Образ женщины в художественном мире в. Борхерта анализом семантики произведений В. Борхерта уже более 50 лет занимаются литературоведы разных стран. Хлеб борхерт анализ
Творчество В. Борхерта и послевоенная немецкая проза Текст научной статьи по специальности «Литература. Литературоведение. Устное народное творчество»
ФИЛОЛОГИЯ
Н.А. БОНДАРЕВА
кандидат филологических наук, доцент, зав. кафедрой иностранных языков Орловского государственного института экономики и торговли
Е-mail: [email protected] Тел. 8 920 821 12 51
ТВОРЧЕСТВО В. БОРХЕРТА И ПОСЛЕВОЕННАЯ НЕМЕЦКАЯ ПРОЗА
Среди голода, руин и смерти родилось гуманистическое и одновременно нигилистическое мировоззрение писателей послевоенной Германии. В. Борхерт, будучи тяжело больным и не имея надежды на выздоровление, старался, как можно более полно выразить отношение к жизни в своих произведениях. Оттого лексика его текстов чрезвычайно скупа, но вместе с тем и особенно выразительна.
Ключевые слова: война, голод, смерть, изгнание, диссонанс, солдат, возвращение домой.
Фашизм и развязанная им преступная война принесли Германии в конечном счёте неисчислимые бедствия и повергли её в состояние разрухи - не только материальной, но и духовной. Среди холода, руин, голода и смерти родилось нигилистическое и одновременно гуманистическое мировоззрение писателей, пришедших в Германию в «час ноль».
Критический взгляд на формирование послевоенного общества отразился в многочисленных произведениях таких авторов, как Ганс Эрих Носсак, Альфред Андерш, Вольфганг Кеппен, Генрих Белль, Гюнтер Грасс, Арно Шмидт, принадлежавших к молодому поколению послевоенных западногерманских писателей. Как отмечает И.М. Фрадкин, «они выступали из серо-зеленого потока возвращавшихся на родину солдат, и они не были особенно молоды, большинство разменяло четвертый десяток, их литературные дебюты были задержаны неблагоприятными историческими обстоятельствами. ...Они пришли в литературу, неискушенные в вопросах художественной формы, без литературного образования и опыта, но переполненные опытом жизни и нетерпеливым желанием реализовать его в слове» [4, с. 33]. Далее он пишет: «Имя Вольфганга Борхерта, как его творчество и его исполненная символического смысла судьба, имели в последующие годы программное значение» [4, с. 47].
А.М. Стерио отмечает, «В. Борхерт, который может быть более открыто, чем другие, восстал против «массового человека», характеризует отношение многих молодых людей того поколения к послевоенной ситуации» [7, с. 34].
В. Борхерт родился 21 мая 1921 г. в Гамбурге. Уже в восемнадцатилетнем возрасте Борхерт попал под надзор гестапо. Когда началась война, Борхерта после кратковременной военной подготовки отправили на Восточный фронт. Здесь у него и началась так до конца и не диагностированная смертельная болезнь
печени. В результате ранения в руку Борхерт попал в лазарет. Через некоторое время ему было предъявлено обвинение в самостреле. Обвинитель требовал смертного приговора, но смертную казнь заменили отправкой на фронт: Германии нужны были солдаты. Вскоре на него поступил очередной донос о том, что он своими ироническими высказываниями в адрес гитлеровского режима разлагал боевой дух солдат. И снова девять месяцев содержания в изоляторе, приговор к пяти месяцам тюрьмы, вновь передовая. К концу войны Борхерт попал во французский плен, бежал из плена и через всю Германию добрался пешком до Г амбурга. Несмотря на болезнь, Борхерт вернулся к своему любимому делу, работал в театре. Но уже спустя год молодой человек был прикован тяжелым недугом к постели.
21 января 1946 года появился первый из его коротких рассказов - «Die Hundeblume». Поздней осенью этого же года в течение восьми дней он создал пьесу «Draußen vor der Tür», а в декабре вышел сборник «Laterne, Nacht und Sterne», в который вошли его стихотворения, написанные с 1940 по 1945 гг. В 1947 году вышел первый прижизненный сборник прозы В. Борхерта «An diesem Dienstag». До самых последних дней, несмотря на боль и страдания, Борхерт работал. В. Борхерт умер в ноябре 1947 года, не дожив до премьеры своей ставшей всемирно известной пьесы один день.
В. Борхерт ярко проявил себя и как прозаик, и как поэт, и как драматург, и как публицист. Во всех жанрах, в которых он работал, он создал выдающиеся произведения, которые вошли в сокровищницу немецкой национальной литературы. За отведённую ему судьбой короткую творческую жизнь он сумел выработать свой неповторимый индивидуальный стиль, которым он заметно выделяется на фоне других немецких писателей.
Творческое наследие писателя проникнуто
© Н.А. Бондарева
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
криком-призывом сказать «нет» войне. В эссе «Вот наш манифест» он пишет: «Нам не нужны поэты с хорошей грамматикой. На хорошую грамматику терпения нет. Нам нужны поэты, чтобы писали жарко и хрипло, навзрыд» [1, с. 25]. Творчеству Борхерта свойственно пристрастие к символам, к гиперболе, стиравшим грань между действительным и фантастическим.
Наиболее известная драма Борхерта «Draußen vor der Tür» («На улице перед дверью») посвящена трагедии одинокого человека, вернувшегося с войны и не нашедшего пристанища. Эта тема, мучительная и актуальная, вобрала в себя судьбы миллионов немцев. Герой пьесы, израненный солдат Бекмен, вернувшись с войны домой и не обнаруживший дома, пытался, правда, безуспешно призвать к ответу тех своих бывших командиров, кто предал его и теперь пытался уйти от ответственности. Но никому из этих самодовольных практичных людей, занятых устройством новой жизни, нет никакого дела до Бекмана. Не найдя выхода, он кончает жизнь самоубийством.
Чтобы выразить диссонанс, «разорванность» времени, Борхерт использует в своей пьесе прежде всего гротеск, утрируя, совмещая противоречащие друг другу элементы, опровергая привычные представления об образе. Гротескной фигурой является сам главный герой в рваной шинели, дырявых сапогах и нелепых противогазных очках. У окружающих он вызывает чувство недоумения и раздражения. Сам Бекман воспринимается как «привидение», а его жалобы - как неумные и неуместные шутки. Он олицетворяет прошедшую войну, о которой никто не хочет вспоминать. Все заняты созданием собственной иллюзии благополучия. Бекман же играет роль шута: «Да здравствует цирк! Огромный цирк!» [1, с. 67]. Он ближе к истине, чем «разумная», обманчиво-мирная жизнь послевоенного времени.
Но пьеса не показывает подлинные действия и конфликты. Она изображает не правду окружающего мира, а правду субъективного сознания. Лишь Бекман - действующее лицо пьесы. Преобладает его монологическая речь: он не находит для себя равного собеседника. Важное место занимает второе «я» Бекмана - Другой. Он старается представить мир в радужном свете, убедить жить, как другие. Но Бекман не может уподобиться им, ибо они - «убийцы». Отчужденность от «других» настолько велика, что лишает обе стороны возможности взаимопонимания. Словесное выражение контактов героя с его антагонистами, в сущности, не носит характера подлинных диалогов. Их раздельные монологи скрещиваются уже за пределами пьесы. На протяжении всей пьесы Борхерт созна-
тельно обращается к зрителю. Непосредственной апелляцией к зрительному залу, монологом с открытыми вопросами произведение и заканчивается.
Действие происходит как бы в полусне - полуяви, в неровном химерическом свете, при котором подчас неразличима грань между призрачным и реальным: в пьесе действует персонифицированная река Эльба, Бог выступает в образе беспомощного и слезливого старика, в которого никто больше не верит; появляется Смерть в лице похоронных дел мастера. Бекману, посмотревшему на мир без своих очков, является образ одноногого великана, он символизирует двойное чувство вины Бекмена: герой чувствует себя ответственным за смерть солдат на войне и видит в себе разрушителя семейных уз, стремящегося вытеснить другого, еще не забытого.
Это видение позволет двояко понимать название пьесы. Оставленный за дверью сам, Бекман может захлопнуть дверь перед другим: «Каждый день нас убивают, и каждый день мы совершаем убийство» [1, с. 28]. Неотступно преследуют героя сознание личной ответственности и повышенное чувство вины.
В образе унтер-офицера Бекмана, «одного из тех», отразилась личная биография и духовная драма Борхерта, а также всего поколения послевоенных лет. Черты обобщённости, общезначимости, присущие Бекману, характерны и для многих других героев прозы Борхерта. Бекман - «один из серого множества». О себе он говорит во множественном числе, от имени своего поколения, он обвиняет другое поколение - «отцов», в том, что они предали своих сыновей, воспитали их для войны и послали на войну. Бекман олицетворяет собой поколение людей, настолько травмированных войной, настолько чувствующих свою беспомощность перед грозной и жестокой силой, что их сознание не в силах постичь её. Отсюда их пассивность, их бездеятельность. Отсюда их мучительный внутренний конфликт, терзающий всегда, тяга к человеческой солидарности, стремление помочь собратьям и одновременно чувство одиночества и покинутости, унизительное сознание своего бессилия.
Сухость и точность языка неоднозначна, и по сути дела, выдаёт крайнее возмущение автора. Пафос отнюдь не служит для выражения восторга чем-то высоким, напротив, он «воспевает» все самое низкое, недостойное, мрачное.
В целом эта пьеса раскрывает, насколько сознание молодого поколения того времени было сконцентрировано на своем внутреннем «я». Из пьесы практически исключен исторический контекст, не показана историческая картина времени. То, что отец Бекмана был национал-социалистом и
Шэй
ФИЛОЛОГИЯ
антисемитом, упоминается лишь в связи с переживанием одиночества и оторванности от мира главным героем. Всеобщий протест против поколения «отцов» не приводит к каким-либо историческим размышлениям и выводам, а вливается в традицию детального изображения конфликта между новыми устремлениями молодого поколения и готовности приспосабливаться старого. Сознание собственной вины, сформированное войной, преобразуется постепенно в сознание жертвы, ощущение непонятности и отверженности.
В послевоенной литературе, которую четко характеризуют такие ключевые понятия, как голод, нужда, изгнание, бездомность, возвращение домой с войны или из заключения, главным персонажем является солдат, возвращающийся на родину. В драме В. Борхерта протагонист Бекман осознает, что он - аутсайдер, один из тех, кто своим возвращением вызывает чувство недоумения и раздражение самодовольных и практичных людей. Общество 50-х годов складывалось как мещанское и материалистическое. Если в довоенное время вступление в национал-социалистические ряды являлось реакцией протеста молодежи на бюргерское восприятие жизни, то после войны у думающей части общества пережитое вызвало шок и желание выяснить те вопросы, которых большинство не хотело касаться. В целом послевоенное общество формируется как своего рода «единство одной судьбы, где каждый из мимолетных типажей этого общества находит стабильность после денежной реформы» [4, с. 21].
Именно поэтому борхертовский Бекман вызвал всеобщую симпатию у ему подобных. И.М. Фрадкин отмечает, что «для Бекмана положение «на улице перед дверью» - это не просто некая обусловленная социально-историческими обстоятельствами поражения Германии бедственная ситуация, преодолимая в конкретных случаях с помощью личной энергии и изворотливости. . Это аутсайдерство не было лишь вынужденной ролью неудачника, оказавшегося слабым в борьбе за существование. В нем был заключен и высший нравственный смысл: неприятие общества, упрямо сохраняющего свой прежний, сформировавшийся в III империи духовный статус, и сознание собственной совиновности», т. е. «сознательно выбранная позиция» [8, с. 35].
Возврат на родину и поиски родного дома имеют символическое значение: солдат, возвращающийся домой с войны, в правоту которой он верил и которая закончилась поражением, психически травмирован и поэтому не готов вступить в мирную жизнь. Протагонист В. Борхерта осознает бесперспективность будущего и поэтому тоскует по дому и прошлому. Потерянный дом для него равен раю,
который в довоенное время не был достаточно оценен. Протагонист вспоминает дом родителей, где тридцать лет царила определенная система и казалось, что ничто и никто не в силах ее разрушить или изменить. Об этом рассказ «Кухонные часы» («Die Küchenuhr») и драма «На улице перед дверью» («Draußen vor der Tür»).
Герой В. Борхерта Бекман поражен, когда на табличке у дверей дома родителей он прочитал чужую фамилию. До этого мгновения он надеялся, что война миновала этот дом, и был уверен, что в нем ничто не изменилось и продолжается прежняя жизнь. Бекман воспринимает дом как отдельное пространство, которое во время войны должно было существовать замкнуто и оторвано от тех исторических событий, которые происходили не только в Германии, но и в целом мире.
Топос дома в прозе и в драме В. Борхерта имеет статус интимности, так как он обозначает «свое место под солнцем в пространстве Вселенной». В творчестве В. Борхерта дом является символом уюта и покоя, точкой опоры, с которой человек мог бы начать или продолжить свою жизнь. Но для его протагониста дом недоступен, потому что герой его лишен. В. Борхерт показывает нам человека на городских улицах, по которым он бродит в поисках своего дома. Именно поэтому читатель в его прозе находит описание города и жизни в нем: («Гамбург» («Hamburg»), «Город» («Die Stadt»), «Эльба» («Die Elbe»), «Биллбрук» («Billbrook»), «По длинной -длинной улице» («Die lange lange Strasse lang») и т. д.), а дом изнутри остается скрытым и недоступным. Протагонист находится на улице, перед дверью, среди ему подобных - одиноких, бездомных, нищих и голодных. Поэтому «мотив замкнутой двери означает как проходящую замкнутость, так и отверженность» [5, с. 27]. Война как историческое событие является катастрофой, разрушившей прежние ценности и идеалы и создавшей в мире хаос. Физически и морально измученный и усталый на войне, протагонист стремится восстановить в своей жизни гармонию. В поисках дома, он начинает идентифицировать дом с городом и любимой женщиной. Для него родной Г амбург - «любимая между небом и адом, между лугом и долиной, между прудом и рекой, ангел между явью и сном, между туманом и ветром».
Борхерт не ставил вопросы о вине или ошибках Германии. Он писал, как бы выполняя обет, данный миллионам погибших сверстников, миллионам калек и одиноких, обездоленных бродяг, вернувшихся к разрушенным домам и могилам близких. Всё пережитое так или иначе вошло в написанные им произведения. Творчество Борхерта пришлось на один из самых тяжелых периодов истории немецкого народа.
УЧЕНЫЕЗАПИТК^-----------------------------------
Библиографический список
1. Борхерт В. Избранное. М.: Худ. лит., 1977. 302 с.
2. ЛосевА.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. 656 с.
3. ТресиндерД.Ж. Словарь символов. М.: Гранд, 1999. 732 с.
4. Фрадкин И.М. История литературы ФРГ. М.: 1980. 133 с.
5. Bachelard G. Poetik des Raumes. München, 1960. 120 S.
6. Borchert W. Das Gesamtwerk. Rohwolt, 1998. 354 S.
7. Rudolf W. Wolfgang Borchert. Werk und Wirkung. Bonn, 1984. 233 S.
8. RühmkorfP Wolfgang Borchert mit Selbstzeugnissen und Bilddokumentaren. Hamburg, 1993. 135 S.
N.A. BONDAREVA V. BORHERT’S CREATIVITY AND POST-WAR GERMAN PROSE
Among hunger, ruins and death the humanistic and oneis temporary nigilistic outlook of writers of post-war Germany was born. V.Borhert, being seriously ill and without having hope of recover, tried, as more as possible full to express the relation to life in the products. That’s why the lexicon of his texts is very avaricious, but at the same time especially expressive.
Key words: war, hunger, death, exile, discord, the soldier, returning home.
cyberleninka.ru
Человек на перепутье. Драма В.Борхерта и спектакль Л.Персеваля
К читателям:Для всех,кому интересно узнать о творчестве писателя и драматурга Вольфганга Борхерта, поразмышлять над его единственной пьесой "На улице перед дверью" и окунуться в пронизывающий спектакль бельгийского режиссера Люка Персеваля.Попытка анализа.
1.Жизнь немецкого писателя и драматурга Вольфганга Борхерта (1921-1947) – это борьба за правду. За короткий отрезок жизни этот удивительно стойкий человек успел рассказать другим об ужасе войны. Он восставал против фашизма и оказывался за решеткой, он говорил правду и оказывался на волоске от смерти. Вольфганг Борхерт стал голосом своего поколения, классиком немецкой литературы XX века. И, можно сказать, исполнил свое призвание.26 лет жизни на земле. Из них 3 на войне, больше года в заключении, из такой короткой жизни – пятая часть это непрерывные страдания и лишения. Беспрестанная борьба за выживание; голод и холод, тюрьма и аресты, одиночество и страх. В юности он мечтал о театре, три месяца играл в труппе театра в Люнебурге, это время Борхерт назовет «счастливейшим временем моей жизни». А потом – война, без конца и края. Борхерт воевал на восточном фронте под Москвой, был ранен, в мае 1942 года он арестован фашистами, ему предъявлено обвинение, что он сам нанес себе увечье. Борхерт проводит сто дней в одиночке в ожидании расстрела, который впоследствии заменяют ещё четырьмя месяцами тюрьмы. Жизнь на фронте сменяется жизнью в тылу, но снова на него поступают ложные доносы, и снова – тюрьма. Прогрессировавшая желтуха доводит его до изнеможения, но он продолжает воевать, попадает в плен к французам, бежит и еле живой возвращается в мае 1945 в родной Гамбург. Вернувшись на родину, Борхерт пытается осуществить мечты о сцене, пытается выступать в кабаре, создать с друзьями небольшой театр, но завершить все задуманное сил уже не остается. Но ведь еще можно писать, можно успеть рассказать людям об ужасе войны, призвать людей к покаянию. Борхерт был первым из «поколения вернувшихся», который своим творчеством обратился ко всей послевоенной Германии, призвал весь мир сказать войне «Нет!». «Но мы говорим «нет» не от отчаянья. Наше «нет» — протест» –, так говорит Борхерт в своем эссе «Вот – наш манифест». «Несмотря ни на что: в нашем свихнувшемся, обезумевшем мире мы еще жаждем, мы все еще жаждем — любить!»На опыт Борхерта опирались многие немецкие классики, продолжившие его путь в 50-е годы. Генрих Бёлль в своей статье «Голос Вольфганга Борхерта» так скажет о любимом писателе:«Борхерт – это писатель, который запечатлел то, что история так охотно предает забвению – страдание, испытанное одной личностью, делающей историю и являющейся ее объектом».
В своей единственной пьесе «На улице перед дверью», написанной всего за одну неделю в январе 1947 года, за полгода до смерти, Борхерт говорит об этой жизни среди развалин, об этом обезумевшем мире, где жажда любви остается неутоленной, а одиночество ведет человека к безумию.
Создавая собирательный образ человека, вернувшегося на родину, говоря «об одном из многих», которые остались без дома, оказались за дверью, Борхерт говорит от себя и от своей искалеченной жизни.Своим предисловием Борхерт вводит нас в одинокий и холодный мир потерянного человека, чья родина теперь «за дверью, в ночи, под дождем, на улице». На этой родине властвует Смерть, появляющаяся в прологе пьесы под маской Похоронных Дел Мастера. Она безобразна, она отвратительно рыгает, а все потому, что попросту обожралась миллионами людей.« Совсем как мухи липнут мертвые к стенам этого века»,– приговаривает Смерть. И Бог, бедный немощный Старик, « Бог, в Которого больше никто не верит» являясь из полного мрака, не может ничего изменить. Он признает победу Смерти. «Ты теперь новый бог. В тебя они верят». Бог страдает, смотря как сотни, тысячи Его детей отдают себя в руки разжиревшей Смерти, но Он не в силах ничего изменить, Он дал человеку свободу, и в этой свободе человек выбрал смерть. Диалог Бога и Смерти буквально рисует нам картину послевоенного времени, времени безверия, времени пустоты и мрака, развалин человеческой души. Унтер-офицер по фамилии Бэкманн, не может больше жить в этом бессмысленном мире, он «отдал свое колено», чтобы снова войти в этот мир, а теперь хочет уйти из него. Не быть, не существовать. Потому что его ребенок погребен под развалинами, жена – с другим, а Бэкманн теперь просто Бэкманн, без имени и без смысла существования – один в целом мире, с хромой, негнущейся ногой и постоянным, высасывающим жизнь голодом. Но даже река Эльба, привидевшаяся ему во сне, не желает принять его в свои холодные объятия, она грубо выбрасывает его обратно на берег, словно несмышленого котенка, еще не успевшего пожить на белом свете, а уже готового умереть. То, что всегда было внутри человека, в пьесе Борхерта персонифицируется, образы начинают жизнь своей жизнью.Так, пробудившись от сна, Бэкманн знакомится с Другим, со своей совестью, с Утверждателем и Отвечающим. Но Бэкманн не хочет слышать его голос, Бэкманн ничего больше не хочет. Рисуя картину безысходности и мрака, Борхерт порой вносит в эту беспросветность лучики юмора. Безразличного ко всему Бэкманна случайно находит Она, та, у которой теплое сердце и теплый дом с открывшейся Бэкманну дверью. Тут же, поднимаясь с холодного берега, Бэкманн следует за ней. А Другой, вздыхая, констатирует, что все они такие, сначала умереть хотят, а как увидят женщину, сразу бегут за ней.Так начинается долгое, нескончаемое путешествие Бэкманна по длинной улице с рядами домов и дверей, на миг распахивающихся для него, но тут же выбрасывающих его обратно на холодную улицу. При свете теплого дома мы впервые можем рассмотреть Бэкманна, вот он –серый, прозрачный, словно призрак, в нелепых противогазных очках, без которых не может жить, потому что привык, потому что война стала неотъемлемой частью его жизни. Но за этой дверью ему нет покоя, врывается в тепло Одноногий, который преследует Бэкманна во сне и наяву. Это он, унтер-офицер Бэкманн однажды сделал его одноногим, но он не может жить дальше с таким неподъемным грузом ответственности за убитых на войне людей, Другой ведет его дальше, к еще одной двери. За этой дверью ужинает беспечная семья Полковника, утопая в мягких креслах, наслаждаясь сытой жизнью. Когда входит Бэкманн, всем сразу становится неловко. И здесь Бэкманн лишний, здесь он может только краем глаза заглядывать в тарелку с едой, которую ему никто, конечно, не предложит. В доме полковника живет «крепкая немецкая правда», людям этой правды не знакома другая, которая господствует на войне. Бэкманн говорит здесь так много, как, наверное, ни в одном из домов, ему надо выговорить все, что он держал в себе долгое время. Он вспоминает, как когда-то в лютую зиму Полковник дал под ответственность Бэкманна 20 солдат, но вернулись из-под обстрела только 11. И он, Бэкманн, в ответе за убитых. Убитые не дают ему покоя, мучая его каждую ночь. Бэкманн взял на себя вину всей кровопролитной войны, он – человек – а, значит, несет ответственность за свершившееся. Если господин Полковник не возражает, то Бэкманн добавит к его двум тысячам свои одиннадцать, ведь полковник хорошо спит по ночам. Полковник никак не может взять в толк сумасшедшие речи Бэкманна, а потому с ехидной усмешкой отправляет его на сцену, советуя сперва стать человеком.Бэкманн взрывается, дверь хлопает, и вот лишний человек опять оказывается на улице. И снова дверь, снова попытка ответить себе на вопрос, зачем жить, для чего жить, во имя чего жить, на сей раз Бэкманн попытается добыть хлеб сценическим искусством. Бэкманн приходит к директору кабаре, но Бэкманн вновь ошибся, опять ошибся еще одной дверью. За этой дверью не хотят знать ничего о правде, за этой дверью кормят публику пирожными, а не черным хлебом, здесь никому не нужна полная отчаяния песенка Бэкманна про свою жизнь, здесь « нужен талант, равный Шиллеру!»Вновь захлопывается дверь. Напряжение пьесы нарастает с каждой закрывшейся дверью. И отвращение Бэкманна к жизни и к навязчивому Другому, который зовет его дальше по улице, нарастает. Другой ведет изможденного Бэкманна к самой желанной двери. Эта дверь в дорогой дом, где прошло его детство. Бэкманн уверен, что это драгоценная дверь откроется и впустит его, но почему на двери висит табличка с чужим именем, а на звонок выглядывает какая-то фрау Хламер? Все просто: родители переехали на кладбище. Так легко говорит об этом фрау Хламер. Не выдержали этой жизни и переехали. И еще неудобства новым жильцам доставили: «Старик сказал, что это глупость, и столько газа нам бы на целый месяц готовки хватило». Бэкманн почти кричит этой страшной фрау Хламер, чтобы та закрыла дверь. Так будет лучше. По крайней мере, для Бэкманна.Бэкманн больше не может стучаться в закрытые двери, он хочет, чтобы Другой убрался, наконец, и дал Бэкманну спокойно уснуть, провалиться, не существовать. Борьба Другого и Бэкманна загорается здесь с наибольшей силой. Другой утверждает, Бэкманн отрицает. Бэкманн как будто разрывается на два человека, один из которых призывает идти дальше, к новым дверям, к мерцающему вдалеке свету, а другой хочет заснуть навсегда. Мечущийся человек на перепутье. Тут то, в самый напряженный момент пьесы и происходит кульминационная встреча Бэкманна с Богом. Все, что накопилось в груди Бэкманна за долгое время скитаний, лишений, все горе, всю боль он вываливает на Бога, накидывается на него, вопрошая, где же Он был, когда кровь лилась рекой, когда люди уходили в ту дверь, которую открыла для них Смерть. В Бэкманна точно дьявол вселяется, он бросает обвинения Богу прямо в лицо, прогоняет от себя слезливого Старика. «А, иди ты, кроваво-чернильный святоша, уходи, ты, старый плаксивый Старик»,– зло говорит Ему Бэкманн. Он чуть ли не плюет Ему в лицо. Что же может сделать Бог, как Он может помочь Бэкманну, одержимому дьявольским духом? «Дети мои отвернулись от Меня, не Я от них»,– так говорит Бог и говорит правду. Бог не насилует человека, если человек отвернулся от Него, то Бог не может силой вернуть человека к Себе. Это выбор человека, и за этот выбор он несет ответственность.Когда Бог уходит, в сердце Бэкманна входит страх и хаос. Он воет, он стонет, он умоляет Дворника-Смерть открыть для него дверь, просыпаясь от одного кошмара, он тут же проваливается в другой, еще страшнее. Одноногий мучает его страшным стуком своей ноги, Другой что есть силы взывает к Бэкманну, но тщетно. Девчонка, приютившая его, протягивает ему руку помощи, но вдруг исчезает, слыша стук Одноногого. Бэкманн впустил в свое сердце страх, заткнул уши, сконцентрировался на своих кошмарах, потерял чувство реальности. И тут он зовет на помощь Другого, зовет на помощь «Старика, который называл себя Богом». Но они исчезли, и напрасно будет Бэкманн разрезать мрак воплями об ответе, ответом ему будет зловещая тишина. Вольфганг Борхерт затронул в своей пьесе самые важные вопросы человеческой жизни. Есть ли смысл в жизни? Для чего и для кого дальше жить? Кому верить, на что надеться? Какую дверь выбрать?Оказываясь на перепутье дорог, человек должен выбрать путь жизни или путь смерти. Бэкманн не выбирает ни того, ни другого. Его судьба не решена, она зависит от нас, услышим ли мы его вопль, героя Бэкманна, который и в наши дни бродит среди нас и хочет услышать ответ.
2. «Пьеса, которую не поставит ни один театр, и не захочет смотреть ни один зритель».
Вольфганг Борхерт ошибался, говоря так о своей пьесе, которая создала автору бессмертную славу. Да, смотреть это невыразимо трудно, но этот крик должен прозвучать. И он прозвучал.В феврале 1947 года состоялась радиопостановка пьесы, но Борхерт не услышал ее, в квартале отключили электричество. Но пьесу услышала вся страна, увидела в главном герое отражение своей судьбы, Борхерта благодарили, о Борхерте писали. Его вопль был услышан.Театральная премьера пьесы, состоявшаяся на следующий день после смерти Борхерта, «взорвала» сперва Гамбург, а потом и всю Германию. До сих пор спектакли по этой пьесе можно увидеть во многих театрах Германии.В 2011 году бельгийский режиссер Люк Персеваль поставил спектакль в родном городе Борхерта – Гамбурге в театре «Талия», а осенью 2013 спектакль «взорвал» театральную Москву, став одним из самых главных событий фестиваля «Сезон Станиславского».Для Персеваля тема войны, потерянного поколения предельна важна, его мама маленькой девочкой пережила войну в Антверпене и до сих пор страдает от пережитой боли.В своем интервью он говорит, что в наше время «у людей есть огромная потребность понять, почему так все случилось. Понять это на эмоциональном уровне. И простить. Потому что я уверен, что, только простив, можно забыть. И нужно, чтобы молодежь сегодня знала, что это такое – когда людей убивают, и какие страдания заключены в этом».Тема одиночества также важна для него, про это одиночество и близость смерти, про выбор человека он и ставит свои спектакли. И «Там за дверью» не исключение. Его спектакль сконцентрирован на человеке, на главном герое во многом больше, чем пьеса Борхерта. Убирая лишних персонажей, он оставляет на сцене 2 человека, но каких! Рок-музыкант Феликс Кнопп в образе Бэкманна каждым словом выстреливает в зал искры боли и отчаяния, не выпуская из рук микрофон на протяжении всего спектакля, он корчится от боли, буквально разрывает звук на части. Всех остальных персонажей, виртуозно перевоплощаясь, играет 70 летняя Барбара Нюссе. Она преображается и в дряхлого Старика Бога, она говорит скрипучим голосом полковника, она страшно смеется и нервно курит одну за другой сигарету в образе трусливого директора кабаре. Персеваль смелой рукой вводит в этот пронзительный спектакль-крик актеров с синдромом Дауна, которые словно ангелы порхают среди хаоса, им, кажется, намного тяжелее, чем Бэкманну живется в этом мире, «особые» актеры одновременно нагнетают ужас и дарят свет, улыбаясь своими странными лицами зрителю.Образ расколотого, обезумевшего мира в спектакле Персеваля достигается с помощью потрясающей сценографии – наклоненным во всю ширину сцены зеркалом. И Бэкманн, крутящейся на бесконечно вращающемся поворотном круге, отражается в зеркале, поднимается над землей, существует уже в ином пространстве. Спектакль Персеваля – откровение, здесь для актеров, музыкантов нет ничего невозможного, наполненная горечью рок-музыка порой говорит больше, чем слова. А крик Бэкманна, переходящий в зловещий шепот, пронзает сердца зрителей.Театр для Персеваля – возможность поделиться самым сокровенным со зрителем, разделить с ним свою боль и одиночество.Театр, по словам Персеваля, пространство правды, об этой правде говорит нам и пьеса Борхерта.XX и XXI век соприкоснулись вплотную, пьеса Борхерта протянулась сквозь время, заставляя нас задуматься над собственной жизнью и жизнью своего народа.
lerche-lerche.livejournal.com
Вольфганг Борхерт тогда остается только одно!
Вольфганг Борхерт тогда остается только одно! - страница №1/1
Вольфганг Борхерт ТОГДА ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ОДНО! Перевод: О.Веденяпиной Ты, человек у машины и человек в мастерской. Если завтра тебе прикажут делать не водопроводные трубы и не кастрюли – а каски и пулеметы, тогда остается только одно:Скажи: НЕТ!
Ты, девушка за прилавком и девушка в конторе. Если завтра тебе прикажут начинять гранаты и ставить оптические прицелы на снайперские винтовки, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, владелец фабрики. Если завтра тебе прикажут делать порох вместо пудры и какао, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, ученый в лаборатории. Если завтра тебе прикажут придумать новую смерть против старой жизни, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, поэт в своем уединении. Если завтра тебе прикажут воспевать не любовь, а ненависть, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, врач у постели больного. Если завтра тебе прикажут признать мужчин годным к военной службе, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, священник на церковной кафедре. Если завтра тебе прикажут благословлять убийство и войну, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, капитан на судне. Если завтра тебе прикажут возить не пшеницу, а пушки и танки, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, пилот на аэродроме. Если завтра тебе прикажут сбрасывать на города бомбы и фосфор, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, портной у своего стола. Если завтра тебе прикажут кроить мундиры шинели, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, судья в мантии. Если завтра тебе прикажут вершить полевой суд, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, мужчина в городе и мужчина в деревне. Если завтра тебе вручат призывную повестку, тогда остается только одно:
Скажи: НЕТ!
Ты, мать в Нормандии и мать на Украине, мать в Сан-Франциско и в Лондоне, и ты, мать на Хуанхэ и на Миссисипи, мать в Неаполе и в Гамбурге, в Каире и в Осло – матери всех континентов, матери мира, если завтра вам прикажут рожать детей – сестер для лазаретов и новых солдат для новых битв, матери мира, тогда остается только одно:
Скажите: НЕТ! Матери, скажите НЕТ! Ибо если вы не скажите НЕТ, если вы, матери, не скажите НЕТ, тогда:
в шумных задымленных портовых городах замрут со стоном и будут вяло покачиваться у осиротевших причалов, как гигантские трупы мамонтов, большие корабли, и тела их, некогда гудевшие и сверкавшие, увязнут в тине, опутанные водорослями, облепленные ракушками, пропитаются кладбищенским тухлым запахом, зачахнут, сгниют, рассыплются в прах;
трамваи, ненужные, потускневшие стеклоглазые клетки, облезлые, измятые, будут валяться, опутанные стальным каркасом из проволоки и рельсов, под истлевшими дырявыми навесами, на пустынных, изрытых воронками улицах;
накатится илистая, свинцовая, всепоглощающая тишина; прожорливая, расползется она по школам и университетам, по театрам, по спортивным и детским площадкам, жуткая, алчная, неудержимая;
солнечный сочный виноград сгниет на заброшенных склонах, рис зачахнет в пересохшей земле, картофель замерзнет на неубранном поле, и коровы вытянут к небу свои окостенелые ноги, словно опрокинутые скамейки;
в институтах закиснут гениальные открытия врачей, заржавеют, заплесневеют;
в кухнях, кладовых и погребах, холодильниках и элеваторах последняя мука станет затхлой, забродят последние банки с клубничным, тыквенным и вишневым соком, хлеб под опрокинутыми столами и на расколотых тарелках покроется плесенью, и завоняет прогорклое масло; как разбитое войско, поникнет зерно на полях рядом с проржавевшими плугами, а некогда дымившие трубы жилищ, горнов и фабрик, заросшие вечной травой, начнут крошиться, крошиться, крошиться.
Тогда последний оставшийся в живых человек начнет блуждать под палящим солнцем, с искромсанными кишками и зачумленными легкими, одинокий и бессловесный, под колеблющимися созвездиями, один среди необозримых общих могил, среди мрачных бетонных истуканов одичавших городов-гигантов — последний человек — изнуренный, обезумевший, хулящий, умоляющий; и его страшный вопль: ЗАЧЕМ? — заглохнет неуслышанным в степи, развеется в оскалившихся руинах, задохнется под прахом церквей, отпрянет от стен бомбоубежищ, захлебнется в луже крови, — неуслышанный, безответный, последний животный крик последнего животного — человека.
Все это наступит завтра, быть может, завтра, а может, и сегодня ночью, может быть, ночью, если —
если вы не скажете НЕТ.
Борхерт В. Избранное. Пер. с нем. — М., «Худож. Лит», 1977.shikardos.ru
Вольфганг Борхерт - биография, список книг, отзывы читателей
Во время недавнего прочтения Два брата, мне почему-то вспомнилась эта пьеса. К сожалению, я обнаружила, что на тот момент на сайте её не было вообще. И вот пишу отзыв, дабы привлечь к ней внимание читателей, особенно тех, кто любит читать немецких авторов или пьесы (например, @liu и @psycho соответственно) [:)].
Всё произведение - это нескончаемое обращение с вопросами к читателю, к самому себе, к своей судьбе, к Богу. Но кто даст ответ? Главный герой по фамилии Бэкманн, и у которого уже нет имени, потому что его некому больше звать, возвращается на родину с войны из далекой России. И вдруг он обнаруживает, что дверь в собственном доме для него закрыта, потому что жена уже с другим. От отчаяния он хочет утопиться, но и река его не принимает, поскольку считает, что слишком он молод и, не смотря на все пережитые горести, еще малоопытен. Путь лучше он пойдет дальше искать смысл, пусть его еще потопчут и потопчет он сам. Бэкманн отдал свой "проклятый" долг, из-за его приказов погибали люди, не только враги. Ему так хочется отдать эту Ответственность. Он не понимает, как жить дальше, если перед тобой закрываются двери, и тебе постоянно приходится пребывать на улице. Он всегда за дверью. Ему негде жить, негде работать, негде погреться и поесть. На протяжении всего произведения герой не пробыл внутри здания и одного часа. Многие другие-то уже живут мирной жизнью, а наш герой до сих пор на войне: на той, где ему пришлось воевать в качестве солдата, а также на войне с самим собой и со своей судьбой. Он молод, он вернулся, относительно дееспособен, он еще ничего не умеет, его ничему не учили, кроме того, как воевать. А уже никому не нужен, практически некому "подать стакан воды". Он кричит, чтобы все слышали, а его никто не хочет слушать. Его заявления слишком громкие, слишком открытые и не завуалированные. Такой правдой на хлеб не заработаешь.
Пьеса "кричит", она вопрошает и пытается достучаться в закрытые двери. Предложения лаконичные и точные. Произведение получилось именно таким, неверное, еще и потому, что Борхерт писал её уже будучи на смертном одре. Умирал он молодым, но уже был побит жизнью, войной, заключением в тюрьме, в лагере для военнопленных....Где-то здесь конец рецензии...
readly.ru
| Каринэ Лагановска Резекненская Высшая школа Atbrivosanas aleja 115, LV-4600 Rezekne, Latvia E-mail: [email protected] ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ В. БОРХЕРТА Анализом семантики произведений В. Борхерта уже более 50 лет занимаются литературоведы разных стран. Несмотря на то, что существуют разноаспектные исследования художественного мира В. Борхерта, настоящая статья предлагает новый ракурс в анализе семантики его произведений. Образ женщины и ее роль в формировании пространственной перспективы протагониста поставлены в центр внимания. ^ Послевоенный период существования немецкой литературы датируют обычно 1945–1948 гг. (его окончание совпадает со временем денежной реформы в западной Германии). С исторической точки зрения это время является устойчивой точкой отсчета, знаменующей постепенный уход общества из хаоса и нищеты. Но не только воспоминания сохраняют живым прошлое. Критический взгляд на формирование послевоенного общества отразился в многочисленных произведениях таких авторов, как Ганс Эрих Носсак, Альфред Андерш, Вольфганг Кеппен, Генрих Белль, Гюнтер Грасс, Арно Шмидт, принадлежавших к молодому поколению послевоенных западногерманских писателей. Как отмечает И. М. Фрaдкин, «они выступали из серо-зеленого потока возвращавшихся на родину солдат, и они не были особенно молоды, большинство разменяло четвертый десяток, их литературные дебюты были задержаны неблагоприятными историческими обстоятельствами. …Они пришли в литературу, неискушенные в вопросах художественной формы, без литературного образования и опыта, но переполненные опытом жизни и нетерпеливым желанием реализовать его в слове»1. Далее он пишет: «Имя Вольфганга Борхерта, как, его творчество и его исполненная символического смысла судьба имели в последующие годы программное значение»2. А. М. Стерио отмечает, «В. Борхерт, который может быть более открыто, чем другие, восстал против «массового человека», характеризует отношение многих молодых людей того поколения к послевоенной ситуации»3. Анализом семантики произведений В. Борхерта занимаются литературоведы разных стран более 50 лет, среди которых столь известные ученые, как Г. Бургесс, Г. Винтер, Р. Вольф, А. М. Стерио, П. Рюмкорф. Вместе с тем аспект интерпретации текстов В. Борхерта, предлагаемый в данной статье, представляется автору неразработанным. В настоящей статье сквозь призму пространственной перспективы рассматривается принцип развития взаимоотношений между солдатом и женщиной в военное и послевоенное время. Цель исследования состоит в попытке рассмотреть значимость образа женщины в развитии пространственной перспективы протагониста. Посредством структурально-символического анализа текстов в данной статье будет проанализирована основная оппозиция – он и она – в пространственной структуре художественного мира В. Борхерта. Избранные для анализа тексты символично-семантичны и соотносятся с той социальной ситуацией, которая повлияла на их возникновение. В послевоенной литературе, которую четко характеризуют такие ключевые понятия, как голод, нужда, изгнание, бездомность, черный рынок, возвращение домой с войны или из заключения, главным персонажем является солдат, возвращающийся на родину. В драме В. Борхерта «На улице перед дверью» (“Draussen vor der Tür”, 1947 г.) протагонист Бекман осознает, что он – аутсайдер, один из тех, кто своим возвращением вызывает чувство недоумения и раздражение самодовольных и практичных людей. Общество 50-х годов складывалось как мещанское и материалистическое. Если в довоенное время вступление в национал-социалистические ряды являлось реакцией протеста молодежи на бюргерское восприятие жизни, то после войны у думающей части общества пережитое вызвало шок и желание выяснить те вопросы, которых большинство не хотело касаться. В целом послевоенное общество формируется как своего рода «единство одной судьбы, где каждый из мимолетных типажей этого общества находит стабильность после денежной реформы»4.» Именно поэтому борхертовский Бекман вызвал всеобщую симпатию у ему подобных. И. М. Фрадкин отмечает, что «для Бекмана положение «на улице перед дверью» это не просто некая обусловленная социально-историческими обстоятельствами поражения Германии бедственная ситуация, преодолимая в конкретных случаях с помощью личной энергии и изворотливости. …Это аутсайдерство не было лишь вынужденной ролью неудачника, оказавшегося слабым в борьбе за существование. В нем был заключен и высший нравственный смысл: неприятие общества, упрямо сохраняющего свой прежний, сформировавшийся в III империи духовный статус, и сознание собственной совиновности»5, т. е. «сознательно выбранная позиция»6. Возврат на родину и поиски родного дома имеют символическое значение: солдат, возвращающийся домой с войны, в правоту которой он верил и которaя закончилась поражением, психически травмирован и поэтому не готов вступить в мирную жизнь. Протагонист В. Борхерта осознает бесперспективность будущего и поэтому тоскует по дому и прошлому. Потерянный дом для него равен раю, который в довоенное время не был достаточно оценен. Протагонист вспоминает дом родителей, где тридцать лет царила определенная система и казалось, что ничто и никто не в силах ее разрушить или изменить. Об этом рассказ «Кухонные часы» (“Die Küchenuhr”) и драма «На улице перед дверью» (“Draussen vor der Tür”) Герой В. Борхерта Бекман поражен, когда на табличке у дверей дома родителей он прочитал чужую фамилию. До этого мгновения он надеялся, что война миновала этот дом, и был уверен, что в нем ничто не изменилось и продолжается прежняя жизнь. Бекман воспринимает дом как отдельное пространство, которое во время войны должно было существовать замкнуто и оторвано от тех исторических событий, которые происходили не только в Германии, но и в целом мире. Топос дома в прозе и в драме В. Борхерта имеет статус интимности, так как он обозначает «свое место под солнцем в пространстве Вселенной»7. В творчестве В. Борхерта дом является символом уюта и покоя, точкой опоры, с которой человек мог бы начать или продолжить свою жизнь. Но для его протагониста дом недоступен, потому что герой его лишен. В. Борхерт показывает нам человека на городских улицах, по которым он бродит в поисках своего дома. Именно поэтому читатель в его прозе находит описание города и жизни в нем: («Гамбург» (“Hamburg”), «Город» (“Die Stadt”), «Эльба» (“Die Elbe”), «Биллбрук» (“Billbrook”), «По длинной – длинной улице» (“Die lange lange Strasse lang”) и т. д.), а дом изнутри остается скрытым и недоступным. Протагонист находится на улице, перед дверью, среди ему подобных – одиноких, бездомных, нищих и голодных. Поэтому «мотив замкнутой двери означает как проходящую замкнутость, так и отверженность»8. Война как историческое событие является катастрофой, разрушившей прежние ценности и идеалы и создавшей в мире хаос. Физически и морально измученный и усталый на войне, протагонист стремится восстановить в своей жизни гармонию. В поисках дома, он начинает идентифицировать дом с городом и любимой женщиной. Для него родной Гамбург – «любимая между небом и адом, между лугом и долиной, между прудом и рекой, ангел между явью и сном, между туманом и ветром»9. Положение, в котором находятся герои В. Борхерта – солдат и женщина, – определяет их действие, так как женщина живет в городе, а протагонист в поисках «своего счастья» приходит в город. «Мотив города создает черты пространства, создает колорит произведения и организует действия персонажей»10. Оказывается, что поиски дома – не основное для него, не менее важно преодолеть страх одиночества, а это возможно лишь в обществе второго человека. Он надеется познакомиться с женщиной, с которой мог бы остаться, что вполне возможно, так как протагонист молод и неженат, он не успел познать женщину до войны, и поэтому он робок и стеснен в общении с ней. Когда в драме появляется девушка, которая находит выброшенного на берег Эльбы Бекмана, к нему возвращается прежнее восприятие мира. Если в драме В. Борхерт упоминает двух женщин, не дождавшихся своих мужей с войны, то в рассказах, в основном, изображены незамужние девушки. В драме внешности женщины не уделяется особого внимания, но образ женщины, в основном, можно составить по рассказам «Вороны вечером летят домой» (“Die Krähen fliegen abends nach Hause”), «Вот – наш манифест» (“Das ist unser Manifest”), «Возможно у нее розовая рубашка» (“Vielleicht hat sie ein rosa Hemd”), «В мае куковала кукушка» (“Im Mai schrie der Kuckuck”), «Разговор над крышами» (“Gespräch über den Dächern”). Ее зовут такими именами как Эвелин, Маргарита, Лиза, Елена, Лимо. Внешнее описание можно начать с того, что она просто красива. В. Борхерт создает впечатление, что именно ее внешность привлекает солдата. Каково же содержание понятия «красивая женщина» у В. Борхерта? При описании «своей» женщины автор использует экспрессивную и эмоционально окрашенную лексику, создающую патетическую тональность. Ее губы должны быть ярко накрашены и выделяться на бледном лице. Она, как правило, блондинка, и ее волосы отсвечивают как фосфор. У нее длинные и стройные ноги. Ее завораживающий смех напоминает звуки кларнета, а ее сердце дикое, грустное и сентиментальное. Она пахнет персиками или чистой кожей. Борхертовская женщина ярко накрашена, по вечерам через окно своим обаянием она привлекает мужчин. При чтении рассказов создается впечатление, что автор сознательно эротизирует женщину, и она более похожа на женщину свободного поведения, чем на чистую, строгую или вполне благополучную женщину: Sieben Monate stand er nun schon am Fenster und sah nach der Frau. Da drüben musste sie irgendwo sein. Mit ganz netten Beinen vielleicht. Mit Busen. Und Locken. Vorstellen konnte man sie sich.11 В отдельных рассказах автор создает тот образ женщины, которая любыми средствами вынуждена бороться за свое выживание. Это обстоятельство обусловливает принцип формирования отношений между женщиной и мужчиной, в основе которого лежит восполнение отсутствующего у одного тем, что есть у другого. Если солдат желает «купить» любовь или присутствие другого человека, то женщина за деньги, хлеб или чулки готова предоставить эту возможность. В творчестве В. Борхерта женщина является символом личного и социального пристанища: она создает уютную домашнюю атмосферу и гармонию, предотвращает одиночество и страх. Протагонист признается, что хорошо, если с ним есть она, тогда «темнота не становится столь гнетущей». Именно женщина заставляет бывшего солдата отказаться от самоубийства и возвращает ему потерянный смысл жизни, но из-за несходства характеров установление постоянных отношений обречено на неудачу. Женщины, изображенные в драме, не выдерживают длительной разлуки с любимым, поэтому они изображены слабохарактерными и непостоянными. Появление девушки в начале драмы вдохновляет, и перед Бекманом возникает мгновенный проблеск надежды. Встреча с девушкой многообещающая, ее сочувствие и готовность помочь создают условия для выхода из абсурдной ситуации. Но и тут война сыграла свою роль – укоры совести изгоняют Бекмана из дома, и он снова оказывается на улице, перед закрытой дверью. Молодая женщина наивна, мила и гуманна, но неспособна изменить свою жизнь и повлиять позитивно на свое будущее. Девушка, как и Бекман, зависит от своего прошлого: она берет с собой лежащего на берегу реки Бекмана не только из-за сочувствия, но и потому что сама нуждается в общении с другим человеком. Девушка стремится заполнить место одного другим, и Бекман это осознает. Он и oнa отличаются и интеллектуально: ее наивные вопросы и сугубо прагматическое мышление противопоставлены философскому складу мысли Бекмана. Она не понимает его, когда он говорит о таких вещах, как смысл жизни, бессмысленность войны, истинные ценности. Ее заботы о Бекмане – инстинктивно материнские, она не уверена в своих чувствах к Бекману. Возможно, что чувство любви между ними так и не возникло, и взаимоотношения между Бекманом и девушкой не складываются из-за того, что они не готовы отказаться от прежних ценностей. Для того чтобы взаимоотношения сложились, оба должны были отказаться от своего прошлого, или хотя бы не позволить ему влиять на настоящее и будущее. В противном случае мораль их истории жестока: он и она, как Адам и Ева, изгоняются из Эдема, так как оба грешны, – он не только солдат, но и преступник, совершающий по отношению к ее мужу, своему неведомому фронтовому товарищу, такое же предательство, какое было совершено по отношению к нему самому. Она, не дождавшись письменного извещения о гибели мужа, приводит домой другого. Рассказ «Печальные герании» (“Die traurigen Geranien”) отражает иную, противоположную ситуацию, где мужчина из-за внешности женщины не использует предоставленную ему возможность связать свое будущее с ней. Сюжет рассказа основан на встрече женщины и мужчины. Они познакомились вечером, и она пригласила его к себе домой, где выложила перед ним все свое имущество – скатерти, пододеяльники, тарелки и вилки, но его внимание привлек ее внешний вид, а именно – нос, который напоминал «один из овощей». Молодая женщина заметила его беспокойство по поводу своей внешности и сделала все, чтобы открыть перед ним свою внутреннюю красоту и убедить в значении внутренней гармонии, которая компенсирует недостатки внешности: Und dabei bin ich ein ausgesprochen harmonischer Mensch, flüstrete sie. Und wie ich gerade die Symetrie liebe! (…) Nein, glauben Sie mir, innerlich bin ich ganz anders. Ganz anders12. Надо заметить, что в этом рассказе именно женщина, а не мужчина терпит поражение: мужчина уходит. Таким образом, он и она занимают противоположные позиции: она хочет привлечь его своим материальным состоянием, купить его любовь, создать с ним семью и иметь детей. Его поспешное решение вызывает изумление, так как именно для мужчины в прозе В. Борхерта важна перспектива будущего, которое заключается в решении проблемы одиночества и бездомности. Обычно мужчине разрешается остаться у женщины только на одну ночь, a утром он опять оказывается на улице перед дверью. Возникает вопрос, может ли внешний вид женщины сыграть столь существенную роль во взаимоотношениях с мужчиной, так как в безвыходной ситуации он отказывается от, возможно, единственного случая в жизни. Видимо, основная причина кроется в восприятии мира героя В. Борхерта. Борхертовский солдат – человек без своего дома, он вечный искатель истины, ответов на многочисленные вопросы. Поэтому он ни в одном городе, ни на одной улице, и ни в одном доме не задерживается дольше ночи, если только он не вынужден где-то остаться на более длительное время, как, например, в тюрьме. Он также не верит, что чувства, как и жизнь, могли бы быть постоянными, и при конкретном предложении женщины он удаляется. Женщина не внушает ему доверия. Как в драме, так и в прозе, мы не находим описания «счастливой любви». Реальная послевоенная ситуация не оказалась многообещающей по отношению к мужчине и женщине, они оба остаются отдаленными друг от друга. Как отмечает В. Фрейнд, «война означает коррупцию любви и заражение властью всех отношений»13. В рассказе «Маргарита» (“Marguerite”) В. Борхерт описывает любовь между солдатом и семнадцатилетней француженкой. Она курит трубку и не боится военного патруля, который посреди ночи проверяет ее паспорт. Она доказывает солдату свою любовь и считает его трусливым, когда он отказывает ей в просьбе взаимоотношения свои чувства взаимоотношения и не соблюдать четырехнедельное наказание, чтобы они могли продолжать встречаться. Она считает, что он ее просто не любит, и не хочет думать о том, насколько опасным поступок мог бы быть для самого солдата. Она не собирается ждать, когда истечет время наказания, и она готова к новым отношениям с другим мужчиной. Своим решением она мстит за то, что он не был готов на все ради ее. В прозе В. Борхерт противопоставляет восприятие мира женщиной и мужчиной: она – оптимистична, беззаботна и нежна, он – скептичен, одинок и печален. Несмотря на эти различия, их тянет друг к другу. Главным является то, что женщина имеет дом, квартиру или комнатку, а это значит – крышу над головой. Женщина как бы осознает зависимость мужчины, который под окнами ее дома ждет, когда она впустит его. Нахождение в одном пространстве с женщиной носит для мужчины символическое значение, так как он ищет не сексуальной, а именно духовной близости, которая так и не устанавливается из-за отсутствия опыта обращения с женщиной. Она же не догадывается, что мужчина ищет именно духовной связи между ними. В фокусе произведений – состояние молодого солдата, который успел познать войну, но не женщину: именно он тоскует, находясь рядом с ней, он желает познать ее, иногда он ищет у нее материнской ласки. В заключение хотелось бы отметить, что в двух рассказах В. Борхерта женщина предстает как образ виртуальной реальности. В «Одуванчике» (“Die Hundeblume”) цветок отождествляется с любимой женщиной протагониста. Символично соединение души заключенного и сорванного во дворе тюрьмы цветка. Это единство означает гармонию между женщиной и мужчиной. Цветок обретает ценность человека и воплощает все, что необходимо заключенному и изолированному от общества человеку: перспективу свободы, любви и будущего: Er war so gelöst und glücklich, daß er alles abtat und abstreifte, was ihn belastete: die Gefangenschaft, das Alleinsein, den Hunger nach Liebe, die Hilflosigkeit seiner zweiundzwanzig Jahre, die Gegenwart und die Zukunft, die Welt und das Christentum – ja, auch das!14 В рассказе «Профессора тoже ничего не знают» (“Die Professoren wissen auch nix”) ту же функцию, что одуванчик в предыдущем рассказе, выполняет девушки, которая является больному в дверях госпиталя. Видение девушки вызвано тяжелым состоянием раненого. Она, черноволосая и черноглазая, изменяет своим появлением восприятие жизни у больного солдата. Как одуванчик, так и девушка – обе виртуальные возлюбленные, представляющие собой пристанище для лирических чувств мужчины. Если реальные ситуации с женщинами не приводят к положительному результату в отношениях между мужчиной и женциной, то символы виртуальных женщин расширяют перспективу замкнутого пространства. Они предоставляют возможность пересечь временные и пространственные границы, преодолеть изоляцию и заточенность в пространстве, превращая мгновения в ирреальный миг сладостной жизни, где сбываются надежды и мечты. Karine Laganovska Rezeknes Higher School ^ Summary Many researchers of different countries have been analyzing the semantics of Borhert’s literary works for more than 50 years. However, this paper proposes another aspect of the texts’ interpretation. The paper presents the analysis of semantics of V. Borhert’s literary works. It focuses on the formation of relationship between the Soldier and the Woman, emphasizing the Woman’s image and her role in the formation of space perspective of the protagonist. ^ : analysis of the texts’ semantics, Woman’s image, space perspective. Gauta 2004 05 01 Priimta publikuoti 2004 06 10 |
do.gendocs.ru
 |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |  |
 Пример видео 3 |  Пример видео 2 |  Пример видео 6 |  Пример видео 1 |  Пример видео 5 |  Пример видео 4 |
Администрация муниципального образования «Городское поселение – г.Осташков»