18+. Руки муками характер
Омела — фанфик по фэндому «Diabolik Lovers»
Он стоял там и смотрел ей вслед. Ничего не меняется… Руки по-прежнему наблюдает так, словно охраняет нечто ценное. Такое ценное, что сам боится сломать.
«Нет!» — замотала головой Комори и вновь побежала по заснеженной дорожке к воротам, за которыми её ждал привычный чёрный лимузин. «Мне нельзя думать об этом…» — приказала она сама себе и обернулась. За ней так никто и не шёл, только её следы вырисовывались на садовой дорожке, что припорошило снегом.
Огорчение… оно сковало грудь Юи. Хотелось больше уверенности, внимания и этих спокойных тихих слов, где вера в неё была сильнее, чем у неё самой.
«Аято будет вне себя от злости, если я не приеду…» — задумалась на секунду блондинка и всё же села в машину.
Внутри лимузина было слишком пустынно, для неё одной места столько, что страшно от каждого постороннего шороха.
Фамильяр без слов за или против, просто не глушил мотор автомобиля, и стоило ей захлопнуть двери, как машина мягко тронулась с места.
Страшно… стало так страшно. Вспомнился холодный и далеко не заботливый взгляд Рейджи, слова его презрения. Дерзкие шутки Райто и необдуманные порывы Аято, а вспыльчивость Субару и Канато доводила до дрожи. Пределом был бы Сю в ванной, но до этого не дошло.
— Простите… — неуверенно пролепетала Юи и протянула руку к чёрной перегородке. Ей никто не ответил. Это пугало и лишало надежды. «Надо попытаться ещё…» — подбодрила она сама себя. — Простите, мы можем вернуться? Я… забыла кое-что… Это… важно… — опустила голову Комори, уже жалея, что сказала это. Похоже, с её желаниями не считался даже фамильяр. «Плохая была идея…» — подумала Юи, глядя на потемневшие от снега ботинки, как лимузин медленно стал разворачиваться на узкой для такой машины дороге.
— Невозможно… — еле дыша, произнесла она вслух, кидаясь к окну. Они возвращались, стоило лишь попросить.
Автомобиль не успел выехать даже на автостраду, поэтому через каких-то пять минут лимузин мягко притормозил возле поместья братьев Муками, словно никуда не уезжал.
«И что теперь?» — задумалась Юи в один момент, осознав, что ноги стали ватными и совершенно её не слушаются, а надо ещё что-то сказать…
Комори осторожно вышла из лимузина и, ощутив под ногами снег, пришла в себя.
— Простите, но не могли бы вы передать, — поклонилась она, перед этим постучав в окно, где сидел водитель. Окошко опустилось, и пожилой мужчина сухо и безмолвно смотрел на неё. «Надо сказать, что я не приеду сегодня…» — застыла Комори в этом согнувшемся положении. «Или это неправильно?..» — на секунду подумала она и выпрямилась.
— Нет… — покачала головой Юи, — Ничего не надо передавать. Я позвоню. Спасибо, что приехали, но сегодня я останусь здесь, — вновь поклонилась блондинка и, посмотрев на старика, была готова даже к укорам, но в ответ снова ничего не последовало. Окошко мягко закрылось, и автомобиль поехал обратно в поместье Сакамаки.
Следы от широких покрышек лимузина — единственное, что осталось.
Ветер завывал, нагоняя на оставшуюся в этой тьме девушку ужас, и она побежала. Побежала со всех ног, только бы успеть сказать, пока слова ещё не вылетели из головы, и неуверенность вновь не сковала упрямое сердце.
«Руки, где же ты?» — усомнилась она в себе, когда, пробежав всю дорожку, не увидела в окне его строгой фигуры, вечно присматривающей за ней. « Я хочу это услышать…» — призналась себе Юи и, тяжело дыша, остановилась возле украшенной двери. Но она отворилась раньше, чем Комори успела постучать.
— Твоё пыхтение слышно даже на втором этаже, — усмехнулся Руки, глядя на согнувшуюся блондинку, у которой действительно уже не было сил. — Стоит заняться твоей физической подготовкой, — остроумно заключил Муками, хотя на самом деле старался скрыть своё удивление. Когда он услышал звуки мотора, неуверенные мнущиеся шаги этой девушки, то внутри всё перевернулось. Кто бы мог подумать, что она и правда сможет сделать что-то сама. — Поговорим об этом утром. Ты на ногах с самого утра, так что проходи.
— Постой! — подняла голову Юи, проглатывая эту долю сарказма. — Ты обещал! — осудила она в надежде услышать, то, что так хотела всё это время. Руки обернулся и непонимающе посмотрел. Что творилось в голове у этой девушки, было не суждено понять даже создателю. — Имя… ты обещал назвать меня по имени… Я хотела остаться, поэтому вернулась, но Аято будет в ярости и Рейджи тоже не в восторге… Ты просил меня оставаться собой… но я не Ева… — с трудом договорила она, понимая, что сказала даже больше, чем могла ожидать, где уж ей было понять, что этим маска холодности Руки треснула и разлетелась на осколки, лишая его всякой брони.
— Верно, — закрыл он лицо рукой и безнадёжно покачал головой. — Но и не скотина для них, — весьма безрадостно сказал Руки и переступил через порог своего дома, медленно спускаясь с оледенелых ступень, за пределами которых оставалась Комори.
— Забудь, пожалуйста, об этом… — смутилась она при виде парня, который шёл ей навстречу и не думал в отличие от неё отводить взгляда. — Как я стараюсь не думать… — призналась Юи и вздрогнула, как только пальцы Муками коснулись её крохотных плеч.
— Считаешь это возможным? — спросил он так тихо, что мурашки пробежали по спине Комори, невольно сообщая о себе Руки. — Ты не представляешь, каково видеть, как тебя используют и лишают свободы… — сжал зубы он, ненамеренно делая девушке больно. Её плечи только не хрустели от силы вампира, с которой он сжал её, но Юи вновь терпела, видя в этом и часть своей вины. — Так же, как лишили однажды меня, — вспомнил он и ослабил закостеневшие от нахлынувших воспоминаний пальцы. — Я скажу, — сдался Руки и заботливо обнял сбившуюся с дороги девушку.
«Пожалуйста… скорее скажи, и тогда моё сердце успокоится…» — уткнулась в его серый пиджак Юи, моля о помощи.
— Как только переступишь порог моего дома, больше к Сакамаки не вернёшься, — в последний раз предупредил Муками, подозревая, что не потерпит более вида от их укусов, запаха других вампиров, который всегда пронзает кольями сквозь сладость её райской крови. Ревность и желание защитить постоянно терзали его, а теперь ещё и эта безрассудная просьба.
— Я не хочу, чтобы из-за меня были проблемы, — попыталась отступить Юи, но, кажется, на этот раз Руки даже не предупреждал, а констатировал факт. Вампир не позволил уйти.
— Не смей понапрасну обнадёживать, — ещё крепче обнял он. — Этого не прощу даже тебе, — признался Муками и нежно коснулся белокурых волос Комори, застывая в таком положении.
Юи почувствовала, как его лицо мягко поглаживает её затуманенную голову, раздувая дыханием непослушные на ветру волосы; тихий спокойный голос, в звучании которого она хотела раствориться, временами понимая, что такие звуки доносятся только из места, которое она может и хочет назвать домом.
— Оставайся собой… ты только моя, Юи… — сказал Руки это вновь, оставив Еву и Адама в том умирающем райском саду, откуда не будет возврата, даже вкусив запретный плод.
«Совсем не легче!» — распахнула глаза Комори. Теперь смущение ещё крепче засело в её голове.
— Я смогу защитить тебя, если позволишь, — продолжал говорить он, не видя границ понимания этой безнадёжной девушки.
— Если ты или кто-то из вас пострадает, и в этом будет моя вина, то я не смогу принять этого… — вспомнила Юи всю боль от вида его ран и силу их семьи.
— Просто смирись, — указал Руки на её безысходное положение и приподнял уже бледное от испуга и волнения лицо Комори на себя.
В его глазах всё было ясно: «У тебя нет другого выхода, как довериться мне», — говорил его взгляд, пока губы тянулись получить нечто большее, чем только тепло её смущённого тела.
— Никакого такта! — вдруг усмехнулся Юма, и в Руки полетел плотный снежок. Снег моментально столкнулся с головой вампира и рассыпался в его тёмных волосах, спадая на широкие плечи. — Долго ещё собираешься держать на морозе девчонку? Давай приглашай, и пошли Рождество отмечать, а то Коу уже почти все креветки прижрал, — довольно проговорил высокий взъерошенный вампир и снова ушёл.
— Он прав, — покачал головой Руки, посмеиваясь над собой. Уж если ему о манерах говорил Юма, то дело пахло керосином. — Добро пожаловать в наш дом, Юи, — учтиво склонил спину безжалостный хозяин и закрыл двери за долгожданной гостьей, оставив метели лишь следы и воспоминания, пропитанные горьким запахом ягод омелы.
Конец.
ficbook.net
Ты только распаляешь мое желание — фанфик по фэндому «Diabolik Lovers»
- Да послушай же! - до этого момента она старалась не повышать голос, чтобы не показывать, насколько сильно волнуется. Однако беспокойство девушки давно уже выдало беспрерывное хождение из одного угла комнаты в другой. - Послушай меня... - все еще не придумав, что сказать дальше, в который раз повторила она, пленяя изумрудным блеском. Тут же прикусив губу и мысленно отругав себя, темноволосая наконец остановилась, складывая ладони в молительном жесте и прижимая их к груди. - Не нужно ждать меня после занятий, - быстро заговорила она. - Не нужно садиться со мной в столовой, на занятиях не нужно отмечать меня, если я не пришла. Не нужно довозить меня до университета, мне совсем не сложно дойти самой, - Миа через силу улыбнулась, надеясь на действенность своей речи. - И не нужно вступаться за меня перед учителями, если я опоздала. Это навредит твоей репутации, Хиро-кун... И... вообще не нужно за меня волноваться... - запнулась она на секунду, чем сразу же воспользовался молодой человек. - Моя репутация - это не твоя забота, - вставил Хироки, подскакивая со стула и перехватывая тонкие запястья своими большими ладонями. Миа вздрогнула, на минуту теряя способность говорить.Стук сердца на мгновение оглушил ее настолько, что другие звуки вообще перестали существовать. Неизменно преследующий ее призрачный образ юноши с равнодушными аквамариновыми глазами и длинными стройными пальцами тут же заставил ее осечься. Ту-дум.
Все-таки я очень его боюсь. Уморительно.
- Не будь идиотом, Хироки-кун! - резко отрезала она, сбрасывая с себя руки блондина. - Такой как ты никогда, понял, НИ-КОГ-ДА не сможет понравиться мне! Тц, - она гордо вскинула голову и готова была тут же рассмеяться своему актерскому мастерству.
Девушка с презрением глянула на паренька, который несколько минут назад жарко признавался ей в любви. Глубоко в душе все же ее это тронуло и заставило задуматься. А что, если есть и другая жизнь? Что, если сейчас есть возможность все изменить, а Миа так бессовестно ей не воспользуется. Девушка мысленно улыбнулась.
- Это одна из твоих масок, я знаю, Миа, - грустно проговорил Хироки, припадая губами к холодной щеке.
Мне жарко, мне... хочу... его... эти губы такие мягкие...
- Хиро-кун, ты мне правда дор...
(Это слишком. Даже для тебя.)
- Вот это представление! Ха-ха-ха, - сощурив хищные глаза, наблюдающий все это время за "душераздирающей", по его мнению, картиной, в комнату, заливаясь, казалось, самым что ни на есть искренним смехом, вошел он. Муками Руки. Высокий, статный, внушающий одним доверие, другим - страх. Одетый в выглаженные брюки и белую, чуть прозрачную рубашку, он обжигал своей соблазнительностью и притягивал взгляд своей строгостью, которая мешалась с неприкрытым желанием.Театрально хлопая в ладоши, молодой вампир сделал пару кругов, огибая застывшую в тишине пару. Брюнет наконец перестал аплодировать, останавливаясь между прекрасной, по его мнению, девушкой и этим отвратительным и мерзостным, по его же мнению, Хироки.- Не смей его... - первой решилась нарушить тишину Миа, однако щеки ее оказались зажаты ледяной ладонью Муками. - Заткнись, Миа, - улыбнулся Руки самой садистской своей улыбкой. - Я не буду с тобой нежничать, как прошлой ночью. Я немного, кхм, не в настроении, видишь ли.- Тц!? - темные густые брови девушки яростно сдвинулись к переносице.
Безумно весело-весело-весело. Как же весело. Оя, эти мысли, что, принадлежат мне?
Брюнет раздраженно цокнул, ловя ее наигранно встревоженный взгляд на объекте своей лютой ненависти. Как же бесит его этот напыщенный, самоуверенный и в каком-то смысле бесстрашный, раз не побоялся приблизиться к ней, человечишка. Как же бесит этот его ледяной взгляд, который в мгновение тает, стоит Мие нахмуриться или же улыбнуться. А больше всего бесит (бесит-бесит) то, что Миа постоянно говорит, как они с Руки похожи.
(Из-за нашей схожести? Поэтому ты пригласила его поиграть, да?)
Руки знал, что этот блондин не настолько глуп, хоть Миа и поставила на нем клеймо полного идиота, раз позволил себе влюбиться в такую девушку, как она. Догадывался Руки и о том, что этот чертов Хироки все давным-давно понял. Понял, что Миа привыкла жить под личиной миллиона масок, обнажая себя настоящую лишь перед самой собой. Хотя это и было поставлено под сомнение. Она играла. Играла по-крупному. Играла беспощадно. Смело и размашисто, не боясь рисковать, ставя на кон все, что имела.Понял он и то, что эта девушка в порочной связи с ужаснейшим монстром. С монстром, который с ней потерял всю свою спесь и старую хватку. И весь его ужас в конце концов сводился к тому, что он, Руки, никогда и ни за что не позволит ей уйти, как бы сильно она того не захотела. А он, Хироки, не простит себе, если хотя бы просто не попытается ее отговорить. Только не силой, нет. Нельзя, нельзя, нельзя. Слишком много ее принуждали...
Меня? Принуждали? Ха-ха.
Замкнутый круг этот ваш любовный треугольник.
- Я слышу твои постыдные мысли, Миа, - брюнет медленно хрустнул шеей, выдыхая большое облако пара, которое тут же растворилось в холодном вечернем воздухе. Такая чистая зима. Будто бы своей белизной разрешает начать жизнь с чистого листа.Такая громкая зима. Любой шорох звоном отскакивает от хрустящего снега. Еще один тяжелый вдох и, кажется, легкие набираются свинцом изнутри.- Так ты значит себя чувствуешь рядом с этим парнем (ублюдком)? - улыбаясь вопросил вампир, отрывая свои глаза от промерзшей земли. Такая жестокая зима. Жизнь будто останавливается. Птицы улетают, деревья лысеют, земля не дает ничему прорасти.- Прости. Ничего не могу с собой поделать, - вздыхает Миа, расстегивая нижние пуговицы утепленного пальто.- Что ты..? - не успевает договорить вампир, как девушка бросает на него свою верхнюю одежду, оставаясь в одном платье. - Ты простынешь, дура. Она хитро хихикает, искоса наблюдая за реакцией своего любимейшего собеседника. - Волнуешься, Руки-кун? - не без интереса вопрошает зеленоглазая. - Нет (да).- Ха-ха-ха! А все-таки тебя так легко прочитать, мой дорогой Руки, - звонко смеется девушка, отчего в воздухе разливается колючее эхо ее голоса.
(Хм-м-м. Может быть.)
Подходя к ней ближе, он аккуратно помогает девушке продеть онемевшие от холода руки в рукава черно-белого пальто. Так на нее похоже.
(Двуличная человеческая девчонка хуже самого извращенного вампира.) Так он думал.
- Так ты скажешь ему? - не выдерживая ее многозначительного молчания, произносит молодой человек.Одна. Две. Три. Его руки умело вдевают пуговицы в расшитые блестящими нитями прорези в одежде. Когда же они закончатся. - Хироки? Даже не знаю... - Руки недоверчиво косится на нее снизу вверх. - Ха-ха, Руки, ты, что, угрожаешь мне? - дразнит она мужчину. Скорее зверя. - Ладно-ладно, конечно я ему скажу. Хотя жаль. Это было очень весело.- Извращенка, - наконец расправившись с крупными пуговицам ее пальто, Муками резко перехватывает ее ладони, почти до хруста сжимая их в своих. Его поцелуи воспалено-болезненные и до ужаса жадные, не тлея, долго горят на закусанных до крови ей же самой губах. Девушка улыбается сквозь его по-собственнически жестокие прикосновения, моментально забывая свою последнюю мысль. Или же...
Большой палец скользит по ярко горящему экрану снизу-верх, заставляя километры текста, смешанного со скучными картинками и бессмысленным по содержанию видео, то появляться, то исчезать, уплывая за горизонт смартфона. - Хиро-ку-у-н, - внезапно прыгает на его плечи, сжимая мягкую ткань совсем нового кардегана, который ударяет ей в нос запахом магазина. - Привет. Ты и сегодня меня дождался, хоть я и сказала тебе не делать этого. Дурачок сам себя в могилу сведет, - широко улыбается Миа, теребя его за плечо.- Мне расценивать это как угрозу? - ответом была лишь непонятная по смыслу улыбка тонких губ.
Кажется, кто-то не в настроении сегодня играть, да, Хиро-чан?
Переобувшись и убрав обувь с свой шкафчик, она юркнула в удобные мягкие зимние ботиночки, накинула неизменное черно-белое пальто, обогнула свою шею несколькими кольцами длинного клетчатого шарфа. Повесив сумку через плечо, девушка улыбнулась Хироки, который все это время терпеливо ждал свою спутницу, и протянула ему руку, как бы спрашивая и приглашая: "идем"?
Как глупо вот так держаться за руки и идти домой в молчании. Они думали о совершенно разных вещах, мысли их занимали совершенно разные люди. Хироки думал о НЕЙ. А Миа... Миа, сама не понимая почему, ощущая непривычное тепло человеческой руки, руки Хироки, думала как же все-таки здорово, великолепно и смешно, что этот ее милый и отвратительный вампир так ревнив. Она улыбнулась еще шире, представляя сейчас перекошенное от злости лицо Руки.
Как жаль, что ты воспринимаешь это на свой счет, Хироки-чан. Жаль, но невероятно-невероятно занятно.
Блондин ужасно грустил, читая ее мысли. Грустил, зная о чем, точнее о ком, она думает без устали. Не мог простить себе, что позволяет ей использовать себя. Грустил он еще и потому, что научился понимать и просчитывать ее действия. Он раскрыл карты, обнажая все ее козыри, предугадывая ее следующий ход. Сейчас она опять сходит какой-нибудь из своих мелких карт. Но он-то их всех уже видел. Однако раздается глухой щелчок, стрелка часов на его стороне шахматной доски начинает двигаться, отводя ему немного времени, чтобы подумать. В конце концов кто утверждает правила ее игры? И кто сказал, что она играет картами, а не шахматными фигурами?
Ну вот, только Хиро показалось, что он все разгадал, как Миа перевернула это "все" с ног на голову. Несправедливый ребенок, которому люди позволяют играть с собой. И откуда в тебе столько жестокости?Зачем, когда у него столько козырей, ты решаешь начать играть в шахматы?
- Ты ведь ему не сказала, да? - еле заметно нахмурившись, скорее утвердил, чем спросил брюнет. Замотанная в одно лишь полотенце, все еще влажная после душа, Миа сейчас выглядела просто до безумия привлекательно. Мокрые кончики чернявых волос липли к обнаженным ключицам, которые так контрастно выделялись на молодом теле, вызывая в юном вампире бурю негодования и возбуждения. Ощупав свои запястья, Миа приложила указательный палец к губам, которые горели сладким розовым от недавнего горячего душа пунцом.- Муками-сенпай, - хитро улыбнулась брюнетка, наклоняя голову и делая небольшую интригующую паузу. - А я... кажется, слышу ваши постыдные мысли.- А? - изогнул бровь брюнет, взглядом следуя за тонким указательным пальцем другой ее руки. - Ах, черт! - как бы расстроился вампир, не сводя своих голубых глаз с вздутой ткани джинсов. - Меня раскрыли. - Хи-хи, - она скользнула пальцем по своим губам, раззадоривая любимейшего оппонента. Миа на носочках пробежала по пушистому ворсу ковра, хватая вампира за руку и толкая его на мягкую поверхность своей кровати. Не говоря ни слова, она быстрым движениями пальцев расстегнула ширинку его узких штанов, стягивая их почти до уровня колен. Сквозь белье, которое идеально облегало взбухшее достоинство, Руки почувствовал горячее и влажное прикосновение чего-то шершавого. - А он еще больше затвердел, - задумчиво проговорила девушка, кажется, совсем не стесняясь своих слов. - Я не могу больше терпеть, сними их.Муками как-то странно улыбнулся, подхватывая девушку за талию и оттягивая на себя, посадил на себя сверху. Кое-как закрепленное полотенце осталось валяться на полу, обнажая скрытые до этого мягкие изгибы и красно-бардовые отметки.- Это..? - Ты вообще-то, - засмеялась Миа, смотря парню прямо в глаза. - Кстати, Руки, - продолжила девушка, слегка надавив кулачками на сильную грудь юноши. - Тогда, в разговоре с Хиро-куном, ты был так серьезен...Игнорируя ее слова, Муками стянул с себя резинку трусов, освобождая наконец свой член от давящей на него не нужной сейчас ткани.- Что я и сама поверила, что мы с тобой уже делали это, - продолжала брюнетка, кажется, даже не замечая действий вампира. - Ты умудрился испортить наш первый ра-а-а-а-а-а-з! - внезапно вскричала Миа, впивая свои коготки в белые широкие плечи парня. Насадив девушку на свой член, Руки внезапно понял, что хочет, чтобы она почувствовала его в себе полностью. Вогнав себя в нее, Муками ощутил какое-то дурманящее моральное наслаждение. Желание навечно утопить ее в наслаждении давно поравнялось с желанием причинить ей адскую боль, однако совсем не желало уступать лидерство.
(Прости. Все-таки я садист.)
- Ах т...т-ы-ы, - прошипела брюнетка, пытаясь сползти с юноши, однако, как только ей удалось немного приподняться, как Руки силой насадил ее на себя снова, входя еще глубже. - Ты даже не подготовил меня, как следует, Муками-семпаа-а-а... - ее голос растворился в новом потоке ласкающих слух стонов. Наконец Миа сама начала двигаться в такт движениям вампира. Кажется, это безумие, но он был готов делать это с ней снова и снова, и снова, и снова. Пока сам не свалиться без сил и наконец не заснет навсегда, познав в конце концов, что такое настоящая лю...
- Тебе ведь это нравится, Миа, - ухмыльнулся Руки, скользя мокрой от пота ладонью по ее животу выше, к груди. Игриво перехватив одной рукой мягкую грудь, другой он жестко сжал женское ребро так, что на секунду Мие показалось, что она больше никогда не сможет дышать.
- Я испорчу тебя еще больше, извращу тебя еще сильнее, - тяжело дыша, прохрипел Руки, ускоряя темп еще и еще. Девушка застонала еще громче, вновь удивляясь тому, как это ему всегда удается возбудить ее одними только словами.- Ты бы видела сейчас свое искаженное похотью лицо, - засмеялся Муками, вновь поднимая ее настолько, что пульсирующий ствол члена вышел из нее, а головка осталась внутри. - Заткни-и-ись! - будто в бреду простонала брюнетка, не в силах больше поспевать за темпом, который задавал Муками. Теплота заполнила ее и внутри, и снаружи, недавнее возбуждение заменила внезапно нахлынувшая усталость, и девушка тяжело свалилась на простынь рядом с вспотевшим Руки. Нащупав край одеяла, она попыталась потянуть его на себя, но ее руку перехватила чужая рука. - Ты измотал меня, - жалобно прошептала зеленоглазая, делая еще одну попытку дотянутся до спасительного одеяла.Губы Муками изогнулись в вызывающей насмешке. Внезапно он навалился на брюнетку, припадая губами к набухшему от температуры соску. - Ты, хва-а-а... - она внезапно осеклась, теряя рассудок от горячих прикосновений. - Кажется, в последнее время ты совсем заигралась, - прорычал темноволосый, резким движением разворачивая девушку и кладя ее на живот. - И стала забывать, кто я такой, - смочив пальцы в слюне, он быстро и без предупреждения вогнал палец в анальное отверстие. Мию передернуло.- Я к такому не гот... - он начал массирующее движение, добавляя еще один палец. - Заткнись, Миа, - проговорил брюнет, двигая рукой все быстрее и глубже. - Тебе ведь это нравится, - добавился еще один палец, Миа начала хватать ртом воздух. - Опять решила притворяться? Не волнуйся, я буду с тобой так груб, что у тебя просто не останется сил на эту фальшивую игру, - наконец он растянул ее до достаточных по его мнению, размеров, чтобы попытаться вставить в нее хотя бы головку. Смазав, он приставил ее к анальному отверстию.- Ру...ки... - прохрипела девушка.- Что-что? Просишь меня не церемониться? Я всегда к твоим услугам, - он резким и обрывистым толчком всадил член на половину его длины. - Я очень жесток к своим врагам, Миа. Однако истинную мою жестокость знают единицы. Тебе не повезло оказаться в их числе, - парень медленно двигался, заставляя ее дергаться и стонать от боли после каждой его хоть малейшей попытки зашевелиться в ней. - Я... те... - боль потихоньку начала отступать, однако она все еще с невероятной правдоподобностью чувствовала, как он совсем ее не жалеет. - Молчи, - еле слышно проговорил брюнет, учащая свои движения. Одной рукой он скользнул по гибкой линии ее худощавой спины. Мокрая. Он уткнулся носом в область между лопаток, оставляя там красный засос. Еще быстрее, еще быстрее, еще быстрее и еще глубже. Укус. Он слегка оттянул ее кожу. Толчок, еще толчок, ее легкий стон, в котором уже больше удовольствия нежели страданий. Он мысленно улыбнулся, вновь вдыхая ударяющий в голову запах юности.
- И все-таки, тебя очень легко прочитать, - тихо проговорила она, когда садист все-таки решил сделать перерыв.Руки и Миа лежали на белой простыни, укрытые от холода комнаты одеялом. - Так просто, словно я знаю тебя уже тысячу лет...- Я не собираюсь извиняться, - ответил Руки, пододвигая желанное тело ближе и утыкаясь лицом в ложбинку между грудей.- Я не жду извинений, Руки, - перебирая его темные, сильно отросшие волосы, начала девушка. - Ты хотел, чтобы я открылась. Он на момент задержал дыхание, силясь понять, от чего у него вдруг возникли такие звуковые галлюцинации.- Ненавижу чувствовать себя уязвимой... - она вздохнула, слегка оттягивая прядь, заставляя темноволосого зажмуриться. - А любовь, знаешь ли, - это как раз то, что делает людей невероятно слабыми, беззащитными, немощными, субтильными и...- Миа, - перебил ее парень. - В общем, я боюсь всего этого, Руки. Боюсь, что чувства разрушат мою жизнь, что привязанность задушит меня, а разбитое сердце утянет на дно, - заключила Миа, медленно, будто бы в этом жесте был какой-то особый смысл, скрещивая пальцы в замок и вытягивая руки перед собой.Тишина.- Ха-ха-ха! - громко рассмеялся парень, прикладывая руку ко лбу и запрокидывая голову.- Я пропустила момент, когда прозвучала шутка? - недовольно пробурчала девушка.- Это ты так неловко призналась мне в любви, - он быстро навис над ней, едва касаясь кончиком носа ее щеки.- Вовсе не... - начала тараторить брюнетка, пряча взгляд от вездесущих аквамаринов.- Я тоже тебя люблю. Она чуть не задохнулась от шока и удивления, когда он внезапно припал к ее губам в нежном поцелуе.- Тоже... будто бы я так сказала...
Спустя несколько минут молчания, она все-таки снова заговорила, хоть ей было очень неловко.- Ты все же умеешь быть нежным, - обиженно сказала она, как бы подлавливая его на этом.- А ты умеешь смущаться, - он снова поцеловал ее, заставляя вновь залиться краской. - Знаешь, я все же извинюсь.- И за что же?- За то, что во мне скорее больше грубого и жестокого. Я садист, Миа. Я люблю чужие страдания. Она улыбнулась. Все-таки как же это хорошо, что его так легко прочесть.
(Хотя тебя я, похоже, люблю больше.)
ficbook.net
Дорогу можно только проложить — фанфик по фэндому «Diabolik Lovers»
Sore wo omou to… Sukoshi tanoshiku natte kuru…Если об этом думать… Станет немного приятнее…© Sakurai Takahiro
Всего лишь безумно яркий, окрашенный всеми оттенками крови секс, ослепительно живой, удушающе жаркий. Эмоции нам доступны только те, что мы испытываем чисто в этом деле. История его для меня мутна, но я вижу, что он неприлично много пережил по его обыденному поведению, взгляду.
Откуда забота к братьям?
Вампиры должны быть совершенными. Они лишены тёплых чувств, даже матери… Они живут вечность, и у них нет ощущения будущего в их потомстве. Их дети – средство для достижения цели, инструмент для уничтожения врагов, что угодно, но не та теплота, которая доступна людям.
Отчего братья Муками дружны?..
Иногда я, попадая в жуткие ситуации, невольно сравниваю себя с другими «жертвенными невестами» и даже с нашумевшей Комори Юи, казалось бы, достигшей всей силы блеска своего финала. Через боль и страдание, откровенно тупя и постоянно боясь, она всё же дошла до конца. Я знала, что если бы не кровь, не сердце, она умерла бы за считанные дни. Мне повезло быть осведомлённой об этих «подпольных» делах с «невестами» не из-за связей – они бы тут не спасли. С самого начала я пыталась понять других. Этих психопатов-садистов. Их это бесило – доказательство явного психоза чуть ли не у каждого. Они предоставили мне целый курс обучения болью, и каждый раз, стоило задеть какие-то струны в их душе всего лишь простым интересом, как вампиры принимались за «обучение» с вновь возросшим азартом, рвением. Из-за одного только выражения их лиц невозможным для характеристики. Не сдаваясь, несмотря на всё это, я всё-таки выяснила, что и как обычно происходит, стоит им возжелать новую жертву. И это только сильнее расшевелило сочувствие к ним. И ещё больше жестокости… Они вообще могут устать?.. В любое время, чтобы терпеть боль, я думала о чём-то светлом и добром, мыслями была далеко… Никто из моих палачей не возражал – им было всё равно, в основном, хотя некоторым было принципиально важно, чтобы жертва эмоционально реагировала. И тогда я попробовала понять корень действий вообще хоть кого-нибудь, чтобы суметь получить удовольствие – вдруг бы и этому «кому-то» понравилось? Я хотела узнать что-нибудь непосредственно о ком-нибудь из них, об их прошлом, пока у меня ещё было время. Случайно им стал Муками Руки, о нём первом я узнала нечто большее, чем то, что видела вживую и понимала по поведению с тех пор, как узнала его. То ли дневник, то ли ежедневник… Он на кого-то работает… Есть люди… Существа могущественнее даже этих братьев. И он… Не всегда был вампиром. Это объясняет как минимум его отношения с братьями…
Он зол – говорит, почувствовал мой запах на своей вещи. Он долго мучил меня и спрашивал, что я узнала. Постоянно шипел. Его голос был настолько шипящим и при этом низким, что дрожь всякий раз пробирала от одного только звука. А стоило ему приблизиться так, чтобы он мог говорить прямо около моего уха – что случалось чаще, чем даже можно представить – создавалось ощущение, будто он вливается в мой мозг. И все последующие ощущения от действий: болезненного укуса в шею, сзади, со спины, тяжёлого дыхания, крепких объятий и, с человеческой точки зрения, безумно непристойных звуков того, как его, кажется, развезло с моей крови – только обострялись. Одно дело, конечно, когда тебя саму распаляют, другое, когда, почти не подготовив, кусают вот так. Без всякого тумана в голове ты совершенно чётко чувствуешь, как от удовольствия сжимаются его пальцы на плечах, как он выдыхает, подобно стоящему под свежим водопадом человека из пустыни в расплавляющем желании, смея повторять только: «Ещё…». Это похоже на секс до неприличия. Видя, какое это приносит ему наслаждение, я не могу отказать, хотя минуту назад, когда он меня мучил, готова была опустить ему на голову весь их чёртов особняк. Когда он всерьёз кусает меня и показывает, как ему это нравится – в большинстве случаев невольно – все возмущения или даже серьёзные разговоры кажутся чем-то нелепым. Я расслабляюсь, не смотря на боль, откидываю голову на его плечо, подставляясь, прогибаюсь в спине. Теперь это и внешне похоже на секс. Сначала он немало удивлён и, оторвавшись даже, может кинуть несколько подстрекающих фраз, унижая меня, заставляя смущаться, но даже если и отвечать, его внимание почти сразу переключается на открытую шею. Такое происходит очень редко – Руки самый уравновешенный… Если это слово вообще можно к ним отнести… Из Муками. Он говорит со мной так эмоционально, ему явно нравится, как я реагирую. Кровь стекает, хоть и тонкой дорожкой, всё же я не раз слышала, что запах стоит такой, что если не выпить, кое-кто бы без раздумий всадил себе серебряную пулю в сердце. Он снова беззащитен, сокрушительно беззащитен. Такое чувство возникает обычно, когда, спустя целое приключение препятствий, ты видишь своего противника, держащегося на последней ниточке над пропастью, и неожиданно для себя помогаешь, просто потому что ты такой человек. Всякий раз, даже при такой грубости, когда он разворачивает меня и впивается снова в шею, я не могу не податься навстречу, и от этой становящейся всё приятнее – так, что немало пугает – боли не могу не застонать сама. От тех безумных ощущений, идущих импульсами от шеи, места укуса, его тяжёлого дыхания, опускающегося будто через кожу до тканей, я могу не ощущать, как страстно сплелись тела, и как дико это для меня смотрелось бы со стороны. Мне было в какой-то момент важно просто держаться за него, а в итоге он стал полностью моей опорой. Голова совершенно не помнит, рывком ли он закинул мои бёдра себе на талию, или же я сама в порыве обхватила его. Но пальцы одной руки вплелись в его волосы точно по моей воле. Мало того, что он так больно укусил, он периодически ещё и с силой вжимался, и дыхание его становилось ещё более тяжёлым и хорошо слышимым. Звуки его выдохов, передававших желание, неутолимый голод и как раз ту самую беззащитность, звучали уже не в мозгу, они шли дальше и вибрировали уже где-то на уровне горла. Я постоянно содрогалась, стоило случайно прокрутить в голове, каков был его недавний вдох или только что совершённый выдох. Сердце болезненно колотилось. Были моменты, когда я понимала, что уже хватит – становилось плохо, начинало тошнить. Но в то же время постоянно непреодолимо тянуло отвечать на его эти совращающие, растерзывающие самоконтроль на ошмётки стоны. Из-за периодически наваливавшейся слабости я теряла голову уже чаще, и потому совсем не помню, когда он нашёл постель, как зашёл в какую-то комнату, коих в особняке было много, пустующих. Я точно могла понять, что он не врёт, он не мог врать – его почти сводило судорогой, когда он снова разгонялся или когда неожиданно расслаблялся. Я хотела быть уверенной, что дело будет закончено, что, попросив его прекратить, я сделаю точно правильно, но иногда это затягивалось так, что меня покидало сознание. Не в этот раз, но было близко… Он наконец провёл ладонями по моим бёдрам, согревая и приподнимая форменную юбку на мне. Безумие. От его дыхания уже сводит челюсть – так сильно хочется… Его? Не знаю, как обычно я себя веду, но если сейчас он скажет мне то, что всегда говорил, о том, как я развратна или как хочу его, он будет безусловно прав. Его бёдра уже меж разведённых моих, и это привычно, потому что до этого мы были напряжённо сплетены долгое время. На этот раз он опьянённо покрывает жёсткими поцелуями мою шею и грудь, постепенно – и потому незаметно для меня – разорвав мою кофту спереди. Мне тоже хочется сойти с ума. Я только отчаяннее сжимаю его волосы и стискиваю пальцы на его плече. Теперь у меня в голове тумана больше, чем у него. У него больше власти. Он, взметнув на меня взгляд, с жестокой усмешкой, не сводя с моего лица глаз, разводит мои ноги шире, как бы говоря, что ничего ещё не предел. Его ладонь скользит по бедру сзади, легко добираясь до ягодиц, но пока только прикасаясь. От этого движения моя нога почти закинута ему на плечо, но он всё же отвлекается, узрев что-то более интересное. Рывком задирает и без того разорванную кофту, но не столько для того, чтобы обнажить моё тело, сколько с тем, чтобы этим движением как бы поднять мой подбородок. Чтобы мне было сложнее следить за его действиями. Лицом он снова опускается к груди, проводит губами ниже, и я забываю, как дышать, перестаю шевелиться от ощущений вообще. Другой рукой он вдруг отодвигает в сторону ткань белья между ног и, всё так же следя за моим лицом, проводит пальцем. Взрыв жизни от этого доставил ему отдельную порцию наслаждения. Я запрокинула голову и выгнулась, резко вдохнув сквозь стиснутые зубы, не контролируя дыхание совсем – то задыхаясь, то замирая вновь, то невольно, как от тока, дёргаясь. Пальцы сжали простынь подо мной. Его смешок, вновь этот шипящий, кружащий голову, снова достиг моих ушей, и мурашки где-то на загривке заставили беспомощно содрогнуться простонать, прося о большем. Наверное, так цепляются за что-либо люди во время пытки. Как будто чем сильнее вцепишься, тем вероятнее убежишь от боли. И чем нетерпимее, тем больше у этого всего уровней… Его откровенно веселило то, как я извивалась под ним, когда, прижав меня за плечи рукой от кисти до локтя к кровати, пальцами другой он бесстыдно ласкал меня внизу, поставив собственные бёдра шире, чтобы я не могла свести свои. Кажется, в процессе он меня снова укусил… Да, точно, когда склонился к моему уху, чтобы намерено пошло комментировать свои и мои действия. Прежний укус был близко, и он не удержался. Снова вспышка боли. Это возбудило его словно рывком, и он резко зашёл дальше. Смутно помню, но всякий раз стараюсь прокрутить в подробностях, как он отрывается, задыхаясь так сильно, что казалось, ему больно, как не медля больше, чуть ли не сдёргивает с себя брюки. Настраивается, без труда удерживая меня на месте и только заводясь пуще от моей неосознанной попытки бегства. Я испугалась его резких действий, но больше – того, как загорелся его взгляд. Будто бы на мне сыграли его охотничьи инстинкты, хотя я почему-то думала, что это слишком серьёзное дело – он так «оживляется», когда действительно хочет убить. От его взгляда я видела на несколько секунд вперёд, как жестоко и сильно он это сделает… И задыхалась, и от возбуждения, и от страха. Так и получилось. Он дёрнулся беспрепятственно и чётко всем телом на меня, рывком вогнав в матрас. Уши заложило от боли, я вцепилась в отвороты его рубашки и так сильно сжала, что он с его силой опоры всё-таки подался ко мне, хотя это не отвлекло его. Как только он оказался в этом положении, тепло окружило его. Я бы ужаснулась, узнав, как много бегущей крови он ощущает, как застилает ему глаза. Странно, но ощутив всё это, он дал мне передышку. Наверное, потому, что сам захотел остановить момент и насладиться. Это я поняла почти сразу – его смех после того, как ощущение жажды немного схлынуло, был похож на сорвавшийся с железного крепления тюль. Такой, немного звенящий, отчего-то безнадёжный, рождался в глуби высоким, но тут же становился низким из-за голоса. Хоть он давно был взрослым, когда он стонал, возникало ощущение, что у него режется голос.
Снова боль, но уже от его движений. Ему доставило садистское, безумное удовольствие ощущение того, как я сжалась всем телом от боли, когда он так же грубо вбился во второй раз. Что же ты творишь… Ты же знаешь, насколько ты сильнее… Эта сила меня поражала. Я столкнулась с тем, что с любыми усилиями невозможно побороть, нереально. И он это применял раз за разом. Каждый раз, будто разрывая. Я понимала, что бессильна что-либо сделать, и с каждым его движением сил уходит всё больше. И проще кричать, как только сумею, чем сдерживаться. Когда я только это поняла и вскрикнула, он резко поцеловал меня, царапая губы клыками, но больше засасывая, увлекаясь и одновременно двигаясь так, что я не успевала дышать следом за ним. Если бы я видела, что с ним происходило нечто хлеще, чем то, когда он просто пьёт мою кровь… Боль накрывала меня с головой, и если бы ткань его рубашки была грубее, мои пальцы были бы в крови. Откуда такая сила в руках, когда всё тело дрожит от слабости и боли?..
Он двигался безжалостно, но было в нём что-то отчаянное, как будто это не я его жертва, а наоборот… По меньшей мере, это он зависел от меня. Отчаяние такое, будто бы ты пытаешься доказать что-то важное бескрайней пустоте, в которой потонут все звуки. Мне подумалось, я приму всё, что он бы не решил со мной сделать в этот момент. Не знаю, как, но это на него как-то подействовало. До этого он двигался бёдрами, прижимая меня к себе, чтобы я не могла даже попытаться отстраниться, но сейчас вдруг выгнулся сам. Это мгновенно увеличило силу ощущений чуть ли не в десять раз, а мне неожиданно от нового толчка стало… Новое чувство пронзило так же сильно, как боль, но болью это не было. До этого я была зажата и держала локти около тела, но от нового чувства, не подумав, обняла его и подалась навстречу. Он так же бессознательно толкнулся, простонав и уткнувшись носом мне в шею, вдыхая глубоко запах крови и возбуждаясь прямо внутри с силой, которой я до этого не знала. Он не понял, что я открылась для него, но подхватил нужный темп сразу же, как будто детская площадка превратилась в огромный стадион – «поле» его действий сразу расширилось. Он хаотично начал то целовать, то возить клыками по коже на шее, груди, по лицу, и дышал ртом, жарко, эмоционально, так, будто уже дошёл до пика. Ещё один толчок, и я ощутила, как всё моё тело метнулось на постели выше, вместе с ним. Ещё один вдох и выдох, такой, будто он готов был впасть в истерику. И это повторялось снова, пока в какой-то момент, не сдержавшись, я напряглась максимально возможно, и меня так отпустило, что я сперва подумала, что так люди и умирают. Освобождаются резко, дух как пушечное ядро стремительно уносится выше, а грудную клетку разрывает…
Старший Муками вдвинулся ещё, неосознанно продолжая удовлетворять свою жажду, но тут заметил, что что-то не так… Я подумала, он разозлится, но вместо этого он вдруг опустился и поцеловал меня. Слишком поздно я поняла, так и не насладившись ощущениями до конца, что он снова меня разогрел. Вынудил обнять его, придвинул к спинке кровати, приведя в почти вертикальное положение, и продолжил эту пытку. В этом положении мы больше вспотели и только сильнее разогнались. Было слишком неудобно, чтобы сосредоточиться на ощущениях, и в итоге он, в первую очередь, возбудился только мучительнее. Это сорвало ему крышу, он рывком снова уложил меня полностью на кровать, ещё и так, чтобы у головы не было опоры. От слабости я запрокинула её назад, и он не смог удержаться – укусил снова в шею. От того, как он жёстко двигался и кусал одновременно, я не могла даже кричать. И боль, и скачущее разрядами удовольствие готовы были меня убить от любого нового толчка. Но его это всё сильнее заводило… Он так сводил челюсти, будто терпел боль, и казалось, я потеряю от этого сознание… В такие моменты всё просто: либо ты находишь силы, либо нет. Если нет, то не известно, что потом, но решив с самого начала узнать его, я понимала, что если нет – то это ни к чему не приведёт… Через силу, с безумно кружащейся головой я стиснула ткань рубашки на его плечах, не стесняясь, задевая чувствительно ногтями и стягивая рубашку с него. Через силу снова сосредотачиваюсь, и вдруг чётко ощущаю, что он уже близок… Он не может оторваться от шеи, и его тяжёлое дыхание погружает в жар всё, от шеи, до груди, будто он уверенными движениями, остервенело стремится погрузить меня в Ад. Крик вырывается сам собой. Невольно обхватывая его так туго, я чётко ощущаю, как, пропитанный чувством безнадёжности и какой-то раздирающей слабости, он отчаянно вгоняет себя в моё тело, стремясь найти отклик. Вот оно. Вот то, что мне нужно было узнать о нём. Ему не всё равно, ему первому из всех них. Тут же, как только поняла, я с готовностью выгибаюсь, позволяя глубже входить, и чувствую, как он содрогается от этого. Новое ощущение приходит как удар по голове сзади, и не отпускает, пока не разливается по всему телу. До меня это доходит через него… Я чувствую, как его, словно больного, швыряет в это состояние, и он так сильно сжимает мои бёдра, что я, сумев потерпеть лишь несколько секунд, вскрикиваю всё-таки от боли. Он выпускает меня почти сразу, но в этот же момент и «возвращается». Его усмешка пугает меня, будто говоря, что ничего ещё не кончено. Я как в тумане вижу, как он приближается к моему лицу, внезапно нежно, но коротко целует, бросив: «Заслужила…»- и затем вновь впивается, но в этот раз в плечо. Сил совсем не осталось… Кажется, в этот раз он реально переборщил… Прокрутив вновь в голове то ощущение беспомощности от него, я всё-таки вырубаюсь, слабо дёрнувшись из последней капли силы…
ficbook.net
Ты только распаляешь мое желание — фанфик по фэндому «Diabolik Lovers»
Чем больше я из-за тебя страдаю,Тем сильнее мне хочется возвращаться к тебе.Ты говоришь, что ненавидишь меня, а я начинаю любить тебя сильнее.Ты не хочешь меня, но это лишь распаляет моё желание.Я покупаю цветы, а ты бросаешь их мне в лицо.Знаю, это печально, но это делает меня счастливым.Чем сильнее ты меня бьёшь, тем больше это меня заводит,Потому что ты любишь меня, а я - тебя.
От любви до ненависти один шаг? А от ненависти до любви целая пропасть. Возможно ли совмещать эти, казалось бы, противоположные чувства? И любить и ненавидеть одного и того же человека? Эта девушка не умела по-другому. Не знала, что может быть иначе. И эти два чувства крепко сплелись в тугой канат, обвиваясь петлей вокруг ее тонкой шеи. А Юма все сильнее затягивал эту петлю, кажется, вовсе не зная предела нечеловеческой жестокости.
Единственным источником света в небольшой тесной комнатушке на втором этаже шикарного особняка являлся старинный ажурный торшер, приставленный к деревянному столу, видимо, для чтения. Однако сейчас в этой комнате уединились не для чтения. В очередной раз к одному из известных братьев заявилась юная особа, которой просто не могли отказать в гостеприимстве.- Может хватит все время прятаться от него? Он все равно найдет тебя рано или поздно. Юма знает, что ты у меня, - приятный мужской голос внезапно прервал череду бессвязных мыслей, которые крутились в голове у болезненно бледной девушки, которая расположилась в массивном кресле из красного дуба, обитом лоснящейся золотой тканью. - А как же, мне ведь больше некуда идти... - отвечает она слишком уклончиво, еле сдерживая вертящиеся на языке ругательства. - Хочешь, чтобы я с ним поговорил? - слегка приоткрыв свои голубые глаза, спросил высокий светловолосый парень, которому на вид было не больше лет двадцати.- О, нет, Шу, - поторопилась ответить собеседница. - Мои проблемы пусть останутся моими. Не надо вмешивать сюда посторонних.- С каких пор я стал для тебя посторонним? После каждой ссоры ты бежишь залечивать раны и изливать свою душеньку именно ко мне.- Ты знаешь, что я имела ввиду, - девушка встала с кресла и быстро подошла к молодому человеку, который стоял, облокотившись спиной о дверной косяк.Шу медленно повернул голову на дверь, усталый вздох сорвался с его тонких губ. Он явно почуял в доме еще одного хищника, который пришел за своей, в который раз сбежавшей добычей.- Юма тут, - констатировал парень, делая шаг навстречу невысокой темноволосой девушке, визиты которой в последнее время непривычно участились.- Да, я спущусь, - Шу заметил, как она легонько прикусила нижнюю губу, а руки ее дрогнули, когда он произнес это ненавистное ему имя.- Бель, - голубоглазый схватил девушку за запястье, заставляя ее остановиться в проходе. Она подняла свою голову, и глаза вампира на минуту встретились с большими сияющими изумрудами, обрамленными длинными темными ресницами. - Шу, все хорошо, - ее приятный голос всегда действовал на вампира как успокоительное, и сегодняшний день не стал исключением. Парень понурил голову, послушно отпуская ее белоснежную руку, не в силах бороться с этим чересчур убедительным взглядом и слишком ласковым голосом. - Ну вот, так намного лучше.Она быстро привстала на носочки и легонько коснулась своими малиновыми губами бледной щеки старшего из братьев Сакамаки. - Похоже, я слегка задержался, - знакомый голос, как неожиданный звон колокола, неприятным звоном ударил в голову побледневшей девушки. - Не хотелось прерывать ваше милое тайное свидание, но нам пора, А-наб-ель, - Юма наигранно протянул девушке свою сильную руку, разыгрывая спектакль неожиданной учтивости. - Против своей воли она никуда не пойдет, - как бы заслоняя ее тело, Шу остановился между своей недавней собеседницей и своим когда-то единственным лучшим другом. - Думаешь? Я в этом как-то сомневаюсь, - улыбаясь Юма медленно, растягивая каждый шаг, будто бы давая девушке взвесить все за и против и сделать правильный выбор, направился в сторону парочки. - Да и знаешь ли, Шу, эта девушка, которую ты так рьяно пытаешься защитить, как раз не против вернуться к своему истинному владельцу. Я прав, Бель? - вид парня источал уверенность, в голове у него была одна ясная мысль, которую он озвучил сам себе. "Она всегда возвращается".- Конечно, Юма-кун, - спрятав печаль за улыбкой, зеленоглазая направилась в сторону Юмы, на лице которого застыл довольный полуоскал. Проходя мимо обеспокоенного Шу, она быстро повернулась, снова вглядываясь своими причудливыми глазами в его светлое красивое лицо. Она одарила его легкой и непринужденной улыбкой, слегка подмигивая ему. - Мне не привыкать, а, Шу?А вот ему, кажется, так и не удастся привыкнуть к тому, что его счастье каждый раз ускользает из его рук, просачиваясь песком сквозь пальцы. Шу еще с полчаса простоял, гуляя спокойным взглядом по темному ламинату просторной комнаты. Снова этот Муками ворвался в его особняк и забрал самое дорогое, что есть у блондина.
Юма трижды повернул ржавый ключ в замочной скважине, прежде чем дверь с громким неприятным скрипом отворилась. Такие двери были популярны в старину, когда люди пытались произвести впечатление на гостей с самого порога. Своей массивностью и громоздкостью они напоминали скорее ворота, чем входные двери в душную квартирку. Их жилище выбрала она. Возможно, из-за этой чудаковатой грузной двери, которая никак не вписывалась в их узкую бедную улочку, а возможно, из-за цветущего сада позади дома, работа в котором приносила ей внутреннее удовлетворение, хоть как-то отвлекая от вечных домашних скандалов. Этот сад - единственное место, что было раем для обоих. Тут он растил овощи, она - цветы.Просторный темный коридор с высоким потолком открылся взору нежданных гостей, которые так редко вместе посещали свое затхлое запущенное жилище. Молодая девушка недоверчиво заглянула в мрачное неприветливое помещение, которое теперь больше отталкивало ее. - Помочь тебе войти? - его недовольный голос все-таки заставил ее ступить на порог негостеприимных апартаментов. Дверь захлопнулась с таким же скрипом, с каким прежде открылась. Мрак окутал две фигуры, ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Она так давно не была здесь, что совсем потерялась в пространстве. И если бы не сильные мужские руки, то она явно споткнулась бы о большие деревянные ступени, ведущие на второй этаж.- Юма, - она пыталась найти парня, но разглядеть что-то в таком сумраке было нереально.- Позволь, - сейчас Юма решил немного побыть джентльменом, зная, что последует за этой любезностью. Разыгрывая новую сцену вежливости, Муками и не подумает, что это хоть немного заглушит ее осторожность. Иногда он правда любил ее. По-своему, но все же любил. В остальное время неистово обожал, извращая свои чувства в больных приступах страсти.
Руки парня аккуратно стянули с плеч Анабель теплое пальто и отправили его на железный крючок.- Юма, включи свет, - опомнившись, девушка попыталась отстраниться от парня и нащупать старый белый выключатель, который, насколько она помнила, находился немного левее входной двери.Щелчок, но никакой реакции не последовало. Неужели лампы перегорели? Ими ведь не так часто пользовались, чтобы они могли так быстро изжить себя.- У нас задолженность за электричество, - тихо проговорил Юма и, немного помолчав, добавил. - За три месяца. Легкий смешок сорвался с уст девушки, но она поторопилась прикрыть рот рукой. Такие неаккуратные проявления эмоций давали Муками повод думать, что между ними все хорошо, что Бель вовсе не злится на него и даже готова идти на примирение добровольно. - Я принесу свечи. Сама дойдешь до гостиной? - задавая этот вопрос, он уже заранее знал, что она не примет его помощи.Даже если эта девушка была бы слепой, она бы сейчас уверенно ответила "сама справлюсь" и на ощупь начала пробираться в нужную комнату, только бы не оказываться в долгу перед этим монстром. Убедившись в своих предположениях, он побрел на кухню, оставив самостоятельную леди самостоятельно добираться до гостиной. Но не успел он найти спички, как услышал звук бьющегося стекла и женской ругани. Муками быстро проскользнул на лестницу, направляясь на второй этаж.- Эй, ты в порядке? - направляясь во вторую по счету комнату, Юма попытался окликнуть девушку.
Второй этаж отличался от первого большой запущенностью. Обветшалые обои прикрывали грязные стены лишь местами, кое-где протекала старая крыша, дверь одной из комнат была вовсе снесена в перебранке, случившейся между прошлыми жильцами. Последние с радостью продали этот разваливающийся на части "дом" за какие-то коврижки, которые они с такой же радостью пропили в ближайшей подворотне. Единственную комнату Юма все-таки удосужился отделать, остальные же помещения просторного второго этажа, как он посчитал, ремонту не подлежат.
- Чертова рамка, - на полу, подогнув под себя ноги, сидела брюнетка, прижав одну ладонь другой. - Твою мать, Бель? Ты спальню с гостиной перепутала? - взорвался Юма, хватая девушку за руку и поднимая ее с холодного пола, на который она неудачно приземлилась, ударившись ногой о злосчастную тумбочку и хватаясь за то, что первым попало под руку. И этим первым оказалась стеклянная рамка с белыми узорами на прозрачном стекле. Анабель сама расписывала ее для единственной фотографии, на которой запечатлели неуравновешенную парочку двух людей (или почти людей) с непростыми характерами. - Отцепись, Юма! Дай лучше свечу. Я, кажется, порезалась осколком этой чертовой рамки! - отталкивая мужчину, она внимательно начала рассматривать ладонь, хотя в такой темени вряд ли могла что-то разобрать.- Свечу? - внезапно ровным голосом произнес парень. Она знала этот голос. Юма сделал глубокий вдох, заполняя легкие приятным запахом свежей крови. - Я так скучал...- Черт!Девушка судорожно начала пятиться назад, пока не нащупала угол кровати. Тупик. Зная Юму в гневе или возбуждении, Бель точно была уверена, что лучше не оставаться с маньяком в закрытом пространстве. Девушка бешеными глазами начала выискивать хоть какой-то намек на спасение. Окно!- Даже не думай, - как обычно Юма медленно направляется к своей жертве, только нагнетая обстановку. Казалось бы, Бель уже давно должна была привыкнуть к однообразным запугиваниям светловолосого, но эта хищная улыбка, переходящая в оскал, эти внимательные холодные глаза, буквально впивающиеся в шею, его вгоняющий в ступор голос - все это не просто обескураживало и сбивало с толку, а буквально стирало мир вокруг, оставляя жертву наедине с вампиром. - У нас сегодня серьезный разговор.- Не подходи ко мне, Юма, - светловолосый блаженно прикрыл глаза, ощущая приятные покалывания на кончиках пальцев. Как же он любил, когда она этим самым голосом произносила его имя. Голосом, который так приятно наполняла ароматная смесь напускной угрозы и почти животного страха.- Бель... Бель... ты... - наконец мужчина подошел так близко, что мог чувствовать только приятный аромат ее крови, заполнивший буквально каждую клеточку тела. - Не стоит тебе делать такой невинный взгляд... - он сглотнул и, еле сдерживая порыв хищника, протянул к ее горячему лицу дрожащую ладонь. Зеленоглазая не стала уворачиваться, зная, к чему это может привести. - Зачем же ты убегаешь? Зачем снова и снова заставляешь искать себя... волноваться... - указательным и большим пальцами подхватывая темную прядь, что упала на лицо с аккуратными чертами, Муками удовлетворенно покатал ее между пальцами и тут же заправил за ухо, обжигаясь его теплом. - Боишься? - раньше он без слов бы уже вцепился в бледную шею, лишь бы получить новую порцию дурмана, что разливался по горлу и телу наркотиком. Со временем Юма научился терпеть, чтобы наполнить кровь девушки новым оттенком. И эти самые забавы приносили ему невероятное наслаждение, откровенно сводя с ума обоих. Наконец Бель перевела озлобленный взгляд на его лицо, отрицательно качая головой в ответ на поставленный вопрос. - Нет? - Вампир наклонился к ее лицу, стирая расстояние между их лбами. Чувствуя жар ее тела, который буквально отключал способность рационально мыслить, он все же ясно понимал, что девушка лукавит. - Знаешь, А-на-бель... А стоило бы, - мускулистые руки парня подхватили беспомощное в такой ситуации тело. Тело, которое так легко таяло под жестокими прикосновениями.Парень сжал ее руку и уставился на колотую рану, из которой сочилась алая кровь, щекотя вампира сладостным ароматом. - Нет... - почти умоляюще протянула девушка, пытаясь вырвать ладонь из стального плена мужских рук.- А соблазн так велик, - Юма провел своим горячим языком по миниатюрной ладошке, слизывая немного запекшуюся кровь и оставляя за собой мокрый след. - Сладкая... - он прокусил безымянный палец со стороны, заставляя брюнетку зажмуриться от боли. Оторвавшись он довольно облизнулся, в следующее мгновение целуя тыльную сторону ее ладони. Такие вот перепады буквально обезоруживали девушку, заставляя таять под его наступлением. - ... не имеет.... - тихо бормотал Юма, царапая клыками резкие ключицы. - ... поэтому он не имеет права даже касаться тебя...- Больной ублюдок... - наконец, тяжело дыша, выдавливает Анабель.Юма с силой кидает бледное тело на белые простыни просторной двуспальной кровати, заставляя девушку приземлиться на мягкие перины и даже почувствовать хоть и минутную, но все же свободу. Однако уже в следующее мгновение парень неожиданно придавливает ее к постели, соприкасаясь с ней всеми возможными частями тела.- Я болен, Бель. Да, я болен... - его руки жадно стягивают белую майку, под которой остается лишь красивый кружевной бюстгальтер. - Ты сама каждый раз добиваешься этого... Так жадно просишь наказать себя, выделывая вещи, подобные сегодняшним... Забыла, кому на самом деле принадлежишь? И откуда в тебе столько смелости? - за его словами следует горячий поцелуй в область живота, отчего девушка издает блаженный стон, отдаваясь немного забытым чувствам. - Боль напомнит тебе все, что ты посмела забыть, а ночь очистит от мерзких прикосновений этого...- Его имя Шу! - воспользовавшись минутным замешательства парня, вставляет свое слово брюнетка и тут же жалеет о том, что поддалась желанию задеть Юму. - Шу-у-у? - растягивая имя мнимого соперника, он носом гладит ложбинку между грудью, а после сразу проводит языком по чувствительной коже, заставляя ее затрепетать еще сильнее. - Ты ведь это специально? - улыбается он самой страшной из своих улыбок, и даже в темноте девушка чувствует ауру вампира. - Хорошо. Каждый раз я буду все жестче, если ты не прекратишь свои бессмысленные побеги к Шу-у-у, - он снова издевательски протягивает его имя прямо в ухо. Звонкая пощечина эхом отдается в голове девушки, такое поведение вряд ли сулит благоприятный исход. Юма с хриплым рыком перехватывает лицо девушки пальцами, сжимая ее щеки до покраснения. - Глупая девчонка! Чем сильнее ты меня бьёшь, тем больше это меня заводит. Сопротивляйся, милая, ты только распаляешь мое желание! - протяжный сладкий поцелуй в губы. Он окончательно сводит ее с ума, заставляя целиком погрузиться в жаркий танец только для них двоих.
ficbook.net
