30. Чудо насыщения многих тысяч. Беседа о хлебе Небесном. Беседа о хлебе небесном

Беседа о хлебе небесном (Иоан. 6:22-71).. Четвероевангелие

Беседа о хлебе небесном

(Иоан. 6:22-71).

Чудесный переход Господа через Геннисаретское озеро вызвал удивление у народа, уже вкусившего чудесно умноженные хлебы. Об этом повествует нам один Евангелист Иоанн, который, вслед за тем передает и замечательную беседу Господа о Себе, как о хлебе, сошедшем с небес, раскрывая в этой беседе учение о необходимости причащения Тела и Крови Его для спасения.

Люди, зная, что Господь не сел в лодку с учениками, искали Его в пустыне и, найдя Его уже на другой стороне озера, поучающим в капернаумской синагоге, расспрашивали с удивлением, когда Он успел приплыть сюда? Господь оставил этот вопрос без ответа, но сделал его поводом к пространной беседе о Себе, как о Хлебе Жизни. Начал Он беседу с того упрека евреям за то, что они во всем, даже в следовании за Ним, остаются рабами своей чувственности. «Ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились»; то есть не потому, что уразумели в чудесах благость Божию, подающую вечные и нетленные блага, а потому что совершенным накануне чудом удовлетворен был голод так же, как остальными чудесами прекращались другие страдания тела; но никто не заботится об удовлетворении потребностей духа, ради чего, собственно, Христос и пришел на землю. «Я есть хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда», — этот упрек Господа направлен против всех тех, кто считает христианство ценным лишь постольку, поскольку оно полезно для благоустройства нашей временной земной жизни. «Старайтесь не о пище тленной», погибающей вместе с телом, «Но о пище, пребывающей в жизнь вечную», то есть о той, которая пребывает вечно и послужит жизни вечной. Эту пищу «Даст вам Сын Человеческий», — говорит дальше Господь, — «Ибо на Нем положил печать Свою Бог Отец». Под «печатью» нужно понимать те знамения и чудеса, которые творил Христос по воле Отца. Возбуждаемые упреком иудеи спросили Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?» Они поняли, что в словах Господа содержится требование нравственных действий с их стороны, но не поняли, каких именно. На это Господь, вместо множества дел угождения Богу по закону Моисея, указывает им на одно только дело: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал». Это — главное Богоугодное дело, без которого невозможна Богоугодная жизнь вообще, поскольку в нем, как в семени, содержатся все дела, угодные Богу. Поняв, что Иисус называет Себя «Посланником Божиим», иудеи отвечают, что для такой веры в Него, какую имели израильтяне в Бога и в Моисея, пророка Его, мало тех знамений, какие Он творит.

Вот доказательство того, насколько ненадежна вера, основанная лишь на чудесах: она требует все больших и больших чудес. И иудеи уже не довольствуются тем, что Христос накормил пять тысяч человек пятью хлебами, а требуют большего чуда, что-нибудь вроде манны небесной, посланной им во время сорокалетнего странствования по пустыне. На это Господь говорит, что это чудо, совершенное Богом через Моисея, гораздо менее важно, чем то, которое совершает Он через Мессию-Иисуса, давая им уже не призрачную манну, а «Истинный хлеб с небес». Этот хлеб «дает жизнь миру». Но под словами Господа о хлебе иудеи понимают хлеб чувственный, физический, хотя и какой-то особенный, и они выражают желание всегда получать такой хлеб. В этом слишком выражено плотское направление их мыслей и представлений о Мессии, как о чудотворце и не более. Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе, как о «хлебе жизни», говоря, что Он есть тот хлеб, «Который сходит с небес и дает жизнь миру», что приходящий к Нему не будет алкать, и верующий в Него не будет жаждать никогда. Со скорбью отмечает Господь, что иудеи не веруют в Него, но это, однако не помешает осуществлению воли Отца Небесного: все, ищущие спасение через Господа, «приходящие к Нему», станут наследниками основываемого Им Царства Мессии, все они будут воскрешены Им в последний день и сподобятся жизни вечной. Иудеи меж тем недоумевают и с ропотом обсуждают между собой, как это Иисус может говорить, что Он сошел с небес, когда они все знают Его земное происхождение. Господь объясняет их ропот тем, что они не находятся в числе тех избранников Божиих, которых Бог Отец благодатною силой Своей привлекает к Себе. Без этого благодатного призвания нельзя уверовать в Мессию — Сына Его, посланного Им на землю спасать людей. Этой мыслью, однако, не уничтожается идея о свободе воли у человека.

Как писал Феофилакт: «Бог Отец привлекает тех, кто имеет способность, по их соизволению; а тех, кто сам себя сделал неспособным, не привлекает к вере. Как магнит привлекает не все, к чему приближается, а одно лишь железо, так и Бог, приближаясь ко всем, привлекает только тех, кто способен обнаружить некоторое родство с Ним». Господь как бы говорит: «ропщите не на Меня, а на себя за то, что неспособны уверовать в Меня, как в Мессию».

Все ветхозаветные книги свидетельствуют о пришествии Христа, и тот, кто сознательно изучает их, не может быть не научен Богом и не принять посланного Им Мессию-Христа. Учение, данное Богом, не есть лицезрение Бога, поскольку видел Бога Отца только Тот, кто Сам от Него, то есть Он — Мессия-Христос. Учится как бы непосредственно у Самого Бога тот, кто внимательно, с верой изучает Писание, так как главный предмет Писания — Христос. «Я— хлеб жизни», — говорит о Себе дальше Господь; не бездушный, какой была манна, а живой хлеб. Манна кормила только тело, а потому те, кто ел ее, умерли; действительный же Хлеб, сходящий с небес, таков, что все, кто будет есть Его, не умрет, но обретет жизнь вечную. И этот Хлеб — Сам Господь Иисус Христос. Еще более ясно и определенно говорит Господь дальше: этот Хлеб, сошедший с небес, есть Плоть Его, Которую Он отдает за жизнь мира; здесь Он имеет в виду Свою предстоящую крестную смерть на Голгофе во искупление грехов всего человечества. Здесь, в связи с приближающимся праздником Пасхи, Господь учит о Себе, как об истинном Агнце пасхальном, берущем на Себя грехи всего мира.

Агнец пасхальный был только прообразом Агнца-Христа, — под этим понятием Господь хотел показать Своим слушателям, что время прообразов проходит, так как явилась Сама Истина в Его лице: вкушение пасхального агнца заменится в Новом Завете вкушением Тела Христова, принесенного в жертву за грехи всего мира. Иудеи, поняв слова Господа буквально, пришли в недоумение и начали спорить между собой по поводу этих слов: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Поняли они эти слова именно буквально, а не иносказательно, как хотят рассматривать их современные сектанты, отрицающие Таинство Причащения, подающего благодатное соединение с Христом. Господь же, чтобы пресечь их спор, повторяет решительно и категорично: «Истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Идущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». Здесь Господь уже во всей полноте и ясности раскрывает Свое учение о необходимости причащения Его Тела и Крови для спасения вечного. При исходе евреев из Египта, кровью закланного тогда агнца мазали косяки и пороги жилищ еврейских во спасение первенцев их от руки Ангела-истребителя (Исх. 12:7-13). А при заклании пасхального агнца, при храме кровью его окроплялись пороги алтаря, напоминавшие пороги и косяки еврейских жилищ. На пасхальной вечере кровь эту символически заменяли вином. Так как пасхальный агнец являлся прообразом Христа, как и избавление евреев от египетского ига послужило прообразом искупления мира, то в словах Христа о том, что для вечной жизни необходимо «есть Плоть Его и пить Кровь Его» надо видеть замену ветхозаветного агнца Плотью Христовой и символического вина — Кровью Его. Это и есть Новая Пасха, которую Господь пророчески изображает в беседе.

Смысл слов Христа, следовательно в том, что кто хочет уразуметь искупление, совершаемое Христом в Его крестной смерти, тот должен вкушать Его Плоть и пить Его Кровь. А иначе он не станет участником этого искупления, не будет иметь в себе жизни вечной, то есть пребудет в отчуждении от Бога, что, собственно, является вечной смертью. Тело и Кровь Господа, по Его словам, есть истинная пища и истинное питье, поскольку только они сообщают человеку жизнь вечную. Это происходит оттого, что они дают вкушаемому и пьющему самое тесное внутреннее общение с Христом, таинственное соединение с Ним (56). Через это таинство впадшему в грех человеку дается, таким образом, прививка новой жизни. Как садовник, делая дерево плодовым, прививает ему отросток другого дерева, так и Христос, желая сделать нас причастными к Божественной жизни, Сам входит телесно в оскверненное грехом тело наше и полагает начало внутреннему преображению и освящению, делая нас новой тварью.

Для спасения недостаточно только верить в Христа, надо слиться с Ним воедино, пребывать в Нем, чтобы и Он пребывал в нас, а это и достигается посредством Таинства причащения Тела и Крови Его. Эти слова Господа были, однако, столь необычны для слуха иудеев, что на этот раз не только враги Его, но и несколько из учеников Его соблазнились, сказав: «Какие странные слова! Кто может это слушать?» Господь же прочел мысли их и чувства и ответил: «Это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде?» Здесь Господь имеет в виду, как же соблазнятся они, увидев Его, распятым на кресте! Далее Господь поясняет, как правильно нужно понимать Его слова: «Дух оживотворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь». То есть, слова Христа надо понимать духовно, а не чувственно-грубо, будто Он предлагает Свою Плоть подобно мясу животного для утоления чувственного голода.

Господь как бы говорит, что Его учение не о мясе и не о яствах, питающих телесную жизнь, но о Божественном Духе, о благодати и о жизни вечной, которая строится в людях благодатными средствами. Говоря «Плоть не пользует нимало», Господь сказал не о Плоти Своей, — отнюдь, нет, — но о тех, кто понимает Его слова лишь чувственно. Что значит понимать чувственно? Смотреть на предметы просто и не думать больше ни о чем, только об удовлетворении своих естественных потребностей. Это значит — принимать жизнь чисто физически или чувственно. Но не так должно судить о видимом. Надо внутренним взором оглядывать все его тайны. Это значит — понимать жизнь духовно (Златоуст). Плоть Христа, разобщенная с Его духом, не могла бы животворить; и понятно, конечно, что в словах Господа речь идет не о бездушной и безжизненной Его Плоти, а о Плоти, соединенной с Его Божественным Духом.

«Но есть из вас некоторые неверующие». Конечно, трудно без содействия благодати Божией веровать в Божество уничиженное. Как видно дальше, Господь в этих словах заключил и первое указание на Иуду-предателя. Учение о св. Евхаристии было и будет всегда пробным камнем веры в Христа. Много есть людей, восторгающихся нравственным законом Христовым, но не понимающих необходимости единения с Христом в этом таинстве. Между тем, без таинства соединения с Христом, без привития Его «ростка» невозможно в жизни своей следовать и нравственному закону, так как это выше естественных человеческих сил. Вот почему многие, как говорит Евангелие, после этой беседы отошли от Христа, тем более что беседа это шла в разрез с чувственными представлениями иудеев о Мессии. Тогда Господь, испытывая веру в Себя ближайших Своих учеников, двенадцати Апостолов, спросил, не хотят ли и они отойти от Него? Но Петр Симон от лица, конечно же, всех остальных произнес в ответ великое исповедание веры в Господа, как в «Христа, Сына Бога Живого». Господь, однако, заметил, что не все двенадцать так веруют и что один из них — дьявол; не в собственном, конечно, смысле, а как враг Христа и Его дела. Этим Господь хотел сделать предупреждение самому Иуде, заранее зная, что тот замышляет предать Его. На праздник Пасхи Господь не пошел в этот раз в Иерусалим, так как иудеи искали убить Его (Иоан. 7:1), а час крестных страданий Господа еще не наступил.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

30. Чудо насыщения многих тысяч. Беседа о хлебе Небесном.

ЧУДЕСНОЕ НАСЫЩЕНИЕ ПЯТИ ТЫСЯЧ НАРОДА ПЯТЬЮ ХЛЕБАМИ

(Мф. 14:14-21; Мр. 6:32-44; Лк. 9:10-17; Ин. 6:1-15)

Об этом чудесном событии рассказывают все четыре Евангелиста, причем Евангелист Иоанн указывает на это событие, как на повод для Господа раскрыть перед иудеями Свое учение о хлебе небесном и о таинстве причащения Тела и Крови Его, причем дает и важное хронологическое указание, что все это произошло, когда “приближалась Пасха, праздник иудейский” (Третья Пасха служения Христова).

По получении известия о смерти Иоанна Крестителя Господь Иисус Христос удалился из Галилеи, вместе с только что возвратившимися из своего проповеднического путешествия Апостолами, на лодке на восточную сторону Тивериадского озера, в пустынное место близ г. Вифсаиды. Так как одна Вифсаида находилась на западном берегу около Капернаума, то здесь, надо полагать, разумеется другая находившаяся на востоке от впадения Иордана в Геннисаретское озеро, и называвшаяся Вифсаида-Юлия. По рассказу Ев. Марка, народ увидел как они туда отправлялись, и многие бежали туда пешие из всех городов и предупредили их прибытием на ту сторону, и там в пустынном месте снова собрались ко Иисусу Христу. Увидев множество народа, Господь сжалился над ними, “потому что они были, как овцы, не имеющий пастыря”, и начал учить их много (Марк. 6:34), говорить им о Царствии Божием (Лук. 9: 11) и исцелять больных их (Матф. 14:14). По некотором времени, Он, согласно повествованию св. Иоанна, взошел на гору, там сидел с учениками Своими и увидел, что множество народа идет к Нему. День же начал склоняться к вечеру. Тогда все Апостолы, приступив к Нему, стали говорить: “Место здесь пустынное и время позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные деревни и селения и там купили себе хлеба, ибо им нечего есть”. Но Господь не восхотел отослать от Себя народ и сказал ученикам: “Дадите вы им ясти!” Испытывая веру Ап. Филиппа, Господь спросил его: “Где бы нам купить хлеба, чтобы их накормить?”, на что Филипп отвечал: “на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу”. Подобное говорили и прочие ученики. Тогда Господь говорит им: “Сколько у вас хлебов? пойдите посмотрите”. Они узнали, и Андрей сказал Ему: “Здесь есть у одного мальчика (вероятно, торговца съестными припасами, сопровождавшего всю эту толпу) пять хлебов ячменных и две рыбки: но что это для такого множества”. Тогда Иисус сказал: “Принесите сюда хлебы и рыбы”, “велите народу возлечь”. И повелел посадить народ “на споды”, т.е. отделениями по пятидесяти. И народ сел на зеленой траве по сту, в одном направлении, и по пятидесяти, в другом, поперечном первому (“На лехи, на лехи по сту и по пятьдесят” — Марк. ст. 40), чтобы таким образом сосчитать всех. Оказалось около 5.000, кроме женщин и детей. И взяв пять хлебов и две рыбы, Господь воззрел на небо, воздал благодарение (Иоан. ст. 14), благословил их (Лук. ст. 16), преломил, дал ученикам, чтобы ученики раздавали народу; также и две рыбы разделил на всех (Марк.), сколько кто хотел (Иоан.). “И ели все и насытились”. Когда насытились, то Господь велел ученикам собрать оставшиеся куски, чтобы ничто не пропало. Кусков хлеба и рыбы было собрано двенадцать полных коробов. “Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк Которому должно прийти в мир. Иисус же узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился в гору один” (Иоан. 14-15). Вероятно, народ хотел воспользоваться скорым наступлением праздника Пасхи, чтобы увлекши с собой Христа в Иерусалим, там и провозгласить Его всенародно царем. Но Господь, конечно, не хотел потакать этим ложным представлениям о Мессии, как о земном царе. Он повелел ученикам отправиться вперед на западную сторону озера, а Сам, успокоив взволнованный чудом народ, отпустил его, и взошел на гору помолиться.

БЕСЕДА О ХЛЕБЕ НЕБЕСНОМ — О ТАИНСТВЕ ПРИЧАЩЕНИЯ

(Иоанна 6:22-71)

Чудесный переход Господа Иисуса Христа через Геннисаретское озеро вызвал удивление народа, евшего чудесно умноженные хлебы. Об этом повествует один Ев. Иоанн; который вслед за тем передает и замечательную беседу Господа о Себе, как о хлебе, сшедшем с небес, раскрыв в этой беседе учение о необходимости для спасения таинства причащения Тела и Крови Его. Народ искал Господа по пустыне, зная, что Он не поехал в лодке с учениками, и нашедши Его уже на другой стороне озера, учащим в Капернаумской синагоге, с удивлением спрашивал Его, когда Он успел придти сюда. Оставив этот вопрос без ответа, Господь сделал его поводом к пространной беседе о Себе, как о Хлебе Жизни. Начал Он эту беседу с того, что в ответ на вышеупомянутый вопрос упрекнул иудеев за то, что они во всем — даже в следовании за Ним остаются рабами своей чувственности. Они ищут Христа не потому, что в совершенных Им чудесах уразумели благость Божию, подающую им вечные нетленные блага, а потому, что чудом, накануне совершенным, был удовлетворен их голод, как остальными чудесами прекращались другие страдания тела. Но никто из них не заботится об удовлетворении потребностей духа, ради чего, собственно, Христос и пришел на землю. “Ищете Мене — яко яли есте хлебы, и насытестеся” — этот упрек Господа направлен вообще и против всех тех, кто считает христианство ценным лишь постольку, поскольку оно полезно для благоустройства временной нашей земной жизни. “Старайтесь не о пище тленной”, погибающей вместе с телом, “но о пище, возводящей в жизнь вечную”, т.е. о такой пище, которая пребывает вечно, и вам послужит к жизни вечной. Эту пищу “даст вам Сын Человеческий”, говорит дальше Господь: “сего бо Отец знамена Бог” — Бог Отец положил Свою печать на Сыне Человеческом, удостоверяя людей в том, что это их Жизнодавец, могущий даровать им эту пищу. Под этой “печатью” надобно понимать те знамения и чудеса, которые творил Христос по воле Отца. Возбуждаемые упреком иудеи сказали Ему: “Что сотворим, да делаем дела Божий?”, поняв, что в словах Господа содержится требование нравственных действий с их стороны, но не понятно каких. На это Господь вместо множества дел, какие они считали необходимыми творить, ради Богоугождения, с точки зрения закона Моисеева, указывает им на одно только дело: “Се есть дело Божие — да веруете в Того,... Егоже посла Он”. Это — главное Богоугодное дело, без которого невозможна вообще Богоугодная жизнь, ибо в нем, как в семени, содержатся все дела, благоугодные Богу. Поняв, что Иисус “Посланником Божиим” называет Себя, иудеи отвечают, что для такой веры в Него, какую имели израильтяне в Бога и в Моисея, пророка Его, мало тех знамений, какие Он творит. Вот доказательство того, насколько ненадежна вера, основывающаяся только на чудесах: она требует все больших и больших чудес. И вот иудеи не довольствуются тем, что Господь Иисус напитал пять тысяч людей пятью хлебами, а требуют, чтобы Он показал им большее чудо, вроде, напр., манны, которой Моисей питал их во время сорокалетнего странствования в пустыне. На это Господь отвечает, что это чудо совершенное Богом через Моисея, маловажнее того, которое теперь совершает Бог через Него — Мессию, давая им уже не призрачный хлеб, каким была манна, а “хлеб истинный с небесе”. Этот хлеб “дает жизнь миру”. Поняв слова Господа так, что Он говорит им о хлебе, хотя особенном и чудесном, но чувственном, иудеи выражают желание всегда получать от Него такой хлеб. В этом сказывается совершенно плотское направление их духа, вполне чувственное представление о Мессии. Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе, как о “хлебе жизни”, говоря, что этот Хлеб, сходящий с небес и дающий жизнь миру, — Он Сам, что приходящий к Нему не будет алкать и верующий в Него не будет жаждать никогда. Со скорбью отмечает Господь, что иудеи не веруют в Него, но это не помешает осуществлению воли Отца Небесного через Него: все ищущие спасения через Него, “приходящие к Нему”, станут наследниками основываемого Им Царства Мессии, все они будут воскрешены Им в последний день и сподобятся жизни вечной. Иудеи недоумевают на это и с ропотом пересуживают между собой, как Иисус может говорить, что Он сошел с неба, когда они знают Его земное происхождение. Господь объясняет им их ропот тем, что они не находятся в числе тех избранников Божиих, которых Бог Отец благодатною силою Своею привлекает к Себе. Без этого благодатного призвания нельзя уверовать в посланного Им на землю для спасения людей Сына Его — Мессию.

Этою мыслью не уничтожается идея свободы воли у человека: “Отец привлекает тех, которые имеют способность, по их произволению, а тех, которые сами себя сделали неспособными, не привлекает к вере. Как магнит привлекает не все, к чему приближается, а одно только железо, так и Бог ко всем приближается, но привлекает только тех, которые способны и обнаруживают некоторое сходство с Ним (Феофилакт Болг.)” “Ропщите не на Меня, а на себя”, как бы так говорит Христос: “за то, что вы неспособны уверовать в Меня, как в Мессию”, ибо все ветхозаветные книги свидетельствуют о пришествии Христа, и кто сознательно изучает их, тот не может не быть научен Богом и не принять посланного Им Мессию-Христа. Научение от Бога это не есть лицезрение Бога, ибо видел Бога Отца только Тот, Кто Сам от Бога, т.е. Он — Христос. Научается как бы Самим Богом непосредственно всякий тот, кто внимательно, с верою изучает Писание, ибо главный предмет Писания — Христос. “Аз есмь хлеб животный”, говорит о Себе дальше Христос, “хлеб жизни”, хлеб живой, а не бездушный, какой была манна. Манна питала только тело, а потому те, кто ее ели, умерли; хлеб же, сходящий с небес действительным образом, а не только видимым, как манна, таков, что кто будет есть Его, “не умрет”, но “жив будет во веки”. Этот хлеб, сшедший с небес, Сам Господь Иисус Христос. Еще более ясно и определенно говорит Господь дальше, что этот хлеб есть Плоть Его, Которую Он отдает за жизнь мира, имея в виду предстоящую Ему крестную смерть на Голгофе во искупление грехов всего человечества. Здесь, в связи с приближающимся праздником Пасхи, Господь учит о Себе, как об истинном Агнце пасхальном, вземлющем на Себя грехи всего мира. Агнец пасхальный был только прообразом этого Агнца-Христа. Господь давал понять теперь своим слушателям, что время прообразов проходит, ибо явилась Сама Истина в Его лице: вкушение пасхального агнца заменится в Новом Завете вкушением Тела Христова, принесенного в жертву за грехи всего мира.

Иудеи, поняв правильно слова Господа, пришли в недоумение и начали спорить между собой по поводу этих слов Господа: “Како может Сей нам дати Плоть Свою ясти?” Поняли очевидно эти слова именно буквально, а не иносказательно, как хотят понимать их современные сектанты, отрицающие Таинство Причащения, в качестве таинства, подающего благодатное соединение со Христом. И вот Христос, чтобы пресечь их спор, повторяет решительно и категорично: “Аминь, аминь глаголю вам, аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе. Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день” и т. д. Здесь Господь уже во всей полноте и ясности раскрывает Свое учение о необходимости для вечного спасения причащения Его Тела и Крови. При исходе евреев из Египта кровью закланного тогда агнца помазывались косяки и пороги жилищ еврейских в знамение спасения первенцев их от руки Ангела-истребителя (Исх. 12:7-13), а при заклании агнца пасхального при храме кровью его окроплялись роги алтаря, напоминавшие косяки и пороги еврейских жилищ.

На пасхальной вечери эта кровь агнца символически заменялась вином. Так как агнец пасхальный прообразовал Христа, как и избавление евреев из Египта было прообразом искупления мира, то в словах Христовых о необходимости для вечной жизни “есть Плоть Его и пить Крови Его” надо видеть замену ветхозаветного пасхального агнца плотью Христовою и символического вина при пасхальной вечери — кровью Христовой. Это — Новая Пасха, которую Господь пророчески предъизображает в этой беседе. Смысл этих слов Христовых, следовательно, тот, что кто хочет усвоить себе искупление, совершаемое Христом в крестной смерти Его, тот должен вкушать Его плоть и пить Его кровь: иначе он не будет участником этого искупления, не будет иметь в себе жизни вечной, т.е. пребудет в отчуждении от Бога, что есть вечная смерть. Тело и кровь Господа, по Его словам, есть истинная пища и истинное питие, ибо только они сообщают человеку жизнь вечную. Это потому, что они дают вкушающему и пиющему самое тесное внутреннее общение со Христом, таинственное соединение с Ним (ст. 56). Через это таинство падшему грехом человеку дается, таким образом, прививка новой жизни. Как садовник, чтобы сделать дерево плодовым, прививает ему отрасль другого плодового дерева, так и Христос, желая сделать нас причастниками Божественной жизни, Сам входит телесно в оскверненное грехом тело наше и полагает начало внутреннему преображению и освящению, Делая нас новой тварью. Недостаточно для спасения только веровать во Христа: надо слиться с Ним воедино, пребывать в Нем, дабы и Он пребывал в нас, а это и достигается через великое Таинство причащения Тела и Крови Его. Эти слова Господа были, однако, столь необычайны для слуха, что на этот раз не только враги Господа, но и несколько из учеников Его соблазнились, говоря: “какие странныя слова! кто может это слушать!” Господь прочел их мысли и чувства и сказал: “Это ли соблазняет вас? чтож, если увидите Сына Человеческаго, восходящаго туда, где был прежде?” Здесь Господь имеет в виду то, как соблазнятся они, когда увидят Его распинаемым на кресте. Дальше Господь поясняет, как надо правильно понимать Его слова: “Дух есть, иже оживляет, плоть не пользует ничтоже. Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть”. Это значит, что слова Христовы нужно понимать духовно, а не грубо чувственно, т.е. так как будто Он предлагает для вкушения Свою плоть, подобно мясу животных, снедаемому для утоления чувственного голода. “Мое учение”, как бы так говорит Господь, “не о мясах, не о яствах, питающих телесную жизнь, но о Божественном Духе, о благодати и о вечной жизни, которая устрояется в людях благодатными средствами”. “Плоть не пользует ни мало” — это сказал Он не о Своей плоти, — отнюдь нет, — но о тех, которые Его слова понимают чувственно. Что значит понимать чувственно? Смотреть на предметы просто и не представлять ничего больше, вот что значит понимать чувственно. Но не так должно судить о видимом, а надобно внутренними очами прозирать во все его тайны. Вот это значит понимать духовно” (Златоуст). Плоть Христова, разобщенная с Его Духом, не могла бы животворить, но понятно, конечно, что в словах Христовых, идет речь не о бездушной, безжизненной Его плоти, а о плоти, неразлучно соединенной с Его Божественным Духом. “Но суть от вас нецыи, иже не веруют” — конечно, трудно без содействия благодати Божией веровать в Божество самоуничиженное. Как видно дальше, в этих словах Господа заключается и первое Его указание на Иуду-предателя. Учение о св. Евхаристии было и будет всегда пробным камнем веры во Христа. Много есть людей, восторгающихся нравственным законом Христа, но не понимающих необходимости единения со Христом в этом великом таинстве. Между тем, без таинственного соединения со Христом, без привития Ему, невозможно в жизни своей следовать и Его нравственному закону, ибо это выше естественных человеческих сил. Вот почему многие, как говорит Евангелие, после этой беседы отошли от Христа, тем более, что эта беседа совершенно шла вразрез с чувственными представлениями иудеев о Мессии. Тогда Господь, испытывая веру в Себя своих ближайших учеников — двенадцати — спросил их, не хотят ли и они отойти от Него. Но в ответ Симон Петр, от лица, конечно, всех остальных Апостолов, произнес великое исповедание веры в Него, как “Христа, Сына Бога Живаго” — исповедание, которое мы всегда произносим теперь, читая молитву пред причащением: “Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси Христос, Сын Бога Живаго...” В ответ на это исповедание Господь сказал, однако, что не все 12 так веруют, что один из них — диавол, не в собственном смысле, а, как враг Христа и Его дела. Этим Господь сделал предостережение самому Иуде, зная, как Сердцевидец, что тот замышлял предать Его. На праздник Пасхи Господь не пошел в этот раз в Иерусалим, так как иудеи искали убить Его (Иоанн. 7:1), а между тем час крестных страданий Его еще не наступил.

ЧУДЕСНОЕ НАСЫЩЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ТЫСЯЧ НАРОДА

(Мф. 15:32-39; Мр. 8:1-9)

Три дня продолжалось пребывание Господа с народом на пустынном берегу Геннисаретского озера. Запасы хлеба истощились, купить его было негде, и Господь вновь совершил чудо насыщения народа — на этот раз четырех тысяч, семью хлебами, причем собрано остатков семь корзин. Накормив народ, Господь отпустил его, а Сам с Апостолами на лодке отправился к западному берегу в пределы Магдалинские, или, как говорит Марк, в пределы Далмануфские. Далмануфа — это небольшая деревня около г.Магдалы на зап. берегу Галилейского озера.

studfiles.net

Беседа о хлебе небесном (Иоан. 622-71)

Люди, зная, что Господь не сел в лодку с учениками, искали Его в пустыне и, найдя Его уже на другой стороне озера, поучающим в капернаумской синагоге, расспрашивали с удивлением, когда Он успел приплыть сюда? Господь оставил этот вопрос без ответа, но сделал его поводом к пространной беседе о Себе, как о Хлебе Жизни. Начал Он беседу с того упрека евреям за то, что они во всем, даже в следовании за Ним, остаются рабами своей чувственности. «Ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились»; то есть не потому, что уразумели в чудесах благость Божию, подающую вечные и нетленные блага, а потому что совершенным накануне чудом удовлетворен был голод так же, как остальными чудесами прекращались другие страдания тела; но никто не заботится об удовлетворении потребностей духа, ради чего, собственно, Христос и пришел на землю. «Я есть хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда», — этот упрек Господа направлен против всех тех, кто считает христианство ценным лишь постольку, поскольку оно полезно для благоустройства нашей временной земной жизни. «Старайтесь не о пище тленной», погибающей вместе с телом, «Но о пище, пребывающей в жизнь вечную», то есть о той, которая пребывает вечно и послужит жизни вечной. Эту пищу «Даст вам Сын Человеческий», — говорит дальше Господь, — «Ибо на Нем положил печать Свою Бог Отец». Под «печатью» нужно понимать те знамения и чудеса, которые творил Христос по воле Отца. Возбуждаемые упреком иудеи спросили Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?» Они поняли, что в словах Господа содержится требование нравственных действий с их стороны, но не поняли, каких именно. На это Господь, вместо множества дел угождения Богу по закону Моисея, указывает им на одно только дело: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал». Это — главное Богоугодное дело, без которого невозможна Богоугодная жизнь вообще, поскольку в нем, как в семени, содержатся все дела, угодные Богу. Поняв, что Иисус называет Себя «Посланником Божьим», иудеи отвечают, что для такой веры в Него, какую имели израильтяне в Бога и в Моисея, пророка Его, мало тех знамений, какие Он творит.

Вот доказательство того, насколько ненадежна вера, основанная лишь на чудесах: она требует все больших и больших чудес. И иудеи уже не довольствуются тем, что Христос накормил пять тысяч человек пятью хлебами, а требуют большего чуда, что-нибудь вроде манны небесной, посланной им во время сорокалетнего странствования по пустыне. На это Господь говорит, что это чудо, совершенное Богом через Моисея, гораздо менее важно, чем то, которое совершает Он через Мессию-Иисуса, давая им уже не призрачную манну, а «Истинный хлеб с небес». Этот хлеб «дает жизнь миру». Но под словами Господа о хлебе иудеи понимают хлеб чувственный, физический, хотя и какой-то особенный, и они выражают желание всегда получать такой хлеб. В этом слишком выражено плотское направление их мыслей и представлений о Мессии, как о чудотворце и не более. Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе, как о «хлебе жизни», говоря, что Он есть тот хлеб, «Который сходит с небес и дает жизнь миру», что приходящий к Нему не будет алкать, и верующий в Него не будет жаждать никогда. Со скорбью отмечает Господь, что иудеи не веруют в Него, но это, однако не помешает осуществлению воли Отца Небесного: все, ищущие спасение через Господа, «приходящие к Нему», станут наследниками основываемого Им Царства Мессии, все они будут воскрешены Им в последний день и сподобятся жизни вечной. Иудеи меж тем недоумевают и с ропотом обсуждают между собой, как это Иисус может говорить, что Он сошел с небес, когда они все знают Его земное происхождение. Господь объясняет их ропот тем, что они не находятся в числе тех избранников Божьих, которых Бог Отец благодатною силой Своей привлекает к Себе. Без этого благодатного призвания нельзя уверовать в Мессию — Сына Его, посланного Им на землю спасать людей. Этой мыслью, однако, не уничтожается идея о свободе воли у человека.

Все ветхозаветные книги свидетельствуют о пришествии Христа, и тот, кто сознательно изучает их, не может быть не научен Богом и не принять посланного Им Мессию-Христа. Учение, данное Богом, не есть лицезрение Бога, поскольку видел Бога Отца только Тот, кто Сам от Него, то есть Он — Мессия-Христос. Учится как бы непосредственно у Самого Бога тот, кто внимательно, с верой изучает Писание, так как главный предмет Писания — Христос. «Я — хлеб жизни», — говорит о Себе дальше Господь; не бездушный, какой была манна, а живой хлеб. Манна кормила только тело, а потому те, кто ел ее, умерли; действительный же Хлеб, сходящий с небес, таков, что все, кто будет есть Его, не умрет, но обретет жизнь вечную. И этот Хлеб — Сам Господь Иисус Христос. Еще более ясно и определенно говорит Господь дальше: этот Хлеб, сошедший с небес, есть Плоть Его, Которую Он отдает за жизнь мира; здесь Он имеет в виду Свою предстоящую крестную смерть на Голгофе во искупление грехов всего человечества. Здесь, в связи с приближающимся праздником Пасхи, Господь учит о Себе, как об истинном Агнце пасхальном, берущем на Себя грехи всего мира.

Агнец пасхальный был только прообразом Агнца-Христа, — под этим понятием Господь хотел показать Своим слушателям, что время прообразов проходит, так как явилась Сама Истина в Его лице: вкушение пасхального агнца заменится в Новом Завете вкушением Тела Христова, принесенного в жертву за грехи всего мира. Иудеи, поняв слова Господа буквально, пришли в недоумение и начали спорить между собой по поводу этих слов: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Поняли они эти слова именно буквально, а не иносказательно, как хотят рассматривать их современные сектанты, отрицающие Таинство Причащения, подающего благодатное соединение с Христом. Господь же, чтобы пресечь их спор, повторяет решительно и категорично: «Истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». Здесь Господь уже во всей полноте и ясности раскрывает Свое учение о необходимости причащения Его Тела и Крови для спасения вечного. При исходе евреев из Египта, кровью закланного тогда агнца мазали косяки и пороги жилищ еврейских во спасение первенцев их от руки Ангела-истребителя (Исх. 12:7-13). А при заклании пасхального агнца, при храме кровью его окроплялись пороги алтаря, напоминавшие пороги и косяки еврейских жилищ. На пасхальной вечере кровь эту символически заменяли вином. Так как пасхальный агнец являлся прообразом Христа, как и избавление евреев от египетского ига послужило прообразом искупления мира, то в словах Христа о том, что для вечной жизни необходимо «есть Плоть Его и пить Кровь Его» надо видеть замену ветхозаветного агнца Плотью Христовой и символического вина — Кровью Его. Это и есть Новая Пасха, которую Господь пророчески изображает в беседе.

Господь как бы говорит, что Его учение не о мясе и не о яствах, питающих телесную жизнь, но о Божественном Духе, о благодати и о жизни вечной, которая строится в людях благодатными средствами. Говоря «Плоть не пользует нимало», Господь сказал не о Плоти Своей, — отнюдь, нет, — но о тех, кто понимает Его слова лишь чувственно. Что значит понимать чувственно? Смотреть на предметы просто и не думать больше ни о чем, только об удовлетворении своих естественных потребностей. Это значит принимать жизнь чисто физически или чувственно. Но не так должно судить о видимом. Надо внутренним взором оглядывать все его тайны. Это значит понимать жизнь духовно (Златоуст). Плоть Христа, разобщенная с Его духом, не могла бы животворить; и понятно, конечно, что в словах Господа речь идет не о бездушной и безжизненной Его Плоти, а о Плоти, соединенной с Его Божественным Духом.

«Но есть из вас некоторые неверующие». Конечно, трудно без содействия благодати Божьей веровать в Божество уничиженное. Как видно дальше, Господь в этих словах заключил и первое указание на Иуду-предателя. Учение о св. Евхаристии было и будет всегда пробным камнем веры в Христа. Много есть людей, восторгающихся нравственным законом Христовым, но не понимающих необходимости единения с Христом в этом таинстве. Между тем, без таинства соединения с Христом, без привития Его «ростка» невозможно в жизни своей следовать и нравственному закону, так как это выше естественных человеческих сил. Вот почему многие, как говорит Евангелие, после этой беседы отошли от Христа, тем более, что беседа это шла в разрез с чувственными представлениями иудеев о Мессии. Тогда Господь, испытывая веру в Себя ближайших Своих учеников, двенадцати Апостолов, спросил, не хотят ли и они отойти от Него? Но Петр Симон от лица, конечно же, всех остальных произнес в ответ великое исповедание веры в Господа, как в «Христа, Сына Бога Живого». Господь, однако, заметил, что не все двенадцать так веруют и что один из них — дьявол; не в собственном, конечно, смысле, а как враг Христа и Его дела. Этим Господь хотел сделать предупреждение самому Иуде, заранее зная, что тот замышляет предать Его. На праздник Пасхи Господь не пошел в этот раз в Иерусалим, так как иудеи искали убить Его (Иоан. 7:1), а час крестных страданий Господа еще не наступил.

www.molitvoslov.by

Беседа о хлебе небесном (Иоан. 6:22-71).

Беседа о хлебе небесном

(Иоан. 6:22-71).

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

беседа о Хлебе жизни в Капернауме. Четвероевангелие

3.4. Вторая Пасха служения Христова: беседа о Хлебе жизни в Капернауме

Беседа о Хлебе небесном содержит догматическое основание учения Церкви о Евхаристии. В этой беседе Господь говорит о двух условиях спасения: первое – это вера в Него как Сына Божия (Ин. 6: 25–47), об этом Господь говорил и Никодиму, второе – евхаристическое общение (Ин. 6: 48–65).

Повод к беседе дало чудо насыщения пяти тысяч человек пятью хлебами. Бывшие свидетелями чуда «сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир» (Ин. 6: 14) и решают сделать Иисуса царем. Толпа, признавшая Иисуса Христа пророком, хотела «хлеба и зрелищ» и удобного царя, который бы им эти потребности обеспечил. Но когда они находят Христа в Капернауме после Его таинственного исчезновения и слышат от Него слова о вере как истинном деле Божием, за которое нужно взяться каждому желающему спастись, они задают неожиданный вопрос: «Какое дашь нам знамение?» Только что они были свидетелями и участниками чуда, почему теперь они ведут себя так, будто чудо не принято ими за чудо, и требуют других свидетельств? Они сразу поняли, что Христос хочет от них чего-то взамен, и, когда Он сказал о вере в Него, они сразу начинают искать себе оправдания. Их вопрос отражает понижение достоинства Иисуса в их глазах: только что они готовы были признать Его Мессией-Царем, теперь, когда Он беседу перевел на духовные вопросы, просят Его подтвердить Свое право учить их и Свой статус хотя бы как пророка. Какое же знамение они просят у Христа? Им хочется увидеть что-то, что доказало бы равенство Иисуса, например, Моисею. Тот факт, что Моисей в этот момент для них ассоциировался не с чем иным, как с чудом манны небесной, обнаруживает, что плотской их ум по-прежнему вращался вокруг еды. Ветхозаветная история знает гораздо более впечатляющие чудеса, творимые всесильной десницей Божией, но они вспоминают именно манну и желают именно ее; влечет их к Христу даже не желание знамений, а чревоугодие.

Господь не дает просимое знамение, потому что знамение только что было – чудо над хлебами. Но, отвечая иудеям, показывает, что просимая ими манна была прообразом Его Самого и что Он дает верующим в Него больше, чем имели их отцы в Ветхом Завете. Чудо с манной (которое совершено Богом, а не Моисеем – Ин. 6: 32) имело локальный характер (оно не перешло в Землю обетованную, манна появлялась только в пустыне), манна не сообщала дар вечной жизни, но только поддерживала земное существование (Ин. 6: 49), и, наконец, истинный Хлеб небесный – это Сам Христос (Ин. 6: 33, 35, 38). В отличие от манны, истинный Хлеб, сошедший с небес, избавляет от духовной смерти (Ин. 6: 50) и дает вечную жизнь верующим (Ин. 6: 51), приобщение к Царству происходит уже на земле (Ин. 6: 54). Вкушение Хлеба небесного есть соединение со Христом (Ин. 6: 52), приобщение человека к спасительным плодам страданий Христовых: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6: 51), залог воскрешения в последний день (Ин. 6: 54, ср.: Ин. 5: 24, 29). Как и в беседе о равенстве Отца и Сына, Господь говорит, что воскресение мертвых будет всеобщим, но для верующих это будет воскресение в жизнь, а для грешников – воскресение для осуждения на вечные муки.

Веру Господь называет даром Отца (Ин. 6: 37–39, 44–45; ср.: Мф. 16: 17). Но слова: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин. 6: 44, а также параллели в Ин. 6: 37, 65) – не оправдывают неверие иудеев и не означают, что дело спасения человека зависит исключительно от привлечения Отцом, а ответственность за отвержение Сына Божия лежит не на человеке, а на Боге, Который, видимо, кого-то просто не привлек. Бог «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1: 9), Отец всех призывает, Бог всех учит, но не все отзываются на этот призыв и не все учатся. Свт. Иоанн Златоуст пишет: «Веровать в Меня – дело немаловажное, и для того нужны не умствования человеческие, но откровение свыше и душа, с благодарностью принимающая откровение»[293]. Если человек хочет, он все от Бога получает.

Как и в беседе с Никодимом, Господь, беседуя о Хлебе небесном, сталкивается с недоумением иудеев (см.: Ин. 6: 34, 52). В отличие от самарянки, которая, беседуя со Спасителем, все более Его узнавала, пока, наконец, не признала Мессией, иудеи под конец беседы о Хлебе небесном уже не видят во Христе ни царя, ни пророка, а только провинциала Иисуса, сына плотника Иосифа из глухого галилейского угла, говорящего сперва странные вещи (Ин. 6: 41–42[294]), а потом и опасные – когда Он призывает вкушать Его плоть. Иудеям режут слух слова, что другого пути для спасения нет, кроме как приобщаться Плоти Христовой, а при этом Господь запрещает понимать эти слова небуквально, акцентируя как истинность этой Пищи, так и реальность Ее вкушения (Ин. 6: 55). Иудеи понимают, что эти слова категорически противоречат ветхозаветному запрету на вкушение крови, поэтому даже многие из учеников Христа отошли от Него после этой беседы. Смущение было вызвано как идеей вкушения плоти, так и претензией Христа на равенство Богу, потому что запрет относительно крови был дан Ною Самим Богом.

Но как показательно, что слова Христа производят разное впечатление: одни смущаются и уходят, а другие еще более прилепляются к Нему. Двенадцать апостолов на вопрос Христа, не хотят ли и они уйти, отвечают в лице Петра: «Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго» (Ин. 6: 68–69). Безусловно, апостолы тоже знали ветхозаветный запрет на вкушение крови[295], но удивление не оттолкнуло их от Спасителя, даже наоборот: для них Его слова – «глаголы вечной жизни». Это означает, что причиной соблазна были не слова Христа о вкушении Плоти, а духовное устроение самих слушателей, Кто для них Христос. Апостолы уже приняли Христа как Сына Божия, поэтому не смущаются, а для тех, кто видит в Иисусе сына Иосифа из Назарета, соблазн неизбежен.

Видя смущение даже и некоторых из учеников, Господь продолжал настаивать на буквальном понимании вкушения Плоти, как бы усугубляя недоумение еще более высоким учением: «Иисус, зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего [туда], где был прежде?» (Ин. 6: 61–62), то есть говорит о Своем Вознесении. Приведенные слова Христа направлены не на усугубление соблазна, а на снятие его: когда слушающий перестает видеть во Христе только человека, он не может смутиться даже таким таинственным учением, какое было предложено в беседе о Хлебе небесном. Иудеи не могли понять Христа, пока видели в Нем сына Иосифа, поэтому Господь нарочно еще раз говорит о Своем небесном происхождении и о будущем Вознесении как возвращении к Отцу.

Свт. Иоанн Златоуст, объясняя известное выражение, заключающее беседу: «Дух животворит, плоть не пользует нимало» (Ин. 6: 63), говорит: «Это значит: что говорится обо Мне, тому должно внимать духовно; а кто внимает чувственно, тот ничего не приобретает и не получает никакой пользы. Сомневаться же в том, что Он сошел с неба, и думать, что Он – сын Иосифа, и спрашивать: како может нам дати плоть свою ясти? – было делом плотского слушания, между тем как все следовало понимать таинственно и духовно. Сказав “плоть”, разумел не плотские предметы, но плотское слушание. “Плоть не пользует ничтоже” – это Он сказал не о своей плоти, – отнюдь нет, – но о тех, которые Его слова понимают чувственно. Ведь кто не ест Его плоти и пьет Его крови, не имеет жизни в себе: как же плоть ничего не пользует, когда без нее невозможно жить?..»[296]

В конце, обращаясь к слушателям, Иисус Христос говорит: «Но есть из вас некоторые неверующие» (Ин. 6: 64) и далее евангелист поясняет: «Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его» (Ин. 6: 64). Словами от начала евангелист указал на добровольность жертвы Христа и Его незлобие.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

Беседа Иисуса Христа о Хлебе Небесном.

Чудо насыщения 5 тысяч человек 5-ю буханками хлеба вызвало удивление народа. Об этом повествует один Ев. Иоанн, который вслед за тем передает беседу Господа о Себе как о хлебе, сшедшем с небес, раскрыв в этой беседе учение о необходимости для спасения Таинства причащения Тела и Крови Его. Народ искал Господа по пустыне, зная, что Он не поехал в лодке с учениками, и, нашедши Его уже на другой стороне озера учащим в Капернаумской синагоге, с удивлением спрашивал Его, когда Он успел придти сюда. Оставив этот вопрос без ответа, Господь сделал его поводом к пространной беседе о Себе как о Хлебе Жизни. Начал Он эту беседу с того, что в ответ на вышеупомянутый вопрос упрекнул иудеев за то, что они во всем, даже в следовании за Ним, остаются рабами своей чувственности. Они ищут Христа не потому, что в совершенных Им чудесах уразумели благость Божию, подающую им вечные нетленные блага, а потому, что чудом, накануне совершенным (насыщение пяти тысяч людей пятью хлебами), был удовлетворен их голод, как остальными чудесами прекращались другие страдания тела, - но никто из них не заботится об удовлетворении потребностей духа, ради чего, собственно, Христос и пришел на землю. “Ищете Мене — яко яли есте хлебы, и насытестеся”, — этот упрек Господа направлен вообще и против всех тех, кто считает христианство ценным лишь постольку, поскольку оно полезно для благоустройства временной нашей земной жизни. “Старайтесь не о пище тленной”, погибающей вместе с телом, “но о пище, возводящей в жизнь вечную”, т.е. о такой пище, которая пребывает вечно, и вам послужит к жизни вечной. Эту пищу “даст вам Сын Человеческий”, - говорит Господь: “сего бо Отец знамена Бог” — Бог Отец положил Свою печать на Сыне Человеческом, удостоверяя людей в том, что это их Жизнодавец, могущий даровать им эту пищу. Под этой “печатью” надобно понимать те знамения и чудеса, которые творил Христос по воле Отца. Возбуждаемые упреком иудеи сказали Ему: “Что сотворим, да делаем дела Божий?”, - поняв, что в словах Господа содержится требование нравственных действий с их стороны, но не понятно, каких. На это Господь вместо множества дел, какие они считали необходимым творить ради Богоугождения, с точки зрения закона Моисеева, указывает им на одно только дело: “Се есть дело Божие — да веруете в Того,.. Его же посла Он”. Это — главное Богоугодное дело, без которого невозможна вообще Богоугодная жизнь, ибо в нем, как в семени, содержатся все дела, благоугодные Богу. Поняв, что Иисус “Посланником Божиим” называет Себя, иудеи отвечают, что для такой веры в Него, какую имели израильтяне в Бога и в Моисея, пророка Его, мало тех знамений, какие Он творит. Вот доказательство того, насколько ненадежна вера, основывающаяся только на чудесах: она требует все больших и больших чудес. И вот иудеи не довольствуются тем, что Господь Иисус напитал пять тысяч людей пятью хлебами, а требуют, чтобы Он показал им большее чудо, вроде, напр., манны, которой Моисей питал их во время сорокалетнего странствования в пустыне. На это Господь отвечает, что это чудо, совершенное Богом через Моисея, маловажнее того, которое теперь совершает Бог через Него — Мессию, давая им уже не призрачный хлеб, каким была манна, а “хлеб истинный с небесе”. Этот хлеб “дает жизнь миру”. Поняв слова Господа так, что Он говорит им о хлебе, хотя особенном и чудесном, но чувственном, иудеи выражают желание всегда получать от Него такой хлеб. В этом сказывается совершенно плотское направление их духа, вполне чувственное представление о Мессии. Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе как о “хлебе жизни”, говоря, что этот Хлеб, сходящий с небес и дающий жизнь миру, — Он Сам; что приходящий к Нему не будет алкать, и верующий в Него не будет жаждать никогда. Со скорбью отмечает Господь, что иудеи не веруют в Него, но это не помешает осуществлению воли Отца Небесного через Него: все ищущие спасения через Него, “приходящие к Нему”, станут наследниками основываемого Им Царства Мессии, все они будут воскрешены Им в последний день и сподобятся жизни вечной. Иудеи недоумевают на это и с ропотом пересуживают между собой, как Иисус может говорить, что Он сошел с неба, когда они знают Его земное происхождение. Господь объясняет им их ропот тем, что они не находятся в числе тех избранников Божиих, которых Бог Отец благодатною силою Своею привлекает к Себе. Без этого благодатного призвания нельзя уверовать в посланного Им на землю для спасения людей Сына Его — Мессию.

Этою мыслью не уничтожается идея свободы воли у человека: “Отец привлекает тех, которые имеют способность, по их произволению, а тех, которые сами себя сделали неспособными, не привлекает к вере. Как магнит привлекает не все, к чему приближается, а одно только железо, так и Бог ко всем приближается, но привлекает только тех, которые способны и обнаруживают некоторое сходство с Ним (Феофилакт Болг.)” “Ропщите не на Меня, а на себя”, - как бы так говорит Христос: “за то, что вы неспособны уверовать в Меня как в Мессию”, - ибо все ветхозаветные книги свидетельствуют о пришествии Христа, и кто сознательно изучает их, тот не может не быть научен Богом и не принять посланного Им Мессию-Христа. Научение от Бога это не есть лицезрение Бога, ибо видел Бога Отца только Тот, Кто Сам от Бога, т.е. Он — Христос. Научается как бы Самим Богом непосредственно всякий тот, кто внимательно, с верою изучает Писание, ибо главный предмет Писания — Христос. “Аз есмь хлеб животный”, - говорит о Себе дальше Христос, - “хлеб жизни”, хлеб живой, а не бездушный, какой была манна. Манна питала только тело, а потому те, кто ее ели, умерли; хлеб же, сходящий с небес действительным образом, а не только видимым, как манна, таков, что, кто будет есть Его, “не умрет”, но “жив будет во веки”. Этот хлеб, сшедший с небес, - Сам Господь Иисус Христос. Еще более ясно и определенно говорит Господь дальше, что этот хлеб есть Плоть Его, Которую Он отдает за жизнь мира, имея в виду предстоящую Ему крестную смерть на Голгофе во искупление грехов всего человечества. Здесь, в связи с приближающимся праздником Пасхи, Господь учит о Себе как об истинном Агнце пасхальном, вземлющем на Себя грехи всего мира. Агнец пасхальный был только прообразом этого Агнца-Христа. Господь давал понять теперь своим слушателям, что время прообразов проходит, ибо явилась Сама Истина в Его лице: вкушение пасхального агнца заменится в Новом Завете вкушением Тела Христова, принесенного в жертву за грехи всего мира.

Иудеи, поняв правильно слова Господа, пришли в недоумение и начали спорить между собой по поводу этих слов Господа: “Како может Сей нам дати Плоть Свою ясти?” Поняли, очевидно, эти слова именно буквально, а не иносказательно, как хотят понимать их современные сектанты, отрицающие Таинство Причащения в качестве таинства, подающего благодатное соединение со Христом. И вот Христос, чтобы пресечь их спор, повторяет решительно и категорично: “Аминь, аминь глаголю вам, аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе. Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день” и т.д. Здесь Господь уже во всей полноте и ясности раскрывает Свое учение о необходимости для вечного спасения причащения Его Тела и Крови. При исходе евреев из Египта кровью закланного тогда агнца помазывались косяки и пороги жилищ еврейских в знамение спасения первенцев их от руки Ангела-истребителя (Исх. 12:7-13), а при заклании агнца пасхального при храме кровью его окроплялись пороги алтаря, напоминавшие косяки и пороги еврейских жилищ.

На пасхальной вечере эта кровь агнца символически заменялась вином. Так как агнец пасхальный прообразовал Христа, как и избавление евреев из Египта было прообразом искупления мира, то в словах Христовых о необходимости для вечной жизни “есть Плоть Его и пить Крови Его” надо видеть замену ветхозаветного пасхального агнца плотью Христовою и символического вина при пасхальной вечере — кровью Христовой. Это — Новая Пасха, которую Господь пророчески предъизображает в этой беседе. Смысл этих слов Христовых, следовательно, тот, что кто хочет усвоить себе искупление, совершаемое Христом в крестной смерти Его, тот должен вкушать Его плоть и пить Его кровь: иначе он не будет участником этого искупления, не будет иметь в себе жизни вечной, т.е. пребудет в отчуждении от Бога, что есть вечная смерть. Тело и кровь Господа, по Его словам, есть истинная пища и истинное питие, ибо только они сообщают человеку жизнь вечную. Это потому, что они дают вкушающему и пиющему таинственное соединение с Ним (ст. 56). Христос, желая сделать нас причастниками Божественной жизни, Сам входит телесно в оскверненное грехом тело наше и полагает начало внутреннему преображению и освящению, делая нас новой тварью. Недостаточно для спасения только веровать во Христа: надо слиться с Ним воедино, пребывать в Нем, дабы и Он пребывал в нас, а это и достигается через великое Таинство причащения Тела и Крови Его.

Эти слова Господа были столь необычайны для слуха, что на этот раз не только враги Господа, но и несколько из учеников Его соблазнились, говоря: “какие странныя слова! кто может это слушать!” Господь прочел их мысли и чувства и сказал: “Это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческаго, восходящаго туда, где был прежде?” Здесь Господь имеет в виду то, как соблазнятся они, когда увидят Его распинаемым на кресте.

Дальше Господь поясняет, что слова Его нужно понимать духовно, а не грубо чувственно, т.е. так как будто Он предлагает для вкушения Свою плоть подобно мясу животных, снедаемому для утоления чувственного голода. “Мое учение”, - как бы так говорит Господь, - “не о мясах, не о яствах, питающих телесную жизнь, но о Божественном Духе, о благодати и о вечной жизни, которая устрояется в людях благодатными средствами”.

Учение о св. Евхаристии было и будет всегда пробным камнем веры во Христа. Много есть людей, восторгающихся нравственным законом Христа, но не понимающих необходимости единения со Христом в этом великом таинстве. Между тем, без таинственного соединения со Христом, без привития Ему, невозможно в жизни своей следовать и Его нравственному закону, ибо это выше естественных человеческих сил. Вот почему многие, как говорит Евангелие, после этой беседы отошли от Христа.

Тогда Господь, испытывая веру в Себя своих ближайших учеников - двенадцати - спросил их, не хотят ли и они отойти от Него. Но в ответ Симон Петр от лица, конечно, всех остальных Апостолов, произнес великое исповедание веры в Него как “Христа, Сына Бога Живаго” — исповедание, которое мы всегда произносим теперь, читая молитву пред причащением: “Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси Христос, Сын Бога Живаго...”. В ответ на это исповедание Господь сказал, однако, что не все 12 так веруют, что один из них — диавол, не в собственном смысле, а как враг Христа и Его дела. Этим Господь сделал предостережение самому Иуде, зная, как Сердцевидец, что тот замышлял предать Его.

studfiles.net

Беседа о небесном хлебе Ин. 6, 22–71

Беседа о небесном хлебе

Ин. 6, 22–71

Ночь, ознаменованную новым чудом Иисуса Христа, многие из народа провели на самом месте умножения хлебов. вечером они видели, что кроме одной лодки, на которую вошли ученики Его иной у берега не было; видели и то, что на этой лодке отплыли одни только ученики. стечение народа в вифсаидской пустыне привлекло сюда на другой день и другие суда из тивериады, которые пристали к берегу недалеко от того места, где произошло чудное насыщение. народ, искавший и не находивший Иисуса в пустыне, видя, что и на прибывших судах нет ни Eго, ни учеников, решился плыть в капернаум: здесь искавшие рассчитывали найти Его скорее, чем в другом каком-либо городе.

После дня, ознаменованного умножением хлебов, и ночи, проведенной в уединенной молитве и среди бури на море, господь, по прибытии в капернаум, вместо отдыха и покоя, пошел в городскую синагогу на новый труд. там нашли Его искавшие и в удивлении не могли воздержаться от восклицания: Равви, когда семо пришел еси? в этом вопросе скрывался и другой: как ты сюда пришел? народ видел, что вчера с учениками он не поплыл, а другой лодки, на которой он мог бы переправиться, не было у берега. но сердцеведец читал в сердцах их, зрел тайные их мысли и влечения, а посему, не отвечая прямо на вопрос их, обнаружил, что в видимом и кажущемся усердии их было много чувственного и плотского: аминь, аминь глаголю вам: ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся. не обращая внимания на прежние чудеса, они и в последнем чуде видели не знамения Божественного посланничества Его, а просто хлебы, которыми насытились в пустыне, и опять пришли к нему, чтобы напитаться так же, как вчера. в следующих словах господь дал им понять, что кроме голода телесного есть еще другой голод и кроме пищи вещественной есть еще иная: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын Человеческий вам даст: Сего бо Отец знамена Бог. Эта другая пища, которой образом служило насыщение в пустыне, – пища не телесная, а духовная, не для жизни временной, а для жизни вечной, означает все те блага, какие господь дарует верующему, особенно же таинство святого Причащения, как об этом он яснее говорит дальше. Податель такой пищи есть сын Человеческий, т. е. господь наш Иисус Христос, которого Бог, послав в мир (ин. 10, 36), «показал и открыл своим свидетельством» (свт. иоанн Златоуст).

Не понимая, о какой пище говорил Иисус Христос и видя, что он внушал вместо пищи телесной искать чего-то более угодного Богу, иудеи спросили Его: что же сотворим, да делаем дела Божии? – Се, отвечал им господь, есть дело Божие, да веруете в Того, Егоже посла Он. Первое и самое угодное Богу дело, заключающее в себе, как в семени, все другие добрые дела, есть дело веры во Христа спасителя.

На это требование веры в себя самого иyдeи обратились к господу с решительным вопросом, желая для удостоверения в достоинстве Его как Мессии видеть чудо, и притом самое поразительное: кое убо Ты твориши знамение, да видим и веру имем Тебе? что делаеши? «Христос, – думали они, – насытил их в пустыне простыми ячменными хлебами, а Моисей, древний законодатель, давал предкам их в пустыне манну, хлеб небесный: они желали бы, чтобы и Христос сотворил если не больше, то хотя подобное сему чудо: отцы наши ядоша манну в пустыни, якоже есть писано: хлеб с небесе даде им ясти» (Пс. 77, 24). Постепенно приготовляя умы своих слушателей к восприятию величайшей тайны христианства, господь объяснил им, что не сам Моисей, но отец небесный через Моисея подавал предкам их манну, которая насыщала только тела и называлась хлебом небесным не в собственном смысле а просто как пища чудная; тот же отец небесный подает им и теперь истинный небесный хлеб, предназначенный для всего мира, а не для одного какого-либо племени или народа, питающий не тело, а душу, поддерживающий не временную жизнь, а дарующий жизнь вечную; то был хлеб Ангельский (Пс. 77, 25), а это – хлеб Божий. Аминь, аминь глаголю вам: не Моисей даде вам хлеб с небесе, но Отец Мой даст вам хлеб истинный с небесе; хлеб бо Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру. как прежде самарянка, слыша о воде, текущей в живот вечный (ин. 4, 14–15), просила у Иисуса Христа этой воды, так теперь иудеи, понимая слова Его о хлебе чувственном, хотя каком-то особенном, сказали: Господи! всегда даждь нам хлеб сей. они «все еще, – по выражению святителя иоанна Златоуста, – поникают долу» и не могут возвыситься над своими плотскими чувствованиями и влечениями.

Для всевидящего ока Богочеловека были открыты сердца слушателей. Зная, что одни с верою примут слова Его, а другие, даже из числа близких учеников, отнесутся к ним с неверием и ропотом, Иисус Христос начал свою решительную речь, в которой возвестил высочайшую тайну веры: Аз есмь хлеб животный: грядый ко Мне, не имать взаЛк.тися и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже, получив удовлетворение всех высших потребностей духа своего. но необходимое условие для восприятия сего хлеба жизни есть вера – ее-то и не было в иудеях: рех вам, яко и видесте Мя, и не веруете. впрочем, несмотря на такое упорное неверие, не убеждающееся очевидными доказательствами Божественной силы – чудесами, Домостроительство спасения будет исполнено и совершено: таково определение, предуставленное в Предвечном совете Пресвятой троицы. Все, еже дает Мне Отец ко Мне приидет и грядущего ко Мне не изжену вон, если он, не принадлежа к народу израильскому, привился ко Мне верою; яко снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца. как искупитель, Иисус Христос воплотился для того, чтобы исполнить волю Бога отца о спасении людей, но эта воля отца была волею Его самого как сына Божия, так что в словах Его выражена мысль не о различии, а о полном согласии воли отца и сына: «я пришел совершить не другое что, как то, чего хочет и отец, и у Меня нет какой-либо особенной своей воли, кроме воли отца, потому что все отчее (кроме личного свойства) принадлежит Мне и все Мое принадлежит отцу». воля отца, вполне согласная с волею сына, состоит в том, чтобы все верующие достигли спасения и в последний день мира воскресли для вечной блаженной жизни: се же есть воля пославшего Мя Отца – по отношению ко Мне – да все, еже даде Ми, не погублю от него, но воскрешу е в последний день, и по отношению к людям, – се есть воля пославшаго Мя, да всяк, видяй Сына и веруяй в Него, имать живот вечный и воскрешу его Аз в последний день.

Слыша, что Иисус Христос назвал себя хлебом, сшедшим с неба, и не зная тайны воплощения сына Божия, иудеи начали роптать: не Сей ли есть Иисус, сын Иосифов, Егоже мы знаем отца и матерь? Како убо глаголет Сей, яко с небесе снидох? на ропот их господь отвечал не разъяснением тайны, которой они не могли принять и вместить, а новым подтверждением и развитием того, что сказано прежде: не ропщите между собою; никтоже может приити ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет его и Аз воскрешу его в последний день. Это привлечение, не исключающее личной свободы человека, совершается особенным действием благодати Божией на душу, стремящуюся своим произволением к Богу. так и в пророческих книгах исаии (54, 13), иеремии (31, 33–34), иоиля (2, 27–28, 32) между отличительными чертами времени нового Завета указывается на распространениe Боговедения среди людей через научение от Бога и просвещение от Духа святаго. Есть писано во Пpopoцех: и будут вси научени Богом; всяк, слышавый от Отца и навык, приидет ко Мне. впрочем, это не то значит, чтобы всем можно видеть отца лицем к лицу и непосредственно научаться от него: лицезрение Божие господь присвояет только себе как сыну Божию, рожденному от отца прежде всех веков: не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, Сей виде Отца. отец приводит спасаемых к сыну, а сын открывает им отца, которого никтоже видел есть от человек ниже видети может в неприступном и непостижимом величии Его существа (1 тим. 6, 16). в дальнейшем течении речь господа делается необыкновенно торжественной и постепенно выясняется привносимыми им частными чертами. Аминь, аминь глаголю вам: веруяй в Мя имать живот вечный; Аз есмь хлеб животный; отцы ваши ядоша манну в пустыни и умроша, хлеб же, сходяй с небесе, да, аще кто от него яст, не умрет; Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. «непрестанно повторяет одно и то же, – говорит святитель иоанн Златоуст, – для того, чтобы тверже напечатлеть это в душе слушателей». Доселе под образом хлеба он разумел себя самого, а теперь прямо и определенно сказал, что это – плоть Его: хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира. Этот хлеб он готовился принести отцу своему в жертву искупления за грехи мира, a потом преподать верующим для теснейшего соединения с собою. но слова господа были выше понятия иудеев, которые стали спорить между собою:

Как может Сей нам дати плоть Свою ясти? не отвечая на вопрос их, потому что внутренняя сторона тайны всегда остается тайною, Иисус Христос еще определеннее и яснее сказал им, что это не только не невозможно, но и весьма необходимо: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе; ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день: плоть бо Моя истинно есть брашно и кровь Моя истинно есть пиво. Причащение этой пищи и этого пития приводит верующих к таинственному общению со Христом (ин. 17, 23; 1 ин. 3, 25) и делается для них источником вечной блаженной жизни: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем; якоже посла Мя живый Отец, и Аз живу Отца ради – «существуя от него довременно и безвиновно» (свт. григорий Богослов), и ядый Мя и той жив будет Мене ради. Сей есть хлеб сшедый с небесе; не якоже ядоша отцы ваши манну и умроша: ядый хлеб сей жив будет во веки.

Слова Христа спасителя о высочайшем таинстве веры оказались выше понятия многих даже из числа ближайших последователей Его. они не могли отрешиться от плотских и чувственных представлений и отнесли обетование господа к употреблению в пищу плоти и крови Его, которые видели пред собою. не высказывая своего недоумения прямо, они стали переговариваться между собою: жестоко есть слово сие: кто может его послушати? но ведущий тайны сердечные сам непосредственно знал и видел и ропот учеников, и причину этого ропота, и, скорбя об ослеплении их, с кротким упреком заметил им: сие ли вы блазнит? Аще убо узрите Сына Человеческаго восходяща, идеже бе прежде? «Еще ли, – как бы так говорил господь, – несмотря на все убеждения, вы не хотите верить, что вкушение Моей плоти принесет вам жизнь вечную? Ужели вы так чувственны, что и самую плоть принимаете в буквальном смысле? Если так, то что же вы подумаете, когда я скажу вам, что эта самая плоть вознесется на небо и я возвращусь туда, где был прежде? Ужели вы еще и тогда станете отрицать животворность Моей прославленной плоти, будете сомневаться в истине слов Моих или тоЛк.вать их грубо-чувственным образом?» Дух есть, иже оживляет, плоть не пользует ничтоже: глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть, т. е., по объяснению святителя иоанна Златоуста, «Божественны и духовны, и не заключают в себе ничего плотского, и не подлежат естественному порядку, но чужды всякой этого рода необходимости и выше законов, действующих на земле, имея смысл другой, особенный», а посему «должно внимать им духовно, а кто внимает чувственно, тот ничего не приобретает и не получает никакой пользы». Если же эти животворные слова казались некоторым странными, причина их неверие: суть от вас нецыи, иже не веруют, сказал господь, зная с самого начала, кто неверующие, зная даже и предателя своего, скрывавшегося в числе двенадцати апостолов. Сего ради рех вам: яко никтоже может приити ко Мне, аще не будет ему дано от Отца Моего.

Эта речь господа произвела разделение между истинными и мнимыми, кажущимися последователями Его. Многие, сопутствуя Ему, не принадлежали к числу данных Ему Отцем (ин. 17, 6) и были проникнуты мечтательными, плотскими и чувственными представлениями о царстве Мессии. видя ожидания свои несбывшимися и не рассчитывая на исполнение их в будущем, они оставили Иисуса Христа и уже не ходили с ним. со скорбию об отпадении слабых, как бы желая найти себе утешение в твердости и постоянстве двенадцати апостолов, он обратился к ним и спросил: еда и вы хощете идти? тогда пламенный и стремительный Петр от лица прочих апостолов отвечал Ему: Господи, к кому идем? Глаголы живота вечнаго имаши, и мы веровахом и познахом, яко Ты еси Христос, Сын Бога живаго. но господь дал понять, что вопрос Его имеет свое основание, потому что и в их избранном и святом сонме есть предатель: не Аз ли вас дванадесяте избрах и един от вас диавол есть? святой евангелист замечает, что он говорил это об иуде симонове искариоте: сей бо хотяше предати Его, един сый от обоюнадесяте. Прикрывая предательский замысел личиною ycepдия и преданности, иуда не утаился от того, кто знает сокровенные мысли и чувства, и этим предостережением, сказанным как бы случайно, мог бы еще воспользоваться и переменить свое злое настроение. Иисус Христос, по замечанию святителя иоанна Златоуста, «и не открыл вполне предателя, и не оставил его совсем неизвестным, дабы он, с одной стороны, не сделался более бесстыдным и упорным, а с другой, думая, что остается неизвестным, не отважился бесстрашно на злодеяние».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru