​Католическая церковь разрешила использовать для причастия хлеб и вино с ГМО. Хлеб и вино церковь

Богословские аспекты Таинства Евхаристии — архиеп. Константин

Предварительные понятия

Таинство Евхаристии («υχαριστα» (греч.) – благодарение) является центральным Таинством Церкви, в котором хлеб и вино по молитве Церкви действием Святого Духа прелагаются в истинные Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Причащаясь Телу и Крови Христовым, верующие теснейшим образом соединяются с Господом Иисусом Христом и друг с другом во Христе. Евхаристия превосходит все другие Таинства. «В других Таинствах Господь Иисус сообщает верующим в Него те или другие (…) дары благодати, которые Он приобрел для людей Своею Крестною смертью», всем Своим Искупительным подвигом. В Евхаристии же «Он предлагает в снедь Самого Себя – собственное Тело и собственную Кровь»[1]. Именно поэтому это Таинство называется Благодарением. В нем мы принимаем Самого Христа и единственный ответ, который возможен с нашей стороны – это благодарение «о всех, ихже вемы и ихже не вемы, явленных и неявленных благодеяниих бывших на нас». Таинство Евхаристии, установленное Господом Иисусом Христом на Тайной Вечере (Мф. 26, 26-29; Мк. 14, 22-25; Лк. 22, 17-20; 1Кор. 11, 23-25), является Новым Вечным Заветом (Евр. 13:20), который Христос заключил между Богом и людьми Своею Кровью (Лк. 22, 20; 1Кор. 11, 25). В Евхаристии совершается то, о чем молился Господь Иисус Христос в Своей Первосвященнической молитве: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:21). Эта молитва принесена Христом Богу Отцу непосредственно пред Его Крестными страданиями и смертью, следовательно, в ней выражено самое сокровенное желание Христа, указана главная цель Его Воплощения и Искупительного подвига – единство всего человечества по образу единства Святой Троицы. Такое единство осуществляется в Церкви через Евхаристию. «Вы – Тело Христово» (1Кор. 12:27) – писал апостол Павел первым христианам. Именно в Евхаристии, в этом Таинстве Божественной Любви Духом Святым созидается Церковь как Тело Христово. И большего единства, нежели единение в Теле Христовом, нет, и не может быть. В Священном Писании и Священном Предании Таинство Евхаристии называется различными именами: Вечерей Господней (Κυριακν δεπνον),Трапезой Господней (Τραπζα Κυρου), Хлебом Божиим ( Αρτος του Θεου),Чашей Господней (Ποτριον Κυρου), Чашею благословения (Ποτριον τς υλογας)[2]. Жертвой святой, таинственной, словесной, умилостивительной, просительной, Жертвой благодарения. Евхаристия именуется такжеТаинством Тела и Крови Христовых, Хлебом Жизни (Ин. 6:51) и Чашей Жизни.

Библейские основания

Неразрывно связанное с Воплощением Сына Божия, Голгофской Жертвой и Искуплением, Таинство Евхаристии было замыслено Богом прежде творения мира. «Не тленным серебром или золотом искуплены вы (…), но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира» – говорит апостол Петр (1Петр. 1:18-20)[3]. Евхаристия была прообразована вкушением плодов от Древа Жизни в Раю и предуказана в ветхозаветных жертвах. Все ветхозаветные жертвоприношения в свете будущей Крестной Жертвы Христа сокровенно указывали на Евхаристию. Жертва Авеля «от первородных стада своего» (Быт. 4:4), жертва Ноя после потопа (Быт. 8:20), ежегодная жертва очищения (Лев. 16:2-34), жертва Завета с Богом (Исх. 24, 4-8; «И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих»), жертвы всесожжения (Лев. 1:1-17), благодарения (Лев. 22:29-30), мирная (Лев. 3:1-17) и важнейшая в Ветхом Завете жертва пасхального агнца (Исх. 12:1-26) – все это таинственные символы Евхаристии. Прообразами Евхаристии были также хлеб и вино Мелхиседека, вынесенные им как «священником Бога Всевышнего» на встречу Аврааму (Быт. 14:17-20), трапеза Премудрости, описанная в книге Притчей (Притч. 9:5-6), очищение уст пророка Исаии (Ис. 6:6-7), манна в пустыне (Исх. 16:1-19) и вода, высеченная из скалы (Исх. 17:1-7). Ветхозаветная символика Евхаристии нашла свое отображение в чинопоследовании Литургии свт. Василия Великого. В молитве после Великого входа сказано: «якоже приял еси Авелевы дары, Ноевы жертвы, Авраамова всеплодия, Моисеова и Ааронова священства, Самуилова мирная. Якоже приял еси от святых Твоих Апостол истинную сию службу, сице и от рук нас грешных приими дары сия во благости Твоей Господи». Сокровенные указания на будущее Таинство таинств содержатся и в пророческом провозвестии Ветхого Завета. «Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву« – возвещается в пророчестве Малахии (Малах. 1, 11). В Новом Завете Господь Иисус Христос говорит о Евхаристии прежде самого установления Таинства – в беседе о Хлебе жизни. Этой беседе Христа предшествует чудесное насыщение пятью хлебами пяти тысяч человек, не считая женщин и детей (Мф. 14, 15-21; Мк. 6, 35-44; Лк. 9, 12-17). Данное чудо было одним из самых ярких прообразов Евхаристии. По толкованию свт. Феофана Затворника, «чудное насыщение народа в пустыне есть образ насыщения верующих во святом причащении Пречистым Телом и Пречистой Кровью Господа. Господь сидит особо; народ рассажен рядами; Апостолы-посредники получают хлеб и раздают. Так и ныне: верующие разделены на малые частные церкви, в которых невидимо присутствует Господь. Он раздает Свои Тело и Кровь чрез Апостольских преемников»[4]. Беседа о Хлебе жизни в 6-й главе Евангелия от Иоанна есть догматическое осмысление Таинства Евхаристии. Ко времени написания 4-го Евангелия Евхаристия уже прочно вошла в жизнь Церкви, поэтому необходимо было не повторять известное уже повествование об ее установлении, но дать богословское учение о ней. Основной акцент сделан на сотериологическом и эсхатологическом аспектах Евхаристии: «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною»(Ин. 6:53-57). В свете беседы о Хлебе жизни, «хлеб насущный» (Мф. 6, 11; Лк. 11, 3), о котором Христос заповедал просить в молитве Господней, в святоотеческом наследии понимается не столько как земной хлеб, сколько как Хлеб небесный, «особенный», «стоящий выше всех сущностей» (надсущностный – επι-οσιον), «превосходящий все твари», то есть Тело Христово[5]. (Именно поэтому молитва Господня «Отче наш» «установлена на Божественной Литургии лишь после призывания Святого Духа на Святые Дары и на всех людей»)[6]. По свидетельству книги Деяний, первые христиане «постоянно пребывали в (…) преломлении хлеба» (Дн. 2, 42), что было исполнением слов Христа: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19; 1Кор. 11, 24). Заповедь эта выражает волю Христа о совершении Евхаристии до Его Второго Пришествия, как об этом говорит апостол Павел: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1Кор. 11:26). «Воспоминание», «νάμνησις», о котором говорит Господь, является не простым ментальным актом, но есть вхождение в реальное общение со Христом, актуализация единожды совершенной Им Евхаристии в настоящем моменте времени. В данном случае слово «воспоминание» употреблено в традиционном библейском смысле – как нечто действенное, подобно заповеди «помнить (т.е. соблюдать) день субботний» (Исх. 20:8). «Это не только воспоминание, – говорит прот. Г. Флоровский. Вспоминают о бывшем и прошедшем, о том, что некогда случилось и чего уже нет. А Тайная Вечеря не только была единожды совершена, но таинственно продолжается и до века. (…) Это исповедуем мы каждый раз, приступая к евхаристической чаше: Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими…Продолжается, а не повторяется. Ибо едина жертва, едино приношение, един Иерей, «приносящий и приносимый». (…) Каждая Евхаристия есть некое исполнение Тайной Вечери, ее осуществление и раскрытие в мире и во времени. Каждая евхаристическая служба есть всецелое отображение единой великой Евхаристии, совершенной Спасителем в навечерии Его вольных страданий на Тайной Вечере»[7].

Тело и Кровь Христовы в Евхаристии

Православное богословие однозначно утверждает подлинность Евхаристических Тела и Крови Христовых. В Таинстве действием Святого Духа хлеб и вино становятся истинными и реальными Телом и Кровью Воплощенного Сына Божия Господа Иисуса Христа. Эта истина основывается как на Божественном Откровении, так и на святоотеческом предании. Исключительно важным в данном контексте является учение о Евхаристии, содержащееся в Беседе Господа Иисуса Христа о Хлебе жизни (Ин. 6). Христос, говоря о Своем Теле и Своей Крови, которые будут даны Им в пищу верным, подразумевает абсолютно реальные и подлинные Свои Тело и Кровь. Глагол «τργω», выражающий в этом тексте вкушение Тела и Крови, буквально означает «жевать» и даже «глодать» и не допускает никакого спиритуалистического перетолкования. Именно эта определенность и вызвала соблазн иудеев. Ветхозаветный закон под страхом смерти запрещал вкушение крови (Лев. 17:10-14)[8]. Однако, Христос не пытается разубедить иудеев, не говорит об аллегорическом или ином понимании, но подчеркивает истинность сказанного[9]. Святоотеческое предание единогласно утверждает истину, согласно которой мы причащаемся Тела и Крови Господа Иисуса Христа, которые Он принял в Воплощении. Это та Плоть, которая была распята на Кресте, умерла, воскресла и вознесена одесную Отца. Сщмч. Игнатий Богоносец убеждал христиан чаще собираться для Евхаристии, ибо через нее «низлагаются силы сатаны»[10]. Он предостерегал первых христиан от еретиков, не признающих, «что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил по Своей благости»[11]. Свт. Кирилл Иерусалимский говорил: «Видимый хлеб есть не хлеб, хотя и ощутителен по вкусу, но Тело Христово, и видимое вино есть не вино, хотя и подтверждает то вкус, но Кровь Христова»[12]. В этих словах свт. Кирилла Евхаристический Евангельский реализм выражен с максимальной яркостью и недвусмысленностью. «Истинная была плоть Христа, которая распята, погребена; воистину сие есть Таинство той самой плоти» – писал свт. Амвросий Медиоланский[13]. Преп. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» пишет: «Как хлеб через ядение, а вино и вода через питие естественным образом прелагаются (μεταβάλλονται) в тело и кровь ядущаго и пиющаго, и делаются не другим телом, по сравнению с прежним его телом, так и хлеб предложения, вино и вода, через призывание и наитие Св. Духа, сверхъестественно претворяются (περφυως μεταποιούνται) в Тело Христово и Кровь, и суть не два, но единое и тоже самое»[14]. Преп. Симеон Новый Богослов учил, что Сын Божий в причащении преподает нам «ту самую пренепорочную плоть, которую Он принял от Пренепорочной Богородицы Марии и в коей от Нея родился»[15]. Св. Николай Кавасила писал, что после эпиклезиса Евхаристические Дары «уже не образ, (…) но самое всесвятое Владычнее Тело, истинно принявшее все укоризны, поношения, раны, – распятое, прободенное, (…) претерпевшее заушение, биение, заплевания, вкусившее желчь. Подобным образом и вино есть самая Кровь, истекшая из прободенного Тела»[16]. Наконец, постановления Первого, Третьего и Седьмого Вселенских Соборов не оставляют никаких сомнений в реальности Евхаристических Тела и Крови и их тождественности с Телом и Кровью Воплощенного Сына Божия. «Святые Дары прежде освящения называются «вместобразными» (ντίτυπα), после же освящения по существу Телом и Кровью Христовой и суть таковы» – с замечательной лаконичностью свидетельствовали Отцы Седьмого Собора[17].Тождество евхаристических Тела и Крови Христовых историческим имеетпринципиальное сотериологическое значение – мы причащаемся тому Телу, которое воспринял и в Самом Себе исцелил и обожил Воплощенный Сын Божий. Евхаристия, таким образом, есть вхождение в тайну Искупления, актуализация в верующих Искупления, совершенного Господом Иисусом Христом. Без Евхаристии Искупление остается нереализованным. В Евхаристии мы причащаемся именно тому самому Телу, которое Христос исцелил и обожил в Своем Воплощении. Отрицание этого бесспорного факта есть, по существу, отрицание смысла Боговоплощения и реальности совершенного Христом Искупления. Без этого тождества мы не участвуем в Искуплении, не исцеляется наша природа. Именно поэтому Церковь решительно отвергает любые символические, аллегорические или спиритуалистические толкования Евхаристических Тела и Крови.

Христологический аспект Евхаристии

Христос присутствует в Евхаристии всецело, в полноте Своего Божества и человечества, ипостасно соединенного с Божеством. Каждая частица евхаристического хлеба есть Тело Христово единое и неделимое. В каждой частице присутствует весь Христос. Это сознание содержится в литургическом чинопоследовании: «Раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый и не разделяемый». Христос присутствует в Евхаристических Дарах постоянно, т. е. не только при самом причащении, но и до причащения, и после причащения. Хлеб и вино, ставшие Телом и Кровью Христа, уже не прелагаются в прежнее свое естество, но остаются Телом и Кровью Христовыми навсегда, независимо от того, будут ли они преподаны верующим для причащения. В Евхаристии благодатно актуализируется все Домостроительство спасения: от Воплощения Сына Божия Господа Иисуса Христа до Его Вознесения и Сошествия Святого Духа[18]. Согласно преп. Феодору Студиту, Литургия есть обновление Богочеловеческого домостроительства спасения[19]. Целью Боговоплощения и совершенного Христом Искупления было обожение человека. «Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом» – это утверждение стало лейтмотивом восточной святоотеческой мысли, ярким примером единогласного «consensus patrum». Через Евхаристию верующие становятся причастниками Искупления, через Евхаристию совершается обожение каждого конкретного человека. Об этом говорится в молитве пред св. Причащением: «Божественное Тело обожает мя и питает. Обожает ум, дух же питает странно». Для большинства святых отцов Воплощение есть отправная точка для рассуждения о Евхаристии. Мученик Иустин Философ писал в своей Апологии: «как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел Плоть и Кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение чрез молитву слова Его, есть (…) Плоть и Кровь Того же воплотившегося Иисуса»[20]. Клеветнические обвинения первых христиан в каннибализме св. Иустин мог бы легко опровергнуть через символическое толкование Евхаристии. Но он подчеркивает реальность Таинства, делая акцент на подобной же реальности Боговоплощения. В толковании на слова молитвы Господней «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Слово насущный означает, что этот хлеб по качеству своему превыше всего существующего (здесь свт. Игнатий ссылается и перефразирует преп. Кассиана. Collatio IX, cap. XXI). Величие его и святость бесконечны, непостижимы; освящение, достоинство, доставляемые вкушением его, необъятны, необъяснимы. Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая Плоть Его, которую Он дал за живот мира. К чудной пище присоединено столько же чудное питие. Плоть Богочеловека дана в пищу верующим, Кровь Его – в напиток. Богочеловек не отличался ничем от прочих человеков, будучи совершенным человеком; но был Он вместе и совершенным Богом: по наружности все видели и осязали в Нем человека, по действиям познавали Бога. Подобно этому благоволил Он, чтобы всесвятое Тело Его и всесвятая Кровь Его были прикрыты веществом хлеба и вина: и видятся, и вкушаются хлеб и вино, но приемлется и снедается в них Тело и Кровь Господа»[21].

Триадологический и пневматологический аспекты Евхаристии

В Евхаристии Церковь приносит молитву Богу Отцу, чтобы действием Святого Духа хлеб и вино преложены были в Тело и Кровь Воплощенного Сына Божия. Обращение к Отцу заложено уже в Новом Завете, в первой, можно сказать, евхаристической молитве «Отче наш», и в Первосвященнической молитве Христа. К Отцу обращены раннехристианские евхаристические молитвы, а также большинство известных анафор[22]. Все византийские евхаристические молитвы имеют Троичную структуру: они обращены к Отцу, вспоминают Домостроительство Сына и призывают Святого Духа. Освящение Даров совершается во время эпиклезы, которая является исконной литургической практикой Церкви. Ее содержит подавляющее большинство анафор, в том числе древнейших, и о ней свидетельствует лик отцов Церкви. Как говорит, например, свт. Кирилл Иерусалимский, мы «умоляем Человеколюбца Бога ниспослать Святаго Духа на предлежащие дары, да сотворит Он хлеб Телом Христовым, а вино Кровию Христовой. Ибо без сомнения, чего коснется Святый Дух, то освящается и прелагается»[23]. Также и св. Николай Кавасила утверждает: «Священник молится, чтобы всесвятый и всемогущий Дух, почив на них (предлежащих Дарах), преложил хлеб в самое честное и святое Тело Христа, а вино – в самую честную и святую Кровь Его. После сих слов все священнодействие окончено и совершено»[24].

Евхаристия как Жертва

Таинство Евхаристии является жертвой Богу и неразделимо от Голгофской жертвы Христа. О жертвенном характере Евхаристии Господь говорил еще в беседе о Хлебе жизни: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6:51). Установление Таинства пронизано идеей жертвенной смерти за все человечество, Христос говорит не просто о Своем Теле и Своей Крови, но о Теле «ломимом» (Лк. 22, 19; 1Кор. 11, 24) и Крови «изливаемой» (Мф. 26, 28; Мк. 14, 24; Лк. 22, 20). Спаситель «однажды» (Евр. 7, 27; 9, 28) принес Себя на Голгофе в жертву«чтобы подъять грехи многих» (Евр. 9:28). В Евхаристии предлагается то же самое Тело и та же самая Кровь. Таким образом, Евхаристия есть не восполнение жертвы Голгофской, а приобщение к ней верующих, усвоение плодов Крестной жертвы всем членам Церкви Христовой. Поэтому во всех Литургиях, в молитве после освящения Даров, выражается мысль о том, что евхаристическая жертва приносится за спасение всех живых и умерших. Объясняя жертвенный характер Евхаристии, свт. Николай Кавасила пишет «Хлеб становится жертвой не до освящения, не после, но во время него. Именно тогда хлеб становится самим Телом Христовым. (…) Именно это обозначает принести хлеб и соделать его жертвой – пресуществить его в Тело Господа, принесенное в жертву. Таким образом каждый раз осуществляется спасительная жертва Агнца Божия и Тело Христово пребывает единократно принесенным»[25]. Только отвергающие реальное изменение в Евхаристии хлеба и вина в Тело и Кровь Богочеловека (протестанты) не признают жертвенного значения Евхаристии.

Вещество для Таинства Евхаристии

Веществом для Таинства Евхаристии является чистый, квасный, пшеничный хлеб и красное виноградное вино, растворенное водой. В повествовании Евангелистов об установлении Таинства Евхаристии на Тайной вечери для обозначения хлеба используется слово «άρτος» (Мф. 26, 26; Мк. 14, 22; Лк. 22, 19), т. е. хлеб вскисший, а не термин « άζυμον», который переводится как хлеб безквасный, опресночный. В Деяниях и посланиях апостола Павла также употребляется термин «άρτος» (Дн. 2, 42. 46; 20, 7; 1Кор. 10, 16; 11, 20). И во все последующее время Евхаристия совершалась в Церкви только на квасном хлебе. Красное виноградное вино должно быть разбавлено водой – в воспоминание крестных страданий Христа, когда из Его прободенного ребра «истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). 46-е правило Карфагенского Собора утверждает: «В святилище да не приносится ничто, кроме Тела и Крови Господни, как и Сам Господь предал, то есть, кроме хлеба и вина, водою растворенного».

Евхаристическая терминология

Православное богословие совершенно определенно говорит о невозможности в полноте выразить тайну Евхаристии. Евхаристический канон Литургии свт. Иоанна Златоуста содержит такие слова: «Ты бо еси Бог неизреченен, недоведом, невидим, непостижим, присно Сый, такожде Сый, Ты, и Единородный Твой Сын…» Непостижимость и невыразимость Бога являются основанием апофатического богословия. С другой стороны, мы именуем Бога и в Божественном Откровении Ему даются многоразличные Имена, ибо нет одного такого Имени, которое бы полностью выразило Божество. Это же относится, как выражено в вышеприведенной евхаристической молитве, и к Сыну Божию, начиная с Его Воплощения (тропарь Благовещения «Днесь спасения нашего главизна и еже от века Таинства явление…») Богословие Божественных Имен или катафатическое богословие только частично приоткрывает нам Тайну Божества, является попыткой приблизить недомыслимое Бытие Бога нашему пониманию. В догмате есть элемент рационально познаваемый, который мы выражаем в богословских и философских терминах, и таинственный компонент. Также и в Евхаристии. Невозможно в полной мере с помощью одного термина адекватно выразить эту тайну. Мы постоянно выражаем эту мысль, называя Евхаристические Тело и Кровь Христовы Святыми Тайнами. Поэтому важно помнить, что никакой богословский или философский термин не в силах охватить и выразить Таинство таинств. Это не значит, что все термины равнозначны. Но мы не должны быть в плену нами же изобретенных терминов, пытаясь вместить в них всю тайну Откровения. Это означает, что любой термин должен рассматриваться в свете апофатической непостижимости Таинства Евхаристии. Есть прекрасное библейское выражение «И стало так», например, в Ветхом Завете «И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью от воды, которая над твердью. И стало так» (Быт. 1:7). И далее, после актов творения рефреном повторяется «И стало так». Откровение констатирует свершившийся факт. То же и в Новом Завете. Например, первое чудо Христово, в Канне Галилейской, когда по слову Христову вода стала вином (Ин. 2:9). «Aquam vinum factam» («воды, сделавшейся, ставшей вином»). В Таинстве Евхаристии хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. Существуют различные внебиблейские термины, с помощью которых святые отцы выражали веру в реальность Таинства таинств – святой Евхаристии. Но, используя эти термины, они всегда подчеркивали, что – говоря словами преп. Иоанна Дамаскина – образ преложения неизследим. Евхаристия совершается Святым Духом «подобно тому, как Господь при содействии Святого Духа составил Себе и в Себе плоть от Святой Богородицы. Более мы ничего не знаем, кроме того, что Слово Божие истинно, действенно и всемогуще, а способ (преложения) неизследим»[26]. Для обозначения того факта, что хлеб и вино в Евхаристии становятся Телом и Кровью Христа чаще всего используется литургический термин – «преложение» («μεταβολ»). Он происходит от глагола «μεταβλλω», который буквально означает «перебрасываю что-то за что-то» (отсюда слово «баллистика»). Аристотель этим термином обозначал превращение пищи в тело человека при ее вкушении (ср. соответствующий термин «метаболизм», доныне используемый в медицине). И недаром свт. Григорий Нисский в 37 главе «Большого огласительного слова» объясняет чудо Евхаристии именно аналогией со вкушением хлеба человеком, и эта аналогия повторена затем прп. Иоанном Дамаскиным. Поэтому и применительно к Евхаристии термин «преложение», употребленный в тексте Литургии свт. Иоанна Златоуста,(«μεταβαλν» – «преложив») говорит о явном онтологическом переходе из одной реальности в другую, о бытийной перемене. В данном контексте он означает сущностное изменение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Другой термин, о котором до сих пор идут споры между православными богословами, это – «пресуществление», «μετουσίωσις». Многие считают, что этот термин имеет католическое происхождение, соответствуя латинскому transsubstantiatio с аристотелевским учением о субстанции и акциденциях для объяснения пресуществления. Буквально данный термин означает «изменение сущности». Действительно, применительно к Евхаристии этот термин стал широко употребляться именно на Западе. Дело в том, что впервые вера в Таинство Евхаристии стала подрываться римо-католическим монахом Беренгарием (+1088). Он отрицал истинное преложение. Неоднократные осуждения его учения Церковью не могли совершенно изгладить эту ересь. И в середине XII века был введен в употребление термин «пресуществление» (transsubstantiatio), а со временем развилось и соответствующее учение. Латинское учение о пресуществлении утверждает, что в Евхаристии сущность хлеба и вина целиком претворяются в сущность Тела и Крови Христовых. То, что мы видим и ощущаем – это только внешние признаки – акциденции – которые сохраняются. Это учение было узаконено схоластическим богословием, которое зиждилось на аристотелевской философии. Понятия «сущность» и «акциденция» стали основой учения, утверждённого Тридентским собором и вошедшим в догматическое учение Римо-Католической Церкви. Следует отметить, что даже выдающийся римо-католический богослов Фома Аквинский (1226 -1274) в своих сочинениях преимущественно употребляет именно термин «преложение» – transformation – μεταβολ. Само слово «пресуществление» «η μετουσίωσις» появилось в греческом богословском языке у Леонтия Византийского еще в VII веке, но вошло в православную евхаристическую терминологию начиная с патриарха Константинопольского Геннадия Схолария (XV в.). Это греческое слово μετουσίωσις не является копией латинского термина. Хотя следует отметить, что такой выдающийся богослов как св. Марк Эфесский избегал термина «пресуществление», используя вместо него термин μεταπιειν – «претворение»[27]. В этом св. Марк следует терминологии свт. Григория Нисского: «… так и Тело, которому Богом даровано бессмертие, входя в наше тело, целое изменяет и превращает (μεταποιει/ καμετατ θησιν) в Себя»[28]. В последующую эпоху термин «пресуществление» постепенно стал употребляться в православном богословии и использовался многими святыми – в частности, свт. Филаретом Московским, свт. Феофаном Затворником, св. прав. Иоанном Кронштадтским. Тем не менее, термин этот, как ассоциирующийся с латинской схоластикой, у ряда православных богословов продолжал вызывать отторжение. Так архиепископ Василий (Кривошеин), обращаясь к филаретовскому «Катихизису», утверждает: «Нужно сказать, что «исправление» Катихизиса в духе его большей латинизации и согласования с Исповеданиями Петра Могилы и Досифея не всегда было удачным. Так в этом издании к слову «прелагаются» (о Св. Дарах) было добавлено «или пресуществляются». Правда, вслед за тем слово «пресуществление» объясняется, с ссылкою на Исповедание Досифея, в православном духе в смысле непостижимого и действительного преложения, тем не менее можно только жалеть о внесении в Катихизис этого чуждого православному преданию схоластического термина»[29]. Таким образом, даже сожалея об употреблении термина «пресуществление», архиепископ Василий (Кривошеин) тем не менее, считает возможным его православное истолкование и употребление. Владыка Василий рассуждал об этом в докладе на тему: «Символические тексты в Православной Церкви», представленном Комиссией при Священном Синоде Русской Православной Церкви и учрежденной в 1963 году для разработки тем ожидавшегося Всеправославного Предсобора. Позднее этот доклад на заседании Священного Синода 20 марта 1969 года был одобрен и утвержден как мнение Священного Синода Московского Патриархата[30]. Сегодня термин «пресуществление» является достаточно привычным и устоявшимся и удобен тем, что подчеркивает реальность изменения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа и не допускает перетолкований Таинства Евхаристии в протестантском духе, почему и был использован и утвержден Константинопольским Собором 1691 года, деяния которого были приняты Русской Православной Церковью. Термин этот сегодня не стоит отождествлять с католической средневековой схоластической теорией о transsubstantiatio и в православной трактовке он является вполне приемлемым. Вопрос о философских основах христианского богословия и выявления новых философских трактовок таких ключевых понятий, как «сущность» и т. д. (в том числе – и применительно к богословию Евхаристии), которые не противоречили бы христианскому мировоззрению и в то же время учитывали бы достижения философии XIX-XX вв., представляется весьма актуальной задачей современного богословия. Еще в эпоху иконоборчества появилась теория, которая позднее нашла себе воплощение в умах протестантских богословов, согласно которой евхаристические хлеб и вино не меняют после освящения своей природы, а только «усваиваются» Господом Иисусом Христом. Так на VII Вселенском соборе диакон Епифаний, выступая в обличение еретиков-иконоборцев, говорил, что они, «будучи объяты нечестием и коварством, защищают себя софизмами и святые Дары называют Телом Христовым не в смысле пресуществления, а по положению, в смысле усвоения«[31]. Согласно представлениям еретиков, хлеб и вино соединяются с Личностью Христа, с Его Божеством, и только в силу этого соединения называются Его Телом и Кровью. Отцы Церкви, однако, неоднократно и ясно свидетельствуют о реальном изменении природы вещества в Таинстве, и можно смело говорить о существовании «консенсус патрум» по этому вопросу. Свидетельство же Вселенского собора имеет для нас наивысший авторитет. По словам Оливье Клемана, «сакраментальный реализм отцов тотален. Хлеб полностью претворяется в Тело Христа, вино – в Его Кровь. Изменение совершается всецело и не подлежит обсуждению»[32]. Простота церковного исповедания никогда не подразумевала чего-либо иного, кроме ясной евангельской веры в истинность Слова Божия: «сие есть Тело Мое», «сия есть Кровь Моя». Для Православия фундаментальнейшим утверждением является истина, что мы причащаемся тому самому Телу, которое Христос воспринял в Воплощении, исцелил и обожил. Без этой веры теряет полноту и смысл сама тайна Спасения и Искупления. Отрицая протестантский евхаристический «номинализм» мы исповедуем, что христианин входит в тайну Искупления, причащаяясь прославленного Тела Христа. Неизвестное Церкви учение о «воипостазировании» Евхаристических Даров, по сути опровергает реальное превращение хлеба и вина в подлинное Тело и подлинную Кровь Воплощенного Сына Божия.

Экклезиологический аспект Евхаристии

Евхаристия – Таинство единства Церкви. Без Евхаристии нет и не может быть никакого другого Таинства, поскольку изначально нет и не может быть Церкви без Евхаристии: «Тело Его, (…) есть Церковь» (Кол. 1:24) – говорит апостол Павел. Само основание Церкви или «приобретение» (Дн. 20, 28) ее Христом евхаристично. «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). Истечение крови и воды в святоотеческом богословии неизменно понималось как символ будущей Церкви. Вода является символом крещения, кровь указывает на Евхаристию. Так Церковь основана во Христе: «Истекла кровь и вода, которые и означают Церковь Христову, созданную в Нем, подобно тому, как из бока Адама была взята жена его»[33]. «Если бы кто мог увидеть Церковь Христову в том виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее ни чем другим, как только Телом Господним» – утверждал св. Николай Кавасила[34]. Преп. Максим Исповедник говорит: «никакое Таинство не может совершиться без Причастия»[35]. А по мысли Симеона Солунского, «завершение всякого священнодействия и печать всякого Божественного Таинства есть священное Причащение»[36]. Евхаристия дана Церкви, Евхаристия совершается только в Церкви и только принадлежащий к Церкви участвует в Евхаристии. В Древней Церкви «причастие воспринималось (…) как акт, вытекающий из самого членства в Церкви и это членство исполняющий и осуществляющий. Евхаристия была и называлась Таинством Церкви, Таинством собрания, Таинством общения»[37]. Авторитетнейшим подтверждением данной мысли является свидетельство древнейшего памятника христианской письменности «Учение 12 Апостолов» (Дидахи): «Как этот преломляемый хлеб, быв рассеян по холмам, и будучи собран, сделался единым, так да соберется Церковь Твоя от концов земли в Царствие Твое» (9 глава). «Помяни, Господи, Церковь Свою, да охранишь ее от всякого зла и сделаешь ее совершенной в любви Твоей, и собери ее от четырех ветров, освященную, в Царствие Твое, которое Ты уготовал ей» (10 глава). Древние отцы называли Евхаристию «единением» («νωσι»). Как сказано в Литургии свт. Василия Великого: «Нас же всех причащающихся от единаго Хлеба и Чаши соедини друг ко другу, да ни един от нас не причастится недостойно». Отрыв от церковного единства, разрушение единства Церкви следствием своим имеет недостойное причащение. Не может причащаться Телу Христову тот, кто отделяет себя от Церкви и разрушает ее единство. Всякий приход, в котором совершается Таинство Евхаристии, есть «семья» во Христе. Христиане являются «братьями и сестрами» друг другу не в метафорическом, но в онтологическом, бытийном смысле, как ставшие «сотелесными и скровными» Христу. Люди, причащающиеся из одной Чаши, должны настолько объединяться во Христе, чтобы жить уже единым сердцем, как один человек. По мысли В.Н. Лосского, «тот, кто глубже укоренен в Церкви, кто глубже сознает единство всех в Теле Христовом, тот и меньше связан своими индивидуальными ограничениями, личное сознание его более раскрыто Истине»[38]. «Источник наших церковных болезней», – писал прот. Иоанн Мейендорф, – «повлекший за собой целый ряд недоразумений, есть утеря чувства Церкви, как живой общины»[39]. Знаменитый святоотеческий тезис «вне Церкви нет спасения» имеет евхаристическое обоснование. Вне Церкви нет спасения, поскольку вне Церкви нет Евхаристии. А без Евхаристии нет ни спасения, ни обожения, ни истинной жизни, ни воскресения в вечности.

Эсхатологический аспект Евхаристии

Эсхатологический аспект является одной из самых таинственных тем евхаристического богословия. Евхаристия есть Таинство воскресения: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53). «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:54). Как сказано в Литургии свт. Василия Великого «елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, Мою смерть возвещаете, Мое воскресение исповедаете». Уже ранние Отцы Церкви видели в причащении Тела и Крови Христовых залог воскресения и жизни вечной. Сщмч. Игнатий Богоносец называет Евхаристию «врачевством (или лекарством) бессмертия» (φάρμακον αθανασίας)[40]. Причащение, таким образом, сочетает аспекты сотериологический («врачевство») и эсхатологический («бессмертие»). В творениях свт. Иринея Лионского учение о Евхаристии как о силе воскресения представлено с максимальной полнотой и законченностью. По мысли святителя, некоторые неправильно утверждают, что плоть окончательно истлевает, подвергается тлению. Если плоть эта питалась Телом и Кровью Христа, то следует говорить о ее нетлении. Как хлеб, происшедший от земли, после призывания над ним Бога, не есть уже обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей – из земного и небесного; так и тела наши, принимая Евхаристию, уже нетленны, имея в себе надежду воскресения:[41] «Подобно тому, как зерно падает в землю и истлевает, а затем из него вырастает колос, и в нем зерна, из которых мы печем хлеб, который в Евхаристии становится Плотью и Кровью Христа, так и наши тела, насыщенные нетленной Пищей – Телом и Кровью Сына Божия, хотя и погребенные в землю, будут изведены из земли Духом Божиим в вечную жизнь«[42]. В творениях многих святых отцов грех отождествляется со смертью, а Евхаристия с бессмертием. Таким образом, Евхаристия обретает космическое и даже сверхкосмическое измерение. То, что произошло на заре человеческой истории в момент грехопадения, преодолевается в Таинстве Причащения. Через грех прародителей смерть вошла в мир (Рим. 5:12). Господь сказал Адаму в Раю: «От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). И, хотя в тот день, когда Адам вкусил плодов от древа познания добра и зла, физически он не умер, но произошло принципиальное изменение его естества – в него вошел закон смерти. Вкушение запрещенных плодов стало для человека «залогом смерти»[43]. В Евхаристии происходит обратное тому, что произошло в грехопадении. Тело и Кровь Христовы становятся для искупленного человечества «залогом жизни». «Мы получили жизнь во Христе; именно, Тело Его вкусили вместо плодов дерева жизни, (…) и праведной Кровью Его омыты (…), и чрез надежду воскресения ожидаем будущей надежды и уже живем жизнью Его, которая сделалась залогом нашим«[44]. После причащения, хотя физически люди продолжают умирать, меняется самая суть, принцип человеческого бытия. Приобщившись нетленным Телу и Крови Христа, человек оказывается вне абсолютной власти смерти (ср. Рим. 6, 9), становится наследником воскресения.

Примечания:

1. Макарий (Булгаков), еп. Православно-догматическое богословие. СПб., 1852. Т. IV. С. 164.

2. Там же. С. 164-165.

3. Также: «проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей» (1Кор. 2:7).

4. Цит. по: Отцы Церкви и подвижники благочестия о помощи Божией // ЖМП. 1984. №10. С. 30.

5. См., напр.: Иероним Стридонский, блаж. Творения. Киев, 1901. Ч. 16. С. 41.

6. Бобринский Б., протопресв. Тайна Пресвятой Троицы: Курс Догматического Богословия. Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет, 2005. С.180, 184.

7. Флоровский Г., прот. Евхаристия и соборность // Путь. Париж, 1929. № 19. С. 3.

8. «Если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут между вами, будет есть какую-нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее, потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17:10-11).

9. Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. М., 2001. С. 125.

10. Игнатий Богоносец, св. Послания. Казань, 1857. С. 57.

11. Там же. С. 170.

12. Кирилл Иерусалимский, свт. Цит. соч. С. 246.

13. PL. T. XVI Col. 407. De myst. IX, n. 53; cfr. VIII, n. 47, 48: in Ps. XLIII, n. 36.

14. PG. Т. 94. Col. 1145. Русск. пер.: Иоанн Дамаскин, преп. Точное изложение православной веры. IV.13 // Его же. Полное собрание творений. Т. 1. СПб, 1913. С. 312.

15. Симеон Новый Богослов, преп. Слова. Вып. I. М., 1892.. С. 396.

16. Николай Кавасила, свт. Изъяснение Божественной Литургии // Николай Кавасила, свт. Христос. Церковь. Богородица. М., 2002. С. 155.

17. Деяние 3. Acta Conciliorum et epistolae decretales. Parisiis, 1714. Col. 372. На I Вселенском Соборе отцы исповедали: «На Божественной трапезе мы не должны просто видеть предложенный хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должны верою разуметь, что на священной трапезе лежит Агнец Божий, «вземляй грехи мира» (Ин. 1:29), приносимый в жертву священниками, и истинно приемля честное Тело и Кровь Его, должны веровать, что это знамения нашего воскресения». Макарий (Булгаков), еп. Цит. соч. С. 199-200. (Gelas. Cyzicen. Comment. In Acta Consil. Nic. c. XXXI, Diatyp. 5.) На III Вселенском Соборе было утверждено: «причащаясь Святой Плоти и Честной Крови Христа, (…) принимаем не как обыкновенную плоть (да не будет!), (…), но как Плоть воистину животворящую и собственную для Самого Слова». Деяния Вселенских Соборов. Т. I. СПб., 1996. С. 195.

18. Иустин (Попович), архим. Догматика Православной Церкви. Белград, 1978. С. 567.

19. Феодор Студит, преп. Творения. Т. 1. СПБ., 1907. С. 126.

20. Св. Иустин Философ, I апология, п. 66.

21. Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетическая проповедь // Полное собрание творений. Т. 4. М., «Паломник», 2002. С. 237.

22. Напр., в «Учении Двенадцати апостолов народам» молитва направлена к Отцу Небесному и содержит благодарение за «жизнь и ведение, которое Ты даровал нам чрез Иисуса Отрока Твоего». Раннехристианские отцы Церкви. Брюссель, 1978. С. 11.

23. Кирилл Иерусалимский, свт. Пятое тайноводственное слово // Его же. Творения. СПб., б/г. С. 248. Греческий текст см.: Cyrille de Jerusalem. Catecheses Mystagogiques. Sources Chretiennes. T. 126. Paris, 1966. P. 156.

24. Николай Кавасила, свт. Изъяснение Божественной Литургии // Николай Кавасила, свт. Христос. Церковь. Богородица. М., 2002. С. 155.

25. Николай Кавасила, свт. Изъяснение обрядов Божественной Литургии //Николай Кавасила, свт. Христос. Церковь. Богородица. М., 2002. С. 194.

26. Иоанн Дамаскин, преп. Цит. соч. IV. 13. С. 311-312.

27. PG t. 160, col. 1080.

28. Григорий Нисский, свт. Большое огласительное слово (с параллельным текстом). Гл. 37. С. 276-277. К., 2003.

29. Василий, архиепископ Брюссельский и Бельгийский. Символические тексты в Православной Церкви. – Богословские Труды, № 4, 1968. С. 27. Владыка Василий считает, что «при всех своих недостатках, Катехизис Филарета является выдающимся по ясности изложения памятником русского богословия, но выделять его из множества других символических текстов и возводить в степень «символической книги» было бы неправильно. Ибо, … и сам Св. Синод в своем одобрении Катехизиса не называет его «символическою книгою», а ограничивается рекомендацией его в качестве «руководства». К тому же авторитет и значение Катехизиса Филарета ограничивается Русской Православной Церковью. Вне ее, особенно у греков, он мало известен. На него нельзя смотреть как на символический памятник общеправославного значения» (там же).

30. См.: Журнал Московской Патриархии, 1969, № 4, С. 4-5. Доклад Владыки Василия был напечатан в 4-м выпуске «Богословских Трудов», под тем же, что и на Совещании, названием: «Символические тексты в Православной Церкви» (С. 5-36).

31. Деяния Вселенских Соборов, т. IV, изд. 5, СПб, 1996, стр. 538-539.

32. Клеман О. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви. Тексты и комментарии. М., 1994. С. 105.

33. Ефрем Сирин, преп. Творения. Т.8. М.: «Отчий дом», 1995. С. 324.

34. Николай Кавасила, свт. Изъяснение Божественной Литургии // Николай Кавасила, свт. Христос. Церковь. Богородица. М., 2002. С. 170.

35. PG. Т. 4. Col. 136A.

36. PG. Т. 155. Col. 512D.

37. Шмеман А., протопресв. Исповедь и причастие: Доклад Св. Синоду Православной Церкви в Америке. Б/м., б/г. С. 4.

38. Лосский В.Н. Богословие и боговидение: Сборник статей. Под общ. ред. В. Пислякова. М.: Изд-во Св.-Владимирского Братства, 2000. С. 578.

39. Мейендорф И., прот. Иерархия и народ в Православной Церкви // Вестник РСХД. 1955. № 39. С. 39.

40. Игнатий Богоносец, св. Цит. соч. С. 69.

41. См.: Ириней Лионский, свт. Против ересей. IV, 18, 5. // Ириней Лионский, свт. Сочинения. СПб., 1900. С. 365.

42. Там же. V, 2, 2-3. С. 449-450.

43. Ефрем Сирин, преп. Цит. соч. С. 333.

44. Там же. С. 333.

Примечание (ред.): Имеются и другие недавние работы Ректора СПбПДАиС, архиепископа Тихвинского Константина (Горянова) по данной евхаристической тематике:

а) Доклад на тему «Богословские аспекты таинства Евхаристии», прочитанный 15 марта 2007 года в Санкт-Петербургской Духовной Академии на научно-богословской конференции «Богословские и церковно-практические аспекты таинства Евхаристии»;

б) Доклад на тему «Таинство Евхаристии: богословские аспекты», в котором архиепископом Константином была предоставлена широкая панорама святоотеческого учения о главном таинстве Церкви (V Международная богословская конференция РПЦ. «Православное учение о церковных таинствах». Москва, 13-16 ноября 2007 г.).

azbyka.ru

Хлеб и вино » Маранафа! Господь Грядет!

«Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» Ин. 6:51.

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» Ин. 6:54.

Каждая новая проповедь, услышанная человеком, кажется ему сложной для понимания. Это и понятно, ведь Бог мыслит совершенно иначе, чем человек. Этот факт подтверждает и Сам Господь через Библию: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь» Ис. 55:8. Поэтому многие люди сразу отвергают то, что им сложно понять, то, что идет вразрез с их стереотипами, желаниями и не утруждают себя поисками лица Божьего. Очень часто человеческий интеллект побеждает веру, рождая при этом религию. Тем не менее, когда Бог желает открыть Свое Слово, Свою волю человеку, Он так же открывает ему и способ, благодаря которому, человек может достичь понимания Божьего откровения. Этот способ не представляет никаких проблем для тех людей, которые полностью посвятили свои жизни для служения Господу, и которые объединены Духом Божьим.

Верные слуги Божьи представляют собой одно целое строение. Они являются частями одного Тела, которое называется Церковь. А Хлеб и Вино, являются обязательной пищей для Тела-Церкви.

Слово Божье говорит: «И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Всевышнего, – и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли» Быт. 14:18-19.

Аврам (впоследствии Авраам) был верным Божьим слугой, который оставил то место, где был рожден. Бог вывел его из Ура Халдейского для того, чтобы дать ему в наследство другую землю: «Ты Сам, Господи Боже, избрал Аврама, и вывел его из Ура Халдейского, и дал ему имя Авраама» Неем. 9:7. Аврам поверил Господу, и Бог вменил ему это в праведность. У Аврама не было карты, и он не знал, куда конкретно ведет его Бог. Он просто доверился Господу и был внимателен к Божьим указаниям. Аврам является прообразом Верной Церкви, которая сегодня служит Господу, ежедневно ища лица Господа, Его ориентиров. Человеку, который полностью доверился Господу, незачем рисовать карт и планировать что-либо наперед. Ему просто надо прилагать свои силы к тому, чтобы слышать голос Божий и быть послушным Господу.

Однажды Аврам возвращался с большой битвы, где противостоял пяти могущественным царям. Эта битва была необходима для освобождения его племянника по имени Лот, который, как и другие люди на земле, должен был стать рабом. Аврам одержал победу в этой битве, имея при себе лишь небольшое количество людей. Сам Бог дал ему эту победу. Сегодня Церковь Господа ведет свои сражения каждый день, но Бог дает ей победу. Именно поэтому мы можем побеждать всякие силы зла, которые пытаются поработить слуг Божьих.

После победы, которую одержал Аврам с помощью Господа, он встретился с царем Салимским по имени Мелхиседек, который вышел ему навстречу. Царь Салимский был священником Бога Всевышнего. Он вынес хлеб и вино и благословил Аврама. Получив этот хлеб и вино, Аврам был очень счастлив, потому что Хлеб указывает на Тело Христа, а Вино – на благословение Святого Духа, чем является Кровь Господа.

Хлеб и вино, являются достаточным пропитанием для Церкви Божьей, которая не нуждается в «великих» проповедниках и шоуменах. Также мы используем хлеб и вино во время Вечери Господней, показывая тем самым, что каждый, кто крещен в Тело, вкушает хлеб и пьет вино как знамение, говорящее о том, что он принадлежит к видимой церкви, той, которую может увидеть каждый. Для кого-то важно показать другим, что он является частью церкви, кому-то достаточно просто думать и надеяться на то, что он – часть церкви. Но для нас главное не только показать другим то, что мы являемся частью видимой церкви, а именно быть ее частью.

Что для Церкви Божьей означают слова Господа: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь»?

«Ядущий Мою Плоть» – это вовсе не тот, который приходит в церковь для того, чтобы раз в месяц принять участие в Вечере Господней, а тот, который вместе с братьями и сестрами ежедневно познает, принимает, разделяет Слово Божье, Его доктрину, Открытое Слово, назидание через Духовные дары в Теле Христа. Это, когда ты каждый день пребываешь в познании доктрины Слова, каждый день пребываешь в собрании с Божьим народом, принимая Открытое Слово в свою жизнь. Когда каждый день насыщаешься Хлебом Жизни – присутствием Господа. Когда вместе с другими обучаешься на семинарах, разделяя Хлеб Жизни. Это когда ты имеешь нужду в Боге, жаждешь получить ежедневный опыт переживания с Христом и готов этим поделиться со своим ближним.

«Пиющий Мою Кровь» – это тот, который каждый день принимает Силу и действие Духа Святого, исполняется Духом Святым. Это значит, каждый день жить Его Откровением, дарами, которые Он производит в Церкви. Каждый день находиться в том месте, в том служении, которое Дух Святой открыл для тебя в Церкви, и где Он производит Работу Божью.

В Слове Божьем Иисус дает Свое определение хлебу, говоря: «Я хлеб живый, сшедший с небес». Люди привыкли к тому, что хлеб является материальной пищей. Мы питаемся хлебом из магазина для того, чтобы накормить себя и не умереть с голоду. Но почему Иисус сказал, что Он – Живой Хлеб? Потому, что Иисус является для нас духовной пищей. Его просто невозможно взять и съесть. Иными словами, Господа нельзя просто взять и постичь в короткий срок. Нам предстоит постигать Его всю свою жизнь. И каждый раз Бог будет открываться нам с новой стороны.

Как же нам питаться «живым хлебом»? Мы питаемся Им, когда читаем и вникаем в Слово Божье, повинуемся Ему, идем рядом с Ним по Пути жизни, который ведет нас к Отцу в Вечность. И мы пьем Его Кровь, то есть наполняемся силой Духа Святого, Который живет в нас.

В Ветхом Завете, Иисус сравнивается с манной, которая падала с небес для того, чтобы народ Израиля мог питаться. Они должны были собирать манну каждый день, так как она являлась для них пищей в пустыне. Если народ Божий не выходил собирать манну в пустыне рано утром, то люди оставались голодными. Находясь в пустыне, израильский народ никогда не испытывал недостатка в пище. Каждый день Бог давал им манну.

Иисус – это совершенный Хлеб, который никогда не заканчивается. Но решать и выбирать нам: пойдем мы собирать хлеб или нет? Если мы не будем питаться духовной пищей, то наш дух останется голодным, что, несомненно, приведет нас к смерти и разлуке с Господом. Сегодня мы имеем не только хлеб, но и вино. Если мы вкушаем Хлеб, принимая Иисуса, то Он затем дает нам и Вино. Он наполняет нас Своим Духом, Который ведет сегодня нас в Вечность, освещая путь спасения.

Для нас это очень важно, потому что Иисус желает дать нам Вечную жизнь. Материальная пища, которая существует в этом мире, годится человеку лишь для жизни на земле. Тогда, как Хлеб Жизни, необходим нам для того, чтобы наследовать Вечность. Пища для Церкви приходит с обетованием о том, что мы воскреснем и примем участие на Брачном Пире Агнца. Живой Хлеб рождает жизнь, и Иисус желает, чтобы мы являлись частью этого Хлеба: «Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, [так] и ядущий Меня жить будет Мною» Ин. 6:57.

Когда мы питаемся Хлебом, живя для Иисуса, мы просим о Силе Крови Христа, и Бог слышит нас. Когда мы идем в школу или на работу, мы просим о Силе Его Крови для нашей защиты. Когда мы склоняемся на колени в начале богослужения, мы просим о Крови Иисуса для общения. Поэтому если кто-либо опаздывает на служение и не имеет возможности принять участие в прошении о силе Крови, то это нехорошо. Иногда видно, как некоторые опоздавшие отдельно склоняются на колени для прошения о Крови, но это неправильно, потому, что прошение действует в Теле, когда мы все вместе. Так направил нас Дух Святой и этого нам следует держаться.

Работа Божья проявляется там, где есть Хлеб и Вино внутри нас. Это поддерживает нас и дает нам возможность быть живыми: «Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» Ин. 6:55. И как результат этого действия – мы составляем одно целое с Господом. Мы – Церковь, Тело Христа, Церковь, которая будет восхищена!

Обнаружив в тексте ошибку, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

maran-afa.org

Ответ на вопрос: О Таинстве Причащения.

- Хотелось бы перейти к Таинству Причащения", расскажите, что это за Таинство?

- Это сердце Церкви, сердце Тела Христова, и Таинство, которое соименно Церкви, как таковой. В Писаниях апостола Павла Церковь называется Телом Христовым, а Таинство Причащения - Таинством Тела и Крови Христовой, имена совпадают, таким образом, Таинство Церкви совпадает с Евхаристией, Таинством Причащения. Это Таинство является максимальным выражением церковного духа и церковной сущности.

В Символе веры упоминается лишь Таинство Крещения, единое во оставление грехов. После крещения максимальным выражением крещения и церковной жизни является Таинство Тела и Крови Христовой - та служба, при которой мы приносим Богу бескровную жертву и питаемся Телом и Кровью Господа Иисуса Христа под видами хлеба и вина, как это впервые было в истории мира на Тайной вечери.

- Что значит Таинство Тела и Крови Христовой? Во время него каким-то образом происходит превращение вина и хлеба в Тело и Кровь Христовы?

- Хлеб и вино являются веществом бескровной жертвы. Кровавые жертвы приносились до прихода в мир Господа Иисуса Христа, это прообразовательное пролитие животной крови. Люди чувствовали, что грех взывает о пролитии крови, и без этого не бывает оставления грехов, как говорит в Послании к евреям апостол Павел. И прообразовательное пролитие крови ягнят, голубей было указанием на истинное пролитие крови, которое даст нам оставление грехов. Страдания Христа на Голгофе и есть то, что прообразовывалось кровавыми жертвами. С тех пор, как пролилась Христова Кровь, нет более нужды приносить в жертву о наших грехах кровь не согрешивших животных. Кровь животных была заместительной: согрешил я - зарезали ягненка. То есть грех требует не только крови, но и не своей крови. Христос и есть тот ягненок, тот Агнец Божий, Который взял на Себя грехи мира и пролил кровь ради меня и Вас, и всех, кто смотрит нас, и всех, кто еще не родился в мир, и тех, кто жил от Адама до сего дня. Христос принес всесовершенную и довольную жертву для спасения всякого верующего человека.

Перед тем, как пойти на крест, Христос совершил Тайную вечерю, посреди которой установил Таинство Причащения, и где прозвучали слова, которые теперь звучат постоянно:

- Примите, ешьте Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов.

Был благословлен хлеб и роздан ученикам. Была благословлена чаша красного виноградного вина со словами:

- Пейте от нее все, сия есть Кровь Моя, за вас и многих изливаемая во оставление грехов.

Согласно евангелисту Луке, были добавлены слова:

- Творите сие в Мое воспоминание, - то есть повторять это.

Таким образом установилось Таинство Евхаристии, Таинство Благодарения, во время которого люди едят и пьют под видом хлеба и вина Тело и Кровь Господа Иисуса Христа.

Каким образом приносимые на службу хлеб и вино становятся Телом и Кровью - это отдельный разговор. Христиане Запада отличаются от христиан Востока отличаются тем, что пытаются дать точные дефиниции всякому событию: как это происходит. Евхаристическое богословие католиков занимается вопросом, превращаются ли атомы хлеба в атомы плоти, атомы вина в атомы крови, происходит ли изменения субстанции. Вокруг этого столетиями вращалась их богословская мысль.

Восточная Церковь, к которой принадлежим мы, не позволяет нам в этих терминах говорить о тайне Тела и Крови. Она говорит нам, что после призывания в молитве Церкви и священника Духа Святого на хлеб и вино, приносимые Богу в виде даров, хлеб становится истинным Телом Господа Иисуса Христа, сохраняя все физические качества хлеба. В Чаше находится истинная кровь Господа Иисуса Христа, сохранившая все физические качества вина, для удобства по вкушению верующих. Отвращаясь вкушения человеческой плоти и крови, человек  не смог бы есть подлинную плоть и кровь. Мы действительно едим истинные Тело и Кровь Христовы, как нас о том учит Церковь. Когда мы задаемся вопросом о том, как это происходит, Церковь отвечает: довольно с вас знать, что совершается это Духом Святым. Дальнейшие тонкости превращения не должны вызывать любопытства. Мы верим, что это Тело и Кровь, и после их принятия, знаем об этом по силе их действия. Сила действия Даров на человека обнаруживает их истинную природу.

Христос по плоти был обычным человеком. Каким образом можно было заметить в Нем Сына Божия, Царя ангелов и подлинного Господа? Над ним не было нимба, он не был ни высок, ни низок, он был молод, силен, без изъяна, но и без внешних отличий божества. У него была еврейская внешность, одежда соответствовала эпоху и народу, когда Он жил. Внешне Он ничем не проявлял Свою природу божества, узнать о ней можно было только по Его действиям. Например, когда Он оставлял людям  грехи, фарисеи роптали: никто не может оставлять людям грехи, токмо Един Бог. А Он и есть Един Бог, который оставляет грехи, поднимая расслабленного, прогоняя демонов, ходя по водам, умножая хлебы, воскрешая мертвых, предсказывая будущее, называя по имени незнакомого человека, утешая плачущую блудницу словами о том, что прощаются ей грехи. Он пришел в мир грешники спасти, и Он могущественно действует. И при всей простоте Христа, действия Его божественно просты и сильны.

Точно также и Святые Тайны: при всем сохранении земного вида, хлеб и вино, принесенные в жертву, став Телом и Кровью, сохраняют вид хлеба и вина, но по их действию на нас мы познаем, что приобщились к Телу и Крови воскресшего из мертвых Господа Иисуса.

Протоиерей Андрей Ткачев

tv-soyuz.ru

Почему после Причащения верующий должен выпить запивку и съесть кусочек просфоры?

Отвечает иерей Андрей Чиженко.

Православная Церковь всегда исповедовала, что во время Евхаристии хлеб, вино и вода реально превращаются в Тело и Кровь Христовы. Эту веру исповедовали святые отцы с глубокой древности и до наших дней. Так, например, святитель Иоанн Златоуст в своем произведении «Таинство Чаши Христовой» написал: «Эта Кровь очистила место недоступное и святое святых. Если же ее образ имел такую силу в храме еврейском, и в Египте, когда кровью были помазаны дверные косяки, то гораздо более сама истина. Эта Кровь освятила золотой жертвенник. Без нее архиерей не дерзал входить в место недоступное. Эта Кровь поставляла во священника. Она в образах омывала грехи. Если же в образах она имела такую силу, если смерть так страшилась тени, то может ли, скажи мне, не убояться самой истины? Эта Кровь – спасение душ наших. Ею душа омывается. Она делает нашу душу чище золота. Эта Кровь излилась – сделала небо для нас доступным».

Под образами святитель подразумевает ветхозаветные прообразы искупительной жертвы Христовой. Под истиной – новозаветную Евхаристию, когда во время литургии земное материальное вещество благодатью Святого Духа физически превращается в Тело и Кровь Христовы, преподанные под видом вина и хлеба.

Спустя больше тысячи лет святой праведный Иоанн Кронштадтский напишет в своих дневниках, которые сформируются в прекрасное духовное произведение «Моя жизнь во Христе»: «С верою несомненною причащаясь животворящих Таин, я осязательным образом поучаюсь вездесущию Христову. Каким образом? Вот таким: в каждой частице тела и в каждой капле крови я принимаю всецелого Христа и, таким образом, вижу сердечными очами, что Он в одно и то же время весь во всех частицах и каплях, сколько б их не было, до бесконечности».

И еще там же: «Что удивительнаго, что хлеб и вино бывают телом и кровию Христовою и в них Христос почивает, как душа в теле?.. Еще: если диавол может давать дух и слово иконе звериной (Апок. 13:15), то как Христос не может вселиться в хлеб и вино и не претворить их не усвоить их совершенно Себе, как плоть и кровь?».  

Данный догмат был провозглашен на Константинопольском соборе 1691 года под председательством Патриархов Константинопольского Каллиника IIи Иерусалимского Досифея II. В соборной грамоте (томосе) излагается православное учение о сущностном изменении хлеба и вина в Тело и Кровь Господа в реальном присутствии Христа в Евхаристии. Для этого используются святоотеческие термины «преложение» и «пресуществеление».

Именно поэтому так велико благоговение священников и православных мирян на Литургии. Так, например, в обрядовом руководстве для священнослужителей под названием «Учительное известие», которое представляет собой свод правил преимущественно для подготовки и служения Божественной литургии, сказано: «Если частичка Божественной Крови по нерадению служащего иерея капнет, он смертно согрешит. Если капнет на доску, пусть слижет языком; если же это невозможно, пусть вытрет губкою, потом остругает доску, стружки сожжет на кирпиче или на чистом камне, пепел же закопает под престол». В «Учительном известии» много подобных правил.

Исходя из всего вышесказанного, мы видим, какая страшная святыня появляется перед нами, для нас и в нас на каждой Божественной литургии, и с каким благоговением и страхом мы должны к ней подходить. Мы должны очистить себя с Божьей помощью до необходимой меры, с которой можно принять в себя не что иное, как сами Тело и Кровь Христовы. Как сказал святой первоверховный апостол Павел о Евхаристии: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1Кор. 11:29,30). Это сказал апостол о современных ему случаях небрежения Святыми Тайнами, и оно осталось предостережением на все поколения и времена.

Потому, подходя к Чаше, мы складываем руки крестообразно (правую на левую на груди) таким образом, чтобы ладони касались плеч. Тем самым мы выказываем смирение и страх Божий и одновременно лишаем наши руки суетной возможности делать излишние движения, грозящие выбить Чашу или лжицу из рук священнослужителя. Мы помещаем подбородок поверх плата, который держит диакон или пономарь, так чтобы плат закрывал нашу одежду – чтобы если вдруг, не дай Бог, капнет капелька крови, это произошло бы в плат, а не на вашу одежду или на пол.

После этого мы называем свое имя и широко открываем рот, не пытаясь что-то делать языком, чтобы не вытолкнуть частичку Тела из лжицы или рта. Когда священнослужитель поместит лжицу нам в рот, нужно проглотить частичку. После этого подождать, пока диакон или пономарь не оботрут платом наши губы, после чего благодарно поцеловать Чашу в руке священника. Но ни в коем случае – руку батюшки, ведь она держит Святой Потир, нельзя колебать ее и делать возле Чаши лишние движения.

Затем, не разговаривая и не открывая рот, не целуя икон, мы отходим к столику с запивкой, где церковнослужитель нам наливает теплую воду, смешанную с вином. Мы выпиваем запивку – желательно ею прополоскать рот и затем проглотить жидкость, чтобы убедиться, что Тело и Кровь Христовы прошли из ротовой полости в желудок. Потом следует съесть кусочек предложенной просфоры. После этого вы можете целовать иконы, святой крест, разговаривать.

Будем же, дорогие братья и сестры, с великим благоговением и со страхом Божиим приступать к Телу и Крови Христовым. В них – наша жизнь. В них – наше спасение. Наша же задача – приступать к ним достойно: с постом, прошедши Таинство исповеди, с чтением необходимых молитв и канонов, примирившись со всеми. И, конечно же, с великой любовью к Богу – Отцу нашему и к людям.

Святитель Иоанн Златоуст в книге «Таинство Чаши Христовой» написал своеобразный призыв Господень к нам: «Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился плоти и крови; и эту плоть и кровь, через которые Я сроднился с вами, Я опять преподаю вам. Эта Кровь придает нам вид цветущий и царский, рождает красоту неизобразимую, не дает увядать благородству души, непрестанно напояя ее и питая. Наша кровь, образующаяся из пищи, не сразу становится кровью, но сначала бывает чем-то другим; а эта Кровь не так, но тотчас же напояет душу и сообщает ей некую великую силу. Эта Кровь, достойно принимаемая, отстраняет и далеко прогоняет от нас демонов, призывает же к нам ангелов и Владыку. Демоны бегут оттуда, где видят Владычнюю кровь, а ангелы туда стекаются. Пролитая на кресте, эта Кровь омыла всю вселенную».

Иерей Андрей Чиженко

pravlife.org

Что такое лития? И почему на вечерне освящаются хлебцы и вино?

О смысле литии – иерей Андрей Чиженко.

Фото: www.newmartyros.ru

Слово «лития» в переводе с греческого языка обозначает «просьба, молитва», часто его еще переводят как «усердное моление». Фактически в богослужебной практике повсеместно служатся два вида литии: на вечерне и заупокойная (представляет собой сокращенный чин панихиды). Оба чина – литии на вечерне и заупокойной литии – совершенно разные и не имеют между собой ничего общего. Их объединяет только один символический акт – исхождение из храма в притвор. По сложившейся священнической практике из-за удобства употребления чина заупокойной литии, она часто совершается на кладбище на могиле усопшего.

Сегодня поговорим о литии на вечерне. Вы часто ее видите во время воскресных всенощных бдений или бдений на великие двунадесятые или храмовые праздники. Почти в конце вечерни возле аналоя с храмовой или праздничной иконой ставится специальный четвероножец (столик) с металлической литийницей, в которой горят три свечки (в честь Святой Троицы). На ней лежат пять хлебов, а в стаканчиках находятся пшеница, вино и елей (оливковое или подсолнечное масло). Батюшка же в предшествии свещеносца (пономаря с зажженной свечой) выходит в притвор церкви, где служатся определенные молитвословия.

Они имеют несколько скорбный и покаянный характер. Почему? Выход священника из алтаря в конце вечерни символизирует собой выход Христа и Его Церкви из той высоты святости, в которой пребывает Бог и созданная Им Церковь, в грешный страждущий больной мир. Это подтверждают те факты, что в Константинопольской Церкви литии часто совершались во время общественных и стихийных бедствий, когда призывалось заступничество Божье и люди во главе с архиереями, священниками и самим императором умоляли Всевышнего избавить их от беды. С другой стороны, часто выход священника (священников) на литию в притвор объединял всех молящихся в храме, так как в древности в притворе молились оглашенные (ожидающие крещения люди) и верующие, на которых были епитимьи (от греческого «наказание» или «особое духовное послушание» – особая мера, налагающаяся на христианина, страждущего сильным тяжким грехом, для того, чтобы помочь ему с Божьей помощью исцелиться от греха). Чтобы не оставить молящихся в притворе без церковной службы и Божьего утешения,  Церковь в лице священника выходила в мир и молилась за него. Как пишет Михаил Скабалланович в своей книге «Толковый Типикон», цитируя святителя Симеона Солунского: «Мы молимся, стоя пред вратами св. храма, как бы пред  вратами небесными… подобно Адаму, мытарю, блудному сыну».

Потому, находясь в падшем и грешном мире, Церковь в лице священнослужителей исторгает из себя молитву-плач о заступничестве Божием и за патриархов, и за архиереев, и за священников, «и о всякой души христианстей, скорбящей же и озлобленней, милости Божия и помощи требующей», как сказано в одной из литийных молитв. Также священник молится и о Божьем покрове над городом или селом этим, в котором находится храм, о путешествующих, о болящих, скорбящих, покойных, плененных и о всех православных христианах. При этом в молитвенную помощь призывается и сила Честнаго и Животворящего Креста, и Пресвятая Богородица, и храмовый с дневными святыми, и вообще все святые. Хор же от лица людей многократно (после первой молитвы сорок раз, после второй –пятьдесят, после прочих по три раза) поет «Господи, помилуй», вымаливая у Бога прощение за грехи и благодать Святого Духа, чтобы жить благочестиво. Не зря священнический возглас после этого продолжительного литийного моления звучит так: «Услыши ны, Боже, Спасителю наш, упование всех концев земли, и сущих в мори далече: и милостив, милостив буди, Владыко, о гресех наших,  и помилуй ны». В этом возгласе сконцентрирован весь смысл литии: чтобы Господь нас услышал, ведь к Нему уповают со всех сторон ближних и дальних земли-мира, куда для моления вышла из алтаря Церковь, и уповают также особенно те, кто далеко в море, путешествуют и не могут находиться в храме на молитве, и все мы молимся о прощении наших грехов и о помиловании.

Во время литии преподается молящимся будто бы от лица Бога священническое благословение «Мир всем». Это значит, что Господь принимает данное всенародное покаяние, видя, что люди преклонили голову, а значит и сердце свое перед Всевышним. И после молитвы главопреклонения с призыванием снова и Честнаго Животворящего Креста, и Пресвятой Богородицы, и всех святых оправданный обласканный Богом народ во главе со священником входит в храм.

Батюшка останавливается перед литийным столиком. После определенных молитв, прочитанных чтецом, звучит умилительная новозаветная песнь святого праведного Симеона Богоприимца «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром…», которая вновь подтверждает произошедшее на литии примирение Бога и человека.

Люди же благодарно читают «Трисвятое по Отче наш» и тем свидетельствуют свою веру в истинного Бога. После чего хор поет три раза праздничный тропарь (лития чаще всего приурочивается к какому-то празднику), а священник совершает троекратное каждение вокруг литийницы с находящимися на ней продуктами, чтобы эта жертва была «приятной и благоуханной» Богу. Данные продукты имеют символический смысл. Хлеб и вино – намек на Тело и Кровь Христовы, елей – древний символ милости Божьей (в греческом языке слова «елей» и «милость» похожи по звучанию), пшеница – символ воскресения (почти мертвое окаменевшее тело по сеянии его в землю выбрасывает зеленый мягкий колос) и вообще жизни. Кроме того, пять хлебов являются символом чудесного насыщения Спасителем пятью хлебами и двумя рыбками пяти тысяч человек. Отсюда и в молитве священнической над литийными продуктами есть такие слова: «Господи Иисусе Христе Боже наш, Благословивый пять хлебов и пять тысящ насытивый, сам благослови и хлебы сия, пшеницу, вино и елей: и умножи сия во граде сем (или в веси («село, деревня» с церковнославянского языка) сей, или во святей обители сей (если служба совершается в монастыре), и во всем мире твоем: и вкушающия от них верныя освяти. Яко ты еси благословляй и освящаяй всяческая, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем, со безначальным Твоим Отцем, и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков». Хор отвечает «Аминь» (с евр. «истинно, верно»). 

В этой молитве от лица всех людей священник просит, чтобы Господь даровал нам также и земные блага, необходимые для удовлетворения наших потребностей и здоровья. Здесь мы видим удивительную взаимосвязь между покаянием, молитвенным приближением к Богу и испрашиванием у Него материальных благ для человеческой жизнедеятельности не земле. И священническое благословение литийных продуктов (в виде крестообразного осенения одним хлебом остальных хлебов и при чтении молитвы крестообразного поочередного указывания ладонью на продукты) знаменует то, что Господь смилостивился и умножил земные блага для верных своих.

Здесь не лишне вспомнить и стихи из Нового Завета: «Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:31–33).

Потому, конечно же, мы всегда должны помнить эту духовно-материальную взаимосвязь: сначала молитва и покаяние, а потом уже земные труды, после которых нужно воздать благодарение Богу за их плоды. Если же только будут земные труды, то тогда они будут бесплодны и не принесут ни желаемого результата, ни радости.

Также, мне кажется, освящение на вечерне литийных продуктов является отголоском древних агап – вечерь любви, на которых совершалось Таинство Евхаристии и причащения верующих.

Освященные продукты затем используются на утрене. Маслом помазываются верующие во время полиелея, а хлебцы, обмакнутые в вино, раздаются также после помазывания. Их можно вкушать не натощак, так как, по древней практике Церкви, они освящались специально для верующих, которые приходили издалека пешком и выстаивали всю ночь бдение для подкрепления их сил. Только нужно помнить, что это освященный, а не обычный продукт, который нужно вкушать со страхом Божиим и благоговением.

Будем, же дорогие братья и сестры, молиться, каяться в грехах своих пред Богом и помнить, что все от Него. И что главной нашей жизненной задачей является приближение к Господу, так как земное наше существование – это училище для души, и в нем мы должны приложить усилия именно для духовной нашей жизни, а все остальное, потребное нам, приложится и дастся Творцом.

Иерей Андрей Чиженко

pravlife.org

Святые Дары Википедия

Святы́е Дары́[1] — в православии и католицизме — Тело и Кровь Христа, имеющие вид обычных хлеба и вина. Святые Дары приготовляются архиереем или священником на литургии во время евхаристического канона для причащения христиан. По мнению верующих, сам Святой Дух пресуществляет (или прелагает) предложенные хлеб (Евхаристический Агнец, вырезанный из просфоры) в Тело Христово, а вино — в Кровь Христову.

Святые Дары потребляются (с молитвенным благоговением съедаются) верующими непосредственно на литургии, где они и освящаются, а запасные Дары, используемые для причастия, вне литургии хранятся в дарохранительнице, которая у православных располагается на престоле в алтаре, а у католиков, обычно, за алтарём; переносятся туда в дароносице.

Православие

В православии Святые Дары приготовляются священником на проскомидии (первой части литургии)[2]. Хлеб для Святых Даров, называемый просфорой, выпекают из квасного (дрожжевого) теста — из пшеничной муки, замешанной на воде с солью[2]. Вино берут только чистое виноградное, чаще всего красное (в Румынской православной церкви используется также и белое вино, в греческих церквях может использоваться розовое). В Русской православной церкви с XIX века вошло в обычай совершать Евхаристию только на сладких красных винах типа кагор, хотя канонически не запрещается служение на полусладких или сухих винах. Красный цвет вина символизирует Кровь Христову. Смешивание вина с водой производится в византийском обряде в воспоминание того, что из ребра Спасителя, пронзённого копьём римского воина, истекли кровь и вода, а также по слову апостола Иоанна: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном» (1Ин. 5:7-8). В западном обряде смешивание происходит один раз, в византийском — дважды (повторное доливание горячей воды (теплоты) в Чашу).

Святые Дары преждеосвящённые и запасные — это хлеб и вино, освящённые заранее[2]. Запасные Святые Дары служат для причащения больных на дому; обычно их освящают за литургией в Великий четверг[2], но при необходимости запасные Святые Дары могут быть заготовлены за любой литургией в течение года.

Святые Дары хранятся в особом сосуде, называемом дарохранительницей, на престоле в алтаре[2]. Для переноса Святых Даров используется дароносица[2].

В католицизме латинского обряда литургический хлеб, называемый гостией, обязательно пресный, представляет собой небольшие пластинки круглой формы. Традиционно для евхаристии используется белое вино[источник не указан 71 день], обязательно смешивается с водой. Грекокатолики используют квасной хлеб и красное вино, как и православные. В католическом литургическом календаре существует Праздник Тела и Крови Христовых, в который Святые Дары в особой дароносице (монстранции) в ходе торжественной процессии проносятся вокруг храма или по улицам города.

В Древневосточных церквях традиция приготовления Святых Даров различна. В Коптской православной церкви, согласно воспринятой ими греческой традиции, используется квасной хлеб и красное разбавленное вино. Особенностью сирийской традиции является особый хлеб, приготовленный с добавлением соли и масла. В Армянской апостольской церкви традиционен пресный хлеб и красное неразбавленное вино. Армянская церковь не наделяет догматическим смыслом способ приготовления хлеба и вина, и считает, что все отличия происходят от местных традиций.

Спор об опресноках

Спор об опресноках — полемика, которая возникла между греческими и латинскими богословами в 1053 году, о том какой хлеб (пресный или квасной) нужно использовать в таинстве Евхаристии.

Аргумент к обоснованию квасного литургического хлеба отдельные сторонники этой традиции видят в греческом тексте Евангелий, где описывается установление Евхаристии Иисусом Христом на Тайной Вечере. Греческое слово «ἄρτος» (а́ртос), буквально — «хлеб», использованное евангелистами, толкуется ими в смысле квасного хлеба и указывается, что опресноки в Библии обозначаются словом «ἄζυμος» (а́зимос), буквально — «пресный». Таким образом утверждается мысль, что квасной хлеб заповедан Самим Богом, и что использование опресноков является «отступничеством».

Библия свидетельствует, что для древних греков «артос» был понятием нейтральным и о составе хлеба не говорил. Так в Септуагинте, в книге Исход «артос», в сочетании с «азимосом» и без такого сочетания, упоминается именно как пресный хлеб, приготовленный для религиозной церемонии:

В тексте молитвы Отче наш в Евангелии от Матфея и в Евангелии от Луки: др.-греч. «τὸν ἄρτον, ἡμῶν τὸν ἐπιούσιον δὸς ἡμῖν σήμερον» — «хлеб наш насущный подавай нам на каждый день», слово «ἄρτον» (винительный падеж от слова «ἄρτος») означает однозначно «хлеб», без уточнения его состава.

Спор о том, какой хлеб следует использовать для евхаристии − квасной или пресный, − послужил одной из формальных причин Великой схизмы.

Примечания

Литература

wikiredia.ru

​Католическая церковь разрешила использовать для причастия хлеб и вино с ГМО

Фото: CC0 License

8 июля по поручению Папы Франциска Конгрегация богослужений и дисциплины Таинств опубликовала окружное послание, посвященное подготовке хлеба и вина для Евхаристии. Послание подписано префектом Конгрегации богослужений и дисциплины Таинств кардиналом Робертом Сара и секретарем департамента архиепископом Артуром Рошем.

В распространенном документе, в частности, сказано, что «евхаристическое вещество, изготовленное с использованием генетически модифицированных организмов, может считаться веществом, действительным» для Евхаристии.

Об этом сообщает «Радио Ватикана».

Причинами, по которым стало возможно появление этого послания, стали сложности, возникающие в приходской практике, а также «недостаточное уважение сферы сакрального».

В опубликованном послании отмечается, что если раньше некоторые монашеские общины специально заботились о подготовке хлеба и вина для Таинства Евхаристии, то сегодня эти вещества продаются также в супермаркетах, магазинах и через интернет. 

Во избежание сомнений относительно пригодности веществ для совершения Евхаристии ватиканский департамент рекомендует епископам «издавать соответствующие указы, например, посредством специальных сертификатов, гарантирующих пригодность хлеба и вина».

Евхаристическое вещество, изготовленное с использованием генетически модифицированных организмов, может считаться веществом, действительным [для Евхаристии].

Из окружного послания Конгрегации богослужений и дисциплины Таинств Римско-католической церкви, 8 июля 2017 г.

Хлеб для Евхаристии, подчеркивается в документе, должен быть «пресным, исключительно пшеничного происхождения, недавнего приготовления, дабы исключить любой риск его разложения. <…> Серьезным злоупотреблением является включение в состав хлеба для Евхаристии других веществ, таких как фрукты, сахар или мед». 

Обращается внимание на то, что изготавливать облатки (гостии) должны люди, «которые отличаются не только порядочностью, но и профессиональной компетенцией в этом производстве, располагающие нужными инструментами».

Среди прочих вопросов в документе оговаривается процесс подготовки хлеба и вина для причащения тех прихожан, которые по состоянию здоровья не могут принимать нормально изготовленный хлеб или обычное ферментированное вино. В последнее время в Католической церкви распространился обычай изготавливать для таких прихожан особый евхаристический хлеб, с пониженным содержанием глютена или совсем без него.

В послании подчеркивается, что «облатки (гостии), полностью лишенные глютена, являются недействительной материей для совершения Таинства Евхаристии. Действительной материей являются гостии с частичным содержанием глютена». При этом его количество должно быть достаточным для хлебопечения без добавления посторонних веществ и без использования процессов, чреватых искажением натуры хлеба. 

Что же касается использования вина, изготовленного из концентрированного виноградного сусла, то здесь озвученные в послании требования менее строгие.

«Сусло, то есть виноградный сок — свежевыжатый либо консервированный путем задержки его ферментации с помощью процедур, не изменяющих его характер (например, заморозки), — является материей, действительной для совершения Таинства Евхаристии», — признает документ.

Вино «должно быть естественным, плодом виноградной лозы, подлинным, неиспорченным, несмешанным с другими веществами», — сказано в послании. Клирики призваны следить за тем, чтобы «оно хранилось в отличном состоянии и не портилось. Категорически запрещается использовать вино, в отношении подлинности или происхождения которого есть сомнения; Церковь требует точности в соблюдении условий для действительного совершения Святых Таинств».

В документе говорится: «Учитывая сложность ситуации и таких обстоятельств, как недостаточное уважение сферы сакрального, подчеркивается практическая необходимость того, чтобы компетентные органы гарантировали подлинность евхаристических веществ со стороны производителей, а также их надлежащее распределение и продажу».

Что в данном случае подразумевается под «компетентными органами», однако, не поясняется.

rublev.com

Смотрите также

• 
  Можно ли хлеб котятам
• 
  Как хлеб сохранить долго
• 
  Плесень на хлебе проект
• 
  Хлеб на вечерней службе
• 
  Проект плесень на хлебе
• 
  Можно ли котятам хлеб
• 
  Подкормка для браги хлеб
• 
  Хлеб с пшеничной крупой
• 
  Хлеб и вино церковь
• 
  Хлеб в мультиварке филипс
• 
  Хлеб на вечерней службе