172735 Тверская обл., г.Осташков, пер.Советский, д.З

Версия для слабовидящих

Администрация МО

Город Осташков

Тверская область

Телефон:
+7 (48235) 5-68-17

[email protected]

Цитаты Данте Алигьери. Тот страждет высшей мукой кто радостные помнит времена в несчастии

Цитаты Данте Алигьери - Сила в слове

Один из основателей литературного итальянского языка, политический деятель, мыслитель, поэт, автор великих произведений «Новая жизнь», «Пир» и «Божественная комедия» — Данте. Цитаты Данте Алигьери мотивируют и раскрывают сущность человека, его бытия и загробной жизни.

Цитаты Данте Алигьери

Я не был мертв, и жив я не был тоже;А рассудить ты можешь и один;Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.

Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво.

Среди худой рябины не присталоСмоковнице растить свой нежный вид.

Лишь мертвая любовь в аду жива!

Боязнь людей отводит каждый деньОт честных подвигов, как призрак ложный.

В мир выскользнув, душа летит любя,как девочка, что плачет и смеется,ребячась, с первым встречным жизнь губя.

О, мудрые, сил разума, вам данных, не пожалейте, в сущность проникая.

Исчезла доблесть в человечьем стане,как ты сказал, добра совсем нет в нем,коварство давит мир в своем капкане.

Часто люди плывут по течению времени! А между тем утлый челнок наш снабжен рулем; зачем же человек несется по волнам, а не подчиняется собственным стремлениям?

Как жизнь бы нас ни била, мы выстоим.

Я часто думал, скорбью утомленный,Что мрачен я не по своей вине.Себя жалел, пылая как в огне;Твердил: «Так не страдал еще влюбленный!»Следуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно.Кто не любим, любя, страшнейшую испытывает муку.

Подумайте о том, что этот день более никогда не наступит.

Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет.

Душа человека — величайшее чудо мира.

Обман и сила — вот орудие злых.

Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.

Кто медлит, обрести не может знанье.

Тот страждет высшей мукой,Кто радостные помнит временаВ несчастии.

Сострадание — это не чувство; скорее, это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.

Любовь движет Солнце и другие звезды…

Сомнение доставляет мне не меньшее наслаждение, чем знание.

О Божья мощь, сколь праведный ты мститель,Когда вот так сражаешь, не щадя!

Души людей, как в зеркалах, отражаются друг в друге.</blockquote

ilifes.ru

Читать книгу Корсар Джорджа Гордона Байрона : онлайн чтение

Джордж БайронКОРСАР

I suoi pensieri in lui dormir non ponno.

Tasso, Gerusalemme Liberrata, canto X 1 В одном вожде заснуть не могут думы.Т. Тассо, Освобожденный Иерусалим, песнь X.

[Закрыть]

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

…nessun maggior dolore,

Che ricordarsi del tempo felice

Nella miseria…

Dante, Inferno, V. 121–1232 …Тот страждет высшей мукой, Кто радостные помнит времена В несчастии…Данте, Ад, V, 121–123.

[Закрыть]

І

«Над бурной далью темносиних водЦарит наш вольный, беспокойный род;Везде, где ветер, где волна кругом, —Держава наша, наш свободный дом!Владеньям нашим нет нигде границ,Пред нашим флагом все склонились ниц.Вся наша жизнь – кипение борьбыИ радость переменчивой судьбы.Кто знает?.. нет, не похотливый раб,Изнежен роскошью и духом слаб,Не честолюбец, жаждущий утех,Чей сон не крепок, чей не весел смех.Кто знает, как не тот, кто ликовал,Встречая грудью разъяренный вал,Волненье чувств, горячей крови ток,Знакомый всем скитальцам без дорог?То чувство делает прекрасным бой,Опасность – упоительной игрой.Где трусу – страх, ему – высокий взлет,Где слабый гибнет, там оно живет,Живет, в груди взволнованной родивНадежд и вдохновения прилив.Коль недруг гибнет – гибель не страшна,Хоть и скучнее отдыха она.Мы взяли жизнь – иди же, смерть, сюда!Что кончится – болезнь или вражда?Пусть тот, кто, немощью пленен, живет,Лелея хворь свою из года в год,Трясясь в жару, считая каждый вздох.Ему – постель, а нам – зеленый мох.Он испускает дух за часом час,Наш дух мгновенно покидает нас.Пусть ждет его богатый саркофагИ льстит его костям исконный враг.У нас скупые слезы – не обман,Когда хоронит наших океан.На пиршествах о нас идет рассказ,И красный кубок ходит в память нас.Герои над добычей в час победПрипомнят тех, кого уж больше нет,Сказав – и омрачится блеск их глаз:«Как тот, кто пал, смеялся бы сейчас!»

ІІ

Такая речь звучала до утраНа острове Пиратов вкруг костра.От слов таких шел трепет между скал,Их звук, как песня, для бойцов звучал!На золотом песке они сидят,Кинжалы точат, мечут банк, едятИ смотрят, взяв оружие свое,На тусклое от крови лезвие.Кто чинит лодку – руль или весло,Кто бродит в думах, опустив чело;Кто поусердней, ловит птиц в силкиИль сушит сеть и правит поплавки;Впиваясь взором в сумрак голубой,Ждут дальних парусов, несущих бой;Ведут делам давно минувшим счет,Гадают, где-то их удача ждет.У них есть вождь. Добычу делит он,Никто из них не будет обделен.Но кто же этот вождь? Известно им,Что он прославлен и неустрашим.Повелевает он, и сух приказ,Но безошибочны рука и глаз.Не делит с ними он веселый смех —Ему прощают мрачность за успех.Его не радует стаканов звон,Ни разу кубка не пригубил он,Но и простой еды его затоНе захотел отведать бы никто.Коренья, черный хлеб, глоток воды,А летом овощи или плоды.Такой неслыханно суровый столОтшельнику скорей бы подошел.Так он лишает плоть свою забот,Но в воздержанье дух его растет.«Держи на берег!» Держат. «Стой!» Стоят.«Теперь за мной!» За ним тотчас спешат.Он их ведет, спокойный средь побед,И все послушны, и отказа нет,А тем, что, сомневаясь, возразят,Ответ – два слова и надменный взгляд.

ІІІ

«Вон – парус! парус! Наконец борьба!Что говорит подзорная труба?»Знакомый парус, хоть, увы! Не враг,Высоко вьется яркокрасный флаг.Да, это наш домой спешащий бриг.Сильней дуй, ветер! Пусть домчится вмиг!Он огибает мыс, в родной заливВлетает, брызгами себя покрыв,Стремительный и легкий, как стрела!Широко вскинув белые крыла,Он по воде несется, как живой,Готовый к бою с небом и водой.Кто не поспорит с бурей и огнем,Чтоб первым стать на корабле своем!

ІV

Со скрипом якорный ползет канат,И спущенные паруса лежат,И видно с берега стоящим там,Как шлюпки замелькали по волнам.Взмах весел быстр, размерен и широк,И вот уж киль царапает песок.О, крик привета! И слова – рекой,Когда рука встречается с рукой,Вопрос, стремительный ответ и смех,И праздник, ожидающий их всех!

V

Толпа растет, и новости текут,Гул разговоров, хохот там и тут.И женщин речь тревогою полна,Звучат мужей и братьев имена.«О, живы ль наши? с кликами победВернутся ль снова? иль уж многих нет?Где бой грохочет, где бушует вал,Как львы дрались они, – скажи, кто пал?Пусть поскорей обрадуют нас, пустьЛобзанием рассеют нашу грусть!»

VІ

«Где вождь? Есть новости издалека.Свиданья радость будет коротка:Чудесный миг уж скоро позади.Скорей, Хуан, к вождю нас проводи!Устроим пир, когда назад придем,И все тогда узнают обо всем».К высокой башне, сумрачной во мгле,Тропинкой, высеченною в скале,Где вьется плющ, где дикие цветыИ где ключи, спадая с высоты,Текут и плещут, как потоки слез,И пить зовут, с утеса на утесОни взбираются. Кто, одинок,Стоит меж скал и смотрит на восток,На меч опершись сильною рукой,Отринувшей утехи и покой?«То он, Конрад, задумчив, как всегда.Хуан, скажи, что мы пришли сюда!Он видит бриг, – дай знать ему тотчас,Что спешные известия у нас!Как быть? Ты знаешь сам, что ждет того,Кто оборвет задумчивость его».

VІІ

Хуан пошел, и ждут они вдали.Вождь молча сделал знак, чтоб подошли.Хуан зовет, – идут; на их поклонКивнул, но слова не промолвил он.«Вот письма, вождь, от грека-старика:Опасность кажется ему близка,И новости, что он собрал вокруг,Мы все…» – «Довольно!!» загремело вдруг.Они в смущенье отошли гурьбойИ тихо шепчутся между собой,Украдкою взирая на чтеца,Чтоб уловить игру его лица.Но он в волненье, словно им назло,Гордыни полный, отвернув чело,Читал письмо. «Таблички мне, Хуан!Гонзальво где?» —«На бриге, капитан!» —«Так, хорошо, снеси приказ ему.В походе сам участье я приму,Готовы будьте ж к делу моему!» —«Сегодня в ночь?» —«Да, ночь мы подождем!Свежее ветер вечером, чем днем.Мой плащ и латы! Через час уйдем!Надень свой рог, а также посмотри,Не заржавел ли карабин внутри,И надо меч мой наточить опять,Да пусть исправит мастер рукоять.Последний раз, когда был бой суров,Меч утомлял меня, а не врагов.И помни, чтоб с закатом прозвучалК отплытью в море пушечный сигнал».

VІІІ

Они спешат послушно, – снова в путь,Хотя и не успели отдохнуть.И все ж они не ропщут, а молчат.Кто будет спорить, раз сказал Конрад?Таинственный и мрачный человек,Не улыбнется, не вздохнет вовек.При имени его любой храбрецБледнеет под загаром, как мертвец.Он правит, изумляя без конца,И властным словом леденит сердца.Но что за власть, чей беззаконный ходПонятен всем, так всех к себе влечет?Что отдает их воле одного?Власть Разума и Мысли торжество!Удачи блеск, умение в борьбеЧужую слабость подчинять себе.Он их руками правит; одномуИх подвиги присвоены ему.Так было, будет впредь: как крот слепа,На одного работает толпа.Но пусть не судит тот, чья доля – труд,Того, к кому добычи все текут:Когда б он знал, как этот крест тяжел,Он горести свои бы предпочел.

ІХ

Поступками на демона похож,Герой преданий был лицом хорош;Мы красоты в Конраде не найдем —Лишь темный взор его горит огнем.Он крепок, хоть не Геркулес, и станЕго высок, хоть он не великан,Но посмотревший на него смущенСознаньем, что от всех отличен он.И видят все они, что это так,Но отчего – им не понять никак.Лицо обветрено, на белый лобГустых кудрей спадает черный сноп,Надменные мечтанья гордый рот,Обуздывая, все же выдает.Хоть ровен голос и спокоен вид,Но что-то есть, что он в себе таит;Изменчивость подвижного лицаПорой влечет, смущает без конца,И кажется, что прячется под нейИгра глухих, но яростных страстей.Кто может знать?.. А кто спросить готов?Угрюмый взгляд не допускает словНе многие способны смельчакиОткрыто посмотреть ему в зрачки.Когда ему в упор встречать пришлосьВзгляд острый и пронзающий насквозь,Противника игру он понял вмигИ взором в душу сам ему проник;Тот скрытых мыслей утаить не смог,Но тайны у Конрада не извлек.Усмешка дьявольская на устахВнушает бешенство и тайный страх,А если гневно изогнется бровь,Беги надежда и прости любовь!

Х

Нет на челе преступных дум следов, —В груди ж его мятежный дух суров.Любовь ярка, но гордость, гнев, обманУлыбки горькой заволок туман.Лишь складка губ иль бледность щек и лбаПокажут вдруг, что в нем идет борьбаГлубоких чувств; увидит больше тот,Кто невидимкой тайно подойдет.Тогда, сжав руки и подняв глаза,Он слушает, как в нем растет гроза,И вздрагивает, если близкий шагНепрошенный крадется, словно враг;Тогда нет маски на лице его,И чувств свободных крепнет торжество,Они растут, и жгут, и леденят,Румянят щеки, зажигают взгляд.Тогда, прохожий, если сможешь тыГлядеть, не вздрогнув, – вот его мечты!Смотри, – на грудь его, как глыбы льда,Язвящей памятью легли года!Смотри, – но нет на свете мудреца,Что тайну душ постиг бы до конца.

ХІ

И все ж его природа не звалаВести преступных, быть орудьем зла.Он был совсем другим, пока на бойЛюдей и небо не позвал с собой.Разочарован в жизни без конца,С большим умом, с поступками глупца,И слишком стоек и самолюбив,Обману обречен и несчастлив,Он добродетель счел виной всему —Не тех, кто изменял и лгал ему;Когда б на лучших расточал дары,Ту радость знал бы и до сей поры;Обманут, избегаем все сильней,Он с юных лет уж презирал людейИ, гнев избрав венцом своих утех,Зло нескольких стал вымещать на всех.Сам зная о себе, что он злодей,Других считал преступнее и злей.Про честного он думал: лицемер!И ставил дерзкого ему в пример.Он знал, что ненавидим, нелюбим,Но знал, что враг трепещет перед ним.Он непонятен был, и дик, и нем,Не связан чувством никогда ни с кем.Он удивлял, он был в поступках смел,Но презирать его никто не смел.Ты червяка раздавишь, но с тоскойПомедлишь над уснувшею змеей.Червь погибает, смерть не отомстив,Змея умрет, но враг не будет жив:Его петлей опутает она,Раздавлена, но не побеждена.

ХІІ

Но возле сердца, смутно и темно,Ютилось чувство нежное одно:Казалась страсть ему в других жалка —Игра ребенка или чудака,И все же страсть его мутила кровь,И даже в нем она звалась – любовь!Непобедимый, неизменный зной,Пылающий для женщины одной.Он часто видел пленниц молодых,Их не искал и не бежал от них.Томились многие в тюрьме егоИ не дождались взгляда одного.Любовь – глубокой нежности полна,В соблазнах, в горестях закалена,Крепка в разлуке, вдалеке горда,Все та же – чудо – долгие года!Разбитые надежды, злые сныЕе улыбкою отражены.Болезнь, тоску иль ярости приливОн перед ней скрывает, терпелив,Спокойно перенесть готовый все,Лишь только бы не огорчить ее;Бежать не мысля, к бегству не вольна,Коль есть любовь на свете – вот она!Он был злодей, – и горестный потокУпреков мрачных заслужить он мог,Но добродетель в нем была однаСильней злодейства – вечна и нежна.

ХІІІ

Остановился он, пока отрядТропинкою на берег шел назад.«Как странно! Я не раз бывал в огне,Но этот бой последним мнится мне.Так чует сердце! Все ж в нем страха нет,И в битву я пойду, как для побед.Навстречу смерти незачем бежать,Но здесь остаться – значит смерти ждать;Коль замысел хорош – удача в нем,И плачущих для тризны мы найдем.Пусть спят они, и сон их будет тих.В таких лучах не грело солнце их,Как эта ночь3 Но, ветер, дуй сильней!

[Закрыть]

Согреет сонных мстителей морей.Теперь к Медоре! Сердце сжалось… пустьЕй будет незаметна эта грусть.Я смелым был, но и толпа смела!Ведь, защищаясь, жалит и пчела.Простая храбрость с зверем нас роднит,Ее усилья страх десятерит —Цена ей грош: других я ждал утех,Уча моих сражаться против всех.Лить кровь напрасно не давал я им,Теперь же мы умрем иль победим!Да будет так – и пусть угаснет свет.Но их веду и знаю – бегства нет!Себя я проклинаю и виню,Что в эту я попался западню.Поставить все на карту? в страшный часИ власть и жизнь – все потерять за раз?О Рок!.. Вини безумье, а не рок…Но подождем – еще не вышел срок».

ХІV

Так говорил с собой он; в этот мигСвоей высокой башни он достигИ замер на пороге – из окнаСтруилась песня, бурна и нежна.Любимый голос сладостно звенел,И вот слова, что этот голос пел:«На сердце тайна у меня живет,Ее я не открою никому.Когда мы вместе, то она цвететИ снова молча падает во тьму.Ночной лампады золотая нить, —Горит в душе моей незримый свет,И черный мрак не в силах погаситьЕго лучей, хоть их почти что нет.О, не забудь меня! Скажи «прости»,Но на могиле вспомни иногда.Лишь одного нет сил перенести —Тобою быть забытой навсегда.Пролей, прошу тебя в предсмертный час —И просьб моих уж не услышишь вновь, —Единственный, последний, первый разОдну слезу за всю мою любовь».Он преступил порог, прошел портал,С последним звуком он вошел к ней в зал:«Моя Медора! песнь твоя грустна!» —«Конрада нет – невесела она!Хоть ты не слышишь эту песнь мою,Все ж душу в ней свою передаю,Все ж мысль моя в ней царствует, чиста.Немолчно сердце, хоть молчат уста.Как часто ночью сны, как злой дурман,Вдруг окрыляют ветер в ураган,И легкий бриз, надувший парус твой,Мне мнится настигающей грозой.Напев могильный слышит в нем мой страхТебе, погибшему в седых волнах;И я бегу, чтоб посмотреть маяк —Не погасил ли свет коварный враг.И долго блещут звезды с высоты,И будет утро – но далеко ты!О, как мне сердце ветер леденил,Для мокрых глаз как день вставал не мил!Все снова я искала вдалекеТвой парус, посланный моей тоске.И наконец – был зноем день томим —Вдруг парус, но он скоро стал незрим,Потом другой – и этот был твоим!Пройдут ли эти дни? Когда-нибудьЗахочешь ли, Конрад, ты отдохнуть?Ты так богат, и множество домовПрекраснейших нам предлагают кров.Ты знаешь, я страшусь не за себя,Но я дрожу, когда здесь нет тебя,За эту жизнь, что так мне дорога,Но от любви бежит на зов врага;И это сердце, нежное ко мне,Проводит жизнь и в брани и в огне».«Да, сердцем изменился я, пойми.Как червь раздавленный – я мстил, как змий.Вся радость на земле – в твоих устахДа слабый луч прощенья в небесах.Но злоба, что клянешь ты, не тая,Есть то же чувство, что любовь моя.Они так связаны, что если яМир полюблю, то разлюблю тебя.Но нет, не бойся! Прошлые года —Залог любви безмерной навсегда.Но… пусть слеза не смочит милых глаз, —Мы расстаемся снова и… сейчас!» —«Ах, сердце чуяло… уедешь ты…Так вечно тают сладкие мечты.Сейчас? возможно ль, – в этот самый миг?..Но в бухту только что вошел твой бриг;Другой в отсутствии, а экипажУверен, что ему ты отдых дашь.Друг! шутишь ты иль хочешь уж сейчасРазлуки дальней подготовить час?Ты забавляешься моей тоской,Но шутки слышать не хочу такой!Молчи, Конрад! Пойдем со мной! Нас ждутЗа трапезой покойный ряд минут.Тебе готовить яства – легкий труд!Плоды тебе сбирая для столаИ не умея выбрать, я бралаПрекраснейший; я долго вдоль грядыИскала самой ледяной воды.О, как шербет сегодня сладок твой,Как он сверкает в вазе снеговой!Вино тебе не навевает снов:К нему, как мусульманин, ты суров.Я не браню тебя, нет! я хвалюПрекрасную воздержанность твою.Уж стол накрыт, и лампа зажженаСеребряная; ночь нам не страшна.Я девушек своих здесь соберу,И мы затеем песни иль игру.Моя гитара сладкие мечтыТебе навеет, или хочешь ты,Чтоб повесть Ариосто я прочла,Как брошена Олимпия была?И знай, ты был бы хуже во сто раз,Чем тот злодей, когда б ушел сейчас.Тот вождь… Но, помнишь, улыбнулся ты,Когда, увидев с этой высотыСкал Ариадны дальние черты,Сказала я шутя, хоть жег мне грудьСтрах, что случится так когда-нибудь:«И от меня навек уйдет Конрад!»И вот он обманул… придя назад».«Назад – назад, всегда назад к тебе,Пока он жив, пока не пал в борьбе,Вернется он – теперь же близок час,Разлука птицей настигает нас.Не спрашивай: зачем? куда пути?Ведь все равно нас оборвет «прости».Будь время, все б тебе открыл я сам…Не бойся: этот враг не страшен нам,Здесь оставляю крепкий гарнизон,Готов к защите и к осаде он;Я уезжаю, но не будь скучна:Средь жен и дев ты будешь не одна.Когда ж мы снова встретимся, мой друг,Спокойствие украсит наш досуг.Но слышу рог! Играй, Хуан, играй!Дай поцелуй! Еще!.. еще! Прощай!»Она вскочила, бросилась к нему,И сердцем погрузился он во тьму,Не смея прочитать в ее глазахТоску, не растворенную в слезах.Волос упавших светлая волнаБыла прелестной дикости полна.Едва дышала грудь, где он одинНавек всех чувств был полный господин.Чу! гулкий выстрел возвестил закат!И проклял солнце в этот миг Конрад.Он прижимал к себе – опять, опять —Ту, что его пыталась удержать.На ложе снес ее, свою любовь,Взглянул, как будто не увидит вновь.Здесь было все, что в жизни он нашел.Поцеловал, шагнул – как? он ушел?

XV

«Ушел? – Не в первый раз уж этот крикЕй в сердце одинокое проник. —Ведь он был здесь тому назад лишь миг —И вдруг…» Она рванулась на порог,И хлынул слез отверзшийся поток.Они ей чужды, тяжко их снести,И все же губ не разомкнет «прости»!Ведь в этом слове – хоть мы верим, ждем,Надеемся, – отчаяние в нем.На строгий мрамор белого челаПечаль неизгладимая легла.А взгляд больших влюбленных синих глазЗастыл недвижно и почти угас.Вдруг этот взгляд на милого упал.Как оживился он, как заблистал,Хоть мрак ресниц, пушистый и густой,Еще был влажен горькою росой!«Ушел!» – и руку поднесла к глазам,И медленно воздела к небесам,Потом взглянула: океан бурлил,Был поднят парус. Ей не стало сил!Пошла от двери, словно с похорон.«Покинута… И это явь, не сон!»

XVІ

С утеса на утес спешит Конрад,Он головы не повернет назад.Он содрогнется, если поворотОткроет то, что так его влечет:Пустынный замок там, над крутизной,Что видит с моря он, спеша домой;Ее, звезду печали, чьи лучиЕго находят в море и в ночи.Не должен думать он, что здесь любим, —Хоть здесь покой, но гибель вместе с ним.Но раз помедлил, он желанья полнОтдать все воле случая и волн;Нет, он разлуку с болью перенес,Но вождь не знает власти женских слез.Он видит бриг, он слышит ветра шум,С усильем отрывается от думИ снова поспешает дальше; вдругЕго ушей достиг неясный звукТревоги шумной делового дня:Сигналы, крики, всплески, суетня;На мачту лезет юнга, якорь стал,Уж паруса надул попутный шквал,И с берега приветствуют платкиВсех тех, что скоро будут далеки.Он видит: алый вымпел вознесен,И мягкости своей дивится он.Огонь – в глазах, в груди – безумный зной,Теперь он тверд и стал самим собой.Он мчится, он летит – и вскоре бегЕго приводит на песчаный брег.Он бег сдержал не с тем, чтобы вздохнуть,Наполнив океанским ветром грудь,Но чтобы шаг размерен стал опять,Чтоб пред людьми бегущим не предстать.Конрад знал тайну, как владеть толпой,Под маскою скрывая облик свой.Его сухой, высокомерный видВнушает уваженье и страшит,Спокойна поступь и надменен взор —В них вежливый, но ледяной отпор:Все к послушанью призывает в нем…Но он привлечь умеет и добром.Тому, с кем ласков он, а не суров,Его слова ценнее всех даров,И, кажется, из глубины идетПриветливый и низкий голос тот.Но ласковым бывает редко он —Порабощать и властвовать рожден,Считать привыкший в людях с юных днейПовиновение всего ценней.

XVІІ

Охрана здесь на берегу ждала.Стоял Хуан. «Ну, каковы дела?» —«На бриге все, и шлюпка у камнейЖдет только вас!..» —«Мой меч и плащ! скорей!»Уж к поясу пристегнут крепко меч,И темный плащ спадает с ловких плеч.«Позвать мне Педро!» Вот он. И КонрадЕго приветствует, как друг и брат:«Таблички ты прочтешь! Они важны,В них указанья ценные даны.Удвоишь стражу и отдашь приказАнсельмо, как вернется он, тотчас.Пройдут три дня, и полдень золотойВозврат наш озарит!.. Друг, мир с тобой!»Пирату верному он руку жмет,Надменный, как всегда, садится в бот,И весла, погружаясь в глубину,Свеченьем ярким бороздят волну.Вот и корабль, на палубе – Конрад;Свисток свистит: все к парусам спешат.Как точно слушается бриг руля!Команду ободряет вождь, хваля.К Гонзальво взоры обращает он.Но вдруг он вздрогнул; чем он омрачен?Высокий замок перед ним возник,И вновь он пережил разлуки миг.Медора! смотрит ли на бриг она?Любовью к ней его душа полна.Но до восхода слишком много дел —Он, стиснув зубы, больше не глядел.В каюте, сев с Гонзальво у стола,Он обсуждает с ним свои делаИ развивает план свой, горделив,При свете лампы карту разложив;До поздней ночи разговор течет,И времени они забыли счет.Меж тем попутный ветер свеж и прям;Как сокол, бриг несется по волнам,Минует острова, ему пораСкорее в порт – задолго до утра.Но вот увидели в ночной тишиСредь бухты множество галер паши.Считают их и видят, что заснулБеспечный мусульманский караул.Бриг незамеченный их миновалИ лег в засаду меж высоких скал.Его скрывал гранитный черный мыс,Чей странный выступ над водой навис.Конрад призвал команду – не от сна:Всегда готова к подвигам она, —И был, над плещущей волной царя,Спокоен он, о крови говоря.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

…conosceste i dubbiosi desiri?

Dante, Inferno, V, 1204 …тайный зов страстей?Данте, Ад, V, 120.

[Закрыть]

І

Залив Корони от галер пестрит,Из окон города свет ламп разлит.Затеял нынче пир паша Сеид,Тем пиром торжествуя наперед,Как он пиратов пленных приведет;А в этом поклялся Аллахом он;Фирману верный, был он принужденСтянуть сюда весь флот могучий свой;Матросы бродят шумною толпойИ спорят о призах один с другим,Забыв, что враг еще недостижим.Сомнений нет, что солнечный восходПиратов побежденными найдет.Покуда ж часовые могут спать,Когда хотят, и в грезах убивать.А у кого велик избыток сил,На греках тот свой изливает пыл.К лицу герою с чалмоносным лбомКичиться храбростью перед рабом!Он грабит дом, но жизнь щадит пока…Сегодня милосердная рукаНе бьет затем, что сила велика,Хотя иной уже разить готов,Воображая завтрашних врагов.Гуляет, буйствует паши оплот.Кто хочет жить, смеется с ними тотИ подает им лучшие блюда.Когда уйдут, – их будут клясть тогда.

iknigi.net

ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ — Эпитафия II (ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ — С. Калугин) | КУР.С.ИВ.ом

Входит в «Для тех, кто видит сны. Vol.2» (2016)

КОММЕНТАРИИ к ПЕСНЕ:

***

08.02.2016:http://www.km.ru/muzyka/2016/02/08/persony-i-sobytiya-v-mire-muzyki/771192-muzykanty-orgii-pravednikov-debyutirovali-

Во вступлении к песне «Эпитафия II» Бурков и Калугин, по выражению последнего, «дали Баха», придумав органное вступление. Партию органа для этого фрагмента впоследствии записала Анна Демидова в Белом Зале Московской консерватории.

***Феникс — мифологическая птица, по легенде сжигавшая себя и возрождавшаяся из пепла молодой и обновленной; символ вечного возрождения.

fenix

***Влекущим нас в предел Второго круга… —В «Божественной комедии» Данте на втором круге Ада находятся те, кто был подвержен греху сладострастия.Здесь все покрыто мглой и постоянно бушует буря — порывы ветра швыряют души тех, кого на путь греха толкнула любовь. Возжелал чужую жену или мужа, жил в разврате — твоя душа будет носиться неприкаянной над бездной вечно. Именно во втором круге Ада томятся Паоло и Франческа (последняя также упомянута в песне ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ).

epitafia А. Шефер. Появление призраков Паоло и Франчески да Римини перед Данте и Виргилием.

Данте «Ад», песнь V:

Я начал так: «Я бы хотел ответа От этих двух, которых вместе вьет И так легко уносит буря эта».

И мне мой вождь: «Пусть ветер их пригнет Поближе к нам; и пусть любовью молит Их оклик твой; они прервут полет».

Увидев, что их ветер к нам неволит: «О души скорби! — я воззвал. — Сюда! И отзовитесь, если Тот позволит!»

Как голуби на сладкий зов гнезда, Поддержанные волею несущей, Раскинув крылья, мчатся без труда,

Так и они, паря во мгле гнетущей, Покинули Дидоны скорбный рой На возглас мой, приветливо зовущий.

«О ласковый и благостный живой, Ты, посетивший в тьме неизреченной Нас, обагривших кровью мир земной;

Когда бы нам был другом царь вселенной, Мы бы молились, чтоб тебя он спас, Сочувственного к муке сокровенной.

И если к нам беседа есть у вас, Мы рады говорить и слушать сами, Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.

Я родилась над теми берегами, Где волны, как усталого гонца, Встречают По с попутными реками.

Любовь сжигает нежные сердца, И он пленился телом несравнимым, Погубленным так страшно в час конца.

Любовь, любить велящая любимым, Меня к нему так властно привлекла, Что этот плен ты видишь нерушимым.

Любовь вдвоем на гибель нас вела; В Каине будет наших дней гаситель». Такая речь из уст у них текла.

Скорбящих теней сокрушенный зритель, Я голову в тоске склонил на грудь. «О чем ты думаешь?» — спросил учитель.

Я начал так: «О, знал ли кто-нибудь, Какая нега и мечта какая Их привела на этот горький путь!»

Потом, к умолкшим слово обращая, Сказал: «Франческа, жалобе твоей Я со слезами внемлю, сострадая.

Но расскажи: меж вздохов нежных дней, Что было вам любовною наукой, Раскрывшей слуху тайный зов страстей?»

И мне она: «Тот страждет высшей мукой, Кто радостные помнит времена В несчастии; твой вождь тому порукой.

Но если знать до первого зерна Злосчастную любовь ты полон жажды, Слова и слезы расточу сполна.

В досужий час читали мы однажды О Ланчелоте сладостный рассказ; Одни мы были, был беспечен каждый.

Над книгой взоры встретились не раз, И мы бледнели с тайным содроганьем; Но дальше повесть победила нас.

Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем Прильнул к улыбке дорогого рта, Тот, с кем навек я скована терзаньем,

Поцеловал, дрожа, мои уста. И книга стала нашим Галеотом! Никто из нас не дочитал листа».

Дух говорил, томимый страшным гнетом, Другой рыдал, и мука их сердец Мое чело покрыла смертным потом;

И я упал, как падает мертвец.

***Тристан — герой средневекового рыцарского романа XII века «Тристан и Изольда».В помане рассказывается история трагической любви рыцаря Тристана и королевы Изольды (сначала невесты, а потом жены короля Марка). В классической версии причиной страсти стал любовный напиток, который герои выпили по ошибке.Пружина сюжета — противоречия между любовной страстью и моральным долгом.

tristan Тристан и Изольда.

***«Любовь, что движет Солнце и светила!» — финальная фраза «Божественной комедии» Данте, где он в Раю созерцает Вечный свет Божества.

Данте «Рай», песнь XXXIII:

О Вечный Свет, который лишь собой излит и постижим и, постигая, постигнутый, лелеет образ свой!

Круговорот, который, возникая, в Тебе сиял, как отражённый свет, — когда его я обозрел вдоль края,

внутри, окрашенные в тот же цвет, явил мне как бы наши очертанья; и взор мой жадно был к нему воздет.

Как геометр, напрягший все старанья, чтобы измерить круг, схватить умом искомого не может основанья,

таков был я при новом диве том: хотел постичь, как сочетаны были лицо и круг в слиянии своём;

но собственных мне было мало крылий; и тут в мой разум грянул блеск с высот, неся свершенье всех его усилий.

Здесь изнемог высокий духа взлёт; но страсть и волю мне уже стремила, как если колесу дан ровный ход,

любовь, что движет солнце и светила.

***Эрот — божество любви в древнегреческой мифологии, безотлучный спутник и помощник Афродиты.

_______________________________________________________________________

Текст песни «Эпитафия II»:

Любовь моя, я так тебя люблюЧто от любви моей изнемогаюЯ словно Феникс в пламени горюЕдва погибну – тотчас воскресаю

И новых мук сладчайшее ярмоГнетет меня, лишая сна и волиЯ плачу оттого, что мне светлоИ улыбаюсь – от смертельной боли

Мой каждый атом устремлен к тебе,Все тело – крик, взыскующий слиянья…Вот путь любви, пролегший по Земле.Ступившие – оставьте упованья!

Пусть изваяют нас, сидящих здесьРука в руке, пусть милостью ваятельСтыдит судьбы бездушный камнерезОтсекший нас от радости объятий

Пусть камень вызов бросит временамВлекущим нас в предел Второго кругаГде чашу скорби вечно пьет ТристанИ где Франческу бьет и мучит вьюга

Там наши тени бросит вихрь во мракМы в сонме душ отверженных помчимсяНо Богу слава! В страшных Божьих снахМы до конца времен не разлучимся

На суд Последний будучи подъятИ будучи допрошен, что за силаМой бедный дух низринула во АдОтвечу я, не опуская взгляд –«Любовь, что движет Солнце и светила!»

Скажи мне, мой ангел, зачем ты явиласьЗачем в мою душу внесла непокой?Зачем мое сердце к тебе устремилосьЗачем я в безумье брожу сам не свой?

Лишь стоит глаза мне закрыть – возникаетПред мысленным взором пленительный станИ грезится мне – я тебя обнимаюИ горек, и сладок мне этот обман

И горек, и сладок сей древний обман!

«Отец мой, я много размышляла о своих грехах,но у меня остался ряд недоумений, которые я не знаю как разрешить.Найдётся ли у вас время для духовной беседы со мною ?Я прошу, я умоляю вас о встрече! Будьте милосердны!»

Давно я, стремясь оградиться от скорбиВлюбленность распял средь пробирок и колбРассек ей покровы, достигнул до корняИ стал неприступен, как каменный столбИ вот, в посрамленье гордыне познаньяНасмешник Эрот пробудился во мнеИ вновь я, как мальчик, взыскую лобзаньяИ имя твое повторяю во сне!

Он имя её повторяет во сне!

Затем ли я в девственном сумраке кельиГодами смирял свою грешную плотьЧтоб ты ликовала, творя новосельеВ том сердце, где раньше селился Господь!Пусть душу оружьем проходят вопросыУмру – напишите на камне моем:«Под сим монументом лежащий философПогиб от любви, не жалея о том!»

Погиб как дурак, не жалея о том!

_______________________________________________________________________

<<< Вернуться на главную страницу группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ

<<< Вернуться на страницу «Дискография группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ»

<<< Вернуться на страницу «Песни группы ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ по алфавиту»

Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий

www.kursivom.ru

Паоло и Франческа: b_a_n_s_h_e_e

Сегодня подборка посвящена Франческе из "Божественной комедии." Разумеется, данте Габриэль Россетти не мог пройти мимо такой темы.

Gustav Dore

Оригинал (спасибо mlle_anais )I' cominciai: «Poeta, volontieriparlerei a quei due che 'nsieme vanno,e paion sì al vento esser leggieri».

Ed elli a me: «Vedrai quando sarannopiù presso a noi; e tu allor li priegaper quello amor che i mena, ed ei verranno».

Sì tosto come il vento a noi li piega,mossi la voce: «O anime affannate,venite a noi parlar, s'altri nol niega!».

Quali colombe dal disio chiamatecon l'ali alzate e ferme al dolce nidovegnon per l'aere, dal voler portate;

cotali uscir de la schiera ov'è Dido,a noi venendo per l'aere maligno,sì forte fu l'affettuoso grido.

«O animal grazioso e benignoche visitando vai per l'aere personoi che tignemmo il mondo di sanguigno,

se fosse amico il re de l'universo,noi pregheremmo lui de la tua pace,poi c'hai pietà del nostro mal perverso.

Di quel che udire e che parlar vi piace,noi udiremo e parleremo a voi,mentre che 'l vento, come fa, ci tace.

Siede la terra dove nata fuisu la marina dove 'l Po discendeper aver pace co' seguaci sui.

Amor, ch'al cor gentil ratto s'apprendeprese costui de la bella personache mi fu tolta; e 'l modo ancor m'offende.

Amor, ch'a nullo amato amar perdona,mi prese del costui piacer sì forte,che, come vedi, ancor non m'abbandona.

Amor condusse noi ad una morte:Caina attende chi a vita ci spense».Queste parole da lor ci fuor porte.

Quand'io intesi quell'anime offense,china' il viso e tanto il tenni basso,fin che 'l poeta mi disse: «Che pense?».

Quando risposi, cominciai: «Oh lasso,quanti dolci pensier, quanto disiomenò costoro al doloroso passo!».

Poi mi rivolsi a loro e parla' io,e cominciai: «Francesca, i tuoi martiria lagrimar mi fanno tristo e pio.

Ma dimmi: al tempo de' dolci sospiri,a che e come concedette amoreche conosceste i dubbiosi disiri?».

E quella a me: «Nessun maggior doloreche ricordarsi del tempo felicene la miseria; e ciò sa 'l tuo dottore.

Ma s'a conoscer la prima radicedel nostro amor tu hai cotanto affetto,dirò come colui che piange e dice.

Noi leggiavamo un giorno per dilettodi Lancialotto come amor lo strinse;soli eravamo e sanza alcun sospetto.

Per più fiate li occhi ci sospinsequella lettura, e scolorocci il viso;ma solo un punto fu quel che ci vinse.

Quando leggemmo il disiato risoesser basciato da cotanto amante,questi, che mai da me non fia diviso,

la bocca mi basciò tutto tremante.Galeotto fu 'l libro e chi lo scrisse:quel giorno più non vi leggemmo avante».

Mentre che l'uno spirto questo disse,l'altro piangea; sì che di pietadeio venni men così com'io morisse.E caddi come corpo morto cade.

Данте Алигьери73 Я начал так: "Я бы хотел ответаОт этих двух, которых вместе вьетИ так легко уносит буря эта".

76 И мне мой вождь: "Пусть ветер их пригнетПоближе к нам; и пусть любовью молитИх оклик твой; они прервут полет".

79 Увидев, что их ветер к нам неволит:"О души скорби! - я воззвал. - Сюда!И отзовитесь, если Тот позволит!"

82 Как голуби на сладкий зов гнезда,Поддержанные волею несущей,Раскинув крылья, мчатся без труда,

85 Так и они, паря во мгле гнетущей,Покинули Дидоны скорбный ройНа возглас мой, приветливо зовущий.

88 "О ласковый и благостный живой,Ты, посетивший в тьме неизреченнойНас, обагривших кровью мир земной;

91 Когда бы нам был другом царь вселенной,Мы бы молились, чтоб тебя он спас,Сочувственного к муке сокровенной.

94 И если к нам беседа есть у вас,Мы рады говорить и слушать сами,Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.

97 Я родилась над теми берегами,Где волны, как усталого гонца,Встречают По с попутными реками.

100 Любовь сжигает нежные сердца,И он пленился телом несравнимым,Погубленным так страшно в час конца.

103 Любовь, любить велящая любимым,Меня к нему так властно привлекла,Что этот плен ты видишь нерушимым.

106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;В Каине будет наших дней гаситель".Такая речь из уст у них текла.

109 Скорбящих теней сокрушенный зритель,Я голову в тоске склонил на грудь."О чем ты думаешь?" - спросил учитель.

112 Я начал так: "О, знал ли кто-нибудь,Какая нега и мечта какаяИх привела на этот горький путь!"

115 Потом, к умолкшим слово обращая,Сказал: "Франческа, жалобе твоейЯ со слезами внемлю, сострадая.

118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,Что было вам любовною наукой,Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"

121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,Кто радостные помнит временаВ несчастии; твой вождь тому порукой.

124 Но если знать до первого зернаЗлосчастную любовь ты полон жажды,Слова и слезы расточу сполна.

127 В досужий час читали мы однаждыО Ланчелоте сладостный рассказ;Одни мы были, был беспечен каждый.

130 Над книгой взоры встретились не раз,И мы бледнели с тайным содроганьем;Но дальше повесть победила нас.

133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньемПрильнул к улыбке дорогого рта,Тот, с кем навек я скована терзаньем,

136 Поцеловал, дрожа, мои уста.И книга стала нашим Галеотом!Никто из нас не дочитал листа".

139 Дух говорил, томимый страшным гнетом,Другой рыдал, и мука их сердецМое чело покрыла смертным потом;

142 И я упал, как падает мертвец.

Ingres

Alexandre Cabanel

Ary Scheffer

Gaetano Prevati

Joseph Noel Paton

John KeatsA Dream, After Reading Dante's Episode Of Paolo And Francesca

As Hermes once took to his feathers light,When lulled Argus, baffled, swooned and slept,So on a Delphic reed, my idle sprightSo played, so charmed, so conquered, so bereftThe dragon-world of all its hundred eyes;And seeing it asleep, so fled away,Not to pure Ida with its snow-cold skies,Nor unto Tempe, where Jove grieved a day;But to that second circle of sad Hell,Where in the gust, the whirlwind, and the flawOf rain and hail-stones, lovers need not tellTheir sorrows. Pale were the sweet lips I saw,Pale were the lips I kissed, and fair the formI floated with, about that melancholy storm.

Джон КитсПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ОТРЫВКА ИЗ ДАНТЕО ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ

Как устремился к высям окрыленноГермес, едва был Аргус усыплен,Так, волшебством свирели вдохновленный,Мой дух сковал, сломил и взял в полонСтоокое чудовище вселенной -И ринулся не к холоду небес,Не к Иде целомудренно-надменной,Не к Темпе, где печалился Зевес, -Нет, но туда, к второму кругу ада,Где горестных любовников томитЖестокий дождь и бьет лавина града,И увлекает вихрь. О скорбный вид

Бескровных милых губ, о лик прекрасный:Со мною он везде в круженье тьмы злосчастной!(Сергей Сухарев)

Amos Cassioli

Rodin

Watts

Dante Gabriel Rossetti

b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com

Божественная Комедия: Ад, песня 5

di Dante Alighieri

INFERNO - Canto V		АД - Песня V

3	Così discesi del cerchio primaiogiù nel secondo, che men loco cinghiae tanto più dolor, che punge a guaio.	3	Так я сошел, покинув круг начальный,Вниз во второй; он менее, чем тот,Но больших мук в нем слышен стон печальный.
6	Stavvi Minòs orribilmente, e ringhia:essamina le colpe ne l'intrata;giudica e manda secondo ch'avvinghia.	6	Здесь ждет Минос, оскалив страшный рот;Допрос и суд свершает у порогаИ взмахами хвоста на муку шлет.
9	Dico che quando l'anima mal natali vien dinanzi, tutta si confessa;e quel conoscitor de le peccata	9	Едва душа, отпавшая от бога,Пред ним предстанет с повестью своей,Он, согрешенья различая строго,
12	vede qual loco d'inferno è da essa;cignesi con la coda tante voltequantunque gradi vuol che giù sia messa.	12	Обитель Ада назначает ей,Хвост обвивая столько раз вкруг тела,На сколько ей спуститься ступеней.
15	Sempre dinanzi a lui ne stanno molte;vanno a vicenda ciascuna al giudizio,dicono e odono e poi son giù volte.	15	Всегда толпа у грозного предела;Подходят души чередой на суд:Промолвила, вняла и вглубь слетела.
18	«O tu che vieni al doloroso ospizio»,disse Minòs a me quando mi vide,lasciando l'atto di cotanto offizio,	18	«О ты, пришедший в бедственный приют, -Вскричал Минос, меня окинув взглядомИ прерывая свой жестокий труд, -
21	«guarda com'entri e di cui tu ti fide;non t'inganni l'ampiezza de l'intrare!»E 'l duca mio a lui: «Perché pur gride?	21	Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом?Не обольщайся, что легко войти!»И вождь в ответ: «Тому, кто сходит Адом,
24	Non impedir lo suo fatale andare:vuolsi così colà dove si puoteciò che si vuole, e più non dimandare».	24	Не преграждай сужденного пути.Того хотят - там, где исполнить властныТо, что хотят. И речи прекрати».
27	Or incomincian le dolenti notea farmisi sentire; or son venutolà dove molto pianto mi percuote.	27	И вот я начал различать неясныйИ дальний стон; вот я пришел туда,Где плач в меня ударил многогласный.
30	Io venni in loco d'ogne luce muto,che mugghia come fa mar per tempesta,se da contrari venti è combattuto.	30	Я там, где свет немотствует всегдаИ словно воет глубина морская,Когда двух вихрей злобствует вражда.
33	La bufera infernal, che mai non resta,mena li spirti con la sua rapina;voltando e percotendo li molesta.	33	То адский ветер, отдыха не зная,Мчит сонмы душ среди окрестной мглыИ мучит их, крутя и истязая.
36	Quando giungon davanti a la ruina,quivi le strida, il compianto, il lamento;bestemmian quivi la virtù divina.	36	Когда они стремятся вдоль скалы,Взлетают крики, жалобы и пени,На господа ужасные хулы.
39	Intesi ch'a così fatto tormentoenno dannati i peccator carnali,che la ragion sommettono al talento.	39	И я узнал, что это круг мученийДля тех, кого земная плоть звала,Кто предал разум власти вожделений.
42	E come li stornei ne portan l'alinel freddo tempo, a schiera larga e piena,così quel fiato li spiriti mali	42	И как скворцов уносят их крыла,В дни холода, густым и длинным строем,Так эта буря кружит духов зла
45	di qua, di là, di giù, di sù li mena;nulla speranza li conforta mai,non che di posa, ma di minor pena.	45	Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем;Там нет надежды на смягченье мукИли на миг, овеянный покоем.
48	E come i gru van cantando lor lai,faccendo in aere di sé lunga riga,così vid'io venir, traendo guai,	48	Как журавлиный клин летит на югС унылой песнью в высоте надгорной,Так предо мной, стеная, несся круг
51	ombre portate da la detta briga;per ch'i' dissi: «Maestro, chi son quellegenti che l'aura nera sì gastiga?»	51	Теней, гонимых вьюгой необорной,И я сказал: «Учитель, кто они,Которых так терзает воздух черный?»
54	«La prima di color di cui novelletu vuo' saper», mi disse quelli allotta,«fu imperadrice di molte favelle.	54	Он отвечал: «Вот первая, взгляни:Ее державе многие языкиВ минувшие покорствовали дни.
57	A vizio di lussuria fu sì rotta,che libito fé licito in sua legge,per tòrre il biasmo in che era condotta.	57	Она вдалась в такой разврат великий,Что вольность всем была разрешена,Дабы народ не осуждал владыки.
60	Ell'è Semiramìs, di cui si leggeche succedette a Nino e fu sua sposa:tenne la terra che 'l Soldan corregge.	60	То Нинова венчанная жена,Семирамида, древняя царица;Ее земля Султану отдана.
63	L'altra è colei che s'ancise amorosa,e ruppe fede al cener di Sicheo;poi è Cleopatràs lussurïosa.	63	Вот нежной страсти горестная жрица,Которой прах Сихея оскорблен;Вот Клеопатра, грешная блудница.
66	Elena vedi, per cui tanto reotempo si volse, e vedi 'l grande Achille,che con amore al fine combatteo.	66	А там Елена, тягостных временВиновница; Ахилл, гроза сражений,Который был любовью побежден;
69	Vedi Parìs, Tristano»; e più di milleombre mostrommi e nominommi a dito,ch'amor di nostra vita dipartille.	69	Парис, Тристан». Бесчисленные тениОн назвал мне и указал рукой,Погубленные жаждой наслаждений.
72	Poscia ch'io ebbi il mio dottore uditonomar le donne antiche e ' cavalieri,pietà mi giunse, e fui quasi smarrito.	72	Вняв имена прославленных молвойВоителей и жен из уст поэта,Я смутен стал, и дух затмился мой.
75	I' cominciai: «Poeta, volontieriparlerei a quei due che 'nsieme vanno,e paion sì al vento esser leggeri».	75	Я начал так: «Я бы хотел ответаОт этих двух, которых вместе вьетИ так легко уносит буря эта».
78	Ed elli a me: «Vedrai quando sarannopiù presso a noi; e tu allor li priegaper quello amor che i mena, ed ei verranno».	78	И мне мой вождь: «Пусть ветер их пригнетПоближе к нам; и пусть любовью молитИх оклик твой; они прервут полет».
81	Sì tosto come il vento a noi li piega,mossi la voce: «O anime affannate,venite a noi parlar, s'altri nol niega!»	81	Увидев, что их ветер к нам неволит:«О души скорби! - я воззвал. - Сюда!И отзовитесь, если Тот позволит!»
84	Quali colombe dal disio chiamatecon l'ali alzate e ferme al dolce nidovegnon per l'aere, dal voler portate;	84	Как голуби на сладкий зов гнезда,Поддержанные волею несущей,Раскинув крылья, мчатся без труда,
87	cotali uscir de la schiera ov'è Dido,a noi venendo per l'aere maligno,sì forte fu l'affettüoso grido.	87	Так и они, паря во мгле гнетущей,Покинули Дидоны скорбный ройНа возглас мой, приветливо зовущий.
90	«O animal grazïoso e benignoche visitando vai per l'aere personoi che tignemmo il mondo di sanguigno,	90	«О ласковый и благостный живой,Ты, посетивший в тьме неизреченнойНас, обагривших кровью мир земной;
93	se fosse amico il re de l'universo,noi pregheremmo lui de la tua pace,poi c'hai pietà del nostro mal perverso.	93	Когда бы нам был другом царь вселенной,Мы бы молились, чтоб тебя он спас,Сочувственного к муке сокровенной.
96	Di quel che udire e che parlar vi piace,noi udiremo e parleremo a voi,mentre che 'l vento, come fa, ci tace.	96	И если к нам беседа есть у вас,Мы рады говорить и слушать сами,Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.
99	Siede la terra dove nata fuisu la marina dove 'l Po discendeper aver pace co' seguaci sui.	99	Я родилась над теми берегами,Где волны, как усталого гонца,Встречают По с попутными реками.
102	Amor, ch'al cor gentil ratto s'apprende,prese costui de la bella personache mi fu tolta; e 'l modo ancor m'offende.	102	Любовь сжигает нежные сердца,И он пленился телом несравнимым,Погубленным так страшно в час конца.
105	Amor, ch'a nullo amato amar perdona,mi prese del costui piacer sì forte,che, come vedi, ancor non m'abbandona.	105	Любовь, любить велящая любимым,Меня к нему так властно привлекла,Что этот плен ты видишь нерушимым.
108	Amor condusse noi ad una morte:Caina attende chi a vita ci spense».Queste parole da lor ci fuor porte.	108	Любовь вдвоем на гибель нас вела;В Каине будет наших дней гаситель».Такая речь из уст у них текла.
111	Quand'io intesi quell'anime offense,china' il viso e tanto il tenni basso,fin che 'l poeta mi disse: «Che pense?»	111	Скорбящих теней сокрушенный зритель,Я голову в тоске склонил на грудь.«О чем ты думаешь?» - спросил учитель.
114	Quando rispuosi, cominciai: «Oh lasso,quanti dolci pensier, quanto disiomenò costoro al doloroso passo!»	114	Я начал так: «О, знал ли кто-нибудь,Какая нега и мечта какаяИх привела на этот горький путь!»
117	Poi mi rivolsi a loro e parla' io,e cominciai: «Francesca, i tuoi martìria lagrimar mi fanno tristo e pio.	117	Потом, к умолкшим слово обращая,Сказал: «Франческа, жалобе твоейЯ со слезами внемлю, сострадая.
120	Ma dimmi: al tempo d'i dolci sospiri,a che e come concedette Amoreche conosceste i dubbiosi disiri?»	120	Но расскажи: меж вздохов нежных дней,Что было вам любовною наукой,Раскрывшей слуху тайный зов страстей?»
123	E quella a me: «Nessun maggior doloreche ricordarsi del tempo felicene la miseria; e ciò sa 'l tuo dottore.	123	И мне она: «Тот страждет высшей мукой,Кто радостные помнит временаВ несчастии; твой вождь тому порукой.
126	Ma s'a conoscer la prima radicedel nostro amor tu hai cotanto affetto,dirò come colui che piange e dice.	126	Но если знать до первого зернаЗлосчастную любовь ты полон жажды,Слова и слезы расточу сполна.
129	Noi leggiavamo un giorno per dilettodi Lancialotto come amor lo strinse:soli eravamo e sanza alcun sospetto.	129	В досужий час читали мы однаждыО Ланчелоте сладостный рассказ;Одни мы были, был беспечен каждый.
132	Per più fïate li occhi ci sospinsequella lettura, e scolorocci il viso;ma solo un punto fu quel che ci vinse.	132	Над книгой взоры встретились не раз,И мы бледнели с тайным содроганьем;Но дальше повесть победила нас.
135	Quando leggemmo il disïato risoesser basciato da cotanto amante,questi, che mai da me non fia diviso,	135	Чуть мы прочли о том, как он лобзаньемПрильнул к улыбке дорогого рта,Тот, с кем навек я скована терзаньем,
138	la bocca mi basciò tutto tremante.Galeotto fu 'l libro e chi lo scrisse:quel giorno più non vi leggemmo avante».	138	Поцеловал, дрожа, мои уста.И книга стала нашим Галеотом!Никто из нас не дочитал листа».
142	Mentre che l'uno spirto questo disse,l'altro piangëa; sì che di pietadeio venni men così com'io morisse.E caddi come corpo morto cade.	142	Дух говорил, томимый страшным гнетом,Другой рыдал, и мука их сердецМое чело покрыла смертным потом;И я упал, как падает мертвец.

dantetlt.ru

Книга Корсар читать онлайн бесплатно, автор Джордж Гордон Байрон на Fictionbook

I suoi pensieri in lui dormir non ponno.

Tasso, Gerusalemme Liberrata, canto X 1 В одном вожде заснуть не могут думы.Т. Тассо, Освобожденный Иерусалим, песнь X.

[Закрыть]

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

…nessun maggior dolore,

Che ricordarsi del tempo felice

Nella miseria…

Dante, Inferno, V. 121–1232 …Тот страждет высшей мукой, Кто радостные помнит времена В несчастии…Данте, Ад, V, 121–123.

[Закрыть]

І

ІІ

ІІІ

fictionbook.ru

Мудрые высказывания о муках, стр. 2.

Мудрые цитаты, афоризмы и высказывания про муки, стр. 2.

Показано 19-36 из 38

Всякий, кто долго мучается, виноват в этом сам

... в наше время выбор обстановки и цвета обоев полностью занял место средневекового копания в душе и обычно связан с не меньшими муками совести.

Как подарок, приму я разлукуИ забвение, как благодать.Но скажи мне, на смертную мукуТы другую посмеешь послать?

Тот страждет высшей мукой, Кто радостные помнит времена В несчастии.

Мученичество - единственный способ прославиться, не имея для этого никаких данных.

Усилия. которые мы прилагаем, чтобы не влюбиться, порою причиняют нам больше мучений, чем жестокость тех, в кого мы уже влюблены.

Мы хотели муки жалящейВместо счастья безмятежного...

Скажи мне: где перенялаТы обольстительные звукиИ как соединить моглаОтзывы радости и муки?Премудрой мыслию вникалЯ в песни ада, в песни рая,Но что ж? - нигде я не слыхалТого, что слышал от тебя я!

У врат обители святойСтоял просящий подояньяБедняк иссохший, чуть живойОт глада, жажды и страданья;Куска лишь хлеба он просил,И взор являл живую муку,И кто-то камень положилВ его протянутую руку.

Душевные муки переносятся тяжело, если человек не преодолевает немощь телесную.

Радости этой жизни суть не ее радости, а наш страх пред восхождением в высшую жизнь; муки этой жизни суть не ее муки, а наше самобичевание из-за этого страха.

В дороге своих исканий, спутник, не бойся бед.Лишь то для сердца отрадно, что мукам на смену дано.

А были такие мученики, которые прошли крестный путь еще и обратно.

Хуже муки нет, чем страстно полюбить Того, кто ненавистью будет вам платить.

Живи так, как будто сейчас должен умереть, ибо это есть лучшее стремление к Истине. Счастье - удел несчастных, несчастье - удел счастливых. Ничья душа не может не чувствовать своих страданий, а мои муки - твоя печаль, твоя печаль - мои терзанья...

Кто муки знал когда-нибудьИ чьи к любви закрылись вежды,Того от страха и надеждыВторично не забьется грудь.Он любит мрак уединенья.Он больше не знаком с слезой,Пред ним исчезли упоеньяМечты бесплодной и пустой.Он чувств лишен: так пень лесной,Постигнут молньей, догорает,Погас - и скрылся жизни сок,Он мертвых ветвей не питает, -На нем печать оставил рок.

Не смейтесь над муками неразделенной любви.

Я всю жизнь испытываю муки Тантала. Всю жизнь страдаю оттого, что не могу выразить того, что хочется... как сказать обо всей этой красоте, как передать эти краски, за этим жёлтым лесом дубы, их цвет, от которого изменяется окраска неба... Какая мука наше писательское ремесло... А какая мука найти звук, мелодию рассказа - звук, который определяет всё последующее!

www.wisdoms.ru