. - Господин, давай нам всегда этот хлеб! - снова не поняли они. Как и женщина из Самарии, люди восприняли иносказание буквально, хотя некоторые из них могли знать, что книжники называли "хлебом" Премудрость Божию. И тогда Иисус произнес слова, которые привели собравшихся в полное замешательство: Я - хлеб жизни. Приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда... Отцы ваши ели в пустыне манну и умерли. Этот хлеб с неба сходит, чтобы человек от него вкусил и не умер... Хлеб, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я даю за жизнь мира... Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь во Мне пребывает, и Я в нем.

Хлеб, вода, вино символизируют пищу, необходимую для поддержания жизни тела. Трапеза же с Сыном Человеческим есть пища духа. Через Него, Существо из плоти и крови, совершается причастие божественному бытию, достигается полнота Завета, соединение Творца и твари. В день умножения хлебов народ был свидетелем и участником этого "знамения", но не устоял перед земным соблазном. Теперь же подъем той необыкновенной ночи, когда Иисуса хотели провозгласить царем, миновал. Людям показалось, что они очнулись ото сна и пришли в себя. "Не он ли Иисус, сын Иосифа, отца и мать которого мы знаем? - с сомнением спрашивали одни.Как же он теперь говорит:"Я сошел с неба"?"А другие считали себя обманутыми: "Как он может дать нам есть плоть?" Даже учеников Его все сказанное смутило до крайности. Некоторые из них роптали: "Трудно это слово. Кто может его слушать?" Иисус пытался объяснить им, что Его речь следует понимать в духовном смысле. "Слова, которые Я сказал вам,- это дух и это жизнь. Но есть между вами такие, которые не веруют". Евангелист Иоанн поясняет, что под "неверующими" Господь подразумевал Иуду. В самом деле, вполне возможно, что этот честолюбивый человек, убедившись, что Иисус не желает становиться царем, именно тогда пережил разочарование в своих надеждах. А как понимал он происшедшее ночью на озере? Сомнение всегда найдет ответ: сон, волшебство, игра расстроенного воображения. Вера в Иисуса надломилась, однако, не только у Иуды. Тот же евангелист сообщает, что "с этого времени многие из учеников Его оставили и больше с Ним не ходили". - Не хотите ли и вы уйти? - спросил Иисус у Двенадцати. Все молчали, только Петр сумел выразить общее чувство: - Господи, к кому мы пойдем? Ты имеешь слова жизни веч Ошеломленные тем, что видели и слышали, ученики как бы испытывали муки нового рождения. Многое они были еще не в состоянии вместить. Но в конце концов на кого они могли надеяться, кроме Господа? А Он печально смотрел на Своих сбившихся в кучку последователей: - Не Я ли вас, Двенадцать, избрал? И один из вас дьявол. Если Иуда и вздрогнул от этих слов, то не подал вида, что они относятся к нему; остальные же замерли в ужасе.

Им было нелегко, но еще труднее было Самому Иисусу. Ему предстояло духовно пересоздать людей, разделявших многие заблуждения своей среды. Будучи избраны апостолами Царства, они все же оставались бесконечно далеки от Христа. Услышав Его предостережение: "Берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой",они решили, что Учитель запрещает им в случае нужды принимать хлеб от Его врагов. "Неужели вы все еще не понимаете?" - огорчился Иисус. Тем не менее Он не употребил Своей власти, не захотел совершать насилия над душами. Снова и снова Он будет наставлять их, следить за их сомнениями, ждать с неиссякаемым терпением. Им нужно будет пережить второе обращение, еще раз узнать Мессию в равви Иешуа, но не Мессию зелотов и суетной толпы, а Того, Кто есть духовная пища мира, Хлеб, дарованный небом...

literator.org

хлеб жизни (Ин 6:22-71)

www.hristadelfiane.org

Хлеб жизни | Slavic Baptists

«Я есмь хлеб жизни» — Иоаннa 6:48

Хлеб в Св. Писании есть символ настоящего истинного питания для жизни, почему он и рассматривается в этой славной книге Божией как источник и причина жизни в избытке. Упоминается ли о нем в благословениях праотцев, или он и спрашивается в молитвах рабов Божиих, или когда Бог обещает его своим избранным, всегда он имеет этот смысл. Если не хватает хлеба, то не хватает и полной жизни. Поэтому везде, где имеется жизнь, имеется и потребность в пищи, т.е. в хлебе; только мертвые не имеют такой потребности в нем, они, вместо того, чтобы есть, поглощаются сами; тление истребляет их. Точно также и в духовном. Если где-нибудь есть духовная жизнь, то она нуждается в пище, чтобы иметь возможность открыться в полноте; где нет достатка в пище, там не будет достатка и в жизни. И вот, приходит Иисус и предлагает Себя, как хлеб жизни, как хлеб, сшедший с небес, истинный хлеб, который дает Отец. Таким образом Он — пища Жизни, той жизни, которою живет Отец и которою живут там во славе вечной жизни. Итак, если в нас есть эта жизнь, то из приведенного выражения Иисуса мы видим в каком тесном отношении с Ним должны мы пребывать, чтобы иметь эту жизнь во всей полноте.

Тщательно наблюдая мы скоро открываем, что Иисус нам здесь говорит: Он и Он единственно есть хлеб, питание этой жизни. Он говорит совершенно определенно: «Я есмь хлеб жизни», Он не говорит: «Я есмь тоже один из хлебов жизни», или «Я один из различных видов или сортов хлеба, которые дают или поддерживают жизнь». Таким образом, есть только Один хлеб небесный и потому только через Него может произойти вечная жизнь и только через Него она может развиваться во всей полноте. Не напрасно слышим мы поэтому многократно из уст Его: «Я есмь хлеб, Я есмь хлеб жизни» (ст.33,35,41,48,51,58) О, пусть западет это в самую глубочайшую глубину нашего сердца!

Но не слышали ли мы, как некоторые называли Слово Божие хлебом жизни? Мы сами в свое время называли его так и говорили о нем, как о пище и питании души и это без сомнения не было неправильно, согласно Мф.4:4; но теперь мы слышим что Иисус — хлеб жизни. Конечно Слово Божие настолько только хлеб жизни, настолько оно приносит нам Бога во Христе Иисусе, в котором одном была и есть жизнь. Слово, если только могу так выразиться, есть сосуд, который содержит Его; оно как кружка, наполненная молоком, в которой находятся все питательные вещества, необходимые для (дитя) жизни и роста. В то время как оно подносит наполненную, кружку к устам своим и пьет из нее, оно приходит в соприкосновение с жизненными силами не кружки, но содержимого в ней молока. Так и с Евангелием. О Христе сказано в Римл.10:6-8: «Не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо?» т.е., Христа свести; или: «кто сойдет в бездну?» т.е., Христа из мертвых возвести. Но что говорит Писание? «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем», т.е. слово веры, которое проповедуем». Итак Христа не надо приводить из далека: Он в чудном Слове, но Он хочет Сам быть воспринятым из него. Будем же осторожны, чтобы не брать только в сосуд, не вкушая в действительности содержимого, т.е. не будем слушать и изучать Слово Божие, не получая из него Христа в Силе, как Он Сам некогда обвинял в этом Иудеев (Иоанн.5:39-40). Они взяли кружку, но не дошли до того, чтобы вкусить ее содержимое, и остались таким образом без жизни.

Итак, имеющийся на лицо хлеб не есть еще питание сам по себе, он делается им только через пользование. Наука в настоящие дни ушла далеко вперед и вычислила, сколько силы и крепости содержится в обыкновенном хлебе известного веса: она точно вычислила, сколько времени он в состоянии поддерживать жизнь человека, и ученые делают об этом красноречивые доклады, но каждый знает, что от этого они не сделаются ни сытыми, ни сильными. Простые рабочие, которые проходят мимо зала, где произносятся эти ученые объяснения, не слышат их, но питаясь ежедневно по привычке хлебом, знают из личного практического опыта, какая сила содержится в нем, они знают это не через исследования или описание, но через пользование им. Представим себе, что питательный хлеб лежит на столе перед человеком, или даже в руке его; питательная сила будет, конечно очень близко к человеку, но все еще отделена от него. Если этот человек точно исследовал хлеб, если б он мог совершенно точно указать, сколько в нем жизненной силы, если бы он имел живейшее представление о ней и в этой уверенности сообщил бы много другим ему бы это ничуть не помогло пока он бы сам не вкусил его; при всей своей близости к хлебу, при всех своих вычислениях и обширных знаниях, он бы только делался все более жалким.

Точно так со Христом. Какие бы глубокие изыскания о Нем мы не делали, как бы живо нам Его не проповедовали и ни клали бы пред нами на столе, как бы близко Он к нам ни был и сколько бы мы не знали и не познавали о Его чудесных силах, все это оставляет нас слабыми и жалким. Что же нужно? Это выражено одним единственным словом: вкусить. Вкусить один раз лучше, нежели сто раз вычислить, знать и слышать. Он хочет, чтобы именно Его Самого вкусили.

Приходилось видеть иногда детей Божиих, которые не имели особенно много познания, и все-таки были полны божественной силы; они не могли объяснить многого, но могли многое исполнять и жизнь текла из них, потому что они обильно питались Христом, Он был их жизнью. Итак Христос не будет еще нашим питанием через разборы и определения, но только через вкушение.

Отсюда такая настойчивость Господа, чтобы мы Его ели и Его пили. Пища и питие есть такой процесс, чрез который хлеб, или питие так соединяется с ядущим, что он растворяется в последнем. Происходит соединение, настолько совершенное, что оно даже и не может быть теснее. Потому что есть и пить не значит только прикоснуться, взять и приблизить к себе питательное вещество, но вполне слить его с собою. Человек воспринимает кусок за куском, каждую частичку своего питания, снова разделяет на сотни и тысячи частиц, пока каждая, даже самая нежная часть силы не сообщится его телу.

Это и есть чудный образ (если так можно сказать) усваивающей веры, которую Господь ждет от Своих детей. Его очи еще и теперь ожидают именно такой веры. Вот слово Его: оно подносит Его нам в Его неисследимой, богатой славе, оно раскрывает нам Его разнообразно и постепенно, так что Его жизненные силы открываются нам во многих направлениях, как чудные части того же самого драгоценного хлеба. Но их не только надо видеть, взять или к ним прикоснуться, но так усвоить, чтобы Христос тот час сделался для нас и в нас тем, за что мы Его признали. Если мы так воспримем Его, то это познание и будет, как Он сказал: «вечная жизнь», Иоанн.17:3.

Только та крошка только та часть хлеба, которую я действительно беру в рот и вкушаю сделается моим питанием и дает мне жизнь.

Сколько же понадобится продолжительного усвоения, пока Он не сделается для нас всем тем, что Он есть и чем хочет быть, пока Он не станет нам всем во всем? Правда, когда мы Его узнали, мы приняли Его всего, но, Он в котором живет вся полнота Божества телесно, открывается нам только соразмерно нашей верности, нашим потребностям, нашему голоду, которые проявляются в нас. Где наша пустота бросается нам в глаза делается мучительной и гонит нас к Нему, там больше простора для Его полноты, и если мы будем усваивать последнюю как делали ученики (Иоанн.1:16), чтобы заполнить эту пустоту, то будем более и более наполняться «всею полнотою Божиею» Еф.3:19.

Вот причина, почему Он говорит об этом питании и питье, как оно должно совершаться в настоящее время. Оно должно происходить именно теперь и беспрестанно. Он не говорит «Кто ел Меня» это было бы прошедшее, или «Кто будет есть Меня» это было бы будущее, — «тот имеет жизнь вечную», но «Ядущий» т.е. в настоящее время. Вкушение в настоящее время приносит с собою жизнь, умножает и поддерживает настоящую вечную жизнь.

Итак, наша жизнь идет тем же шагом, каким и питание верою нашим Господом. Если питание делается небрежнее уменьшается, или совсем прекращается, тоже самое происходит с биением нашего жизненного пульса, потому что Он не дал нам иметь жизнь в нас самих, это не самостоятельный источник, который течет без соединения с Ним, но жизнь Его, как вода бассейна полнота которого может поддерживаться только через трубу нашей веры, соединяющей нас с Ним. Если это сообщение испорченное, засорено, то приток прекращается и полнота наша быстро убывает. Но вина заключается совсем не в Нем как бы в нем не было «полноты» или как бы Он не хочет дать, но в нас, потому что мы не воспринимаем, не вкушаем. Поэтому-то братья мои, не заставляйте же впредь принуждать вас, но теперь же, последуйте охотно Его приглашению! «Вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком» (Ис.55:2).

По материалам, опубликованным на сайте http://www.blagovestnik.org

Понравилось это:

Нравится Загрузка...

Похожее

slavicbaptists.com

Смотрите также

• 
  Хлеб всему
• 
  Хлеб яблонская
• 
  Орский хлеб
• 
  Текстура хлеба
• 
  Нарезка хлеба
• 
  Хлеб вреден
• 
  Пшеница хлеб
• 
  Финский хлеб
• 
  Нарезанный хлеб
• 
  Хочется хлеба
• 
  Хлеб проект