Подборка стихотворений о Великой Отечественной войне. Чуть прикасаясь губами к засохшему хлебу кто автор
Подборка стихотворений о Великой Отечественной войне
Стихотворения о Великой Отечественной войне
Баллада о зенитчицах
Как разглядеть за днями след нечёткий? Хочу приблизить к сердцуэтот след... На батарее были сплошь – девчонки. А старшей было восемнадцать лет. Лихая чёлка над прищуром хитрым, бравурное презрение к войне... В то утро танки вышли прямо к Химкам. Те самые. С крестами на броне.
И старшая, действительно старея, как от кошмара заслонясь рукой, скомандовала тонко: - Батарея-а-а! (Ой мамочка!.. Ой родная!..) Огонь! – И – залп! И тут они заголосили, девчоночки. Запричитали всласть. Как будто бы вся бабья боль России в девчонках этих вдруг отозвалась. Кружилось небо – снежное, рябое. Был ветер обжигающе горяч. Былинный плач висел над полем боя, он был слышней разрывов, этот плач! Ему – протяжному – земля внимала, остановясь на смертном рубеже. - Ой, мамочка!.. - Ой, страшно мне!.. - Ой, мама!.. – И снова: - Батарея-а-а! – И уже пред ними, посреди земного шара, левее безымянного бугра горели неправдоподобно жарко четыре чёрных танковых костра. Раскатывалось эхо над полями, бой медленною кровью истекал... Зенитчицы кричали и стреляли, размазывая слёзы по щекам. И падали. И поднимались снова. Впервые защищая наяву и честь свою (в буквальном смысле слова!). И Родину. И маму. И Москву. Весенние пружинящие ветки. Торжественность венчального стола. Неслышанное: «Ты моя – навеки!..» Несказанное: «Я тебя ждала...» И губы мужа. И его ладони. Смешное бормотаниево сне. И то, чтоб закричать в родильном доме: «Ой, мамочка! Ой, мама, страшно мне!!» И ласточку. И дождик над Арбатом. И ощущенье полной тишины... ...Пришло к ним это после. В сорок пятом. Конечно, к тем, кто сам пришёл с войны.
(Р.Рождественский)
***
Помните! Через века, через года, - помните! О тех, кто уже не придет никогда, - помните! Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны. Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны! Хлебом и песней, мечтой и стихами, жизнью просторной, Каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны!
Люди! Покуда сердца стучатся, - помните! Какою ценой завоевано счастье, - пожалуйста, помните! Песню свою отправляя в полет, - помните! О тех, кто уже никогда не споет, - помните! Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили! Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
Во все времена бессмертной Земли помните! К мерцающим звездам ведя корабли, - о погибших помните! Встречайте трепетную весну, люди Земли. Убейте войну, прокляните войну, люди Земли! Мечту пронесите через года и жизнью наполните!. . Но о тех, кто уже не придет никогда, - заклинаю, - помните!
(Р.Рождественский)
"В сорок четвертом"
Везёт на фронт мальчика товарищ военный врач.Мама моя, мамочка, не гладь меня, не плачь!На мне военная форма – не гладь меня при других!На мне военная форма, на мне твои сапоги.Не плачь!Мне уже двенадцать, я взрослый почти…Двоятся, двоятся, двоятся рельсовые пути.В кармане моём документы – печать войсковая строга.В кармане моём документы, по которым я – сын полка.Прославленного, гвардейского, проверенного в огне.Я еду на фронт.Я надеюсь, что браунинг выдадут мне.Что я в атаке не струшу, что время моё пришло…Завидев меня, старухи охают тяжело:«Сыночек…Солдатик маленький…Вот ведь настали дни…»Мама моя, мамочка!Скорей им всё объясни!Скажи, чего это ради они надо мной ревут?Зачем они меня гладят?Зачем сыночком зовут?И что-то шепчут невнятно, и тёмный суют калач…
Россия моя, не надо!Не гладь меня!И не плачь!Не гладь меня!Я просто будущий сын полка.И никакого геройства я не совершил пока!И даже тебе не ясно, что у меня впереди…Двоятся, двоятся, двоятся рельсовые пути.Поезд идёт размеренно, раскачиваясь нелепо, - длинный и очень медленный как очередь за хлебом…
(Роберт Рождественский)
Отрывок из поэмы «Двести десять шагов»
Было Училище.
Форма - на вырост
Стрельбы с утра.
Строевая – зазря.
Полугодичный
ускоренный выпуск.
И на петлице -
два кубаря...
Шёл эшелон
по протяжной
России,
шёл на войну
сквозь мельканье берёз
«Мы разобьём их!..»
«Мы их осилим!..»
«Мы им докажем!..» -
гудел паровоз.
В тамбуре,
Маясь на стрелках гремящих,
весь продуваемый
сквозняком,
он по дороге взрослел –
этот мальчик –
тонкая шея,
уши торчком...
Только во сне,
оккупировав полку
в осатанелом
табачном дыму,
он забывал обо всём
ненадолго.
И улыбался.
Снилось ему
что-то распахнутое
и голубое.
Небо,
а может,
морская волна...
«Танки!!.»
И сразу истошное:
«К бою-у!..»
Так они встретились:
Он
и Война...
...Воздух наполнился громом,
гуденьем.
Мир был изломан,
был искажён...
Это
казалось ошибкой,
виденьем,
странным,
чудовищным миражом...
Только виденье
не проходило:
следом за танками
у моста
пыльные парни
в серых мундирах
шли
и стреляли от живота!..
Дыбились шпалы!
Насыпь качалась!
Кроме пожара,
Не видно ни зги!
Будто бы это планета
кончалась
там,
где сейчас наступали
враги!
Будто её становилось
всё меньше!..
Ёжась
от близких разрывов гранат, -
растерянный,
онемевший, –
в жёстком кювете
лежал лейтенант.
Мальчик
лежал посредине России,
всех её пашен,
дорог
и осин...
Что же ты, взводный?!
«Докажем!..»
«Осилим!..»
Вот он -
фашист!
Докажи.
И осиль.
Вот он –
фашист!
Оголтело и мощно
воет
его знаменитая
сталь... Знаю,
что это почти невозможно!
Знаю, что страшно!
И всё-таки
встань!
Встань,
лейтенант!..
Слышишь,
просят об этом,
вновь возникая
из небытия,
дом твой,
пронизанный солнечным светом,
Город.
Отечество.
Мама твоя...
Просит
высокая звёздная россыпь,
горы,
излучина каждой реки!..
Маршал
приказывает
и просит:
«Встань, лейтенант!
Постарайся!
Смоги...»
Просят деревни,
пропахшие гарью.
Солнце,
как колокол,
в небе гудит!
Просит из будущего
Гагарин!
Ты
не поднимешься –
он
не взлетит...
Просят
твои нерождённые дети.
Просит история...
И тогда
встал
лейтенант.
И шагнул по планете,
выкрикнув не по уставу:
«Айда!!.»
Встал
и пошёл на врага,
как вслепую.
(Сразу же сделалась влажной
спина.)
Встал лейтенант!..
И наткнулся
на пулю.
Большую и твёрдую,
как стена...
Вздрогнул он,
будто от зимнего ветра.
Падал он медленно,
как нараспев.
Падал он долго...
Упал он
мгновенно.
Он даже выстрелить
не успел!
И для него наступила
сплошная
и бесконечная тишина...
Чем этот бой завершился –
не знаю.
Знаю,
чем кончилась
эта война!..
Ждёт он меня
за чертой неизбежной.
Он мне мерещится
ночью и днём –
худенький мальчик,
всего-то успевший
встать
под огнём
и шагнуть
под огнём!..
(Роберт Рождественский)
Мамаев курган Сотни летрасходиться широким кругампо огромной водемолчаливой реки...Выше всех Эверестов –Мамаев курган!Зря об этом в учебниках нетни строки.Зря не сказано в них,что теплеет Земляи светлеет Земля,оттого что на ней,о курганах Мамаевыхпомнить веля,загораютсятысячи Вечных огней...Мне сюда возвращаться.К добру и к беде.Мне сюда приходить.Приползать.Прилетать.И, схватившись за сердце на той высоте,задыхаясь,разреженный воздух глотать.Мне сюда возвращаться.Из мелких потерь.Из ухоженных стран.И горячечных снов.Натыкаться на долгие стоны людейи кольчугипозванивающих орденов...Зря не сказано в книгах,Мамаев курган,что металлав твоем оглушенном нутребольше,чем в знаменитой Магнитной горе!Что хватило его и друзьям.И врагам.Вместо капель росы,как слепое жнивье,проступает железо,кроваво сочась...И поэтомусамая главная частьв притяженье Земли –притяженье твое!..Тыцветами пророс.Тыслезами пророс.Ты стоишь,поминальные муки терпя.Синеватые молниимедленных гроз,будто в колокол памяти,бьются в тебя!И тогда поднимаются птицы с землии колышется нервностепная трава.Оживаютзатертые напрочьслова.И по плитамусталостучат костыли.
(Р. Рождественский)
Баллада о красках
Был он рыжим, как из рыжиков рагу. Рыжим, словно апельсины на снегу. Мать шутила, мать веселою была: "Я от солнышка сыночка родила..." А другой был черным-черным у нее. Черным, будто обгоревшее смолье. Хохотала над расспросами она, говорила: "Слишком ночь была черна..." В сорок первом, в сорок памятном году Прокричали репродукторы беду. Оба сына, оба-двое, соль Земли, Поклонились маме в пояс и ушли... Довелось в бою почуять молодым Рыжий бешеный огонь и черный дым, Злую зелень застоявшихся полей, Серый цвет прифронтовых госпиталей. Оба сына, оба-двое, два крыла, Воевали до Победы. Мать ждала. Не гневила, не кляла она судьбу. Похоронка обошла ее избу. Повезло ей, привалило счастье вдруг. Повезло одной на три села вокруг. Повезло ей, повезло ей, повезло! –Оба сына воротилися в село. Оба сына, оба-двое, плоть и стать... Золотистых орденов не сосчитать. Сыновья сидят рядком – к плечу плечо. Ноги целы, руки целы – что еще? Пьют зеленое вино, как повелось... У обоих изменился цвет волос. Стали волосы – смертельной белизны... Видно, много белой краски у войны.
(Р. Рождественский)
***
И откудаВдруг берутся силыВ час, когдаВ душе черным-черно?..Если б яБыла не дочь России,Опустила руки бы давно,Опустила рукиВ сорок первом.Помнишь?Заградительные рвы,Словно обнажившиеся нервы,Зазмеились около Москвы.Похоронки,Раны,Пепелища...Память,Душу мнеВойной не рви,Только времениНе знаю чищеИ острееК Родине любви.Лишь любовьДавала людям силыПосреди ревущего огня.Если б яНе верила в Россию,То онаНе верила б в меня.
(Ю.Друнина)
ЕЛКАНа втором Белорусском еще продолжалось затишье,Шел к закату короткий последний декабрьский день.Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.
Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.Показалось - конца не предвидится этой войне.Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.(Виновато затишье - совсем не до грусти в огне!)
Показалась могилой землянка в четыре наката.Умирала печурка. Под ватник забрался мороз...Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:- Почему ты одна? И чего ты повесила нос?
Вышла с ними на волю, на злой ветерок из землянки.Посмотрела на небо - ракета ль сгорела, звезда?Прогревая моторы, ревели немецкие танки,Иногда минометы палили незнамо куда.
А когда с полутьмой я освоилась мало-помалу,То застыла не веря: пожарами освещенаГорделиво и скромно красавица елка стояла!И откуда взялась среди чистого поля она?
Не игрушки на ней, а натертые гильзы блестели,Между банок с тушенкой трофейный висел шоколад...Рукавицею трогая лапы замерзшие ели,Я сквозь слезы смотрела на сразу притихших ребят.
Дорогие мои д`артаньяны из ротной разведки!Я люблю вас! И буду любить вас до смерти,всю жизнь!Я зарылась лицом в эти детством пропахшие ветки...Вдруг обвал артналета и чья-то команда: "Ложись!"
Контратака! Пробил санитарную сумку осколок,Я бинтую ребят на взбесившемся черном снегу...
Сколько было потом новогодних сверкающих елок!Их забыла, а эту забыть не могу...
(Ю.Друнина)
ЗИНКАПамяти однополчанки - Героя Советского Союза Зины Самсоновой.
1.Мы легли у разбитой ели,Ждем, когда же начнет светлеть.Под шинелью вдвоем теплееНа продрогшей, сырой земле.- Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет.Где-то в яблочном захолустьеМама, мамка моя живет.У тебя есть друзья, любимый,У меня лишь она одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.Старой кажется: каждый кустикБеспокойную дочку ждет.Знаешь, Юлька, я против грусти,Но сегодня она не в счет...Отогрелись мы еле-еле,Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"Снова рядом в сырой шинелиСветлокосый солдат идет.
2.С каждым днем становилось горше,Шли без митингов и знамен.В окруженье попал под ОршейНаш потрепанный батальон.Зинка нас повела в атаку,Мы пробились по черной ржи,По воронкам и буеракам,Через смертные рубежи.Мы не ждали посмертной славы,Мы хотели со славой жить....Почему же в бинтах кровавыхСветлокосый солдат лежит?Ее тело своей шинельюУкрывала я, зубы сжав,Белорусские ветры пелиО рязанских глухих садах.
3.- Знаешь, Зинка, я против грусти,Но сегодня она не в счет.Где-то в яблочном захолустьеМама, мамка твоя живет.У меня есть друзья, любимый,У нее ты была одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.И старушка в цветастом платьеУ иконы свечу зажгла.Я не знаю, как написать ей,Чтоб тебя она не ждала...
(Ю.Друнина)
Песня летчика
Их восемь - нас двое, - расклад перед боемНе наш, но мы будем играть!Сережа, держись! Нам не светит с тобою,Но козыри надо равнять.
Я этот небесный квадрат не покину -Мне цифры сейчас не важны:Сегодня мой друг защищает мне спину,А значит - и шансы равны.
Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,Надсадно завыли винты, -Им даже не надо крестов на могилы -Сойдут и на крыльях кресты!
Я - «Первый», я - «Первый», - они под тобою!Я вышел им наперерез!Сбей пламя, уйди в облака - я прикрою!В бою не бывает чудес.
Сергей, ты горишь! Уповай, человече,Теперь на надежность строп!Нет, поздно - и мне вышел «мессер» навстречу, -Прощай, я приму его в лоб!..
Я знаю - другие сведут с ними счеты, -Но, по облакам скользя,Взлетят наши души, как два самолета, -Ведь им друг без друга нельзя.
Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»Но только ворота - щелк, -Мы Бога попросим: «Впишите нас с другомВ какой-нибудь ангельский полк!»
И я попрошу Бога, Духа и Сына, -Чтоб выполнил волю мою:Пусть вечно мой друг защищает мне спину,Как в этом последнем бою!
Мы крылья и стрелы попросим у Бога, -Ведь нужен им ангел-ас, -А если у них истребителей много -Пусть примут в хранители нас!
Хранить - это дело почетное тоже, -Удачу нести на крылеТаким, как при жизни мы были с Сережей,И в воздухе и на земле.(В. Высоцкий)
Песня о конце войны Сбивают из досок столы во дворе, Пока не накрыли — стучат в домино. Дни в мае длиннее ночей в декабре, Но тянется время — и все решено. Вот уже довоенные лампы горят вполнакала — И из окон на пленных глазела Москва свысока.. . А где-то солдат еще в сердце осколком толкало, А где-то разведчикам надо добыть «языка» . Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны. И булыжник на площади чист, как паркет на полу. А все же на Запад идут и идут эшелоны. И над похоронкой заходятся бабы в тылу. Не выпито всласть родниковой воды, Не куплено впрок обручальных колец — Все смыло потоком народной беды, Которой приходит конец наконец. Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги. Вот и шторы — долой! Затемненье уже ни к чему. А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги, Он все выгоняет — и холод, и страх, и чуму. Вот от копоти свечек уже очищают иконы. И душа и уста — и молитву творят, и стихи. Но с красным крестом все идут и идут эшелоны, Хотя и потери по сводкам не так велики. Уже зацветают повсюду сады. И землю прогрело, и воду во рвах. И скоро награда за ратны труды — Подушка из свежей травы в головах. Уже не маячат над городом аэростаты. Замолкли сирены, готовясь победу трубить. А ротные все-таки выйти успеют в комбаты, Которых пока еще запросто могут убить. Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны, Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви, без долгов, А все же на Запад идут и идут эшелоны, А нам показалось, совсем не осталось врагов. 1977
(В. Высоцкий)
***
Как горько нам стоять у обелисков
И видеть там скорбящих матерей.
Мы головы свои склоняем низко –
Земной поклон за ваших сыновей.
Шумят под ветром сосны вековые,
Горят цветы невянущим огнем.
Вам, матери героев всей России,
Любовь свою и нежность отдаем!
Наследники великой этой славы,
Ее мы чтим и бережно храним.
Героями гордились мы по праву
И стать на них похожими хотим.
Считайте нас своими сыновьями!
Считайте нас своими дочерьми!
Детей своих вы в битвах потеряли,
И все мы стали вашими детьми.
(Л. Кондратенко)
«Пути фронтовые»
Стираются лица, стираются даты –
Порой наша память не все сохранит,
Но видят и нынче седые солдаты
Приволжскую степь, черноморский гранит.
Пути фронтовые припомнятся снова,
Лишь карт пожелтевших коснешься рукой,
Снега под Москвою, дожди под Ростовом,
Апрельский туман за чужою рекой...
Какими путями прошли мы, ребята,
Какие преграды сумели сломить!
Стираются лица, стираются даты –
Военных дорог никогда не забыть!
Далекое время нам кажется близким,
Да, нет очень многих друзей среди нас –
Пути отмечая, стоят обелиски,
Ведут о боях молчаливый рассказ.
Стираются даты, стираются лица,
Но будет победно и вечно цвести
Девятого Мая салют над столицей,
Связавшей узлом фронтовые пути.
Пройдем всю страну мы от края до края,
Оставив, коль надо, родимый порог,
Чтоб мирно трудилась Отчизна святая,
Не зная беды и военных дорог.
(В. Матвеев)
***
Чуть прикасаясь губами к засохшему хлебу,Запах знакомый вдыхая до чёрных кругов,Девочка в парке стояла - с глазами в полнеба!Тихо дрожа от мороза, без слёз и без слов.
Из темноты незаметно щенок появилсяВытянул морду и, глядя ей прямо в глаза,Нет, не скулил - он как будто бы Богу молился,Воздух глотая, и взглядом по хлебу скользя...
Глянула вниз, по-старушечьи губы поджала,В зябкой ладони зажав драгоценный кусок,Бросилась в сторону и, как могла, побежала...Спал Ленинград.А чужой ненавистный щенок
Лёг на живот и пополз по январскому снегу,Жалко скуля, и надеясь беглянку догнатьТа поскользнулась на льду и упала с разбегу,Несколько раз попыталась подняться и встать...
Но, обессилев, вздохнула, свернулась клубочком,Вспомнила бабушку, деда, сестрёнку и мать,Крепко вцепившись в тот самый, заветный, кусочек,Нет, не заплакала - Пушкина стала читать.
В воздухе таяла, таяла музыка строчек.Злая луна почему то мерцала свечой...К жизни вернул её маленький тёплый комочек,Громко сопел он и тыкался носом в плечо.
Из-под ресниц покатились солёные льдинки, Тонкие руки наощупь упрямца нашли,Хлеб разломили и дали ему половинкуК сердцу прижали и этим от смерти спасли...
Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!Но никого не шокировал странный дуэт:Мёртвая девочка тихо спала у вокзалаС мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...
(автор неизвестен)
ТОТ САМЫЙ ДОЛГОЖДАННЫЙ МАЙУслышав о военных фразу, И повернувшись вдруг ко мне, Бывает, спрашивают сразу: - А это о какой войне?
О той войне – ужасной самой, О бесконечной той войне Где смерть ходила вслед за славой, Где год за десять был вполне!
О той - отечественной, страшной, Где жизнь была ценой в пустяк… Мужчины погибали наши, А иногда - запросто так.
Потом, конечно, были войны, Но всех их не сравнишь с одной, Так будем памяти достойны, Оплаченной такой ценой!
И, если говорят «Победа!», То никогда не забывай, Про ту войну, про кровь, про деда… Про самый долгожданный май!
Петр Давыдов
***
Вы думаете, павшие молчат? Конечно, да - вы скажете. Неверно! Они кричат, пока ещё стучат Сердца живых и осязают нервы. Они кричат не где-нибудь, а в нас. За нас кричат. Особенно ночами, Когда стоит бессонница у глаз И прошлое толпится за плечами. Они кричат, когда покой, когда Приходят в город ветры полевые, И со звездою говорит звезда, И памятники дышат, как живые. Они кричат и будят нас, живых, Невидимыми, чуткими руками. Они хотят, чтоб памятником их Была Земля с пятью материками. Великая! Она летит во мгле, Ракетной скоростью до глобуса уменьшена. Жилая вся. И ходит по Земле Босая Память - маленькая женщина. Она идёт, переступая рвы, Не требуя ни визы, ни прописки. В глазах - то одиночество вдовы, То глубина печали материнской. Её шаги неслышны и легки, Как ветерки на травах полусонных. На голове меняются платки - Знамёна стран, войною потрясённых. То флаг французский, то британский флаг, То польский флаг, то чешский, то норвежский...
Но дольше всех не гаснет на плечах Багряный флаг страны моей Советской. Он флаг победы. Заревом своим Он озарил и скорбь и радость встречи. И может быть, сейчас покрыла им Моя землячка худенькие плечи.
И вот идёт, печали не тая, Моя тревога, боль моя и муза. А может, это гданьская швея? А может, это прачка из Тулузы? Она идёт, покинув свой уют, Не о себе - о мире беспокоясь. И памятники честь ей отдают. И обелиски кланяются в пояс
Егор Исаев,отрывок из поэмы «Суд памяти»
Фотография вложена в старую книжку...
Фотография вложена в старую книжкуИ забыта среди пожелтевших страниц.Невысокий, в шинели, какой-то парнишка,Улыбаясь, глядит из-под длинных ресниц.
Карандашная надпись: «Зима, сорок третий»,И, чуть ниже, другая: «Погиб как герой»…Сколько их – безымянных героев – на свете,Сколько их никогда не вернулось домой!..
Им бы жить без забот, и дружить, и влюбляться,Только вдруг в летний день объявили войну.И они, взяв винтовки, в свои восемнадцать,Шли на фронт – погибать, защищая страну…
Сколько судеб не сложено, песен не спето,Сколько жен, матерей оставалось без сна…Так зачем же, зачем в это страшное летоВдруг на нашей земле появилась война?!
Из учебника вновь оживает картинка,Раздвигая границы событий и дат.Словно в память о прошлом, со старого снимкаУлыбаясь, глядит незнакомый солдат.
Он – герой. Это значит, что он не сдавался,Это значит, ни шагу не сделал назад.Может быть, он в окопе один оставался,Прикрывая собой отступавший отряд,
Может, в грохоте хриплом немецких орудийБатальон за собою в атаку повел…Только он не вернулся, как многие люди –Те, кто с этих боев никогда не пришел.
Пусть нам дорого слишком досталась свобода,Тем ценнее она для живущих сейчас.И листок пожелтевший – забытое фото –Будто памятник всем, кто сражался за нас.
Они отдали жизни, чтоб мир продолжался,Наступала весна, было пение птиц,Чтоб мальчишка другой в объектив улыбалсяИ смущенно глядел из-под длинных ресниц.
Светлана Одинокая
Алёшенька Постарела мать за тридцать лет,А вестей от сына нет и нет.Но она всё продолжает ждать,Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она?Много лет как кончилась война,Много лет как все пришли назад,Кроме мёртвых, что в земле лежат.Сколько их в то дальнее селоМальчиков безусых не пришло...
Раз в село прислали по веснеФильм документальный о войне.Все пришли в кино: и стар, и мал,Кто познал войну и кто не знал.
Перед горькой памятью людскойРазливалась ненависть рекой.Трудно это было вспоминать...Вдруг с экрана сын взглянул на мать.Мать узнала сына в тот же миг,И пронесся материнский крик:
«Алексей, Алешенька, сынок!»,Словно сын её услышать мог.
Он рванулся из траншеи в бой.Встала мать прикрыть его собой,Все боялась, вдруг он упадёт,Но сквозь годы мчался сын вперёд.
«Алексей!» – кричали земляки,«Алексей!» – просили, – «Добеги!»...Кадр сменился. Сын остался жить.Просит мать о сыне повторить.
И опять в атаку он бежит,Жив-здоров, не ранен, не убит.
«Алексей, Алешенька, сынок»,Словно сын её услышать мог...
Дома всё ей чудилось кино,Все ждала – вот-вот сейчас в окноПосреди тревожной тишиныПостучится сын её с войны.(А. Дементьев)
Памятник Это было в мае на рассвете, Нарастал у стен рейхстага бой. Девочку немецкую заметил Наш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла, В голубых глазах застыл испуг. А куски свистящего металла Смерть и муку сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как, прощаясь летом, Он свою дочурку целовал, Может быть, отец девчонки этой Дочь его родную расстрелял...
Но сейчас, в Берлине, под обстрелом, Полз боец и, телом заслоня, Девочку в коротком платье белом Осторожно вынес из огня.
Скольким детям возвратили детство, Подарили радость и весну. Рядовые Армии советской, Люди, победившие войну!
И в Берлине в праздничную дату Был воздвигнут, чтоб стоять в веках, Памятник советскому солдату С девочкой спасенной на руках.
Он стоит как символ нашей славы, Как маяк, светящийся во мгле. Это он, солдат моей державы, Охраняет мир на всей земле! (Г. Рублёв)
На пороге Победы
Красное знамя, рейхстаг, сорок пятый,Метры остались до счастья Победы,Но на свинец натыкались солдаты,Множились в избах сиротские беды.
Вспыхнут салюты!Автографов тыщиПримет рейхстаг на гранитные стены!Но не сейчас.Пули злобные рыщут,Смерть не покинула адскую сцену:
Гитлер капут! И повержены наци.Но снайпера из укрытия целят.Горько, братишки, лежать-оставатьсяВ братских могилах в Берлине, у цели.
– Коля! Ну, как же?! – солдатик безусыйВ голос рыдает над другом сержантом.– Что я скажу медсестричке Марусе?Я же достал на три дня провианта?!...
В простенькой форме своей, в плащ-палаткахКурят солдаты в боёв промежутках,И на пороге Великой ПобедыСмерть поджидает их буднично-жутко.
Помнят погибших, сожжённые хаты,Но распахнув опалённые души,Суп наливают немчонку солдаты,Гладят мальчонку:– Покушай, покушай!
Логово зверя, рейхстаг, сорок пятый,Гордо колышется Знамя Победы!Спят на чужбине России солдаты…Вечная Память!И с праздником, Деды!(Г. Станиславская )
Речка Нара
…в битве под Москвой враг был остановлен на рубеже р. Нары…Из «Истории Великой Отечественной войны»
Речка Нара, речка Нара,Недлинна, неширока,Но когда бывает надо –Неприступная река.Вот на этой речке НареВ землю, в небо, в пламень, в лёдВрос интернациональныйНеобученный народ.И, как будто по соседству,Защищая род людской,Принимали свой последнийИ решительный свой бой.Штык сломался от удара…Окровавленный кулак…Он не даст в обиду Нару,Этот парень-сибиряк.Вот лезгин ползёт с гранатой,Чёрный снег хватая ртом:Здесь, у этой речки Нары,Защищает он свой дом.А война – она не сказкаС добрым сахарным концом!Вот башкир-десятиклассникВ русский снег упал лицом.На усах стеклится наледь,Затвердела боль в глазах:То на снег у речки НарыЗапорожский пал казак.Мы-то знаем, не напрасноПала горсточка ребят,Что теперь в могиле братской,БРАТСКОЙ – слышите?! – лежат.За страну у речки НарыГоловы свои сложив,Все отдали, всё, что надо…А ведь надо было – жизнь.
(Е. Гринберг)
Я - предков славянских кровинка
Я - предков славянских кровинка.Я - вдовой солдатки слеза,Заросшей траншеи былинка,Угасшего боя гроза.
Я - стон молодого солдатаУбитого в первом бою.Я - чувство внезапной утраты,Когда похоронку дают.
Я - звёздочки на обелисках,Упорство советских солдат,Погибших под Наро-Фоминском,Не сделав и шагу назад.
Я - горькая радость Победы!Я - гордость за Русский народ!И что б я ни делал,И где бы я ни был,Всё Это со мною живёт!
(Юрий Соловьёв)
infourok.ru
проект "Дети блокадного Ленинграда"
Дети блокадного Ленинграда
В этом году, 27 января, исполнилось 71 год как, была снята блокада Ленинграда. Она продолжалась долгие 872 дня и унесла жизни полутора миллионов человек. В окружении вместе с взрослыми были 400 тысяч детей.
Странный дуэт
Чуть прикасаясь губами к засохшему хлебу, Запах знакомый вдыхая до чёрных кругов, Девочка в парке стояла - с глазами - в полнеба! - Тихо дрожа от мороза, без слёз и без слов. Из темноты незаметно щенок появился, Вытянул морду и, глядя ей прямо в глаза, Нет, не скулил - он как будто бы Богу молился, Воздух глотая, и взглядом по хлебу скользя... Глянула вниз, по-старушечьи губы поджала, В зябкой ладони зажав драгоценный кусок, Бросилась в сторону и, как могла, побежала... Спал Ленинград. А чужой, ненавистный щенок Лёг на живот и пополз по январскому снегу, Жалко скуля, и надеясь беглянку догнать. Та поскользнулась на льду и упала с разбегу, Несколько раз попыталась подняться и встать,
Но, обессилев, вздохнула, свернулась клубочком, Вспомнила бабушку, деда, сестрёнку и мать, Крепко вцепившись в тот самый, заветный, кусочек, Нет, не заплакала - Пушкина стала читать. В воздухе таяла, таяла музыка строчек. Злая луна почему-то мерцала свечой... К жизни вернул её маленький тёплый комочек, Громко сопел он и тыкался носом в плечо. Из-под ресниц покатились солёные льдинки, Тонкие руки на ощупь упрямца нашли, Хлеб разломили и дали ему половинку, К сердцу прижали и этим от смерти спасли... Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала! Но никого не шокировал странный дуэт: Мёртвая девочка тихо спала у вокзала С мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...
P.S. Поплачь... Поплачь! Омой слезами душу, Будь то печать беды или добра! Побудь собой и никого не слушай. Чужая боль - не пепел от костра! Прими её. Глотай скупые слёзы. Сумей понять, увидеть, ощутить... Я знаю, те смертельные морозы В тебя сейчас вселяют жажду жить! Поплачь над вечной болью Ленинграда. Прости мои жестокие стихи. Они - во мне. Я и сама не рада, Что каждой ночью слышу их шаги...
У каждого такого ребенка – вашего сверстника - своя страшная история жизни в блокадном городе. Часто, вспоминая блокаду, говорят про дневник Тани Савичевой, и ее известную фразу «осталась одна Таня». Но судьба Тани - одна из судеб многих ленинградских мальчишек и девчонок.
Таню обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Когда ее нашли, она была без сознания от голода. Вместе со 140 другими ленинградскими детьми в августе 1942 года её эвакуировали в село Красный Бор Горьковской области. Врачи два года боролись за ее жизнь. Но болезнь уже была неизлечимой. 1 июля 1944 года она и умерла.
Дети оставшиеся в Ленинграде
Когда в сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо, в Ленинграде оставалось четыреста тысяч детей - от младенцев до школьников и подростков.
Естественно их хотели сберечь в первую очередь, стремились укрыть от обстрелов и бомбёжек. Всесторонняя забота о детях и в тех условиях была чертой ленинградцев. И она же давала особую силу взрослым, поднимала их на труд и на бой, потому что спасти детей можно было только отстояв город.
У них было особое опалённое войной блокадное детство. Они росли в условиях голода и холода, под свист и разрывы снарядов и бомб. Это был свой мир, с особыми трудностями и радостями, с собственной шкалой ценностей.
Город не мог уберечь детей от недоедания, истощения, но тем ни менее для них делалось все, что возможно.
Единственный роддом на Фурштатской, в блокадном Ленинграде
Во всем Ленинграде только здесь принимали молодых мам. Несмотря на суровую пору, а, может быть, вопреки ей, маленькие ленинградцы появлялись на свет как грибы под дождем.
Детские сады и ясли
были настоящим спасением для маленьких ленинградцев, а ученые бились над тем, чем кормить малышей в условиях блокады. За их жизнь и здоровье боролись ленинградские врачи и медсестры.
В разгар самой первой страшной зимы для детей организовали новогодние ёлки. Для младших – по месту жительства, для старших в трех театрах города.
Вот программа праздника :
- Художественная часть.
- Встреча с бойцами и командирами.
- Танцы и игры у ёлки.
- Обед.
Все было выполнено кроме танцев и игр. На них у истощенных детей не хватило сил. Они не смеялись, не шалили – ждали обеда . Он состоял из дрожжевого супа с кусочком хлеба, котлетки из крупы или из шпротов и киселя. Дети ели медленно и сосредоточенно, не теряя ни крошки. Они знали цену хлеба .
Хлебный паек (день в граммах) в блокированном Ленинграде на ребёнка.
Школа
В блокадном городе в самую страшную зиму 1941/42 г. работало 39 школ. Удивительно, но многие продолжали учиться в холодном, голодном, окруженном врагами городе. Это было настоящим подвигом.
Тем, кто родился после войны, сложно понять то, что пережило военное поколение. Можно только слушать рассказы тех, кто выжил, и постараться осознать, попытаться почувствовать, что они пережили, и сохранить это в памяти... И отдать дань вечного уважения и вечной благодарности.
Дети
Все это называется — блокада. И детский плач в разломанном гнезде… Детей не надо в городе, не надо, Ведь родина согреет их везде. Детей не надо в городе военном, Боец не должен сберегать паек, Нести домой. Не смеет неизменно Его преследовать ребячий голосок. И в свисте пуль, и в завыванье бомбы Нельзя нам слышать детских ножек бег. Бомбоубежищ катакомбы Не детям бы запоминать навек. Они вернутся в дом. Их страх не нужен. Мы защитим, мы сбережем их дом. Мать будет матерью. И муж вернется мужем. И дети будут здесь. Но не сейчас. Потом.
Эвакуация
21 ноября 1941 года пошел, потянулся по первому льду конный обоз, вскоре пошли и автомашины ,60 автомашин двинулись к восточному берегу озера за мукой. Ленинград стал получать хлеб. Но потребовались месяцы, пока на карточки стали выдавать не 125 граммов, а 200 граммов, а потом 300 граммов. Хлеб подвозили, пробиваясь через вьюги, минуя ледяные полыньи, трещины. ”Дорога Жизни” не сразу могла восполнить тающие запасы продовольствия в город. Страна слала Ленинграду все что могла. Эшелоны с подарками, партизанские обозы. А назад, из Ленинграда, машины увозили матерей с детьми. Самых бедственных.
Очень страшной была эвакуация.
Эвакуировали детей, больных, женщин… Это назывался ценно-драгоценный груз, потому что это были живые люди, истощённые, голодные!
Эти люди были настолько страшные, настолько исхудалые, что они были закутаны и одеялами и платками – чем придется, только бы проехать эту ледовую дорогу. А перед рассветом, когда машины проезжали через ладожское озеро, шоферы мчались, для того чтобы быстрее проехать эти тридцать-тридцать два километра, перед рассветом было найдено по пять, по шесть трупиков.
Ленинград
Спит малыш, обняв игрушку - Длинноухого щенка. В мягком облаке - подушки Сны спустились свысока.
Не буди его, не надо,- Пусть продлится счастья миг. О войне и о блокаде Он узнает не из книг...
Спит ребёнок. Над Невою Птицы белые кружат: В путь далёкий за собою Собирают журавлят...
Работа детей на полях
Прошла первая, самая тяжелая блокадная зима. С наступлением весны город понемногу оживал, смывая с себя копоть и лед. В действовавших школах начались привычные заботы — выпускные и переходные экзамены.
С началом блокады к скудному хлебному пайку город мог добавить считанные граммы сахара или кондитерских изделий, иногда немного мяса. Когда наступила весна 1942 года, ленинградцы были рады каждой травинке. Они ели молодые листья клена, липы, делали салат и щи из мокрицы.
Ребята с радостью откликаются на призыв работы на полях. В период прореживания моркови ребята возвращались с поля с темно-оранжевыми кольцами вокруг ртов. Ребята пололи посевы, рыхлили землю, окучивали картофель, прореживали морковь и свеклу, вносили минеральные удобрения. Вскоре у них появились свои любимые овощи, за которыми они с большим удовольствием ухаживали.
После шестичасовой работы лагерь встречал учащихся горячим супом и цветной капустой под белым соусом, но, увы, холодными спальнями. Однако никто не унывал.
Работа на заводе
Весной 1942 года в опустевшие, обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками, для них изготовляли деревянные подставки. Когда в канун прорыва блокады на предприятия стали приезжать делегации из фронтовых частей, бывалые солдаты глотали слезы, глядя на плакатики над рабочими местами мальчишек и девчонок. Там было написано их руками: "Не уйду, пока не выполню норму!"
Я помню день. Мне было 8 лет. По телевизору шёл фильм о Ленинграде: По снегу в санках девочка-скелет Тащила тело мамы… О Блокаде Впервые в этот день услышал я – И сердце детское пронзила болью Память: Блокадный город – Родина моя! Я был в те дни, Блокады Дети, с вами.
Твоя душа взметнулась в небо,
Голодное покинув тело.
А мать несла краюшку хлеба
Тебе, сынок... Да не успела...
Сотни юных ленинградцев были награждены орденами, тысячи – медалями «За оборону Ленинграда». Через всю многомесячную эпопею героической обороны города они прошли как достойные соратники взрослых. Не было таких событий, кампаний и дел, в которых они не участвовали. Расчистка чердаков, борьба с "зажигалками", тушение пожаров, разборка завалов, очистка города от снега, уход за ранеными, выращивание овощей и картофеля, работа по выпуску оружия и боеприпасов – всюду действовали детские руки. На равных, с чувством исполненного долга встречались ленинградские мальчики и девочки со своими сверстниками – "сыновьями полков", получившими награды на полях сражений.
Над проектом работали
родители и дети
школы №9 3 « Б » класса.
Классный руководитель:
Андреева Галина Модестовна
Май 2016 год.
multiurok.ru
Сценарий конкурса чтецов для учащихся 5-11 кассов "Память живущих"
Заочный районный конкурс
«Методическая копилка школьных сценариев»
«Память живущих»
Сценарий конкурса чтецов,
посвященного 70-летию Победы
в Великой Отечественной войне
Номинация «Сценарий внеклассного мероприятия»
Автор-составитель Абрамова Н. И.
Педагог дополнительного образования
МОУ ДОД Оричевский районный Дом детского творчества пгт. Оричи Кировской области
2015
«Память живущих»
конкурс чтецов
сценарий конкурса чтецов,
посвященного 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Форма — литературно-музыкальная композиция
Пояснительная записка
Основными целями и задачами Конкурса являются
выявление и развитие у детей творческих способностей,
стимулирование развития интеллектуально-творческого потенциала личности обучающихся и интереса к духовно-нравственной культуре Отечества,
развитие художественного вкуса и артистических способностей,
воспитание уважения к истории России,
развитие и раскрытие гражданского потенциала личности
В конкурсе принимают участие учащиеся 5-11 классов школы.
Заранее подбираются стихи или фрагменты прозаических произведений для учащихся с учетом их индивидуальных возможностей и пожеланий.
В процессе создания сценария стихи делятся на смысловые группы. При проведении конкурса ведущий только направляет логическую мысль конкурса, в нашем случает от начала Великой Отечественной войны до Победы. Внутреннее содержание определяется тематическими блоками и выстраивается в определенной логической последовательности.
Чтобы стихи и выступления чтецов как можно глубже воспринимались слушателями в сценарии используется минимум дополнительных текстов, произносимых ведущим. Для сосредоточения на поэтическом слове чтецам, исполняющим стихи, объединенные в один тематический блок, предлагается выходить одновременно по несколько человек после слов ведущего, видеофрагментов или художественных номеров. Участники сами объявляют авторов и название исполняемых произведений. Чтецы заранее предупреждаются о моменте их выхода и очередности чтения произведений.
Для того, чтобы мероприятие в целом воспринималось в определенном эмоциональном тонусе, используются вокальные номера, видео и аудиофрагменты, способствующие восприятию общего содержания мероприятия и его отдельных блоков.
Для проведения мероприятия используется аппаратура:
«Память живущих»
сценарий конкурса чтецов,
посвященного 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Форма — литературно-музыкальная композиция
Участники и зрители заполняют оформленный зал.
Негромко звучат песни времен Великой Отечественной войны или о Великой Отечественной войне.
В зале приглушается свет.
Видео «Я не видел войны»
Ведущий: Добрый вечер! Сегодня мы вспоминаем события Великой Отечественной войны. Вспоминаем и вместе проживаем страшные события тех лет, страшные трагедии. Да, не только из гордости за подвиг русского солдата, из понимания величия подвига всего русского народа, но еще из памяти о тех, кто не дожил до Великой Победы, кто не успел закончить школу, получить профессию, стать отцом или матерью складывается Память живущих.
Сегодня в конкурсе чтецов, который мы так и назвали - «Память живущих» - принимают участие учащиеся 5-11 классов.
Выступления участников оценивает жюри в составе (объявляются члены жюри)
Выступления оцениваются по следующим критериям:
знание текста наизусть,
выразительное исполнение,
артистизм,
использование дополнительных эффектов (реквизита) для раскрытие образа,
соответствие внешнего вида содержанию исполняемого произведения.
9 мая 2015 года в 70-й раз прогремит салют Победы. А в памяти народной и поныне живы безмерные страдания военных лет и безмерное мужество народа.
Звучит аудиозапись «Голос Левитана. Начало войны».
Блок I. Начало войны. Год 1941.
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
Сергей Поделков “22 июня 1941 года”.
В ту ночь все огневое было,Все - звезды, замыслы, слова…А поутру сердца знобило,Звала набатная молва.
И звезды стерлись,И распаласьМечта.Он снял с крюка шинель.И словно море в шторм,ОсталасьВ углу неприбранной постель.
Она, вчерашняя невеста,Стояла черной, как вдова,От грома с бастионов Бреста -И ни жива и ни мертва.
Она сама разжала руки,Муж на ходу вскочил в вагон.Сливались рельсы,Молкли звуки,И лишь глаза - вдогон, вдогон…
Стучало сердце:"Будешь драться,Как ни пришлось бы - днем, во мгле, -Но должен враг в земле остаться,А ты - веселым на земле!"
Ольга Киевская «Сорок первый...»
Сорок первый — год потерь и страха
Заревом кровавым пламенел…
Двух парней в растерзанных рубахах
Выводили утром на расстрел.
Первым шёл постарше, тёмно-русый,
Всё при нём: и силушка, и стать,
А за ним второй — пацан безусый,
Слишком юный, чтобы умирать.
Ну, а сзади, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн,- твердил он важно,-растреляйт!»
«Нет! — она просила,- пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!»
И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасайт.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирайт!»
Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого-нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш — обречён на смерть.
Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?
Взгляд туда-сюда переводила…
О, не пожелаешь и врагу
Мук таких! Сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»
Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного — мы убиваем,
А другого — убиваешь ты».
Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь,-
Я пожил, а ты не начинал».
Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя — жена и ребятишки.
Я не жил, — не стоит начинать».
Тут учтиво немец молвил: «Битте,-
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой,- расстреляйт!»
Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.
А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном,-
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.
Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести…
«Дура-матка, — поучает немец, —
Одного могла бы хоть спасти».
А она, баюкая их тихо,
Вытирала с губ сыновних кровь…
Вот такой ,- убийственно великой,-
Может быть у Матери любовь.
Блок II «Дети и женщины на войне и в тылу».
Видео «Дети войны»
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
М. Беляев «Баллада о фашистской овчарке»
Она могла весь мир заестьИ разорвать в куски.От крови порыжела шерсть,Темней, острей клыки.Казалось ей: народ чужойТерзать не надоест,Заслуженный имела свойБольшой железный крест.Пожар к пожару.К дыму дым.Ходила по огням.Она давно привыкла к ним,Как к травам и цветам.И вновь пожара ярый взмах.Он ночь насквозь прожёг -В её оплавленных глазахОн был, как мотылёк.Танкисты вновь лишили снаИ люк открыли ей,Чтоб кинулась душить онаИзраненных людей.И вдруг застыла на бегу:Трещали этажи,А всюду,В доме и в снегу,Кричали малыши.Тянули руки к ней ониИз-за дверей, камней,И, плача, тыкались в огни,И звали матерей.Никто от пламени не спасИспуганных ребят,И были все они сейчасПохожи на щенят,На тех,Что в танке принесла -Их выбросили в люк,-Тогда с трудом она смоглаСвой побороть испуг.И стало прошлое больнейГлаза ей застилать."Души!" - приказывали ей,А в ней проснулась мать.Фашисты вышли из машин.Всё тьмой заволокло:Три автомата, как один,Сработали легко.И рухнула в огонь живойОна среди детей,Не смяв впервые никого,Не обнажив когтей.
Сергей Михалков “Десятилетний человек”.
Крест-накрест синие полоскиНа окнах съежившихся хат.Родные тонкие березкиТревожно смотрят на закат.
И пес на теплом пепелище,До глаз испачканный в золе,Он целый день кого-то ищетИ не находит на селе...
Накинув старый зипунишко,По огородам, без дорог,Спешит, торопится парнишкаПо солнцу - прямо на восток.
Никто в далекую дорогуЕго теплее не одел,Никто не обнял у порогаИ вслед ему не поглядел.
В нетопленной, разбитой банеНочь скоротавши, как зверек,Как долго он своим дыханьемОзябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разуНе проложила путь слеза.Должно быть, слишком много сразуУвидели его глаза.
Все видевший, на все готовый,По грудь проваливаясь в снег,Бежал к своим русоголовыйДесятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,Выть может, вон за той горой,Его, как друга, в темный вечерОкликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,Родные слыша голоса,Расскажет все, на что гляделиЕго недетские глаза.
Чтец
Радий Погодин «Послевоенный суп» (фрагмент прозаического произведения)
Чтец
Наталья Бондарева-Болдык «Странный дуэт»
Чуть прикасаясь губами к засохшему хлебу,Запах знакомый вдыхая до чёрных кругов,Девочка в парке стояла - с глазами - в полнеба! -Тихо дрожа от мороза, без слёз и без слов.
Из темноты незаметно щенок появился,Вытянул морду и, глядя ей прямо в глаза,Нет, не скулил - он как будто бы Богу молился,Воздух глотая, и взглядом по хлебу скользя...
Глянула вниз, по-старушечьи губы поджала,В зябкой ладони зажав драгоценный кусок,Бросилась в сторону и, как могла, побежала...Спал Ленинград. а чужой, ненавистный щенок
Лёг на живот и пополз по январскому снегу,Жалко скуля, и надеясь беглянку догнать.Та поскользнулась на льду и упала с разбегу,Несколько раз попыталась подняться и встать,
Но, обессилев, вздохнула, свернулась клубочком,Вспомнила бабушку, деда, сестрёнку и мать,Крепко вцепившись в тот самый, заветный, кусочек,Нет, не заплакала - Пушкина стала читать.
В воздухе таяла, таяла музыка строчек.Злая луна почему-то мерцала свечой...К жизни вернул её маленький тёплый комочек,Громко сопел он и тыкался носом в плечо.
Из-под ресниц покатились солёные льдинки,Тонкие руки на ощупь упрямца нашли,Хлеб разломили и дали ему половинку,К сердцу прижали и этим от смерти спасли...
Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!Но никого не шокировал странный дуэт:Мёртвая девочка тихо спала у вокзалаС мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...
P.S.
Поплачь... Поплачь!Омой слезами душу,Будь то печать беды или добра!Побудь собой и никого не слушай.Чужая боль - не пепел от костра!Прими её. Глотай скупые слёзы.Сумей понять, увидеть, ощутить...Я знаю, те смертельные морозыВ тебя сейчас вселяют жажду жить!Поплачь над вечной болью Ленинграда.Прости мои жестокие стихи.Они - во мне. Я и сама не рада,Что каждой ночью слышу их шаги...
Блок III. «Солдатская мать».
Ведущий: Глаза солдатских матерейДо дна наполнены печалью,Как много бесконечных днейОни в разлуке повстречали...
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
М. Джалиль «Варварство»
Они их собрали, спокойно до боли,Детишек и женщин… и выгнали в поле.И яму себе эти женщины рыли.Фашисты стояли, смотрели, шутили…
Затем возле ямы поставили в рядИзмученных женщин и хилых ребят.Поднялся наверх хищноносый майор,На этих людей посмотрел он в упор.
А день был дождливый,Касалися луга свинцовые тучи,Толкая друг друга.Своими ушами я слышал тогда,Как реки рыдали, как выла вода…
Кричали ручьи, словно малые дети…Я этого дня не забуду до смерти.И солнце сквозь тучи (я видел все это!)Рыдая, ласкало детей своим светом.
…Но звук автомата сумел вдруг прерватьПроклятье, что бросила извергам мать!У сына дрожали ручонки и губки.Он плакал в подол ее выцветшей юбки.
Всю душу ее на куски разрывая,Сын будто кричал уже все понимая:«Стреляют! Укрой! Не хочу умирать!»Нагнувшись, взяла его не руки мать,
Прижала к груди: «Ну не бойся, сейчасНе будет на свете, мой маленький, нас…Нет, больно не будет… мгновенная смерть…Закрой только глазки, не надо смотреть.А то палачи закопают живьемНет, лучше от пули мы вместе умрем».
Он глазки закрыл, пуля в шею вошла…Вдруг молния два осветила стволаИ лица упавших белее чем мел…И ветер вдруг взвизгнул, и гром загремел.
Пусть стонет земля, Пусть рыдает крича;Как магма, слеза Будет пусть горяча.
Планета, живёшь миллионы ты лет,Лесам и озёрам числа твоим нет,Но видела ль ты хоть единственный раз,Позорнее случай, чем тот, что сейчас?
Страна моя, правда на знамени алом,Омыто слезами то знамя не мало:Огнями той правды, гони палачей,За детскую кровь и за кровь матерей.
Ольга Берггольц “Разговор с соседкой”
Дарья Власьевна, соседка по квартире,Сядем, побеседуем вдвоем.Знаешь, будем говорить о мире,О желанном мире, о своем.
Вот мы прожили почти полгода,Полтораста суток длится бой.Тяжелы страдания народа –Наши, Дарья Власьевна, с тобой.
О, ночное воющее небо,Дрожь земли, обвал невдалеке,Бедный ленинградский ломтик хлеба –Он почти не весит на руке...
Для того чтоб жить в кольце блокады,Ежедневно смертный слышать свист –Сколько силы нам, соседка, надо,Сколько ненависти и любви...
Столько, что минутами в смятеньеТы сама себя не узнаешь:– Вынесу ли? Хватит ли терпенья?– Вынесешь. Дотерпишь. Доживешь.
Дарья Власьевна, еще немного,День придет – над нашей головойПролетит последняя тревогаИ последний прозвучит отбой.
Будем свежий хлеб ломать руками,Темно-золотистый и ржаной.Медленными, крупными глоткамиБудем пить румяное вино.
А тебе – да ведь тебе ж поставятПамятник на площади большой.Нержавеющей, бессмертной стальюОблик твой запечатлят простой.
Вот такой же: исхудавшей, смелой,В наскоро повязанном платке,Вот такой, когда под артобстреломТы идешь с кошелкою в руке.
Дарья Власьевна, твоею силойБудет вся земля обновлена.Этой силе имя есть – Россия.Стой же и мужайся, как она!
Блок IV. «Семья и дом солдата».
Ведущий: Солдаты сражались во имя мира и мечтали о будущем мире в передышках между боями в тесных землянках и холодных окопах. Они перечитывали свои письма и верили, что мир, спасенный от фашизма, будет прекрасен.
Песня «Жди меня»
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
Юрий Кузнецов “Гимнастерка”
Солдат оставил тишинеЖену и малого ребёнкаИ отличился на войне... Как известила похоронка. Зачем напрасные словаИ утешение пустое?Она вдова, она вдова...Отдайте женщине земное!И командиры на войнеТакие письма получали:“Хоть что-нибудь верните мне...”И гимнастёрку ей прислалиОна вдыхала дым живой,К угрюмым складкам прижималасьОна опять была женой. Как часто это повторялось!Годами снился этот дым, Она дышала этим дымом – И ядовитым и родным, Уже почти неуловимым....Хозяйка новая вошла. Пока старуха вспоминала. Углы от пыли обмелаИ гимнастёрку постирала.
Чтец
Александр Твардовский “Зачем рассказывать о том…”
Зачем рассказывать о том Солдату на войне, Какой был сад, какой был дом В родимой стороне? Зачем? Иные говорят,Что нынче, за войной,Он позабыл давно, солдат, Семью и дом родной; Он ко всему давно привык, Войною научен, Он и тому, что он в живых, Не верит нипочем. Не знает он, иной боец, Второй и третий год: Женатый он или вдовец, И писем зря не ждет... Так о солдате говорят. И сам порой он врет: Мол, для чего смотреть назад, Когда идешь вперед? Зачем рассказывать о том, Зачем бередить нас, Какой был сад, какой был дом. Зачем? Затем как раз, Что человеку на войне, Как будто назло ей, Тот дом и сад вдвойне, втройне Дороже и милей. И чем бездомней на земле Солдата тяжкий быт, Тем крепче память о семье И доме он хранит. Забудь отца, забудь он мать, Жену свою, детей, Ему тогда и воевать И умирать трудней. Живем, не по миру идем, Есть что хранить, любить. Есть, где-то есть иль был наш дом, А нет – так должен быть.
Чтец
Иван Елагин “Уже последний пехотинец пал…”
Уже последний пехотинец пал,Последний летчик выбросился в море,И на путях дымятся груды шпал,И проволока вянет на заборе.
Они молчат – свидетели беды.И забывают о борьбе и тленеИ этот танк, торчащий из воды,И этот мост, упавший на колени.
Но труден день очнувшейся земли.Уже в портах ворочаются краны,Становятся дома на костыли...Там города залечивают раны.
Там будут снова строить и ломать.А человек идет дорогой к дому.Он постучится – и откроет мать.Откроет двери мальчику седому.
Чтец
Андрей Дементьев “Баллада о матери”
Постарела мать за тридцать лет,А вестей от сына нет и нет.Но она все продолжает ждать,Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она?Много лет, как кончилась война.Много лет, как все пришли назад,Кроме мертвых, что в земле лежат.Сколько их в то дальнее село,Мальчиков безусых, не пришло.
…Раз в село прислали по веснеФильм документальный о войне.Все пришли в кино – и стар, и мал.Кто познал войну и кто не знал,Перед горькой памятью людскойРазливалась ненависть рекой.
Трудно было это вспоминать.Вдруг с экрана сын взглянул на мать.Мать узнала сына в тот же миг,И пронесся материнский крик:- Алексей! Алешенька! Сынок! –Словно сын ее услышать мог.
Он рванулся из траншеи в бой,Встала мать прикрыть его собой.Все боялась – вдруг он упадет,Но сквозь годы мчался сын вперед.- Алексей! – кричали земляки.- Алексей! – просили. – Добеги!
Кадр сменился. Сын остался жить,Просит мать о сыне повторить.И опять в атаку сын бежит.Жив-здоров, не ранен, не убит.- Алексей! Алешенька! Сынок! –Словно сын ее услышать мог.
Дома все ей чудилось кино…Все ждала, вот-вот сейчас в окноПосреди тревожной тишиныПостучится сын ее с войны.
Блок V. «Девушки на войне»
Ведущий: Дорогая мамочка!Ты обо мне в слезах не вспоминай,Оставь свою заботу и тревогу.Не близок путь, долек родимый край,Но я вернусь к родимому порогу!
Песня «Мы вернемся назад»
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
Татьяна Лаврова «Девочка, прошедшая войну»
Девушку, совсем ещё девчонку,С мягкою улыбкой после сна,В скромном платье с бантиком и чёлкойУвела безжалостно война.
Ужас, кровь и грохот канонады,Госпиталь, походный медсанбат…Твёрдо знала девочка, что надо,Боль перетерпев, спасать солдат.
Маленькими ловкими рукамиБинтовала раненых, слепых.Сколько писем написала мамам За безруких пареньков седых.
На шинели ордена, медали,Выправка военная и стать.Только деток руки не держали,Не успела деток нарожать.
Всех, кто дорог был, любим и близок,Забрала разлучница-война.Пожелтевший обгоревший снимок:Два солдата в форме и она.
Предлагали сердце, душу, руку.Жизнь, как в сказке, счастье чередой.Да лежит один в Великих Луках,А под Сталинградом спит другой.
И стоит в печали одинокойСлушая седую тишину,Бабушкою ставшая до срока Девочка, прошедшая войну.
Чтец
Ю. Друнина «Зинка»
Памяти однополчанки —
Героя Советского Союза Зины Самсоновой
1
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
Чтец
М. Алигер «Зоя», часть 3
Блок VI. «Солдат на войне».
Ведущий: Есть непреложный постулат:
Мужчина был всегда солдат...
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
В. Гусев «Такой народ не будет побежден»
Стихотворение посвящено подвигу Я.Н. Падерина
Яков Николаевич Падерин, уроженец деревни Падерино Верхнекамского района, был призван в действующую армию в конце сентября 1941 года. Воевал на Калининском фронте рядовым 1186-го стрелкового полка 355-й стрелковой дивизии 39-й армии.
Отличился 27 декабря 1941-го при штурме укрепрайона противника близ деревень Рябиниха и Еруново Торжокского района Калининской (Тверской) области. В критическую минуту боя, израсходовав все боеприпасы, боец Падерин грудью закрыл амбразуру вражеского дзота, ценою собственной жизни обеспечив выполнение ротой боевой задачи. Звание Героя Советского Союза присвоено ему посмертно 5 мая 1942 года.
Снега, снега!
В разгаре бой, атака.
Огонь. Свинец.
Метель кружит и вьёт.
Из подземелья лает как собака
Оскаленный фашистский пулемёт.
Он замедляет наше продвиженье,
Зарытый в землю злобный, хриплый гном,
Разбитый враг опять идёт в сраженье,
Поддержанный его губительным огнём.
Пройдут минуты – будет бой потерян,
Опомнится, окрепнет враг. Беда!
Тогда ползёт вперёд боец Падерин.
Запомним это имя навсегда!
Товарищ наш ползёт в халате белом,
И русская метель над ним летит, поёт,
И телом он своим,
Своим горячим телом
Фашистский закрывает пулемёт.
И вмиг десятки пуль его пронзают.
Но, умирая, слышит, слышит он:
Бойцы идут вперёд, они врага сметают.
Такой народ не будет побеждён!
Чтец
А. Твардовский «Василий Теркин». - «О награде»
- Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
На медаль. И то не к спеху.
Вот закончили б войну,
Вот бы в отпуск я приехал
На родную сторону.
Буду ль жив еще? - Едва ли.
Тут воюй, а не гадай.
Но скажу насчет медали:
Мне ее тогда подай.
Обеспечь, раз я достоин.
И понять вы все должны:
Дело самое простое -
Человек пришел с войны.
Вот пришел я с полустанка
В свой родимый сельсовет.
Я пришел, а тут гулянка.
Нет гулянки? Ладно, нет.
Я в другой колхоз и в третий -
Вся округа на виду.
Где-нибудь я в сельсовете
На гулянку попаду.
И, явившись на вечерку,
Хоть не гордый человек,
Я б не стал курить махорку,
А достал бы я "Казбек".
И сидел бы я, ребята,
Там как раз, друзья мои,
Где мальцом под лавку прятал
Ноги босые свои.
И дымил бы папиросой,
Угощал бы всех вокруг.
И на всякие вопросы
Отвечал бы я не вдруг.
- Как, мол, что? - Бывало всяко.
- Трудно все же? - Как когда.
- Много раз ходил в атаку?
- Да, случалось иногда.
И девчонки на вечерке
Позабыли б всех ребят,
Только слушали б девчонки,
Как ремни на мне скрипят.
И шутил бы я со всеми,
И была б меж них одна...
И медаль на это время
Мне, друзья, вот так нужна!
Ждет девчонка, хоть не мучай,
Слова, взгляда твоего...
- Но, позволь, на этот случай
Орден тоже ничего?
Вот сидишь ты на вечерке,
И девчонка - самый цвет.
- Нет, -сказал Василий Теркин
И вздохнул. И снова: - Нет.
Нет, ребята. Что там орден.
Не загадывая вдаль,
Я ж сказал, что я не гордый,
Я согласен на медаль.
x x x
Теркин, Теркин, добрый малый,
Что тут смех, а что печаль.
Загадал ты, друг, немало,
Загадал далеко вдаль.
Были листья, стали почки,
Почки стали вновь листвой.
А не носит писем почта
В край родной смоленский твой.
Где девчонки, где вечерки?
Где родимый сельсовет?
Знаешь сам, Василий Теркин,
Что туда дороги нет.
Нет дороги, нету права
Побывать в родном селе.
Страшный бой идет, кровавый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
Чтец
А. Суриков «Однажды ночью» (1942 )
Вся ночь пролетела как страшный бред.
Расстрел назначили рано.
А было ему шестнадцать лет,
Разведчику-партизану.
В сенях умирал заколотый дед.
Сестренке ломали руки.
А он все твердил упрямое «нет!»
И стоном не выдал муки.
Вдоль сонной деревни его вели
В пустое, мертвое поле.
Морозные комья стылой земли
Босую ступню кололи.
Мать вскрикнула тонко, бела как мел,
И в поле вдруг стало тесно.
А он подобрался весь и запел
Свою комсомольскую песню.
На залп он качнулся лицом вперед
И рухнул в холодный пепел.
Ты понимаешь? Твой народ
Нельзя заковать в цепи.
Блок VII «Победа!»
Ведущий: Шли на запад с востока солдаты.Сколько зим уж прошло, сколько лет…В прошлом веке, точней – в сорок пятом,Появилась Победа на свет.
На сцену выходят чтецы, исполняющие произведения в данном блоке.
Чтец
Г. Рублев «Памятник»
Это было в мае, на рассвете.Настал у стен рейхстага бой.Девочку немецкую заметилНаш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла,В голубых глазах застыл испуг.И куски свистящего металлаСмерть и муки сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как прощаясь летомОн свою дочурку целовал.Может быть отец девчонки этойДочь его родную расстрелял.
Но тогда, в Берлине, под обстреломПолз боец, и телом заслоняДевочку в коротком платье беломОсторожно вынес из огня.
И, погладив ласковой ладонью,Он её на землю опустил.Говорят, что утром маршал КоневСталину об этом доложил.
Скольким детям возвратили детство,Подарили радость и веснуРядовые Армии СоветскойЛюди, победившие войну!
И в Берлине, в праздничную дату,Был воздвигнут, чтоб стоять века,Памятник Советскому солдатуС девочкой спасенной на руках.
Он стоит, как символ нашей славы,Как маяк, светящийся во мгле.Это он, солдат моей державы,Охраняет мир на всей земле.
Чтец
В. Шестопалов «Неизвестный солдат»
Две гвоздики в руках, только руки дрожат,Перед нею стоит Неизвестный солдат,Пламя ветер колышет своею струей,Всем солдат неизвестный, но не для нее.
Красный с белым цветки, слезы в грустных глазах, Вены вздуты, сплелись на зажатых руках.Положила цветы, ни вдова, ни жена,Что душа так болит, знает только она.
Это он, ну, конечно, такой молодой,Почему же ты каменный, а не живой,Что же ты не вернулся, ведь я так ждалаИ в подушку свою столько слез пролила.
На селе говорили с любовью о нем,Молодецкая удаль и кровь с молоком.Не сложилось их счастье, его ль в том вина,Разлучила любимых злодейка война.
Сразу вдруг опустело большое село, На армады врага гнев и мужество шло,Стар и млад встали в строй, в смертный бой шла страна,Понимали все, надо, понимали,- ВОЙНА.
Сквозь года видно ей, то, что камень хранит,Как боец наш в атаке фашистов громит,В поле пулей шальной не задет, не убит,Сильный, смелый, живой с автоматом бежит.
За любовь, за Россию, за отчий свой дом,Разыгралась, кипит его кровь с молоком.Бьет фашистов боец за погибших друзей,За страдания вдов, за слезу матерей.
За сожженные хаты, за горе сиротМолодецкая удаль взметнулась вперед…Разорвался снаряд, оборвалась струнаИ закончилась вмиг для солдата война.
Так хотелось ему до Победы дожить,Возвратиться в село, сеять хлеб и любить…Та атака уже за рекою гремит,А боец молодой недвижимый лежит.
В память павшим в боях безымянным стоит,Молодецкая удаль одета в гранит,Неизвестный солдат, смотрит гордо, легко,А гвоздики в ногах, словно кровь с молоком.
Ведущий: 4 года шла война – это 1418 дней и ночей! 34 тысячи часов и 20 миллионов погибших людей! 20 миллионов за 1418 дней – это значит, 14 тысяч убитых ежедневно, 600 тысяч человек в час, 10 человек в каждую минуту. Вот что такое 20 миллионов! И если по каждому из погибших в стране объявить минуту молчания, страна будет молчать… 32 года!Тихо, ребята, минутой молчаньяПамять героев почтим,И их голоса когда-то звучали,По утрам они солнце встречали, Сверстники наши почти.Среди нас нет тех,Кто ушёл на фронт и не вернулся.Вспомним через века, через года,О тех, кто уже не придёт никогда. Вспомним!
Видео-заставка «Вечный огонь» (минута молчания)
Чтец
Р. Рождественский «Реквием»
Песня «О той весне»
Видео «День Победы»
Подведение итогов конкурса. Награждение.
Ведущий объявляет о завершении конкурса.
infourok.ru
