Мякиш черного хлеба. Мальчик мякиш хлеба
Бориса Вовка «Мякиш» для детей подготовительной группы
Познавательный музыкально-театрализованный досуг по рассказу украинского автора Бориса Вовка «Мякиш» для детей подготовительной группы.
( составила муз. руководитель МАДОУ №16 Колбина В.А.
Цель: воспитывать бережное отношение к хлебу, уважение к труду тех людей, кто растит хлеб. Закреплять знание о долгом пути хлеба от поля до стола. Развивать умение и желание славить хлеб в закличках, песнях, стихах. Закреплять знание поговорок о хлебе, умение отгадывать загадки, связанные с темой «Хлеб». Действующие лица: Ведущий - от автора
Дети: мальчик – Вова
Мякиш – девочка
Воспитатели: продавец, пекарь, мукомол, комбайнер.
Ведущий: Здравствуйте, друзья! Все знают – хлеб всему голова и обижать его нельзя. Сегодня я хочу вам поведать сказ, как мальчик Вова играл с хлебом , и что из этого вышло.
Жил да был обыкновенный мальчик Вова. По утрам мама ему готовила бутерброд с маслом. И вот в одно прекрасное утро Вова слизал масло с хлеба, съел вкусную корочку, а из мякиша слепил человечка. Пресмешной получился человечек. Сам толстенький, ручки растопыренные и носик остренький. Поиграл с ним Вова, пока не надоело, и потом выбросил в окошко.
(Из – за двери слышится голос Мякиша).
Мякиш: Ой,ой,ой,ой,ой! Моя ножка! (Выбегает ребенок, одетый в костюм Мякиша. Оборачивается и грозит кулаком. Идет , прихрамывая).
Пойду- ка я в булочную заскочу, да Продавцу пожалуюсь, как Вова с хлебом обращается. Потом к пекарю, где хлеб пекут. Затем к мукомолу, где зерно мелят и в муку превращают. И на поле хлебное сбегаю, пусть хлеборобы узнают , как Вова с хлебом обращается.
Ведущий: Побежал Мякиш в хлебный магазин (Мякиш уходит)
А тем временем мама посылает Вову за хлебом в магазин. Пришел Вова в магазин (открывается занавес. Сидит продавец за кассой. Стоит витрина с хлебом) .
Вова: Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, буханку хлеба.Ведущий: А Мякиш тут как тут.
Мякиш: Не давайте ему хлеба.
Продавец: (Мякишу)Кто ты?
Мякиш: Я Мякиш. Он меня в окошко выбросил (показывает на Вову). У меня ножка болит.
Продавец: (Вове) Вот ,значит, как ты с хлебом обращаешься. Ступай-ка к пекарю и спроси, напек ли он тебе булок.
Ведущий: Пошел мальчик к пекарю. Пекарь Вову встретил неласково.
Пекарь: Так это ты хлеб разбрасываешь?
Ведущий: Вова понял, что Мякиш и здесь побывал.
Пекарь: А загадаю – ка я тебе загадку. Если отгадаешь, может хлеб и получишь, а если нет - пеняй на себя.
Загадка: Отгадать легко и быстро
Мягкий, пышный и душистый.
Он и черный, он и белый
И бывает подгорелый.
Вова: (думает) Что же это такое? Нет, не знаю.
Ведущий: А вот ребята наши наверняка знают.
Ответы детей: Хлеб.
Пекарь: Вот еще одна загадка. Слушай.
Кольцо не простое,
Кольцо золотое,
Блестящее, хрустящее.
Всем на загляденье
Ну и объеденье! (Бублик) ( Калач)
Вова: Что же это такое? Блестящее, хрустящее?
Ведущий: Давайте, дети, поможем Вове.
Дети: Ответы детей.
Ведущий: Уважаемый Пекарь, а наши дети знают песню про калачи.
Дети поют русскую народную песню «Бай качи- качи- качи»
Бай качи- качи- качи
Глянь баранки, калачи.
Глянь баранки, калачи
С пылу с жару из печи.
Все румяны горячи.
Налетели тут грачи
Похватали калачи
Нам осталися
Ба-ра-ноч-ки.
Пекарь: Вот так молодцы ребятки. А ты, мальчик Вова, иди на мельницу да узнай, намолол ли мукомол тебе муки на хлеб.
Ведущий: Пошел Вова, понурив голову, к мукомолу.
Вова: Здравствуйте, дяденька мукомол. А Вы намололи муки на хлеб?Мукомол (обмазанный весь мукой в спецодежде): Муки тебе на хлеб? А что ты с Мякишем сделал?
Ведущий: Ещё ниже опустил Вова голову. Выходит и тут знают, что мальчик сделал с Мякишем.
Мукомол: Беги – ка ты в поле. Попроси зерна у колхозников.
Ведущий: В старину, когда сеяли зерно в пашню (землю) говорили заклички, что бы хорошо и дружно поднялись ростки, зазеленело поле.
А вы, ребята, знаете такие заклички?
Дети поют «Пшеница родись!»
Пшеница, родись!
Ячмень, родись!
Овес, родись!
С колоска жменька,
Со снопа мерка.
В поле зерно
В доме добро.
Ведущий: и песен много сложено о хлебе.
Дети исполняют песню «Расти, колосок» слова П.Синявского, музыка Ю.Чичкова. 1. Ржаной росток зеленый
Оглядывает поле.
Смешной и удивленный,
Как первоклашка в школе.
Припев: Зеленый росток,
Веселый росток.
Ты только пробился из зернышка.
Расти колосок,
Расти колосок
Расти колосок до солнышка.
2. Его расти научат
Любой весенний дождик.
И каждый летний лучик
Раскрасит как художник.
3. Он вместе с близнецами
Так быстро станет взрослым,
Что скоро даже с нами
Померяется ростом.
Припев тот же. Ведущий: Но Мякиш и тут, в поле, побывал. Только комбайнер улыбнулся мальчику.
Комбайнер: Помогать пришел? Молодец!
Ведущий: И помог Вове сесть на комбайн (выполнен из картона). Сидит Вова рядом с комбайнером, вокруг смотрит. Кажется мальчику, будто плывет комбайн по пшеничному необозримому морю, срезает тяжелые спелые колосья.
Дети исполняют «Танец с колосьями» на музыку «Россия – Родина моя» В.Мурадели.
Комбайнер: Все видел? Теперь знаешь как хлеб достается людям? Как он с поля на стол пришел?
Вова: Конечно, знаю. Я теперь все понял. Не буду я больше с хлебом играть.Простите меня, пожалуйста. И вы, ребята, хлебушек берегите, не бросайте его.
Комбайнер: Славили хлеб и поэты в своих стихах. А вы , ребята, знаете стихи про хлеб?
Дети читают стихи:
«Спелый колосок»
Зашепчется дождь
Тихим голосом,
С цветами да с травами
Зелеными поднимется рожь.
Спелым колосом
Над полями, влагой
Напоенными
Уродится в поле
Ржаной хлебушек.
Рожь накормит вволю
Наших детушек.«Ржаной хлеб»
Вот тебе ломоть ржаной.
Он душистый, он живой.
Вкусен он с лучком зеленым,
И с огурчиком соленым.
Хлебушек ржаной питает,
Нас от голода спасает.
Любит хлеб ржаной народ
(и другие стихи о хлебе, подготовленные дома с родителями)
Ведущий: Уважаемый комбайнер, наши дети еще знают пословицы и поговорки о хлебе.
1ребенок. Худой обед, когда хлеба нет.
2 ребенок. Хлеба ни куска, так в горнице тоска.
3 ребенок. Покуда есть хлеб да вода – все не беда и др. Исполняется «Урожайный хоровод » Музыка С.Гулака - Артемовского
(Дети встают в два концентрических круга.)
Как не радоваться людям,
Как не веселиться.
Урожаем небывалым
Можем мы гордиться.
Солнце греет, ветер веет,
Хлеба поспевают
Комбайнер и тракторист
В поле выезжают.
Посмотрю я вокруг
Поле колосится.
Урожай, наш урожай
Золото пшеница.
Урожая вот такого
В мире небывало.
В городах и наших селах
Жизнь прекрасней стала.
В конце песни дети раскрывают круги и в середину полукруга входит девочка с подносом в руках, с хлебом - солью.
Все кланяются.
Девочка: С караваем соль подносим.Поклонясь , отведать просим.
Дорогой наш гость и друг,
Принимай хлеб - соль из рук.
Все дети: Хвала хлебу на столе!
Хвала миру на земле!
Хлебушек как лекарство. Бабушкино лечение хлебным мякишем
Бабушкины пальцы разминают хлебный мякиш. Она лечит экзему и поучает меня:
Хлеб, миленький, от любой болезни избавить может, вот посмотри. – Бабушка кладет размятый мякиш на льняную салфетку и достает из-под полотенца
целую буханку ржаного хлеба.– Видишь, нижняя корочка темная, этой стороной хлебушек лежал на железном листе и всю силу ему отдал. А поэтому нижняя корочка «пустая» – «голодная» и, если мы ее к больному месту приложим, любую боль уберет. – Бабушка тонко срезает нижнюю корочку, разламывает на две части и срезанной стороной прикладывает к вискам.
– Вот и голова прошла, только кожу под корочкой надо подсолнечным маслом смазать.
А сколько держать, Анна Георгиевна? – заинтересованно спрашивает больной с экземой. Он сидит у стола, смешно расставив обложенные мякишем руки.
— Да пока не пройдет, минут пять-десять.
Бабушка, а корочкой только головную боль можно лечить? – спрашиваю я.
Нет, – отвечает она. – Если мы обложим теплыми корочками больные суставы при ревматизме или артрите да обернем мокрой льняной тряпочкой...
— Это чтобы корочки не сохли, – догадываюсь я.
– Да, миленький, то хлебушек наш и здесь поможет, боль уберет и всю грязь из суставов вытянет, а радикулит и ангину можно лечить нижней корочкой ржаного хлеба, да и при бессоннице корочка помогает. А теперь посмотри на мякиш, сам по себе он мало что может, разве небольшую царапину заживить да занозу вытянуть. Зато легко берет любые вещества и долго сохраняет их силу. Вот вспомни, что мы вчера делали?
ХЛЕБНЫЙ МЯКИШ ОТ УГРЕЙ
– Ну хватит сказки рассказывать, – сказала бабушка. – Пора и «слезинке» поработать.
Она сняла с рук больного хлебный мякиш. Ранки уже не кровоточили, они были чистыми и едва заметными.
Пускай руки подышат, – сказала бабушка, заминая в очередную порцию мякиша ромашковое масло.
У меня и до болезни таких рук не было, кожа, как у девушки, – сказал больной, сжимая пальцы в кулак. – Чудеса, да и только! Поневоле начнешь вашим сказкам верить, Анна Георгиевна.
– В сказки люди свою память и надежду вкладывают, потому-то их дети и любят. Не умеют дети себе лгать, душа у них чистая, безгрешная. Не то что у взрослых, – сказала бабушка. – Ну, давай сюда свои девичьи руки. – Она с улыбкой стала намазывать мякиш. – Посидим-ка еще часик.
Анна Георгиевна, расскажите еще что-нибудь, – попросил больной.
Чего же рассказать-то, разве про хлебушек еще. Ты сиди, сиди, не размахивай руками, а то лекарство смажешь, – одернула его бабушка. – Вот женщины, к примеру, все морщины да угри на лице вывести пытаются. Всякие мази и кремы покупают, а того не разумеют, что и здесь хлебушек им поможет. Если кожа жирная, то смешиваем мякиш с ночной росой или берем кожуру от антоновки да стаканом кипятка заливаем, а как остынет, с мякишем смешиваем, намазываем на лицо и держим, пока пять раз «Отче наш» не прочитаем, потом отваром ромашки смываем. Ни тебе угрей, ни прыщей. А коль сухая кожа, то здесь нам мякиш с утренней росой мешать надо или с яичным желтком. Ну а роской утренней лицо мыть будешь, так и морщинки разгладятся. Только яичко от настоящей курочки брать надо, от деревенской.
Ба, а верхняя корочка тоже что-нибудь может? -спросил я.
Да, миленький, верхняя корочка силу огня в печи взяла, ее и отдает. К примеру, если у кормящей женщины молока нет, надо сделать отвар из свеклы сушеной, положить туда сухарики из верхней корочки, сахарку добавить да и настоять квас. Если тот квасок попивать, от молока деваться будет некуда и ребенок станет крепким расти. Или камни у человека в почках – опять квасок, только теперь с листом лимонника да можжевеловыми ягодами, а если корочки на поясницу как компресс класть, любые камни вытопит.
Рассказывает бабушка, а сама без дела не сидит. То травки разбирает да по мешочкам раскладывает, то растирает что-то в каменной ступочке.
– Анна Георгиевна, – говорит больной, – сколько сейчас лекарств всяких наизобретали, неужели простой хлеб да роса лучше?
– Не лучше, – отвечает бабушка, – а человеку ближе. Лекарство-то еще найти надо, по аптекам побегать, а хлеб да роса всегда под рукой. Ну, давай руки посмотрим.
Бабушка очистила руки больного от засохшего хлеба, обмыла настоем ромашки и смазала ранки облепиховым маслом. Руки были чистые, с гладкой тонкой кожей, ранки почти закрылись. Забинтовав их, бабушка дала мужчине пузырек с маслом.
– Каждый день руки смазывай, – сказала она, – а недельки через две ко мне придешь.
Еще два или три раза этот больной появлялся у нас на даче. Бабушка осматривала его руки, ощупывала их, зачем-то заглядывала ему в глаза и наконец отпустила со словами:
– Ну все, теперь болезнь больше не вернется.
Больной уехал, но с тех пор каждый праздник присылал открытки с поздравлениями… Открыток тех было множество, и наш почтальон, молодая девушка Валя, смеялась:
Анна Георгиевна, сколько же у вас знакомых, на весь район меньше почты ношу, чем к вам, пора прибавку к жалованью просить.
Ничего, ничего, попрыгунья, носи, работа у тебя такая, видишь, как раскраснелась на воздухе. – Бабушка улыбалась, угощала Валю пирожками, и та убегала со своей сумкой, разносить почту по другим квартирам. Открытки и письма бабушка внимательно читала и аккуратными стопочками складывала в ящик комода.
Память моя, – говорила она. На некоторые письма бабушка писала ответы, и тогда через некоторое время у нее появлялся новый больной...
ЩЕТИНКА ВМЕСТО ПОРЧИ
Бабушка, а почему хлеб такую силу имеет? – спрашиваю я.
Хлебушек, миленький, для любого народа свят. По-разному его везде называют: каравай и чурек, лаваш и хом, а все одно, много сил и души в него вкладывают. Зерно посеять надо, урожай собрать, муку смолоть да хлеб испечь. Видишь, через сколько рук хлебушек проходит и каждые руки его с любовью берут и свою силу вкладывают. Поэтому и целит он боли людские, а уходит человек в дорогу, и не мяса кусок, а хлеба краюшку с собой берет. Краюшка эта его и накормит, и согреет, и силы вернет. Люди говорят: «Хлеб на столе – счастье в доме». Пойдем домой, миленький, поздно уже, спать пора.
Однажды к нам на дачу приехала молодая женщина с маленьким ребенком. Ребенок был очень беспокойным, все время плакал, вертелся на руках у матери и никак не хотел успокаиваться.
– Совсем замучилась с ним, Анна Георгиевна, – рассказывала женщина. – Врачи ничего не находят, а малыш совсем не спит, плачет ночи напролет, ест плохо, видите, как исхудал. Уж сколько бабок объехали, все говорят -порча, и что только ни делали: молитвы читали, воск лили, водой святой обмывали, – ничего не помогает. На вас последняя надежда.
Бабушка распеленала ребенка, внимательно осмотрела, ощупала животик и головку, заглянула в глаза. В ее руках мальчик постепенно успокоился, затих, закрыл глазки и начал посапывать...
Теперь я знаю, что в процессе осмотра бабушкины пальцы нажали на несколько, как их теперь называют, «биоактивных точек», работу с которыми издавна применяли русские знахари. Но об этой методике я расскажу немного позже, чтобы не нарушать последовательность повествования.
Закончив осмотр, бабушка укрыла ребенка одеялом.
– Пусть поспит, – сказала она. – А ты садись пока, чайку попей, устала, небось, в дороге.
Бабушка разожгла самовар, достала варенье и домашние пирожки. Они уселись за стол.
Щетинка у твоего ребенка, девонька, – сказала бабушка, – выгонять надо.
Какая щетинка, Анна Георгиевна, – перепугалась женщина, – порча ведь у нас.
Не говори, чего не понимаешь, – рассердилась бабушка. – Ишь, порча у нее, видите ли! Какая порча, что ты об этом знаешь?
Так ведь бабки сказали. – Женщина нервно заерзала на стуле.
Дурак сказал, – отрезала бабушка, – ему все, что не понять, то и порча. А ты, коль с безгрешного младенца порчу снимать собралась, так в другое место езжай.
Редко мне случалось видеть бабушку в таком раздражении. Голос ее, обычно мягкий и спокойный, стал вдруг резким, брови нахмурились, и между ними пролегла складка. Впоследствии она говорила мне: «Сколько живу, не могу понять глупость людскую, что им ни скажут пострашнее да поглупее, в то и верят, совсем думать разучились. Непонятных слов наслушаются да начитаются, вот и пихают их ни к селу – ни к городу, а что стоит за теми словами, и знать не знают. Найдут какого-нибудь дурня старого, который знахарем или колдуном себя называет, так чем грязнее и неряшливее он выглядит да больше слов страшных и непонятных говорит – тем и лучше. Сколько уж людей такие колдуны погробили, и не счесть, а все мало. Нет, видно, не дано мне понять глупость людскую».
Что вы, что вы, Анна Георгиевна, – расплакалась женщина, – простите, ради бога, если что не так, куда же я пойду, ведь где только ни была. Если вы не поможете, не знаю, что и делать.
– Ладно, что плакать-то, ребенка лечить надо. – Бабушка погладила женщину по голове. – На-ка, девонька, чашку, пойди в другую комнату, да молока грудного сцеди.
Женщина вышла. Бабушка налила в тазик кипятку из самовара и запарила березовый веник, а в глиняном горшочке залила кипятком траву череды. Когда женщина вернулась, бабушка убрала со стола, постелила чистое полотенце и положила ребенка на животик. Она достала из тазика веник, подождала, пока он немного остынет, потом положила ребенку на спинку и накрыла одеяльцем.
– Подержи-ка, девонька, чтобы веник не сползал, - сказала она, а сама достала буханку круглого хлеба и вынула мякиш. Трижды бабушка обдавала веник кипятком и накладывала на спину ребенка. – Это чтобы спинка распарилась да поры открылись, – говорила она.
Потом окунула мякиш в горячую воду, в которой замачивала веник, добавила грудного молока, размяла и скатала из него колбаску. Протерев распаренную спинку ребенка грудным молоком, бабушка принялась катать по ней хлебный валик, периодически протирая спинку молоком. Минут через пятнадцать она подала валик женщине.
Ну вот и щетинка твоя, – сказала бабушка, – она-то и не дает малышу покоя.
Хлебная колбаска была утыкана жесткими черными волосками, торчавшими, как иглы ежа, во все стороны. Женщина с недоумением воззрилась на валик, потрогала волоски пальцем.
Ой, колючие какие, да откуда же взялись-то они?
Неважно откуда, были, а теперь нет, – ответила бабушка. – Ты, девонька, сходи-ка на почту, домой позвони или телеграмму пошли, чтобы не беспокоились. Денька три у меня поживете.
Во время разговора бабушка вынула из горшочка траву череды и обтерла ею тельце ребенка, после чего обмыла его настоем. Она положила ребенка на кровать, где он тут же уснул. Женщина ушла на почту, а я пристал к бабушке:
Ба, а откуда у малыша такие колючки взялись?
Понимаешь, миленький, дети ведь волосатенькие рождаются. Потом волоски у них пропадают. А у некоторых под кожей остаются, отвердевают и превращаются в такие щетинки. Эти щетинки колют малыша, раздражают, спать не дают, вот он и плачет. А мы спинку ему березовым веничком распарили, молочком размягчили да и вытянули на хлебушек те щетинки. Атавизмом это в науке называется. Человек-то, он от обезьяны произошел. У тебя маленького тоже щетинка была.
Не буду приводить мои возмущенные детские высказывания по поводу моего родства с обезьяной, а лучше продолжу начатый рассказ. Мать ребенка звали тетей Женей, она была веселая и разговорчивая. Они прожили у нас три дня, и за это время бабушка еще раз провела вышеописанную процедуру.
На всякий случай, – сказала она. Ребенок хорошо спал и ел.
Не знаю, как вас и благодарить, Анна Георгиевна, ведь чего только я не делала, у кого не была, извелась совсем – все ночи без сна, – говорила тетя Женя за завтраком.
А нечего меня благодарить, девонька, ты бы лучше на себя посмотрела: волосы редкие да тонкие, сосульками висят.
Что делать, Анна Георгиевна, как ребенок родился, так и волосы полезли, – а ведь какая коса была.
Бабушка улыбнулась:
– Возьми-ка ты, девонька, хлебный мякиш, смешай его с желтком яичным. Только яичко от деревенской курочки возьми. Разведи это настоем череды и корня лопуха, да заваривай отдельно. Череда, она быстро заваривается: кипятком залил, остыло – и готово, а корень лопуха ночку в тепле постоять должен. Намочи голову и как следует намажь составом, потом оберни полотенцем да подожди полчасика, а как состав смоешь, ополосни волосы настоем ромашки. Через два дня на третий в течение месяца так лечиться будешь, волосы лучше старых вырастут, еще позаплетаешь косу свою.
Через два дня за тетей Женей приехал ее муж, и они уехали в город.
В этой главе описана лишь малая толика возможностей хлеба как лекарственного вещества, о них можно говорить бесконечно. В каждом доме есть буханка черного хлеба. Делаем мы с ним бутерброды, сушим из него сухарики, чтобы с пивком погрызть, и знать не знаем, что держим в руках величайшее целительное средство, способное избавить нас от любого недуга.
Попробуйте, убедитесь сами. Лечение хлебом безвредно и эффективно, поэтому пренебрегать им не стоит.
РЕЦЕПТЫ
Кожные заболевания
Взять 4-5 растений мяты вместе с утренней росой. Тщательно растереть их в деревянной посуде и протереть через сито. Смешать приготовленную мяту с мякотью из одной буханки ржаного хлеба. Завернуть в промасленную льняную ткань и оставить на ночь в прохладном месте. Утром разделить приготовленный мякиш на 3 части. Первую из них развести росной или ключевой водой до состояния жидкой каши, добавить 1 ст. ложку меда и обмазать пораженные места. Держать до высыхания 1,5-2 ч, потом удалить. Вторую порцию мякиша развести водой, добавить 1 ч. ложку сока из корня или травы чистотела и повторить вышеуказанную процедуру. В последнюю порцию мякиша добавить 1 ч. ложку масла ромашки, тщательно перемешать и развести водой до нужной консистенции. Обмазать пораженные места, держать до высыхания, после чего удалить мякиш и промыть пораженные места отваром ромашки. При наличии ранок ежедневно смазывать их облепиховым или шиповниковым маслом до полного заживления.
Детская щетинка
Запарить березовый веник и приготовить настой череды из расчета 8-10 растений (целиком) на 1 л кипятка. Взять хлебный мякиш, добавить грудного или козьего молока, размять и скатать из него колбаску. Спинку ребенка 2-3 раза распарить теплым веником и смазать грудным молоком. Катать хлебную колбаску вдоль позвоночника. По мере впитывания молока спинку нужно повторно увлажнять. Процедура длится 15-20 мин. Вышедшие щетинки будут торчать из хлебного валика. Обтереть спинку ребенка травой череды и обмыть все тело настоем.
Лечение волос
Приготовить настой корня лопуха: 2 ст. ложки измельченных корней залить стаканом кипятка и настаивать в термосе ночь. Взять мякиш из половины буханки ржаного хлеба, смешать с одним яичным желтком. Залить 1 ст. ложку травы череды 0,5 стакана кипятка, остудить. Смешать настои в равной пропорции и развести хлебный мякиш до состояния жидкой каши. Нанести состав на влажную голову, слегка втирая подушечками пальцев в кожу. Обернуть голову полотенцем, а через 30-40 мин хорошо промыть волосы водой без мыла и ополоснуть настоем ромашки (2 ст. ложки на 1 л кипятка).
Процедуры выполнять 2 раза в неделю. Курс лечения – месяц.
Маски
Для жирной кожи. Развести хлебный мякиш ночной росой или настоем, приготовленным из кожуры одного кислого яблока в 0,5 стакана кипятка, до сметанообразного состояния. Вымыть лицо, сделать на него горячий компресс, после чего нанести приготовленный состав. Держать 15 мин. Обмыть лицо настоем ромашки или череды (1 ст. ложка травы на стакан кипятка).
Процедуры повторять 2-3 раза в неделю. Курс лечения – 21 день.
Для сухой кожи. 150-200 г мякиша смешать с 1 яичным желтком и развести утренней росой или родниковой водой до консистенции сметаны. Нанести состав на подготовленную, как указанно в предыдущем рецепте, кожу лица. Держать 15 мин. Обмыть лицо росной водой или настоем корня петрушки (1 корень на стакан кипятка).
Процедуры проводить 2 раза в неделю. Курс лечения – 21 день.
Заболевания желудка и кишечника
Хлебный мякиш из 1 буханки ржаного хлеба смешать с 2 ч. ложками цветочной пыльцы и 1 ст. ложкой липового меда. Приготовить отвар лаврового листа: полпачки лаврового листа залить стаканом воды и кипятить 5 мин. Растереть в порошок 3 ст. ложки семян подорожника и смешать с приготовленным отваром, дать остыть Развести хлебный мякиш приготовленным настоем и разделать его на шарики размером с крупную горошину. Высушить шарики на горячей глине, например положив их на глиняное блюдо и поставив его на печь, на плиту.
Принимать 5 раз в день по 2 горошины, можно запить водой. Лечение проводится в сочетании с вегетарианской диетой. Курс лечения – 9 дней. Потом сделать недельный перерыв и повторить курс.
Состав эффективен при язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, а также при ранних стадиях диабета. Хороший эффект достигается при аллергических реакциях, связанных с нарушением желудочно-кишечного тракта.
Квас для увеличения лактации
Взять 0,5 кг сушеной свеклы, залить 5 л воды и кипятить на медленном огне 15-20 мин. Добавить 0,5 кг сахарного песка и 3-4 ст. ложки меда. Настаивать 5-6 ч, после чего процедить отвар. Положить в него 300 г сухариков из верхней корочки ржаного хлеба и поставить на 10-12 дней в темное теплое место для выхаживания.
Квас при мочекаменной болезни
0,5 кг сахарного песка и 50-60 ягод можжевельника залить 5 л воды. Довести до кипения и положить 10- 15 листьев лимонника. Остудить, положить 0,5 кг сухариков из верхней корочки ржаного хлеба и поставить на 10-12 дней для выхаживания. Пить по 200 г 3-5 раз в день. Через 3-4 дня начать делать компрессы из свежей верхней корочки на область почек (компрессы ставятся на ночь). Обычно камни выходят через 8-9 дней после начала лечения.
Бессонница, головные боли
Приложить нижнюю корочку ржаного хлеба к вискам, смазанным растительным маслом.
Артриты, артрозы
Нижнюю корочку ржаного хлеба завернуть во влажную ткань и слегка подогреть. Наложить подогретую корочку на смазанные растительным маслом суставы и обвязать влажной льняной тканью. Боль быстро исчезает.
При регулярном применении этот метод позволяет очистить суставы от накопившихся шлаков.
Мозоли, косточки, шпоры
Смешать хлебный мякиш с липовым медом в пропорции 2:1. Распарить ноги и наложить на мозоль приготовленный мякиш, зафиксировав его повязкой или пластырем. Через 2-3 дня снять мякиш и удалить поднявшуюся мозоль. При необходимости курс повторить. Обычно после 3-5 курсов удается избавиться даже от застарелых мозолей. При лечении косточек и шпор хлебные аппликации меняются ежедневно и сочетаются с теплыми ванночками для ног из ромашки или подорожника.
Русский знахарь В.Н.Ларин
my-fly.ru
Мякиш черного хлеба ~ Проза (Рассказ)
МЯКИШ ЧЁРНОГО ХЛЕБА.Дюше шесть лет, - скоро будет. Он уже большой мальчик, а его сестричка совсем маленькая, ей только полгодика. И ещё он потому большой, что каждый третий день по очереди ходит в молочную кухню за детским питанием. Молочная кухня поставлена аж в середине села, возле главной колхозной конторы. Он носит молоко и горячую манную кашу сестричке, и ещё двум крохотным девочкам – Машеньке и Лиле. Они пищат в соседних дворах, у них есть бабушки, которые тоже по очереди, в другие два дня забирают питание для всех трёх малюток. Очень вкусная манная каша. Когда Дюшина очередь свою ходит, её всегда бывает меньше чем у бабушек. Он останавливается возле пустующей, с потемневшей побелкой высоченной церкви. Там между колоннами ставит сумку, и пальчиком по порядку, из каждой баночки достаёт горячую, только сваренную манку. Пробует, и уравнивает неверно налитые порции, выбирает кашу - пальчики облизывает, до того сладкая еда. Зачем коров запретили держать? Дома умели бы варить манную кашу. А ещё лучше стелились бы впечатления, если бы и Дюше тоже выдавали норму, тогда он каждый день мог забирать вкусную еду; из своей баночки - ложкой бы ел кашу. Середина села далеко от дома находится; сперва надо до церковного сквера дойти, пересечь по кривой утоптанной тропинке, выйти у киоска, где продают ситро, а там уже виден столб, с прицепленным наверху рупорным радио, - на всё село поёт, из дому слышно, такой сильный крик от него идёт. Возле колхозной конторы, большая кирпичная стена с фотографиями колхозных людей - Доска Почёта называется, сверху написано: « Кто не работает – тот не ест». Дюша работает, потому и ест манку, в школу не ходит, а читать уже умеет. С двух сторон на портреты почётных людей смотрят два закрашенных золотистой краской деда, наполовину вылезшие лицом из стены. Глядят, правильные ли колхозники приклеены на почётной стене. Один с бородой, без волос на голове; другой с усами, и назад зачёсанными волосами – как у дедушки. Каждый раз, когда Дюша подходит к молочной кухне, радио начинает отчитывать: Раз…, два, три…; раз, два, три, - всего то. Дюша умеет считать до ста. Раз – два, раз –два – производственная гимнастика начинается, под такой отсчёт можно быстро шагать, - если бы не нахальные гуси. При быстрой ходьбе они укусить норовят, в церковном сквере много гусиных косяков, и индюков много. В переулках тоже бродят: гуси, утки, куры, цесарки, индюшки… - все траву пасут. Свистнешь, - индюки необдуманно нападают, побежишь – гусаки шипят, гонятся вслед. У Дюши хворостинка спрятана, через весь сквер её носит, защищается от красноносых. Бывают наглецы, и палочки не боятся, вытянут шеи и словно шина велосипедная прокололась… - щипают за штаны и ноги, во всю мощь убегать приходится; - удалишься, и коротколапые отстанут, устают мотать неуклюжестью бесстыдных хвостов. Иногда Дюша выжидает, когда взрослый человек пройдёт, пристроится за ним и идёт вслед. На взрослых - птица не нападает, мальчишки из чужих улиц тоже не пристают, когда за дяденькой шагаешь, не допытываются не хватающих трёх копеек на ситро. Дюше – «дюшес» нравится больше чем каша манная, он даже решил, что эта сладкая шипящая вода для него придумана. А три копейки монета не малая, ею можно небо купить; в одно позднее утро таки угроза с неба пришла, солнце греющее как крупный пятак, неожиданно стало исчезать. Тёмный диск надвигался на солнце – день в ночь превращался. Дюша никогда такого чуда не видел, он подумал, что небо на землю рассердилось, и земля расколется, в сквере выползет большая трещина, она рассыплет церковь, а ров таким глубоким станет, что его невозможно будет перескочить. Все родные за рвом останутся, даже трость прадедушки не сможет протащить Дюшу через глубокую впадину земли. Он сел на скамейку, поставил горячую посуду остывать и заплакал, подумал, что пришёл конец света, он не сможет больше еду малышкам приносить, а может это из-за того что он кашу горячую из банок выбирал… По потемневшей улице только один дяденька шёл, направлялся в сторону расколовшейся земли, он погладил Дюшу за головку, и сказал, что может больше не плакать, потому что солнце скоро вернётся. Взрослые не только гусей, но и неба не боятся. И радио на столбе тоже беззаботно поёт, оно похоже не знает, что земля мрачною, без света осталась. Стишок потешный рассказывает радио, музыка забавная стелется, и Дюше стало не так тревожно, потому что день действительно снова стал светлеть, солнце выбиралось из-за круглой поляницы сгоревшего хлеба. День веселел, снова принялся светить, солнце поплыло по небу тем же ярким пятаком, - побежало нагонять обед дня. Дюша тоже побежал в церковный сквер смотреть, как земля соединяться будет. Прибежал, - она уже целою стоит. В один мрачный день, когда гуси по дороге особенно нагло шипели, возле стены почётных работников Дюша увидел много собравшихся людей. Они ходили вокруг, и кричали несуразности, грозили кулаками в высоту, спорили. Неужели снова солнце скроется. Некоторые держали: ломы, кирки, лопаты, - вроде как контору разобрать намерились. Дюша не хотел, что бы дневная пора снова потемнела, он посмотрел высокое яркое солнце в чистой синеве неба, и улыбнулся ему, пригрозил пальчиком, которым ел не свою манку. …Вскоре один тощий, мелкий ростом человек забрался по лестнице до высоты усатого каменного деда, и принялся его бить молотком. На землю стали сыпаться: нос, веки, усы, - маленький человек бил по большой голове, похожей на дедушкину. Дюше грустно сделалось, он стоял и смотрел, хотел увидеть, когда начнут сбивать и некрасивого деда, но его оставили. На следующую молочно-кухонную череду Дюша увидел, что на месте сбитого дедушки, образовался тёмный замазанный диск, похожий на затемнённое солнце. Гладкоголовый один остался следить за серыми портретами людей, с почётными медалями на грудях. Стена Почёта стала, обиженно коситься на Дюшу когда он шёл мимо конторы. Манку в баночках тоже стали лить жидкую, на пальчике не держалась, не было прежней сладости. Как-то в один весенний день, когда улицы уже просохли от долгой грязи. И Дюша сменил тяжёлые резиновые сапоги, на летучие парусиновые тапочки, радио прервало песню, зашипело. Затем над селом разнёсся волнующий голос, который и прежде всегда оповещал тревожные события. В кино он говорил только про войну. Неужели снова война началась. Казалось, голос спускался с небес, забирался в рупор, и потом залазил Дюше под одежду, - мурашки по всему телу ползли. Дюша испугался, что не успеет до начала новой войны, забрать жидкую молочную еду. Он заспешил и остановился, прислушался к важным словам, понял, что войны на этот раз не будет. Летучие ноги перестали дрожать, усмирились. Волнующий голос передавал, что советский человек, осуществил свою давнюю мечту – полетел в космос. Дюша не знал, где находится космос, он ни разу не видел его, подумал, что это очень далеко, и там тоже нет войны. Он пожалел, что никогда прежде не мечтал о космосе. Взрослые люди, похоже, имели такую мечту, они толпились у столба и смотрели с любопытством вверх, настороженно переговаривались, выясняли друг у друга – долетела ли ракета до бога. Дюша испугался, вдруг бог спустится с небес, узнает, что он выбирает из баночек манку, и тогда наступит конец света. Но Гагарин один вернулся на Землю, не взял бога с собой. Все должны гордиться, что советский человек первым проложил дорогу в космос. Дюша долго всматривался, проложенную дорогу не увидел, но гордиться ему хотелось, он выставил грудь как люди с медалями, и важно шагал, со всеми гордо здоровался, задумал Гагариным быть. Вскоре молочная кухня сказала, что сестричка уже выросла, и ей манка больше не положена. Космическое лето наполнило улицы глубокими пыльными тропинками, ногам не нужна больше обувь, горячая голая земля обжигала ступни, гнала босые ноги в тень и на траву. Потому жаркие колхозные дни обозначилось новой заботой, ежедневно надо было выгонять ягнят на околицу, там с другими мальчишками сбивали их в малую отарку, и все играли в космическую войну. Находиться дома всегда скучно, заставляют полоть, выбирать: харбаджик, лук, или картошку… . Лучше ездить на велосипедах в дальние дикие садовые полосы, собирать на сушку: вишни, сливы, жардели. Горчивые косточки жарделей принимала аптека, можно было на гематоген обменять, и накопить копейки к собору, ждать, когда единственный раз в году бортовые машины привезут высокие блестящие цилиндры, наполненные подтаявшим сладким снегом. Надо выстоять безобразную очередь, чтобы купить жидкое мороженое в картонном мокром стаканчике. …В первый школьный сентябрь, на летние босые ноги, пришлось надеть пахнущие осенью, и сырой кожей жёсткие сандалии; они натирали, ужимали привыкшую к свободе ступню. Ещё из сундука достали новую предназначенную для школы тёплую форменную одежду. Школа время занятное, если бы только не тесная обувь и зудящая фланелька; Дюша нетерпимо ждал окончание уроков, чтобы скинуть пекущую и жалящую одежду. Мальчики с верхней улицы, где располагалась огородная бригада, приходили в школу обутыми в лаптях, - удобная обувь, Дюша тоже имел кожаные лапти, он оденет их в холодеющую осень, когда после школы будет выгонять ягнят на выпас. Они удобны, не натирают мозоли - ласкают ноги, но школа их запретила. Учительница подготовительного класса – Лидия Петровна Казацкая, запрещала многое: нельзя было вставать и ходить вовремя урока, нельзя разговаривать, нельзя драться, она опрашивала, кто какое стихотворение знает, но если в нем помещалось плохое слово, – рассказывать нельзя. Лидия Петровна в Большой школе, учит больших девочек рукоделию, она давно ходила в школу, тогда мальчики и девочки учились в раздельные классы. Но год космоса, когда Дюша пошёл в школу, выдался совершенно обильным на подготовишек, - семь нулевых классов раскидали по всему селу, бывшие кулацкие дома, приспособили под школы. Учителя учительствовали в две смены. Когда уже стало холодать, Лидия Петровна принесла в класс очень большую тетрадь - школьный журнал называлась, показала детям свою улыбку, и журнал, в которой помещены все фамилий новых учеников. На обложке нарисовано большое нулёвое «О» и буква - «Ё». Дюша тоже написан внутри того журнала который, как и букварь – весь алфавит содержит. Она ещё приносила сшитые старшеклассницами различные зверюшки, они оживали в её спрятанных пальцах – похождения потешные изображают. Вскоре многие научились водить куклами. И маленькие школьники заодно с учительницей ходили в детские садики – малышам забавные сказки показывать. Веселье минувшего, откуда-то оживало, и затухало в настоящем – новый лысый, животистый дед, что взгромоздился на вершине вымученного космоса, постоянно махал из кремля кукурузным початком, беды всякие придумывал детям. Дома, Дюше новую детскую обязанность вручили – выжидать в разновозрастной толпе приезд хлебовозной машины с тёплыми буханками: чёрного, серого и белого хлеба. Очень сладкий хлеб, он выдыхал тёплое пристрастие, запах вкуснее, чем у манной каши, его не всегда удавалось купить. В домашней печи тоже пекли хлеб, но зерно что выдавали на трудодни, не хватало на весь год. Домашний хлеб казался Дюше не таким пышным, а рыхлые пампушки, что выпекали заодно с хлебом, забирали много теста, их больше не делали. Дюша после второй учебной смены, в вечер каждого дня дежурил привоз хлеба. Занятие настроением запальчивое, и сорное. Надо втискиваться, что бы у прилавка оказаться, толпа очередь не признавала. Дюша покупал больше чёрный и серый хлеб, он сохраниться домашнему белому помогал, - и стоил дешевле на четыре копейки. По дороге черную буханку можно ободрать, дома всё равно никто чёрный хлеб не ест, взрослые настоящую голодовку помнили – забыли, как он выпекается. С каждым разом хлеб привозили ограниченным количеством, волнение толпы росло, приходилось ни с чем домой возвращаться. - Хлеба сегодня совсем мало - кричала старая продавщица, она снимала очки, что бы лучше понять дошли ли до толпы её слова, но толпа гремела своим интересом. - Выдавай так, что бы всем хватило! - Я фокусы показывать не умею, я не Христос что бы пятью хлебами всех накормить, - продавщица надевала очки, - хлеб только учителям и врачам, они зерно не получают. Толпа не собиралась разряжаться, плотно давила в стойку ларька, добычу ждала. Зерно снова урезали, а мука в борошнянных сундуках убывала быстро. - Хлеб только учителям – повторяла однообразно продавщица сытого продукта, она накладывала в сумку внучке белые «кирпичи». Дюша дышал тёплым запахом, сожалел нывшим состоянием, думал: почему его бабушка не продавец, он бы тоже набирал кучу хлеба. Соседский учительский сын – Женя, укладывал два хлеба в авоську, пихнул Дюшу в бок: - скажи, что учителям берёшь. Дюша протянул копейки – как медаль торговке прицепить хотел. - Ты не из учительских, – уверенно отмахнулась бабка, - уходи! - Он учительнице своей берёт, - сказал Женя. - Да, учительнице… - повторил Дюша, - Лидия Петровна моя учительница… Бабка устремила очки в расписанную картонку, сделала закорючку, взяла копейки, глянула в ладонь, и выдала Дюше чёрный хлеб. По дороге домой, Дюша с Женей ободрали всю чёрную корку, Жене не разрешают по дороге грязными руками трогать белый хлеб. В обед следующего дня, Дюша положил в школьную, с разноцветными пасмами торбочку: букварь, тетрадки, карандаши, и мякиш вчерашнего хлеба завёрнутый в газету, - школа сытою будет. Лидия Петровна последний урок всегда весёлым делала, хотела, что бы у детей не убывала охота, снова в школу идти. Сегодня она спросила: - кто внешкольное стихотворения знает. Почти все знали, а лучшая ученица Катюша Томева, аж три стихотворения выразительно рассказала, - её пятёрки уже в журнал не вмещаются. Дюша тоже знал одно стихотворение, но его почему-то долго не поднимает Лидия Петровна, только когда его рука одна поднятою осталась, учительница сказала: - Пусть Дюша прочитает, что он выучил. Зачем читать, он наизусть знает:
- Рез, два – левой, Я мальчишка смелый, Пули не боюсь В танкисты запишусь… Дайте мне винтовку Пойду я на врага: За Ленина, за Сталина Ура!.. Ура!.. Ура!..
Дюша взял с парты карандаш, и провёл им по пустоте - показал, как он будет записываться в танкисты, и пойдёт на врага: - за Ленина, и за Сталина. Не надо: - За Сталина, - сказала учительница, - правильно говорить: - За Ленина, за Партию… - Меня дедушка так научил – обиделся Дюша. - А чему ещё тебя дедушка учил? Дюша молчал..., - надо со всеми здороваться, и всегда правду говорить. - Скажи правду, ты вчера покупал хлеб? - Да…а, - просопел забывчивым тоном Дюша. - И что ты сказал продавцу, кому хлеб берёшь? Дюша опустил голову, снова молчал, стал щупать октябрятскую звёздочку с кудрявым мальчиком в середине. - Я…, йя, других учителей не знаю… - Ну вот, а учительница, которую ты знаешь - осталась без хлеба. Что на это сказал бы твой дедушка?.. У Дюши двое дедушек, - старый, и самый старый. Один сказал бы, что плохо, - подумал про себя Дюша, другой никакие Дюше замечания не говорит, всегда защищает его. Сам он не знает, почему ему захотелось учительский хлеб съесть. - В войну, мы хлеб по карточкам получали, - тихо стала вспоминать Лидия Петровна, - нам по двести грамм взвешивали. В нашем подъезде пять семьей жило, мы всегда по очереди голодными ходили норму отоваривать… - Совсем как я на молочную кухню – подумал Дюша. - Никто, никогда, даже крошки чужой не съел, не смел от чужой нормы, частицу малую ковырнуть. Дюша опустил голову, - он в чужую норму пальчиком ковырялся. - А ведь голод ленинградский свирепствовал; мы тысячами в безмолвной толпе, слушали у рупоров на столбах стихи старца Джамбула, и все сочувственно плакали, словно вдоволь наелись… Дюша по радио космос слушал, он полез в торбочку, достал завёрнутый остаток вчерашней буханки, газета громко шуршала в тишине умолкшего класса. Он учительнице на стол скомканный хлеб положил. … И тоже заплакал.
www.chitalnya.ru
