Чтобы помнили: 250 и 125 грамм хлеба. 125 граммов хлеба
250 и 125 грамм хлеба
Придите сегодня домой, отрежьте даже эти 250 "рабочих" грамм чёрного хлеба и представьте, что только этот кусочек будет вашей едой каждый день.
И всё! Ни колбасы, ни сыра, ни макарон, даже картошки не будет. И при этом вам надо ходить каждый день на работу - на завод, ремонтировать танки по 10-12 часов, потом идти обратно домой, искать дрова для буржуйки, кормить чем-то детей, престарелых родителей, таскать воду в вёдрах и бидонах по нескольку километров по заснеженным улицам. А утром часов в 6 в мороз до 20 градусов опять несколько километров до завода. И при этом верить в Победу.
Вы сможете?
20 ноября в 1941 году в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам: 250 г хлеба на рабочую карточку, 125 г - на карточку служащего, детскую и иждивенческую. Снижены нормы и для войск: войска первой линии стали получать 500 г хлеба, тыловых частей - 300 г.
С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы отпуска продуктов по карточкам были минимальные за всю Блокаду. Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.
20 ноября 1941 года жительница блокадного Ленинграда Елена Скрябина записывает в дневнике: "Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой. Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои. Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил. С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый"
www.nationaljournal.ru
125 граммов, чтобы выжить : Однажды это случится
Что такое 125 граммов хлеба? Наверное, на вопрос этот ответят немногие. В мирное время над такими вещами обычно не задумываются… В ноябре и декабре 1941 года 125 граммов хлеба были суточным пайком для ленинградцев и единственным способом выжить в городе, где листьев на деревьях не было уже в начале осени.
«Все общипали, такой голод страшный был», – вспоминает блокадница Ольга Крук.
- Сожмешь этот кусочек хлеба в руке, а от него и не остается почти ничего, – делится она воспоминаниями… Изготавливался блокадный хлеб по особому рецепту: древесные опилки, отруби, сушеная трава, жмых, клей и муки 20%.
Эти два месяца, по признанию блокадников, стали самыми страшными за годы блокады: ежедневно тогда погибали до трех тысяч человек. Детские дома Ленинграда были переполнены – каждый день туда направляли все новых ребят, оставшихся без родителей.
- В каждой ленинградской семье есть погибшие… Бывало, что целые семьи умирали. У одной нашей блокадницы Валентины Харитоновой погибли мать, отец… Уже потом, много лет спустя, она нашла своего старшего брата, который в живых остался.
- Как вы думаете, благодаря чему люди выстояли? – спрашиваю я.
- Я даже объяснить не могу, может, человеческий организм так срабатывал. Мыслей было всего две: выжить, выстоять или же умереть поскорей, – говорит Ольга Крук.
Это была ежедневная человеческая трагедия: есть нечего, постоянный холод, минусовая температура в домах, где ленинградцы коротали ночи. Вскоре после начала войны и блокады во всем Ленинграде отключили электричество.
- Я тогда по-детски недоумевала: почему же троллейбусы с трамваями встали? Почему не едут, а стоят, заваленные снегом? – рассказывает Ольга Осиповна.
Чтобы хоть как-то согреться, блокадники использовали голландские печи, которые были почти во всех домах. Дрова закончились очень быстро, на отопление пошли вещи из домашнего обихода: комод, шкаф, стол, стулья, только кровати остались целыми. Света не было, своими тусклыми огоньками дома освещали лампочки с фильтром из ваты. Вечером же все окна занавешивались одеялами, чтобы ни одного просвета не было. Кружат фашисты на самолетах, а город темный под ними.
Когда началась эвакуация в 1942 году, целые эшелоны поездов вывозили одних детей. Необходимо было эвакуировать все нетрудоспособное население, чтобы работающим больше пропитания было. Вот и оказались ленинградцы раскиданными по всему Советскому Союзу.
- Где настолько нет. Я девчонкой 10-ти лет оказалась в Горьковской области. Уезжала одна. Уже потом, после войны, нашлась моя сестра и тетя на Урале, и я к ним приехала, – рассказывает Ольга Осиповна, – а подруга у меня была, так она в свои 14 лет оказалась на одном из уральских заводов. Она маленькая сама ростиком быладакей подставляли табуретку, стоя на которой она и работала на станке.
Из тех, кто пережил блокаду, 50 человек оказались в Новоуральске. Большинство из них приехали в уральский город по направлению, когда здесь началось массовое строительство. Семь блокадников – это участники тылового фронта. После того, как они эвакуировались из блокадного Ленинграда, пошли работать и внесли свой вклад в Победу. Ерушева Тамара Ивановна и Черепанова Вера Владимировна – фронтовики. Окрепнув немного после блокадного Ленинграда, они отправились на фронт.
- Когда я спрашиваю Тамару Ивановну, где ей было тяжелее, она отвечает, что самое ужасное время она пережила во время блокады, – делится Ольга Крук. – Ой, да что об этом вспоминать, об этом писано-пере-писано уже, об ужасах блокады.
Сегодня в Новоуральске 33 блокадника. Трудились они на комбинате, а также работали медсестрами, учителями, врачами. Долгое время о блокадниках никто ничего не знал, и они не имели никакой связи между собой. Лишь в 1996 году в Новоуральске была организована секция блокадников. Результатом их объединения стала книга, в которой они разместили свои воспоминания о жизни в Ленинграде в блокаду. В первые годы председателем секции была Нина Ивановна Витюгова, с 1999 года её возглавляет Ольга Осиповна Крук. Блокадники собираются на встречах, созваниваются друг с другом, ведут общественную деятельность.
- Если есть деньги для организации встреч, то хорошо, нет – так своими силами. Собраться в составе 33 человек уже не получается. Вы ахните, какой возраст у блокадников! Одному 91 год, большинству блокадников уже далеко за восемьдесят. Самые молодые у нас – это двое 41 -го года рождения. Я их молодежью называю, – улыбается Ольга Осиповна.
Новоуральцев, переживших блокаду Ленинграда, приглашают в школы, на встречи с детьми. Вот недавно состоялась такая беседа со школьниками девятого класса в музее.
- О чём ребята вас спрашивали? – интересуюсь я.
- Вы знаете, слушали они очень внимательно, очень. Мы рассказали им все о блокаде, но вопросов они не задавали. Мне кажется, им немножко жутко было. Наверное, ребятам не верится, что было такое время, когда еды нет, когда люди умирают прямо на улицах. Непережившим это сложно поверить в подобное.
Впереди – новые встречи. «Пока ноги ходят, будем встречаться», – уверена Ольга Осиповна.
Почти все, кто пережил блокаду и сейчас живет в Новоуральске, коренные ленинградцы. Большую часть своей жизни они провели на Урале. Вернуться домой возможности у большинства не было -необходим был вызов из Ленинграда, а от кого его ждать, если все связи утеряны? Ну, а потом прижились, семья, дети…
- Я по путёвкам несколько раз ездила в Ленинград, – вспоминает Ольга Осиповна. – Во многих городах я была, но он для меня остался самым красивым. Когда приехали мы туда в очередной раз, то пошла я свой дом искать. Он так и стоит на проспекте Карла Маркса, и еще там такой двор-колодец, характерный для Ленинграда. Такой старющий дом стал, мне даже не по себе сделалось, будто бомбежка там только прошла. Постучалась я в свою квартиру, но она закрыта оказалась. Молодой человек, которого я там встретила, сказал, что дом уже давно на ремонте.
Многое в городе их детства стало другим. Но память блокадников о годах, проведённых в Ленинграде, о девятистах днях блокады осталась неизменной.
Автор: Кристина ШАБУНИНА
www.odnagdy.com
250 и 125 грамм хлеба
Придите сегодня домой, отрежьте даже эти 250 "рабочих" грамм чёрного хлеба и представьте, что только этот кусочек будет вашей едой каждый день.
И всё! Ни колбасы, ни сыра, ни макарон, даже картошки не будет. И при этом вам надо ходить каждый день на работу - на завод, ремонтировать танки по 10-12 часов, потом идти обратно домой, искать дрова для буржуйки, кормить чем-то детей, престарелых родителей, таскать воду в вёдрах и бидонах по нескольку километров по заснеженным улицам. А утром часов в 6 в мороз до 20 градусов опять несколько километров до завода. И при этом верить в Победу. Вы сможете?
20 ноября в 1941 году в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам: 250 г хлеба на рабочую карточку, 125 г - на карточку служащего, детскую и иждивенческую. Снижены нормы и для войск: войска первой линии стали получать 500 г хлеба, тыловых частей - 300 г. С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы отпуска продуктов по карточкам были минимальные за всю Блокаду. Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.
20 ноября 1941 года жительница блокадного Ленинграда Елена Скрябина записывает в дневнике:
"Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой.
Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои.
Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил.
С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый".
4.
5.
6.
via: http://goodspb.livejournal.com...
Мой мир
Вконтакте
Одноклассники
hystory.mediasole.ru
250 и 125 граммов хлеба
20 ноября в 1941 году в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам: 250 г хлеба на рабочую карточку, 125 г - на карточку служащего, детскую и иждивенческую. Снижены нормы и для войск: войска первой линии стали получать 500 г хлеба, тыловых частей - 300 г. С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы отпуска продуктов по карточкам были минимальные за всю Блокаду. Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.
20 ноября 1941 года жительница блокадного Ленинграда Елена Скрябина записывает в дневнике:
"Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой.
Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои.
Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил.
С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый"
www.newsinfo.ru
125 грамм хлеба – Сайт города Юрьевец
Когда началась война, Оле Курановой было двенадцать лет. Их станция Ораниенбаум — пригород Ленинграда — в первые месяцы войны попала в кольцо блокады. Городок находился на берегу Финского залива. В восьми километрах — знаменитые Пулковские высоты, в восемнадцати — Петергоф. А дальше — кругом враг. Городок бомбили каждый день и привыкнуть к этому было невозможно.В их семье было четверо детей, пятый родился в тревожное и голодное время блокады. Отец работал на Кировском заводе, мать все пыталась хоть как-то накормить детей. Ничто не мучило так, как голод. Стараясь хоть как-то растянуть остатки муки, примешивали к ней лебеду, крапиву — пекли лепешки. Мать отрывала жалкие крохи хлеба от своего и без того скудного пайка. На всю жизнь запомнился Ольге этот кусочек хлеба в 125 граммов.
Зиму 42-го, спасаясь от бомбежки и холода, жили в подвалах. Но люди и в трудных условиях не потеряли своей человечности — делились друг с другом последним. Иногда отец, пренебрегая опасностью, вставал на лыжи и уходил за город, приносил свежую конину, которую тоже делили на всех. Потом стало еще хуже. Он заболел цингой, затем слег — отказали ноги. И многие семейные заботы легли на плечи двенадцатилетней девчушки. В эту зиму уже не учились — школа была занята под госпиталь, здесь же оказывали помощь и жителям города. Но никакие медикаменты не могли спасти от голода. Люди умирали прямо на улицах, в домах, на рабочем месте.Пришла эта беда и в семью Курановых. Весной сорок второго умер от голода десятилетний брат Саша. Положив тело на санки, Ольга отвезла его в братскую могилу. И даже слез не было — столько смертей видела эта, ставшая сразу взрослой, девчонка в первые месяцы войны. Хотелось плакать, но слезы, закипев, свернулись в комочек, да так и остались тяжелым камнем на сердце. Еще через месяц умер второй брат Ваня. Трехлетняя сестренка умирала от дистрофии, лежал больной отец. Мать из последних сил старалась сохранить оставшихся детей.Пришла весна. И люди, невзирая на опасность, вышли из подвалов после долгой зимы. Вдыхая пьянящий весенний воздух, они верили в жизнь. И действительно, весна на многих подействовала исцеляюще. Встала на ноги маленькая сестренка.Много обязанностей было у Ольги. По ночам вместе со сверстниками она дежурила на крыше, сбрасывая фугаски. Днем помогала матери, стояла в очередях за пайком на всю семью. Эту четвертинку буханки она всегда бережно приносила и отдавала маме. А однажды… получив паек и зажав в руке плетеную сеточку, Ольга направилась домой. Темнело. На улицах было пустынно. Даже не оборачиваясь почувствовала: сзади кто-то идет. Когда прошла казармы солдат, а до следующей улицы было еще далеко, почувствовала, как сзади кто-то сильно рванул за сетку. Не выпуская хлеб из рук, обернулась: высокая худая девчонка лет пятнадцати голодными глазами глядела на хлеб. «Вдруг сумеет отнять», — пронеслась мысль. Смогут ли тогда мать, отец, сестренка прожить еще один день? Неравная борьба длилась долго, казалось, никакая сила не смогла бы разжать в эту минуту Олин кулачок. Но, на ее счастье, это увидели солдаты из казармы, закричали. И все обошлось.«Ты что так долго, дочка?» — спросила мать. По лицу Ольги текли слезы. «Мама. А хлеб-то я принесла…» — все, что могла она сказать и протянула зажатую в кулачке сетку. Но разжать кулак она смогла только спустя некоторое время — затекли пальцы.Двенадцать лет — невелик возраст. И детство остается детством. Было здесь место и детским играм. Хотелось и к подружкам сбегать. Однажды бежала от подруги, когда в небе появились пять немецких бомбардировщиков. (Даже дети по звуку определяли, какой самолет появлялся: нага или немецкий). А им наперерез — наши истребители. Завязался бой. Бежать бы в бомбоубежище. Так нет же, интересно — чем бой закончится. Фашистские летчики стали бомбить городок. Бомбы рвались совсем рядом, на соседних улицах. От страха Ольга упала па землю. В это время стена соседнего дома дрогнула, медленно отделилась и с грохотом упала. Выбравшись из-под обломков и битого стекла, не разбирая дороги, Ольга побежала домой. Открыв дверь, она встретила полный тревоги взгляд матери. Дожидаясь дочь, та тоже не спустилась в бомбоубежище. В это время рядом с матерью, пробив потолок, а затем и пол, пролетел осколок снаряда. Рванувшись друг к другу, мать и дочь заплакали. Смерть только что прошла мимо той и другой. Но это не прошло даром. Долго потом в минуты сильного потрясения или нервного возбуждения голова девушки начинала дрожать.Эвакуировали их летом 1942 года. Небольшие узелки с одеждой, под бомбежкой посадка на пароходик, потом поезд. И все время зловещий гул и взрывы. Но обессилевшие люди умирали и дорогой от голода. Она помнит, как на каждой станции из вагонов выносили мертвых. Умер и самый младший — грудной братишка. И еще помнится, как дали паек — настоящие продукты. И как отец говорил матери, чтоб давала детям понемногу, а то умереть могут.Высадили на одной из станций Омской области. Поехали в колхоз, где уже жила сестра отца с пятерыми детьми, эвакуированные раньше. Конечно здесь было поспокойнее: не было бомбежек, омертвляющего голода, страха смерти. Встал на ноги отец. Отсюда его призвали в действующую армию, где он был шофером.До конца войны мать с двумя дочерями прожила в Омской области. Здесь Ольга окончила семилетку. И так хотелось учиться дальше, вернуться домой. Хотя дома у них не было. Из писем родных они знали, что он сгорел.После Возвращения отца с фронта семья вернулась в родной город. Отец работал снова на Кировском, мать — курьером в училище связи. А Ольга поступила в швейную мастерскую, где зимой работала и училась на мастера верхней мужской одежды. А летом всю молодежь мастерской отправляли на торфоразработки и заготовку леса. Получив профессию мастера верхней мужской одежды, Ольга поехала в Ленинград, чтобы продолжить учебу — решила стать закройщицей женской одежды. Была она тогда молода, полна энергии. Товарищи выбрали ее комсоргом. Несмотря на многие трудности, не унывала. Не было особых нарядов — сама шила себе из ситца, подаренного за хорошую работу, модные платья. Активно участвовала в художественной самодеятельности. Вовремя одного из концертов она познакомилась с юрьевецким парнем Николаем Кудряшовым. Эта встреча перевернула всю ее жизнь. Молодые люди поженились. Так молодая ленинградская девушка оказалась на берегах Волги.Ольга Николаевна Кудряшова стала коренной волжанкой. Здесь прошла вся ее жизнь. Здесь на берегах Волги родились и выросли ее дети.
А. В. СИРОТИНА, Т. М. ТЕРЕШИНА, «По тропам памяти людской», 2002 г., стр.301
yurevets37.ru
250 и 125 грамм хлеба
Придите сегодня домой, отрежьте даже эти 250 “рабочих” грамм чёрного хлеба и представьте, что только этот кусочек будет вашей едой каждый день. И всё! Ни колбасы, ни сыра, ни макарон, даже картошки не будет. И при этом вам надо ходить каждый день на работу - на завод, ремонтировать танки по 10-12 часов, потом идти обратно домой, искать дрова для буржуйки, кормить чем-то детей, престарелых родителей, таскать воду в вёдрах и бидонах по нескольку километров по заснеженным улицам. А утром часов в 6 в мороз до 20 градусов опять несколько километров до завода. И при этом верить в Победу. Вы сможете?
20 ноября в 1941 году в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам: 250 г хлеба на рабочую карточку, 125 г - на карточку служащего, детскую и иждивенческую. Снижены нормы и для войск: войска первой линии стали получать 500 г хлеба, тыловых частей - 300 г. С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы отпуска продуктов по карточкам были минимальные за всю Блокаду. Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.
20 ноября 1941 года жительница блокадного Ленинграда Елена Скрябина записывает в дневнике:
“Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой.
Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои.
Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил.
С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый”
This entry passed through the Full-Text RSS service - if this is your content and you’re reading it on someone else’s site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers.
Recommended article from FiveFilters.org: Most Labour MPs in the UK Are Revolting.
russianpulse.ru
250 и 125 грамм хлеба. » Женские мысли. Мотивируй познавай.
Придите сегодня домой, отрежьте даже эти 250 "рабочих" грамм чёрного хлеба и представьте, что только этот кусочек будет вашей едой каждый день. И всё! Ни колбасы, ни сыра, ни макарон, даже картошки не будет. И при этом вам надо ходить каждый день на работу - на завод, ремонтировать танки по 10-12 часов, потом идти обратно домой, искать дрова для буржуйки, кормить чем-то детей, престарелых родителей, таскать воду в вёдрах и бидонах по нескольку километров по заснеженным улицам. А утром часов в 6 в мороз до 20 градусов опять несколько километров до завода. И при этом верить в Победу. Вы сможете
20 ноября в 1941 году в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам: 250 г хлеба на рабочую карточку, 125 г - на карточку служащего, детскую и иждивенческую. Снижены нормы и для войск: войска первой линии стали получать 500 г хлеба, тыловых частей - 300 г. С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы отпуска продуктов по карточкам были минимальные за всю Блокаду. Такие нормы привели к резкому скачку смертности от голода – за декабрь 1941 года умерло около 50 тысяч человек.20 ноября 1941 года жительница блокадного Ленинграда Елена Скрябина записывает в дневнике:
"Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой.
Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои. Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил.
С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый"
pargames.ru
 |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |
 Пример видео 3 |  Пример видео 2 |  Пример видео 6 |  Пример видео 1 |  Пример видео 5 |  Пример видео 4 |
Администрация муниципального образования «Городское поселение – г.Осташков»